— Ну, не знаю, как и начать. Это дело дюже запутанное.
— А ты начни с самого начала.
— Про то, что этот Лукашка гнилой человечек, знают все. Вот только чтоб насколько гадостный, никто даже не догадывался. Вороватый он мужик, оказывается, дюже вороватый. Зараз скажу почему я так считаю. Помните, я вам говорил, что у нас стал пропадать заказанный вами инструмент. Там одна вещ исчезла, в другом месте другая, вроде как мелочь, а я, всё равно насторожился. А ведь всё этот мерзавец, он ведь и свой инструмент в пропажу записал. А главное как кручинился то по этому поводу, как бегал по цехам, утверждая, что его циркуль имел особую метку. И он его обязательно сыщет.
— И что, нашёл?
— Нет. Зато на днях, мы сами все недавние пропажи обнаружили.
— Как это вышло?
— Так ведь по моей просьбе, ваши гайдуки за ним наблюдали. Особенно после того, как этот тать начал крутиться возле вот этой мастерской. Именно здесь мы исследовали ваши пулемёты на степень износа деталей их механизмов. ...
Сашка слушал, и чувствовал, как на него накатывает волна трудно контролируемой ярости. Хотелось сорваться с места и как можно быстрее понестись к Лукашкиному дому. Кулаки уже предвкушали, как они будут впиваться в бока этого мерзавца. Казалось, что даже пальцы ощущали, как они сомкнутся на горле нечистого на руку мастерового и стиснут гортань с такой силой, чтоб ощутить хруст ломаемого хряща. Сенька замолчал и сильно побледнев, замер, изобразив парковую статую. Видимо все негативные эмоции графа отразились на его лице.
"Вы это чего удумали? Александр Юрьевич, кормилец, не стоит так сильно психовать из-за предательства этого мерзавца. — Обеспокоенным, слегка дрожащим от испуга голосом заговорил мастер. — Не стоит это дело до смертоубийства доводить‟.
Александр слышал эти слова. Старался совладать с нахлынувшими на него эмоциями, но совладать с разбушевавшимися нервами было нелегко. Так как в груди клокотало яростное пламя праведного гнева, требуя выхода. Не помогала и дыхательная гимнастика: быстрый вдох и медленный, очень медленный выход. И казалось, что от всех этих усилий нет никакого эффекта. Но вот, послышался лёгкий, еле уловимый скрип дверных петель, и неторопливые, шаркающие шаги уставшего человека. Он, вошедший человек, приближался, и спокойно, ласково, как бывалый психотерапевт во время своей работы, заговорил:
"Сашенька, мальчик мой, успокойтесь. Вы у меня сильный юноша, и не такие беды смогли пересилить, вы сможете обуздать свой гнев. Вы всё сдюжите. Вспомните свою матушку, как она, в такие моменты, могла усмирять не только себя, но и вашего батюшку. Ведь его тоже, как и вас, на войне взрывом приложило, причём с ним, произошло это неоднократно, только давно это было. Но всё равно, она помогала ему совладать со своей боевой яростью. И вы сможете её сдерживать. Я верю в вас‟.
Протас подошёл вплотную к своему барчуку, то, что это был дядька, не было никаких сомнений, и слегка приобнял воспитанника за плечи. Как это ни странно, но это помогло, пусть медленно, но эмоции начали утихать, сердце замедлять свой взвинченный до придела ритм и с глаз "спала кровавая пелена ярости. А через пять минут, уже не хотелось никого убивать‟.
— Ну что сынок, успокоился? — Тихо поинтересовался дядька, всё также прижимая к себе своего воспитанника.
— Да Протас, спасибо. Уже отпустило.
— Вот и добре. Может быть, на сегодня, ну все эти дела. Как говорят: "Утро вечера мудренее‟.
— Нет, дядька. Выслушаю все эти тяжкие вести сегодня и точка. Иначе всю ночь буду маяться догадками, что ещё этот поганец успел натворить.
