В лаборатории никого не оказалось. Отсутствовали кресло и саркофаг, в котором держали тело. Ас стоял посреди пустого помещения. Он отправился осматривать другие. Опять пусто. Зашел в свои апартаменты. Сменил пропахшую вчерашними похождениями одежду и, не раздумывая, направился к Нейбо, не спросив разрешения у охраны. Его не задержали, значит, его присутствия ожидают. Все, что отсутствовало в лаборатории, он отыскал в помещении, соседствовавшем с комнатой Нейбо. Саркофаг был прочно закрыт. Контейнер с одеждой тоже. Понимает ли Нейбо, что делает? Оказавшись тут, это существо начнет изучать все, что попадется в поле его охвата. Изолированная от всего остального мира лаборатория, ограничивала доступ существа к информации. Теперь его не волнует, что будет дальше. Пусть Нейбо поступает с телом так, как ему захочется. Ас решил не вмешиваться и не возражать.
Нейбо вошел неслышно, остановился рядом.
— Вчера ты не был так спокоен, — заметил он. — Хорошо, что ты избавил свой ум от посторонних влияний. Я даже не накажу тебя за погром на моей базе. Понимаю, ты несовершенен.
— Начнем? — предложил Ас сам.
— Мне тоже не терпится. Помни. Я слежу за тобой. Чем дольше ожидание, тем слаще победа. Разделаемся с ним окончательно.
Нейбо подошел и открыл саркофаг. Новый Нейбо встал по его команде. Первый открыл контейнер с костюмом. Существо осматривало незнакомое место и не подозревало, кажется, что будет происходить.
— Ас. Окажи ему услугу. Одень его, — приказал Нейбо.
* * *
Место было другим. Другими были и вибрации вокруг, более тяжелыми. В отличии от прежнего, тут можно было услышать гораздо большие колебания самых разных уровней, больше информации. Мир расширился. Привыкать к новым условиям нужно постепенно. Ас подошел с одеждой, раньше они никогда не предлагали одежду, хотя сами ее носили. Она была такой как у Нейбо. Ас показал, что делать. Она оказалась удобной. Телу стало легче, чувствительность уменьшилась, пространство не так давило. Это хорошо. Нейбо ждет. Напряженно чего-то ждет. Его субстанция колышется чаще, чем обычно, его рана причиняет ему неудобства, он умеет справляться с ними. Они хотят что-то одеть на голову.
"Нет. Не надо. Опять плохо. Не надо. Не надо. Я же делаю все, что ты хочешь. Я слушаюсь. Зачем опять мучить меня. Освободите. Освободите."
Мир уже не казался больше. Он стал обширен, но воспринимался через иную призму, словно на сознание наложили путы. Сотни, тысячи нитей натянулись, причиняя боль и неудобства. Причиной был шлем, он охватил голову, сковал тело, исказил чистые ощущения мира, заменив их странной смесью. Казалось, пространство рассыпается на осколки и вонзается. Физическая боль заставила четко почувствовать наличие тела, всех органов, суставов, костей. Организм всеми частицами выражал протест. Этот бунт невозможно было унять.
"Я же человек! Я не могу быть другим существом! Отпустите. Почему они не слышат меня. Ас. Ты не можешь? Не хочешь? Тогда ты... ОТПУСТИ МЕНЯ!"
* * *
Ас наблюдал агонию. Тело корчилось. Существо пыталось сорвать шлем с головы. Бесполезно. Оно не знало где замки, как их открыть, Нейбо учел и это. Нейбо безучастно смотрел. Он не выказал ни удовольствия, ни удовлетворения. Он просто смотрел. Потом тело замерло, выгнулось и опустилось на колени. Только тогда Нейбо снял с него шлем.
Ас подхватил его, не раздевая положил в саркофаг и закрыл крышку плотно.
Нейбо швырнул ему шлем.
— Не все отлажено. Исправь. Я доволен, однако нужно отточить технику и приучить его к новым рамкам повиновения. Мы будем постепенно его приучать, понемногу, а потом оно уже не будет расставаться с новым обликом. Никогда! — провозгласил он.
