Медики внимательно наблюдали, готовые в любой момент ринуться на помощь — пытаться вернуть людей к жизни своими средствами, простыми по сравнению с владением Силой... Но — не понадобилось. Один за другим спящие просыпались, и первым в их глазах, следом за радостью вновь увидеть людей, у них появлялся один и тот же вопрос: а Ма-Истри? Кто-то уже расспрашивал пришедших, сколько времени прошло, что, как, где — там, далеко, в большом мире...

— Я предупреждал, — сказал Эгленн, когда первая суета завершилась. — Помните, я ведь предупреждал, что это может быть опасным.

-Ма-Истри сказал — она испугалась тебя, и потому Переход закрылся, — возмущённо сказал кто-то.

-Ну да, но мы же всё равно пошли! Стоило ли?

-А что толку кулаками махать после драки? Обсуждали же уже, сто раз.

-Ага, и во всём, как всегда, виноват Мелькор.

-Ну не Мелькор!

-Да какая разница...

— Что случилось с остальными? — негромко спросил Эгленн. — Четверо погибших? Как это произошло?

Все замолчали.

-Стен и Люти — одновременно, — наконец ответил кто-то. — Мы спустились вниз, там шествовало это местное зверьё. Поначалу было спокойно. Потом напали хищники, мы отбивались... А Зара и Раил умерли от какой-то неизвестной заразы. После этого мы драили убежище так, как никогда в жизни и ничего... И тогда Ма-Истри сказал: анабиоз. Только не химический, а природный. Он долго уговаривал нас, что другого пути нет.

— Он был прав. Станция не рассчитана на автономное существование... — Эгленн осекся. — Ладно. Корабль на орбите, оборудования привезено — море. Не знаю, удастся ли сделать что-то с Переходом, но обратный рейс должен пойти с грузом минерала. По-любому.

-Ну, сейчас-то, раз мы не связаны с Переходом, можно делать что угодно, — оптимистично заметил кто-то. — Так что давайте, вперёд и с песней. Сможем — значит, поможем.

— Что угодно — нельзя. Новая база должна быть в областях, наименее активных биологически... и сейсмически, кстати, тоже. У нас намечена область, богатая минералом и удовлетворяющая всем условиям. Даже Йаванна не сможет разломить надвое материковые плиты, чтобы нас пришибить. Но вначале — все же буду пытаться выйти с нею на связь. Праматерь сущего, мать ее... Эгоистка.

Зал огласил дружный хохот. Похоже, теперь, после того, как на планету наконец прибыли свои, все проблемы уже казались решаемыми.

— Я помню ее в Валиноре, — сказал Эгленн. — Она иногда принимала облик не только женщины, но и древа... Похожего на здешние, светящиеся. Только те ее древа-облики были золотыми.

-Надо думать, это было в моменты, когда ей было особенно лень куда-либо ходить, — с серьёзным видом сказал парнишка, который был пилотом первой экспедиции. — Пустив корни-то, не побегаешь. Ладно. Ну что, Эгленн, отвезти тебя куда-нибудь? И кстати, ребята, вы привезли что-нибудь прилично летающее? А то тут-то я не знаю, что осталось от нашей машины.

-Привезли, — успокоил его врач.

— Я бы и своим ходом. Но если ты хочешь полетать... можно и на гравикаре.

Парнишка встал, огляделся по сторонам.

-Ну, вперёд. Кстати... я вам должен кое-что показать. Меня Ма-Истри просил. Точнее, не конкретно вам, — он сказал: тому Владеющему Силой, который прилетит.

— Я здесь, — улыбнулся Эгленн.

Парнишка вывел его наружу.

Небо ожило, — спускались машины, привозя грузы и людей. Парящие горы не были хорошим местом для базы, — электромагнитная аномалия выключала приборы, — и потому воздушный поток устремлялся сейчас туда, куда указал Эгленн: на материк.

Пилот ловко забрался в кабину, махнул Эгленну, — мол, давай, поскорее.

