На обочине канона

Ито Кику встречала нас на крыльце. Стройная женщина с чистым лицом и чуть ироничным взглядом. Как и дочь, хозяйка дома была одета в кимоно с цветочным узором и носила на голове сложную причёску с множеством шпилек. Плавные движения, сдержанные эмоции, светящийся в глазах ум — женщина и девочка и впрямь были очень похожи. Изобразив поклон, старшая Ито выдала какую-то заковыристую фразу на тему гостеприимства (несмотря на почти четыре года практики в таких цветистых выражениях, я всё ещё немного путаюсь, но общий смысл ясен), выслушала наши благодарности и направилась в дом. Пустой левый рукав её кимоно был аккуратно заткнут за пояс.

Поразительно, как эта женщина может одной рукой содержать дом, сад и себя в таком потрясающем порядке. Хотя, если посмотреть на отточенные движения Йоко, накрывающей на стол… Мысль была начисто выметена из головы ударившим в нос ароматом. Она ещё и готовит великолепно… настолько, что я даже не заметил, как умял свою порцию. Всё это время хозяйка дома тактично молчала, с лёгкой улыбкой оглядывая гостей. И только разливая чай, позволила себе перейти к беседе:

— Благодарю вас, Учиха-сан, за спасение моей дочери и прошу прощения, что вы подвергли свою жизнь риску.

— Вам не в чем себя винить, Ито-сан, любой поступил бы так же. И, пожалуйста, называйте меня по имени — ведь я не глава клана, а всего лишь одноклассник Йоко-чан.

— Хорошо, Инаби… — женщина сделала небольшую паузу, глядя на мою реакцию, — …-кун. Но я всё равно в долгу перед тобой.

— Кх-м, — неожиданно для самого себя смущаюсь. — Не стоит. Расскажите лучше, чего хотели те пьяницы?

— Они хотели отомстить, — Кику смотрит прямо и говорит спокойно, только в глубине глаз тлеет ярость. — Это долгая история, но я расскажу, если она будет вам интересна.

— Очень, — устраиваюсь поудобнее и замечаю похожее движение со стороны странно молчаливой Киоко.

— Что ж, хорошо, — взгляд собеседницы чуть затуманивается, словно фокусируясь на чём-то невообразимо далёком, — На последней большой войне шиноби я была боевым медиком. Но уже под конец потеряла руку и почти лишилась возможности пользоваться чакрой из-за внутренних повреждений. Сейчас я могу ненамного больше вас. С тех пор работаю в детском приюте Конохи. Это тяжело, но я ни о чём не жалею, ведь там нашлась моя любимая дочь, — замечаю, как Йоко, растеряв обычную невозмутимость, прижимается к боку женщины. — И стала настоящим подарком богов.

Однако с появлением ребёнка прибавилось не только радостей, но и хлопот. Тогда-то и пришлось вспоминать навыки ирьёнина. Моих нынешних сил не хватит, чтобы вылечить шиноби, но достанет для простого человека. А они взамен помогают работать в саду, делятся едой, а один благодарный торговец даже заказал нам красивые наряды в подарок. Те… мужчины приехали в деревню впервые и приняли меня за… — она скептически взглянула на нас и на секунду задумалась, подбирая подходящее для детей объяснение, — …женщину другой профессии и пытались заставить делать то, чего я не хочу. Моих навыков шиноби оказалось достаточно, чтобы не бояться за себя, но они поступили подлее… Попытались отыграться на Йоко. Жаль, меня не оказалось рядом в тот день — одним трупом дело бы не ограничилось.

— Понятно, — медленно киваю. Эх, набрался я уже этих японских заморочек с поклонами. — В таком случае хорошо, что всё произошло так, как произошло. Проблемы, подобные этой, пристало решать мужчине. Я рад, что мы с Мичио-саном смогли помочь вам.

— Дочь знала, кого звать в наш дом, — после всего выпавшего на её долю улыбка у Кику осталась открытой и располагающей. — Передай своей ока-сан, что ей можно только позавидовать — такой замечательный сын у неё растёт.

— Если найдёте свободное время, Кику-сан, она будет рада выслушать ваши похвалы лично, — улыбаюсь. — К тому же, куда мне тягаться с Йоко-чан! Вот уж кто настоящий повод для гордости.

— О, в этом нет ничего удивительного. Она очень умная и усидчивая девочка, — заметно, что эта тема у хозяйки дома любимая. — К тому же, мы уже несколько лет занимаемся изучением целебных трав и снадобий.

— Вот как? — не считаю нужным скрывать удивление. — Вы готовите Йоко-чан на ирьёнина? В таком случае её будущей команде действительно сильно повезёт!

Краем глаза замечаю, как дёргается и надувается Кедоин. Видимо, старшая Ито делает те же выводы, что и я, с явной неохотой переключаясь с обсуждения приёмной дочери на нейтральные вопросы об Академии. Поболтав ещё некоторое время, спешим откланяться и сбежать на тренировки.

Однако даже по дороге домой Киоко хранит вид задумчивый и хмурый. И не реагирует на попытки себя расшевелить.