— Кхек-кхек. Да почитай больше ничего. — прокашлявшись, с лёгкой хрипотцой заговорил Игнатов. — Как только мы заметили, как Лукашка где не положено своим дрянным "носом роет‟, так я и предложил проверить его на вшивость. Я велел одному из моих учеников выкинуть на свалку одну из учебных деталей, только сделать это на виду у татя . Ну, из тех сложных безделиц, что вы для наработки отроками должных навыков придумали. Те, кои спецом льют из дрянного железа. Мы её ещё немного доработали, чтоб своею формой на некую мудрёную запчасть походила.
— И что из этого получилось?
— Как только наблюдавший за округой малец доложил, что этот тать подошёл к мастерской, я устроил Проше разнос по поводу того, что нельзя столь важную деталь пулемёта делать из бракованной отливки. Да громко так бранил, с чувством. Да и Проша натурально ойкал, мол, я его в гневе за ухо тягаю. Затем, мой ученик, натёр своё ушко до красноты, ладошкой, да вынес деталь на кучу металлолома, где и бросил.
— И Лукьян её подобрал?
— Нет Александр Юрьевич, не сразу. А только после того, как я стал по новой ругаться. Только уже бранил по поводу того, что невместно секретные детали в общую железную кучу выкидывать. Они, дескать, должны под надлежащим контролем плющиться молотом и только после этого отправляться на переплавку. Ну, всё как мы обычно делаем.
— И что, успел наш "шпион‟ найти свой "подарок‟?
— Ага. Я уж думал, что сорву свой голос, пока он сыщет, да как сорока польстится на блестящую безделушку. То есть "сворует‟ эту деталь и убежит. Да и после этого, я двоих мальцов, два дня заставлял кучу железа с места на место перекладывать. Зато, той же ночью мы проследили, где у нашего иудушки схрон оборудован. Так что отныне, за тем местом постоянно приглядывают наши люди. Издали.
Больше никаких новостей, ни плохих, ни хороших, не было, отчёт о слабых местах в механизме нового оружия было решено перенести на два дня позже, когда Александр вернётся в своё имение. Дело в том, что он желал навестить родительский дом, и проведать покалеченного брата, заодно, передать ему переданные оказией письма от боевых товарищей-однополчан. Да, оставалось ещё одно неотложное дело, с утра, рассчитать хитроватого Лукашку, пусть в тот же день и уходит, да поторопить его с этим делом — час на сборы, не более. А коли вернётся к своему тайнику, то на этот случай гайдуки должны схватить татя, особо с ним не церемонясь и посадить в сырой подвал, пусть там дожидается возвращение хозяина. Кстати, если кормить лишь хлебом и водой, да не выпускать на прогулки, получиться весьма хорошее место, для гадания относительно своей дальнейшей судьбы.
Глава 38
Уже который день, Михаил Скляров не находил себе места, его мучали нехорошие предчувствия. А быть может, это было банальным проявлением обыкновенного страха. Целую неделю, он и двое его помощников работали на конспиративной квартире, выдавая приходившим к ним людям определённые денежные суммы и инструктируя получателей этого богатства. И это были не привычные по их службе деловые люди — Иваны, (криминальные авторитеты) или их шестёрки. То были личности весьма известные, в определённых кругах, а этих господ они не знали. Всё кто появлялся, предъявляли визитки некого адвоката Петровского, из Москвы, эти гости были одеты как преуспевающие господа из высшего общества, да и общались меж собою так, как подобает таким людям. Но всё равно, на душе копился, давил на неё, неприятный осадок.
А казалось. Что может быть проще? Впусти посетителя, возьми у него визитку, выслушай кодовую фразу, ответь выученным отзывом и проводи посетителя в большую комнату — зал. Как только соберётся вся группа, раздай конверты, и прочитай заученную наизусть инструкцию. Вот и всё.
Но на деле, всё оказалось не столь лёгким делом. Вот и сейчас, Михаил встал, чувствуя на себе взгляды десяти человек и прокашлявшись, бесстрастно, как пономарь, заговорил:
"Господа. Все вы получили конверты с деньгами. Напоминаю, это, не ваш гонорар, а средства для достижения определённой, поставленной для каждого из вас цели‟.