Майа запрыгнул внутрь. Хорошо, что парень быстро оклемался, прыткий какой: восемь лет сна, и словно утром пробудился...

Машина сделала резкий разворот с креном вправо, пролетела между несколькими летающими глыбами и нырнула вниз. Когда аномалия и туман остались позади, на лице парнишки выразилось даже разочарование, что ли, — он явно хотел большего.

Их курс лежал на юго-восток, внизу стремительно проносилась земля.

-Мы летим к Переходам, — объяснил пилот. — Когда я взял этот минерал с собой, то тоже их почувствовал. Они там кучкуются.

— Кто? — удивился Эгленн.

-Переходы. Они... знаете, я не представляю, как их ощущают хиннервали, но я почувствовал, что они... ну, живые, что ли. Очень необычно.

Эгленн кивнул.

— Много, стало быть... я в первый раз не пытался их найти. Ты ведь знаешь, в какой Переход ушел Ма-Истри? Он же должен был об этом вам сказать. Может, реально отследить его путь...

-Нет, не знаю, — пилот покачал головой. — Откуда ж мне знать. Он и сам этого не знал тогда. Усыпил нас и ушёл.

— Напрасно... Ну, может, почувствую.

Эгленн замолчал, глядя на проплывающую внизу панораму, на возвышающиеся над равниной гигантские деревья.

Они улетели уже очень далеко и от Парящих гор, и от будущей базы людей. Только где-то вдали — одинокие крылатые силуэты, только шпарит солнце так, что даже в кабине со своим климатом жарко... внизу — чужая земля, и они одни.

И внезапно земля закончилась. Обрыв, резкий, отвесный, на нём — множество мелких ярких зелёных точек... которые при приближении гравикара срываются в воздух. Маленькие драконы...

-Вон там, — пилот махнул рукой прямо. — Смотрите, ощущайте... как у вас там положено.

— Давай вокруг, помедленней, — попросил Эгленн.

Он прислушался. Драконы заметили их, несколько устремилось к машине, но не нападали, видно, им самим было любопытно, что за странное существо явилось в их горы.

Да... Переходы. Один, другой... в районе этих скал — не менее пяти, а дальше, похоже, еще... Стоп!

Он ощутил след присутствия Ма-Истри.

Пилот с тревогой взглянул на Эгленна.

-Ну как?

— Там, — Эгленн показал рукой. — Видишь, ложбинка между двух скал, там еще деревья... Ма-Истри ушел туда.

Пилот кивнул и медленно снизил машину. Садиться не стал: приказом руководителя экспедиции все выходы на поверхность планеты строго регламентировались, и ему никто разрешения не давал. Гравикар замер в воздухе.

-Ну что? — негромко спросил пилот. — Пойдёте прямо сейчас?

Эгленн помолчал немного.

— Нет, — сказал он. — Я еще не дошел до такого сумасбродства. По ту сторону может быть все, что угодно, я насмотрелся таких условий — мало не покажется... Возьму стандартную разведкапсулу. Прежней-то, вашей, воспользовался Ма-Истри... Это уже обнадеживает: защита там хорошая.

Новость об открытии целого кластера Переходов была довольно неожиданной. Информацию передали, еще возвращаясь к месту высадки.

Рискованно это было — вот так сразу лезть в очередной Переход. Во всяком случае, без санкции начальника экспедиции не должно было происходить ничего.

— Думайте, — сказал Эгленн, рассказав об увиденном. — Мое мнение — разведать можно, но со всей тщательностью защиты.

-У нас другая задача, — сказал руководитель экспедиции. — Большинство команды — специалисты, отобранные для работы здесь, для налаживания добычи. Научный блок также ставил целью изучение местной фауны и флоры. Весьма высока вероятность того, что наш вожделённый минерал позволит и простым людям проходить в Переходы без помощи хиннервалей, что скрывать — мы надеемся на это. Но работы только начинаются, и я не могу выделить вам кого-то в помощь, Эгленн. Разве что кто-то изъявит желание добровольно — и не в ущерб основной программе.

