И провалилась на свою поляну.
Здесь было по-прежнему хорошо и уютно. Шумели вековые сосны. Тихонько ерошил пряди моих волос ветерок. Сияли ласковыми солнышками одуванчики в траве.
И так же отражало небо крохотное круглое озерцо-зеркальце. Оно казалось таким маленьким...
Но я знала — если я прыгну туда, я не достану до дна. Никогда. Это ведь не совсем вода. А скорее, отражение души человеческой.
В данном случае — моей.
Раньше его не было. Но я взрослею. Умнею (с моей точки зрения). Учусь. И все усложняется с каждым разом. Что-то будет здесь, проживи я еще пятьдесят лет?
Я повела рукой над водяным зеркальцем.
— можно мне посмотреть, что произошло с Альфонсо да Силва?
Деревья недовольно зашумели. Что значит посмотреть?! Это ведь не яблочко на тарелочке. И не зеркальце, показывающее прошлое и будущее. И тем более не запись на диск. И я тут же исправилась.
— Чем он отличается от двух предыдущих случаев? Ведь что-то пошло немного по-другому, да?
Ветерок ласково взъерошил мне волосы. Я посмотрела в озеро. И передо мной словно распахнулось окно в ту комнату.
На свою тушку, которую держал на руках Мечислав (этот нигде своего не упустит, еще и чужое загребет) я внимания не обратила. Мельком взглянула на Шарля, который держал меня за запястье и выглядел так, что хоть самого столбами подпирай. К чему-то он явно прислушивался. Схулиганим?
Деревья явно одобрительно зашумели. Я протянула руку — и легонько щелкнула отражение Шарля в воде — по лбу. Дракоша подпрыгнул и заозирался по сторонам. Ага, не тут-то было!
Вот не увидишь ты меня! Я — тут. А ты — там.
Озерцо чуть сместило угол обзора — и мне во всей красе предстал Альфонсо. Окончательно и бесповоротно мертвый. Но...
Зеркало наплывало то на один, то на другой символ круга. Словно хотело мне что-то сказать.
— Не понимаю. Не те символы? Но они вроде бы такие же.
Озеро мигнуло и показало мне крупным планом треугольник с Альфонсо.
До меня пока еще не дошло.
— Треугольник в круге? И что с того? Или надо поискать эту символику? Но ее слишком много! Ладно, я запомню, потом разберусь. А как он выглядит в силовом плане?
В силовом плане Альфонсо выглядел вполне... прилично. Он был окончательно мертв. И выпит. Так же абсолютно пуст, как и два первых убитых.
— Я никаких различий не вижу. Так и есть — или я просто не помню? — жалобно призналась я всему окружающему.
Озеро мигнуло. И погасло. Ага. Фигушки мне. С кисточкой. Хочешь знать — вертись на месте. Самостоятельно. А тут не курсы по восстановлению памяти. Ох. А завтра ведь в ИПФ звонить придется, узнавать по поводу символики, начерченной рядом с Наташкиным трупом.
Но кое-что можно узнать и у Мечислава.
Можно?
Узнаем!
Сегодня же! Если вампир не сфотографировал место преступления, то есть место убийство Лаврика — зовите меня гориллой. Или Годзиллой. Неважно. А остальные получим у ИПФ. И будем сравнивать. Или...
Короче, думать будем.
Я улыбнулась окружающему миру.
— Я вам так благодарна... Что бы я без вас делала...
Деревья зашумели. И откуда-то я точно знала их ответ. А что бы делало это место без таких, как мы? Зачахло бы и исчезло.
Но мы есть. И когда я устану от этой жизни, я просто приду сюда. И сольюсь с этой поляной. Навсегда сольюсь. И это будет хорошо. И правильно.
Сейчас я понимала чуть больше. Каждый человек, который впитался в это место — становился его частью. Как грань кристалла. И чем больше граней, тем интереснее, красивее, сложнее кристалл.
Я знаю, этот кристалл получает энергию из окружающего мира, пропускает ее через себя — и отдает обратно. Теперь — знаю. И начинаю осознавать часть своих способностей.