"Но позвольте ...‟. — Возмутился молодой человек с внешностью человека, которому можно безоговорочно доверять. Впрочем, это можно было сказать про всех собравшихся здесь людей. Откуда они здесь появились, и по каким критериям эти господа были отобраны, было неизвестно. По этому поводу можно было только догадываться, однако заниматься игрой в угадайку не было никакого желания.
"Не позволю! — ответил городовой, одетый не как положено по статусу, в свой голубой мундир, а как обыкновенный мещанин. — С этих денег вы должны оплатить вход в зал назначенной для вас ресторации. Кстати, появиться там вы обязаны в строго определённое время и делать заказ строго утверждённых блюд. Можно заказать что-либо ещё, но как дополнение к тому списку. И если вас умудрятся обслужить без осложнений, сполна рассчитаться за свой обильный обед‟.
"А если я не успею в ресторацию к определённому времени? Или случится ещё какой-либо форс-мажор?‟ — Вновь вставил своё слово молодой мошенник на доверии. Да, да, именно мошенник на доверии, здесь, они все были таковыми. И самое неприятное заключалось в том, в каждой группе был свой ушлый говорун, а иногда и не один и не два.
"В таком случае, вы обязаны вернуть все выданные вам деньги и уплатить немалую неустойку за срыв доверенного вам дела. И ещё. Если вы вздумаете удариться в бега, то эти деньги уплатит тот, кто вас порекомендовал. Как после того он будет возвращать свои деньги и что от вас после этого останется, нас совершенно не интересует‟.
"Вот так и получается, — не унимался молодец, — господа чудят, искушают нас деньгами, придумывая заведомо трудно вы полнимые условия работы. А мы значит, за всё это отвечай своими головами. Нечестно как-то‟.
"Мне всё равно, чем вы там рискуете, а чем нет. Я, как и вы, человек нанятый для исполнения одноразового контракта, об этом думать не обязан. Моя задача выдать вам конверты, да так чтоб к моим рукам не единого казначейского билета не прилипло. Да напомнить вам о ваших обязательствах и предупредить об ответственности. А что там будет происходить во время и после акции, меня уже не касается. Советую и вам, как и я, честно исполнить свою службу и жить спокойно, да при деньгах‟.
Очередные посетители ушли, а "хозяевам‟ конспиративной квартиры только и осталось, что навести порядок да достать из тайника новые запечатанные конверты. После чего, ожидать сбор очередной группы, для разнообразия гадая, что удумал этот взбалмошный американский банкир. Но это его деньги и пусть господин чудит, сколько ему вздумается. Главное что он щедро за это расплатился, настолько щедро, что даже до низов дошла толика выплаченного им гонорара. И на удивление она оказалась весьма немаленькой. Нет никаких сомнений в том, что господин Архилов, и те, кто стоит над ним, не удовлетворились только тем, что уплатили только им, и запустили свои жадные ручонки в долю, выделенную заказчиком для младших чинов.
Как это часто происходит, если множество людей к чему-либо готовятся, то настаёт день, когда их труды воплощаются в жизнь. Только, не всегда исполнители имеют возможность знать, каковыми будут конечные результаты их упорного труда и не разочаруются ли они в конечном результате. Хотя, в первое время, всё идёт именно так, как они предполагали. Именно таким образом начинали развиваться события в стольном граде Павловске. Хотя, обо всём по порядку.