* * *
"Я — человек! Моя ассоциация себя совпала с тем, что я ощущала в других. Некоторые, кто приходил, ассоциировали мою форму со знакомыми формами. Значит, есть другие... Я ощущала... Здесь не было подобных мне существ. Такой же формы и устройства. Откуда я знаю, что я человек. Что вообще означает — человек?... Те другие видели подобных мне. Ас не похож, Неро не похож, Нейбо не похож... Мне уже не нравится твоя игра, Нейбо. Твое влияние приносит вред. Зачем разрушать то, что не ты создал? Кто дал тебе такое право? Ты желал меня разрушить. Но ты не можешь меня разрушить. Тело может быть, но энергии, все остальное тебе неподвластно. Почему ты так устроен, что решил, что тебе что-то подвластно? Когда ты желаешь, ты лишаешь себя возможности видеть. Когда приказываешь, лишаешь себя возможности увидеть настоящий результат. Ты хочешь видеть то, что требуешь. Ты ограничиваешь себя. Чтобы избавить себя от мучений мне пришлось сделать как ты — приказать. Я не хочу приказывать. Мне не хватает понимания. Мир, оказывается, так огромен, безграничен. Меня не хватит, чтобы его познать. Зачем меня позвал Ас? Хотел понять. Вовсе нет. Он покорен Нейбо, покорен не так, как я. Нейбо приказал ему меня позвать. Он управляет Асом и мной. Таких, как я, больше тут нет, такие как Ас — есть. Они тоже подчиняются. Почему я должна подчиняться? Я тоже хочу понять. Я буду подчинятся, чтобы понять. Он не заметит, и я смогу его понять. Саркофаг, Ас так назвал то, в чем хранят мое тело, он плохо проводит вибрации, но не все. Нейбо думает, что изолирует меня. Он думает, что если он меня не чувствует, то меня нет. Он не видит. Совсем не значит, что меня нет. Часть меня не все. Пусть изолирует то, что хочет. Остальное — свободно".
* * *
Ас вникал в решение Сазы постепенно. Уже жалел, что так просо отпустил ее. Однако, он не сделал ошибки. Если бы Сазе стала доступна чуть большая информация, Нейбо непременно уничтожил бы ее как лишнего свидетеля. Саза не знала для кого, в действительности, нужен костюм, потому допустила несколько ошибок. Кое-что Ас исправил, однако существо по-прежнему мучалось, когда Нейбо пользовался шлемом, у него отнимались конечности, тело отказывалось воспринимать нужные импульсы, а Нейбо терял терпение. Ас прежде не замечал, чтобы он начинал метаться или так отчаянно приходил в ярость. При Асе он себе позволял злиться сколько угодно. Очевидно, рана доставляла ему неудобства. Злость его была бесплодной, поскольку пленник был не виноват, что костюм ему не подходит. За все время испытаний и подгонки костюма Ас не обмолвился с новым капитаном Нейбо ни единой мыслью или словом. Оно выставило Асу барьер, а он не стремился к общению. Постепенно Ас перестал испытывать к нему какие-либо чувства, относясь к нему как к послушному материалу.
Желание Нейбо осуществилось. Ас довел костюм до того состояния, когда существо уже не билось и могло находиться в нем какое-то время, сначала короткое, потом постепенно замысел Нейбо был воплощен полностью.
Нейбо был бдителен и постоянно проверял своего заместителя. Они даже стали беседовать старый Нейбо запакованный в свою одежду, из которой он не вылезал, и новичок без шлема. Только так Ас и мог их отличить. Они разговаривали о разных вещах подчас совершенно посторонних. Нейбо старый задавал вопросы, Нейбо новый отвечал и никогда не задавал вопросов. Нейбо, как казалось Асу, втерся в доверие к своему двойнику. За всеми беседами была подоплека, Ас не старался выяснить какая. Ему помог случай.
Однажды он вернулся и застал обоих за беседой.
— Ты как раз вовремя Ас, — сообщил старый Нейбо. — Я хочу сделать нашему новому капитану подарочки.
Подарочки! И звучало-то как подвох. Ас посмотрел на обоих. Новый капитан сидел в своем кресле в своей обычной позе. Ас заметил, что только так он и сидит всегда. Спина прямая, плечи чуть откинуты назад, но никакого ощущения напряжения не чувствовалось. Само достоинство. В большинстве случаев оно было безучастно ко всему, кроме общения с Нейбо старым. Ас шутил про себя, что они "сдружились". Нейбо принял на вооружение метод доверия, он иногда опускался до того, чтобы просить свою копию сделать что-либо. Нейбо явно был доволен.
Нейбо старый, тем временем, извлек из своей маленькой сокровищницы несколько предметов и разложил перед Нейбо новым. Новый Нейбо взял все предложенные вещи по очереди, рассмотрел и вернул обратно.