Я — универсальный реципиент. Я так же впитываю силу из окружающего мира, из тех, кто пытается причинить мне вред, из чужой, злой силы, в общем-то, неважно из чего, важно то, что у меня это получается — и я легко отдаю ее другим. В частности — вампиру. Почему Мечиславу так легко получать от меня силу? Именно поэтому.
Я — часть этого места. Даже сейчас, я его принятая и любимая дочь. И мы обладаем схожими талантами. Только эта поляна делится силой со мной. А я — всего лишь с вампиром.
Шлеп!
По лбу меня щелкнуло большой шишкой. Интересно, за что? За Мечислава?
А может и правильно. Он — вампир. С этим не поспоришь. Но по-своему он — неплохой вампир. В меру властный, в меру добрый, заботящийся о своих людях. Я точно знаю, что полученная от меня сила большей частью уходит на нужды младших вампиров, таких как та же Катька — Анна. Если бы Мечислав все оставлял себе — давно бы мог подать заявку в Совет. По силе. А он вместо этого помогает младшим. Почему?
Я сильно подозревала, что мы имеем здесь 'вампира-эгоиста разумного'. Это когда он понимает — чем сильнее твоя гвардия, тем тебе же лучше.
Но что ж за крыса завелась у нас в гвардии? Это точно вампир. Не приезжие. Альфонсо мертв. Годвин и Глория нетранспортабельны. Хотя бы сегодня. Есть, есть кто-то в кустах. Но кто!?
Я еще эту гадину вычислю!
С этой мыслью я и провалилась в свое тело.
* * *
Первым делом получил по носу Мечислав. Я не целилась. Просто он меня на руках держал, а я головой неудачно дернула, когда пришла в себя.
— Ай! — выразился вампир.
— Уй! — зашипела я. Между прочим, приложиться макушкой об вампира — это тоже больно. Кто хочет — сами попробуйте! — Пусти! Загреб, как колбасу в период дефицита!
Мечислав послушно опустил меня на пол, продолжая одной рукой придерживать за талию. Другой рукой он потирал пострадавшее место.
— Ничего. Вы, вампиры, те еще гады, синяка — и то не будет.
— Твое мнение о моем характере уже известно. Лучше расскажи — что-нибудь удалось узнать?
Я вздохнула — и перешла к делу.
— По силе все так же. Новых идей пока нету. Славка, у тебя есть фотографии с места происшествия? Того, первого? Без них — фиг что поймем.
Мечислав кивнул.
— Я давал задание Леониду. Надо бы у него спросить.
— Ленька!
Явившийся на мой вопль оборотень послушно отчитался. Символика ему лично не знакома. Порезы ни во что осмысленное не складываются. Никому из опрошенных вампиров — тоже. Поэтому он рискнул привлечь к работе нескольких человек с местного исторического факультета. Им — заработок, нам — знания. Но правду им сказать нельзя, поэтому, как только что-нибудь поймут — так сразу. Но пока никто ничего не понимает. А если Юлию Евгеньевну интересуют снимки, так это хоть в шести экземплярах. Смотрите на здоровье.
— Пообещай историкам денег и скажи, чтобы поторапливались, — буркнул Мечислав.— что-то мне подсказывает, что время уходит.
— Часом, не три дырки в организме? — не сдержалась я.
— И они тоже. Кто же под меня копает...
— Надо этого гада найти! — встрял Шарль. — В другой раз и мы можем не справиться. А умирать сейчас не хочется...
— Надо, — протянула я. — Хочу ему в глаза поглядеть. В бесстыжие. Недолго.
— я надеюсь, тебе представится возможность, — вздохнул Мечислав. — Шарль, что ты видел, когда Юля пыталась разобраться?
Шарль чуть заметно поежился.
— Ничего хорошего. Это... странное место. Юля словно ушла куда-то в кристалл. Сплошной кристалл. И туда я пройти не смог. И никто не сможет. Он слепит, обжигает, отталкивает... Юля, лучше бы тебе там не бывать!
Я пожала плечами. Лучше? А если у меня все колдовство через это место? Ну и еще манипуляции аурами, но это так, по мелочам. А там... там я получаю искренне удовольствие от своей силы. И почему им всем так не нравится это место? Там... Я дома.