— Само собой. И я рассчитываю возвращаться всякий раз по обнаружении чего-либо важного... приносить информацию. Лучше медленнее, но надежнее. Ма-Истри, подозреваю, мог оставить следы о себе, зная, что его будут искать.

-Если добровольцем, то это я, — раздался вдруг голос. — Я всё равно пилот с дополнительными обязанностями эколога.

Эгленн взглянул на пилота, сопровождавшего его в полете к Переходам. Подмигнул ему.

— Ну и отлично. Но вместе гравикара возьмем стандартную разведкапсулу высокой защиты... у нас есть двухместные. Для того их и доставили. На обычном гравикаре соваться в Переход опасно. Может — повезет, а может — так шмякнуть, что от гравикара мокрое пятно останется. Никогда не знаешь, куда попадешь.

Пилот достал их кармана маленький камешек — чёрный, с блеском, подкинул его в воздух и поймал.

-А заодно проверим, чего стоит этот хвалёный минерал. Так что я тоже на работе!

Капсулой управлял Эгленн. Впрочем, в особом пилотировании этот аппарат не нуждался — автоматика работала лучше самого опытного пилота. Собственно, разведкапсулы представляли собою те же гравикары, но оснащенные всей мыслимой защитой и всей возможной аппаратурой, которую было реально впихнуть в относительно небольшой объем. Сколько раз эта техника спасала ему жизнь во время разведки — Эгленн затруднился бы и сказать. Тело майа, которым Эгленн когда-то так гордился, перед внешними условиями было беспомощно, словно у новорожденного младенца.

Драконы парили вокруг зависшей над их обиталищем капсулой. Иные пытались нападать, но ретировались, отброшенные полем. На паре драконов были даже всадники... все, подумал, Эгленн, местные от нас не будут в восторге...

— Ты раньше не участвовал в разведке Переходов? — спросил он своего спутника.

-Участвовал, трижды, во "второй волне", — кивнул Карсак. — Моя специальность — в основном пилот, по совместительству эколог. А вот "первой волной" посылали только вас. Так что я-то, конечно, вызвался, но что делать — понятия не имею. И ежели что, то я получаюсь вам больше обузой и лишней головной болью по части обеспечения безопасности.

— Обычно и делать-то нечего. Пилот нужен в качестве проводника и дополнительного прибора... по части Силы... остальное делают системы. Ладно, поехали.

Эгленн направил капсулу в зону перехода, и очередные атаковавшие драконы едва не врезались в землю, когда вместо загадочного тела перед ними оказалась пустота.

...За стенками капсулы был тускло-красноватый свет, словно в густые сумерки. Перед ними расстилалась равнина, в первый момент напомнившая Эгленну давнишний Мордор — каменистая, совершенно пустынная, покрытая скалами, к востоку переходящая в горный массив. Низкая облачность скрывала небо, и облака были не черными, как грозовые облака на Арде, а красновато-коричневыми, густыми, клубящимися... Трещины бежали по земле...

— Мордор, — проговорил Эгленн, глядя вперед. — Похоже. Сейчас будут первые данные...

Карсак поглаживал пальцами свой камешек, — тот для него стал вроде талисмана.

-Ничего себе, — проговорил он. — Знаете... я тут подумал — почему Ма-Истри вот так ушёл. Если хотите, могу соображения свои рассказать, только они не из приятных. Хотите?

— Конечно, хочу, — Эгленн тем временем запускал дополнительные системы сбора данных.

Карсак невесело усмехнулся.