— Выбери что-нибудь. Я хочу, чтобы ты выбрал себе одну или две вещи, сколько захочешь, — предложил даритель.
— Мне ничего не нужно, — ответил одариваемый с безучастным видом. — Оставьте, что хотите.
Нейбо старый вернулся к сокровищнице. Манипуляция с вещами повторилась. Асу стало интересно, чего добивался старый Нейбо. Вряд ли у его двойника пробудится чувство собственности, когда он собой не владеет. Ас продолжал наблюдать.
— Давай попробуем иначе, — предложил старый Нейбо. — Подойди и возьми то, что вызовет в тебе отзыв.
Новый Нейбо встал и подошел к старому. Со спины они абсолютно не отличались, только у одного был шлем, а у другого на плечах голова с копной кудрявой белой шерсти. Выглядели они даже забавно. Ас сменил позицию, чтобы досмотреть спектакль до конца. Существо обвело глазами коллекцию вещей.
— Вот это и вот это. — Новый Нейбо соизволил поднять руку и указать.
Старый Нейбо сам подал указанные вещи. Одна из них была гладким цилиндром с обвальными завершениями на концах, другая — чехол, в котором что-то хранилось.
— Почему ты выбрал эти вещи? — поинтересовался старый Нейбо.
— Это самый необычный предмет. — Новый Нейбо повертел цилиндр. — Я не понимаю его функции. Хочу понять.
— Не понимаешь? — переспросил первый.
— Нет, — ответил второй.
— Даже не догадываешься?
— Я изучу и верну, — ответил второй.
— Возвращать не обязательно, — разрешил первый. — Мне будет приятно, если ты станешь всегда носить его с собой. А вторая вещь?
— На нем частицы тела существа похожего на меня, — ответил новый Нейбо.
— Может твои? — спросил Нейбо старый.
— Похожего на меня, — подтвердил новый Нейбо.
— Я дарю тебе обе вещи, — тожественно заявил старый Нейбо. — Храни их у себя.
Позднее Ас неоднократно наблюдал, как новичок вертит в руке цилиндр. Ко второму предмету он не проявлял такого интереса, Ас вообще его больше не видел.
Нейбо придумал себе новую забаву. Он стал выставлять двойника на советах. Нейбо кинулся в новую затею с несвойственным его опыту азартом. Он затеял новую игру не ради удовольствия. Подмену не обнаружили. Ни разу.
Когда замена была не нужна Нейбо, заместителя по-прежнему держали в контейнере без костюма. Он не мог ходить в нем все время, делался бледным, ему не хватало энергии. Нейбо разрешил ему раздеваться. Тогда двойник добровольно лежал в контейнере, кажется, новому Нейбо такая форма существования нравилась больше. Он так и жил.
Пока Нейбо старый упивался новым изобретением, Ас был обязан стоять за спиной нового Нейбо и следить, чтобы он вел себя правильно. Ас понял, что Нейбо видит двойника через него, а Аса через двойника. Отныне Ас действительно стал тенью. Его положение стало унизительным. Ас начал презирать двойника.
Глава 5 Без Эл
Крейсер медленно причаливал к орбитальному порту. Алик рассматривал список повреждений и пришел к выводу, что на ремонт уйдет не меньше года. В последней схватке их потрепали так изрядно, что с кораблем придется расстаться. Жаль, он уже привык к этой послушной махине. Из его первого экипажа он возьмет в новый рейс три десятка человек, которыми он дорожил, а остальные пусть ищут новое место службы.
Они четверо все еще были живы, чьими-то молитвами, наверное. Алик усмехнулся своим мыслям. Они так и не расставались с момента исчезновения Эл, настойчиво добивались назначения в один экипаж. Он теперь капитан, и по прошествии времени, он свыкся с таким положением. Он уже стал класса А, за пятнадцать месяцев полета, война способствовала его карьерному росту, теперь Алику по званию разрешалось самому формировать экипаж, приличный ранг по шкале Космофлота, звание, которое получила Эл перед назначением на щит.
Еще до присвоения звания, Галактис сделал ему предложение вернуться в спасательный корпус и заняться мирной работой. Алик отказался. Знал, что никто из них не согласиться сейчас на эту самую "мирную работу". Никто не хотел ни покоя, ни мира.
Пребывание на Земле было временной мерой, для поддержания здоровья и отдыха. До следующего рейса. Он подумывал, на время, устроится в небольшой экипаж штурманом или учить пилотов. Усталость брала верх, слишком много битв было за последнее время, командовать большим крейсером — работа не простая. Он хотел передышки, но не собирался оставлять войну. Об отпуске слышать не хотел, совсем не из-за служебного рвения — боялся остаться без дела.