— Давайте лучше подумаем, что нам делать, — попросила я. — У нас на руках труп члена Совета. Как будем выворачиваться?
— Будем искать убийцу, — пожал плечами Мечислав. — сейчас мы вернемся в клуб, я поговорю с Годвином и Глорианной — и обрисую им ситуацию. После этого у нас останутся трое суток на поиски горе-киллера. Потом мы с вами сильно позавидуем Альфонсо.
— Жестокие они у вас в этом Совете.
— Юля, ты даже не представляешь насколько, — тихо произнес Шарль. Таким тоном, что у меня по коже мурашки побежали. Размером с мадагаскарских тараканов.
Пришлось быстро придавить их и улыбнуться брату. Да, теперь уже брату.
— Разберемся. Мечислав, я завтра встречусь с господами из ИПФ.
— Зачем?
— Покажу им место смерти Лаврика. Там уборки не проводилось?
— Нет. Ты надеешься получить у них какую-нибудь информацию?
— Да. Фотографии с места второго убийства. — Я буквально кожей ощущала, как пересыпается песок в песочных часах. И его оставалось все меньше и меньше. Для нас. Не для нашего противника. Кто же это!? Кто!? — И попроси Леньку оказывать мне помощь, если что-нибудь в голову придет.
— Юля, ты мой фамилиар. Они обязаны помогать тебе. А кто думает по-другому... раз этот некто пользоваться головой не умеет, она ему и не нужна. Ясно?
— Садист.
— Зато у меня дома — спокойствие и порядок.
— Как в гробу.
— А где еще истинный дом вампира?
Где-где, сказала б я тебе... да матом не ругаюсь. Ибо — противно. Я все-таки женщина, а не пьяный ассенизатор.
— Значит, договорились. Тогда мы поехали домой?
Зеленые глаза сверкнули холодным изумрудным блеском.
— Безусловно, Юля. На сегодня с тебя достаточно. Но учти — как только будет пойман убийца, мы с тобой сядем — и поговорим. О твоем побратимстве. Обо всем, что ты сделала. О том, как правильно использовать твою силу. Я тебя еще не отчитал за глупость! Ты понимаешь, что безумно рисковала, пытаясь спасти меня?
Это оказалось последней каплей. Он меня еще ругать будет за риск, проявленный при спасении ЕГО шкуры!?
— Понимаю. Не нравится — так самоубейся обратно, — огрызнулась я. — А мы отправляемся домой. Я спать хочу. Я жрать хочу! И нечего тут улыбаться! Кушать я хотела два часа назад! Сейчас я уже хочу ЖРАТЬ!!! И любой, кто встанет между мной и холодильником, будет приравнен к врагам народа! О своих планах я сообщила? Сообщила! На завтра мы договорились? Договорились! Адиос, амиго!
Я развернулась и вышла из комнаты. И принципиально не заметила, как Шарль и Мечислав попрощались коротким рукопожатием. Что изменилось между этими двумя? И когда?
Женская душа для мужчин — загадка?
Сами они... загадки. От слова — гад! Все. Купаться, кушать, спать! Больше я ни на что не способна! Все остальное — завтра!
Кроме одного...
* * *
— Ты обещал!!! Ты говорил, что он уже будет мертв!!! Где ты нашел этих кретинов!? Они его даже добить не успели!!!
— и пусть!
— Он мог быть УЖЕ мертв!!! Навсегда!!! Ты ведь обещал мне!!! Ты клялся!!!
Вампир с отвращением поглядел на свою сообщницу. На редкость истеричная личность! Но не стоит позволять ей так орать. Еще услышит кто-нибудь...
— Заткнись, идиотка!
Сильная пощечина заставила женщину отлететь к стене.
— Ты соображаешь? Орать во все горло, здесь, где и стены имеют уши!
Ты всхлипнула и прижала руку к красному отпечатку ладони.
— Успокойся. Это быстро пройдет. И послушай. Его успели ранить. Смертельно. Но Юлька вытащила эту гадину.
— Сучка! Б... !!!
— Нет. Вот это — нет. Как бы тебе не хотелось. По моим данным, у них с Мечиславом случилось только один раз. И то, когда он был в приступе бешенства. Юле просто не захотелось лишиться головы. А так — она не б...