-В общем, так. Мы наладили выработку кислорода, — собственно, это как раз было запланировано. Но насчёт еды была лажа. Не рассчитывали на такое долгое пребывание. А когда поняли, что застряли, — попробовали употреблять в пищу местных животных. Что было! тяжко вспоминать. И Ма-Истри предложил нас усыпить. Мол, дома в курсе, что мы здесь, минерал нужен... Он как-то очень спокойно объяснил, что простые люди хотят нарушить монополию хиннервалей на прохождение Переходов, и что в этом наше спасение. Собственно, так и получилось. Я только не понял — он реально допускал, что если бы не минерал, то нас бы здесь бросили? Ну так вот. Он сам ушёл, потому что себя до такого состояния он довести не мог. Не умеют они. И получалось, что нас он спасал, а сам оставался — с этим безграничным кислородом и едой, которая отрава. И что здесь ему всё равно умирать. И он решил, что пусть от него будет польза, раз он хиннерваль и может проводить разведку планет через Переходы. И, надо думать, надеялся, что ему повезёт, и что найдётся что-то более пригодное для жизни, чем эта планета. Вот, по-моему, так.

— Не бросили бы вас, — сказал Эгленн. — Экспедицию собрали бы быстрее, экипаж был бы меньше. Экономили бы. Но такой прецедент, бросить — что ты... Это бы ко всему плану доверие подорвало. Министр мира скандал бы такой подняла, что Комитет специалистов перестал бы находить... хорошая женщина, — он вздохнул. — Ладно. Гляди-ка... я так и думал. Сплошная углекислота, температура — намного выше нашего предела, парниковый эффект... вулканическая деятельность... давление — не приведи Небо... Жрать тут точно нечего. В боевом облике я бы тут выдержал, впрочем, только летать было бы слишком трудно. А вот для человека — смерть. Но у Ма-Истри тоже была капсула. Я бы на его месте оставил сведения в каком-нибудь мини-зонде с маячком, чтобы не пропустили... хоть просто бросить у Перехода, и пусть лежит, дожидается, пока кто-то придет. Вообще и в Незримом можно, но это начальнику экспедиции не прокрутишь.

-Бросить? Где? — Карсак принялся смотреть на данные радара. За восемь лет на такой почве что угодно могло бы пропасть, засыпаться лавой, провалиться. Разве что как-нибудь в воздухе привесить... Если, конечно, было что сообщать. А что сообщать? Вот он передал со мной, куда он ушёл. Вы можете отыскать здесь Переходы? Ну, почувствовать?

— Вот, например, сведения о том, где — очередной Переход, в который он ушел. На такой планете их должно быть немного... А зонд — с маяком, хоть его и засыпет, сигнал идет, понимаешь? Переходов я вблизи не чувствую. Это неудивительно: редко когда они так, как на Искре, множество в одном месте. На таких планетах обычно хорошо, если пять Переходов на весь мир наберется... А ты тоже попробуй почувствовать. У тебя же минерал.

Эгленн попытался услышать хоть что-то в Незримом.

Карсак пожал плечами и принялся прочёсывать окружающую местность приборами. Приборам местность явно не нравилась, но они мужественно старались не врать.

-Ну-ка, двинем к тем скалам, — не слишком уверенно предложил он. — Похоже на заякоренное что-то... По крайней мере, похоже.

— Вначале назад и сбросим сводку. Перестраховка, но это недолго.

Короткое возвращение и впрямь заняло всего несколько минут. Вернулись обратно, едва сдерживая смех — вспугнутые внезапным появлением капсулы драконы напоминали растревоженную стайку воробьев.

— Вот теперь — двигаем.

Капсула понеслась к далеким скалам.

-Любопытно всё-таки, — заметил Карсак. — Чужая планета, властвует тут Йаванна, а в числе самого заметного зверья — драконы. Вроде как не должна была она такое делать, это же исторически-то — вражье. Как думаете, почему?

— Может, местная фауна, — ответил Эгленн. — А может, ей всегда нравились созданные Мелькором драконы. Эти больше похожи на морских, как ни странно... мордой своей.

-Морских не видел, — серьёзно сказал Карсак. — Не доводилось.

Они приближались к скалам... и тут Карсак понял, что он ошибся. Никаких признаков творений человеческих рук тут не было, — не было никогда, необитаемая, пустая, брошенная земля, и только змеились трещины по скалам...

Трещины.

Вертикальные, чёрные.

По законам природы, не могли они тут появиться... никак. Потому что если бы такие линии были здесь, то скалы бы давно уже раскололись... или нет?..