Вот уже третий день, во всех ресторанах, с момента их открытия, нет, не так, через час, или два после такового, начинали "разгораться‟ скандалы, поводом для которых были обвинения в "неподобающем обслуживании‟ клиентов. И это стало неразрешимой проблемой. Так как даже усиленные подсобными работниками повара, не справлялись с обилием долгих в исполнении заказов. Что и стало главной причиной неприятностей, посыпавшихся на головы рестораторов, как из рога изобилия. А претензии были таковыми, то быстро приготавливаемые блюда подавались остывшими, то чрезмерно, по мнению скандальных посетителей, задерживалась их смена, то ещё нечто подобное. В итоге, возмущённые клиенты, с большим шумом покидали зал, обещая засудить рестораторов за испорченный отдых. И так происходило повсеместно. Не обошлось и без "длинных носов‟ вездесущих, пронырливых газетчиков, которые "крутились под ногами‟, и как с цепи сорвались, описывая эти "ресторанные войны‟, не скупясь на язвительные комментарии. По их словам выходило так, что в России всё настолько плохо, что даже состоятельным господам негде пообедать, а о черни, вообще говорить нечего. Как не странно, но эту чушь начали активно муссировать в народных массах и самое интересное, перепечатывалось в иностранной периодике. Как будто в мире нет более интересных событий и грандиозных проблем. На третий день "битвы‟, несколько рестораторов капитулировали, они предпочли не открывать свои заведения, для уменьшения своих убытков. Что только подлило масло в огонь, подтолкнув некоторых мастеров острого слова и пера к созданию новых "газетных уток‟.
Само по себе, это противостояние "общепита‟ и его клиентов, раздутое прессой по принципу увеличения мухи до размеров немаленького слона, точнее сказать мамонта-переростка. Сама по себе, эта война была абсурдной нелепицей, однако за ней, с нездоровым интересом, наблюдали многие обыватели. Впрочем имели место некоторые душещипательные факты, не далее чем вчера, в одном из ресторанов, половой напал с кулаками на своего обидчика. А произошло это так. Загнанно суетящегося меж столов юношу весьма обидными словами оскорбил, после чего толкнул один "недовольный‟ клиент, да сделал это с такой силой, что парень не удержался на ногах, и упал на только что сервированный им стол, распаров руку осколком от раздавленного бокала. Счастье что рана оказалась не опасной. Вот работник зала и сорвался. После этого инцидента, парня упрятали в кутузку, а горожане начали гадать, как быстро и главное где, произойдёт нечто подобное. Поговаривают, что даже заключались пари, с немалыми ставками. И многим были известны адреса, где можно побиться об заклад. И надо же такому случиться, ни с того, ни с чего, поползли слухи, что во всём этом безобразии виновны зловредные господа жиды. Кто был умнее, смеялись над этой нелепицей, воспринимая её как неудачный, низкопробный каламбур. Кто-то, или по скудости невеликого ума, или с утра, основательно подавив его остатки алкоголем, поддерживал этот бред. Но и вновь, пресса не осталась в стороне, возвещая, что столичный люд винит в этих бесчинствах никого иного, как сынов Израилевых, мол, народ не обманешь, и он, об этом шепчется повсеместно. Да-а. А как известно: "Дыма без огня не бывает‟. — Итогом этому стало то, что иудеев обвинили ещё в том, что цены на продукты и прочие товары первой необходимости поползли вверх именно благодаря их зловредной деятельности. Что в свою очередь, спровоцировало и ставшую надоедать "ресторанную войну‟.
На пятый день абсурда, творимого при полном попустительстве полиции, заговорили о том, что евреев необходимо приструнить. И в ту же ночь, неожиданно, начались массовые погромы, налётчики громили всё, что хоть в какой-то степени принадлежало "детям израилевыми‟, не брезгуя при этом, попутно, заниматься банальным грабежом. И снова, пресса не осталась в стороне, с невероятной скоростью напечатав экстренные выпуски посвящённые ночным событиям. Поражало то, как оперативно были "выданы на-гора‟ соответствующие статьи о творимом варварстве. При этом всё это было незамедлительно, со "скоростью света отредактировано‟, набрано и незамедлительно напечатано. В этой супер скоростной гонке за сенсацией не подкачали и их зарубежные коллеги, с невероятной скоростью перепечатавшие некоторые статьи о жутких еврейских погромах и сопровождающих их многочисленных жертвах. И откуда они только появились, если каждую ночь евреи проводили вне приделов столицы. Да и сами статьи шли с небольшими такими комментариями, такими как: "А что вы хотите? Что ещё можно ожидать от этих агрессивных русских варваров? Да-да, от этих дикарей иного ожидать и не стоит. Вот именно, они намного кровожаднее наших неугомонных бунтовщиков, шотландцев‟.