Его преследовал образ Эл, и само слово "отпуск" ассоциировалось с тем несостоявшимся счастьем, о котором он когда-то мечтал. Он боялся остаться наедине со своими воспоминаниями.
Друзья вообще не заводили разговоров о ней в его присутствии, но он знал, что между собой трое обсуждают эту тему. Однажды услышанные обрывки фраз дали ему повод думать, что между ним и друзьями существует камень преткновения. Он скрыл аномальность своего тела. Его друзья полагали, что если бы Эл узнала об этом раньше, ее поиски себя не привели бы к столь плачевным последствиям. Его не винили, он достаточно расплатился за свою скрытность. Но пресловутое "если бы" присутствовало во всем, что касалось их отношений. Что бы ни было, они сохраняли теплые отношения и дорожили друг другом.
Крейсер причалил, на борту появились люди из технических служб. Он передал список повреждений и больше был не обязан оставаться на корабле. Он задержался, чтобы собрать вещи попрощаться с теми из экипажа, кто еще не покинул корабль. Напоследок зашел в командный отсек, чтобы проверить все ли он сделал. В зале было пусто и мрачно. Системы не работали, только на одном экране сияло крупное изображение Земли. Голубая планета была его домом, меньше чем через час он вступит на нее. Он испытывал противоречивые чувства. Радость возвращения смешивалась все с теми же воспоминаниями об Эл. Там все будет напоминать о ней, ему придется с этим смириться. Может быть, он решит, наконец, расстаться с прошлым и начнет жить заново. Таких обещаний он давал себе несметное количество и не выполнил ни одного.
Он услышал неровные шаги. К нему, опираясь на трость, сильно хромая, шел Дмитрий. Ему не повезло в бою, он вернулся на корабль полумертвый и половину полета провел в руках врачей, его вернули к жизни, но летать ему было нельзя, поэтому он слонялся по кораблю, как пассажир, сбегая из бортовой больницы при каждом удобном случае. Он не хотел чувствовать себя лишним, но среди отлаженного механизма на корабле ему не находилось места. Он все еще шалил под настроение, но его шутки не были так невинны как прежде. За полтора года, как и все они, он очерствел и озлобился, от прежнего шалопая-Димки мало что осталось.
Сейчас он от скуки отпустил бороду и походил на арабского принца, его глаза горели, как и раньше, но уже не тем прежним, добрым огнем. В его, смахивающей на восточную, внешности появилось что-то демоническое. По мнению экипажа, он слыл любимчиком судьбы, выбираясь живым из немыслимых передряг. Его боевой катер стал знаменитым. Он красил борт в люминесцентный белы цвет, при движении на экранах он выглядел как молния. Катера ему хватало на три-четыре полета. Игорь ругал его за пренебрежение к технике, но Дмитрий игнорировал его замечания. Техники без оговорок, уже самостоятельно, перекрашивании новый катер легендарного пилота в белый цвет. Он приобрел кличку — "Белая смерть", как точно она родилась, Алик не знал. Дмитрию нравилось считать, что ее дали ему пираты, кроме того, он был предметом гордости в экипаже. Ходили слухи, что пираты назначили цену за него, причем за живого. Это еще больше подогрело азарт пилота, наложило отпечаток на его душу и на внешность. Он смотрел с вызовом, нещадно дрессировал новичков и поступал еще жестче того, как вела себя Эл на щите. Нахальные вылазки и погромы стали стилем его группы. Но гибли не только противники, но и люди его команды, а Дмитрий перестал это замечать. Алик знал, откуда взялись эти черты. Друг упивался местью за Эл, особенно по началу, и много убивал. Чтобы прекратить кровавый пир Алик пригрозил вообще уволить его из Космофлота, как психически неуравновешенного, что как прежде он лететь не будет, коль скоро он оказался под его командованием. Стычка капитана с подчиненным закончилась тем, что Дмитрий подал рапорт о переводе на другой корабль. Миротворцем в этом случае, как и многих других, выступила Ольга. Она "промыла" Димке мозги и самым действенным средством избрала напоминание, что Эл никогда не одобрила бы такие его поступки. Дмитрий остался на корабле в качестве инструктора по пилотажу и разведчика, на чем настаивал. Однако, при удобном случае участвовал в стычках с пиратами, правильно выражаясь, отводил душу, потом продолжал заниматься разведкой до следующего удобного случая.