— А почему ты ее защищаешь!? Тоже нравится?!
Вампир скривился. Какие же дуры эти бабы!
— Учись уважать достойного противника. Иначе долго не проживешь. Юля ведет себя более чем достойно. И сегодня только она спасла Мечислава. Хотя шансов практически не было.
— Как ей это удалось!?
— Она очень сильна. И сама пока не знает своей силы.
— Тогда как его убить!!!?
— Возможно, нам и не придется этого делать.
— Почему?
— Альфонсо да Силва убит. Годвин и Глорианна обвинят Мечислава в смерти Члена Совета. Нам останется только подождать, пока с ним не расправятся.
— А кто убийца?
Нет, ну что за дура!? Боги великие, он готов был спорить, что Юля никогда не задала бы такого вопроса. Скорее — как найти убийцу?
— Не знаю. Да и неважно. Вряд ли его можно найти за один день. А ночью будет уже слишком поздно.
— а что будет после казни Мечислава?
Вампир едва удержался от ехидного: 'помрет половина его вампиров, потому как слишком слабы, а кому кроме этого альтруиста нужен бесполезный пока балласт?'.
— Там разберемся. Я надеюсь перехватить власть. Пока Борис в Туле. Вадим будет слишком потрясен смертью своего шефа. По Юле это тоже ударит. И прежде, чем кто-либо очнется, власть будет в наших руках. А Мечислав — мертв.
— я хочу Леоверенскую! Если она переживет его смерть!
— Зачем?
— я хочу убить ее своими руками! Это все она виновата.... Б... п...
Вампир покривился. Его откровенно коробило, когда женщины начинают материться. Но внешне его лицо осталось таким же спокойным. И он вежливо ответил:
— Хорошо, дорогая. Как скажешь.
Лицо женщины озарилось хищной улыбкой. Подрагивающие пальцы сжались, словно уже ощущали горло ненавистной соперницы.
Она искренне ненавидела Юлю. И была уверенна в своем триумфе. Скоро, уже очень скоро.
Она не была бы так беспечна, если бы знала, о чем думает ее союзник.
'Эту надо будет прибить в первую очередь. Ишь ты, Юля ей понадобилась. Нет уж. Это — мой источник силы. И никому его отдавать я не собираюсь. А убивать настолько сильного фамилиара — вообще безумие. Я более чем уверен, она переживет своего хозяина. А уж после смерти Мечислава, с ней можно будет легко найти общий язык. Она будет растеряна, подавлена... стоит только предложить ей защиту и помощь...'
* * *
Всю дорогу до дома Шарль был подозрительно тихим. Как получил тогда по ушам от Вадима, так и просидел в машине все оставшееся время.
Видимо, шел отходняк.
Плохо. Надо исправлять.
Я хлопнула дверью родной (да, уже родной) квартирки, схватила полудракона за руку и потащила на кухню. Пихнула на стул — и достала из ящика бутылку водки. Я — не пью. Дед настоял, чтобы у меня дома всегда было спиртное. На всякий случай. Так оно и стояло, как поставила. Я одним рывком скрутила крышку, набулькала водку в первую попавшуюся чашку (вышло миллилитров триста) и толкнула к парню.
— Залпом. Ну!?
Шарль послушно плеснул в себя водку, как воду. Поперхнулся и раскашлялся до слез. Я обошла его, похлопала по спине — и вдруг обнаружила, что слезы текут сами по себе. А кашлевые спазмы как-то перешли в дрожь истерики.
Шарль обхватил меня руками, уткнулся лицом в мою куртку — и рыдал и рыдал, выплескивая все, что не смог выплеснуть рядом с трупом своего мучителя.
А я стояла и гладила его по голове. И тихо надеялась, что он мне не пережмет половину сосудов. А то хватка — мертвая. Словно обручем поперек тела сковали.
— Все кончилось. Все будет хорошо. Он мертв.
Я говорила тихим и успокаивающим голосом, а сама понимала — ни фига не кончилось. Ну, сдох Альфонсо. И что!? Для Шарля — хорошо. А для всех нас?