* * *

— Отвратительная скорость, Инаби-кун! — голос Кио-сенсея сочится ехидством. — Никак не догонишь Обито-куна. Немудрено, что ты опоздал на тренировку.

Окаянный садист! Я уже отвык от его порядков — за что и расплачиваюсь. Нужно было не забивать голову обидками малолетних собственниц, а топить педаль в сторону квартала Учиха! Теперь этот, с позволения сказать, педагог проводит со мной своеобразную разъяснительную работу в лучшем духе армейских традиций. Макаренко на тебя нету, гад! Как говаривал парень, по имени Федя: «Это же не наш метод!» И не выскажешь ведь дяде ничего — просто дыхалки не хватает…

Наконец «лёгкая пробежка» закончилась. Как всегда, ровно за десять шагов до того места, где я планировал рухнуть и отрубиться. Проклятие! Как он это делает?

— Отдышались? Хорошо, теперь поглядим, чему вас научили в этой вашей Академии, — джонин неторопливо усаживается на землю, мы устраиваемся напротив. — Бык! Овца! Дракон! Собака! Медленно, очень медленно!

По нескольку раз перебрав все возможные ручные печати, рыжий тренер грустно постановляет:

— Да, с такими печатями вы ещё нескоро сможете создать полноценную технику…

— Но сенсей! Инаби-кун уже… — брат осекается, получив тычок под рёбра.

— Вот как? — наставник приподымает правую бровь. — И что же за грозной техникой уже овладел наш мастер опозданий?

— Сами смотрите, — открываю глаза и поднимаю голову, ловя взгляд сенсея. Тот мгновенно разрывает зрительный контакт и откатывается в сторону.

— Какого?.. Стоп! А ну-ка… Кай! — растерянность Кио продлилась не более трёх секунд, после чего он сел на задницу и расхохотался во всё горло. — Красавец! Сам догадался, или подсказал кто?

— Вы и подсказали, — ехидно улыбаюсь. — Мне очень нужно было узнать, какие чувства Мичио-сан питает к ока-сан.

— И ты вспомнил мой рассказ про определение лжи шаринганом! — снова заходится в смехе пограничник. — Как только умудрился одурачить бедного влюблённого парня? Он ведь не заставлял тебя перед разговором складывать печати, среди которых можно спрятать нужную для Хенге.

— Мне просто повезло, — пожимаю плечами.

— Плохо! — следует незамедлительный вывод. — В таких вещах нельзя зависеть от воли случая. Поэтому сейчас мы будем отрабатывать эту технику до тех пор, пока надобность шевелить пальцами не исчезнет вовсе. Работаем!

— Кио-сенсей, разрешите вопрос? — на автомате скручиваю нужные фиги, что абсолютно не мешает разговору. — Вы рассказывали нам об основных кланах Конохогакуре, но с нами в Академии учится Кедоин…

— Про которых я не упоминал, — кивает дядя. — Что ж, клан Кедоин — плод альянса Яманака, Нара и Акимичи. Они были союзниками ещё до основания деревни и однажды пытались вывести идеальных бойцов, которые сочетали бы в себе лучшие качества трёх кланов.

— Судя по вашему тону, попытка провалилась?

— Как сказать… — шиноби задумчиво чешет затылок. — Бойцов точно не получилось. Получившиеся шиноби были совсем не способны повелевать тенями, почти не могли читать мысли противника, а изменениями тела владели только самыми небольшими — никаких увеличений до размеров небольшой горы. Плюс ко всему, у них просто мизерный объём чакры — на пару слабых ударов максимум.

— Но почему их клан сохранился? — Обито искренне недоумевает.

— Потому что один из первых шиноби Кедоин нашёл способ сделать свой клан полезным. Благодаря технике Акимичи им доступны изменения тела, а способности Яманака, пусть и усечённые, позволяют контролировать этот процесс и считывать верхний слой мыслей человека. Не мыслей даже — просто жестов, слов и фраз, которые используются каждый день и намертво входят в привычку. В итоге получается идеальное Хенге, которое не раскусить ни Инузука, ни Учиха. Да и Яманака отличат замаскированного родственника только при глубоком сканировании. Кедоин стали идеальными шпионами. Именно такие миссии им и поручают. Удивительно, что они отправили одного из своих в Академию — обычно их дети проходят тренировки исключительно внутри клана и никому не показывают своих лиц.

— Спасибо за рассказ, Кио-сенсей! — только бы не заметил, только бы…

— Не за что. И никаких больше рассказов. Вы оба отвлекались и сбивались множество раз. Переходим к силовым тренировкам.

— У-у-у…

* * *

— Инаби-кун, ты спишь?

— М-м… уже нет, хотя и засыпал.

— Инаби-кун, а почему ты спрашивал у сенсея про Кедоин? Влюбился, да?

— Нет, Обито-кун, не влюбился.

— А я думаю, что влюбился! Вот только не знаю, в Йоко-чан или в Киоко-чан?

— В обеих.

— Что-о?! К-как это — в обеих?

— Да шучу я. Обито-нии, знаешь, что хотел у тебя спросить?

— Что?

— А вот помнишь, ты говорил, что тебе нравится Рин-чан?

— Кх-м, ага, помню…

— Я думаю, на самом деле она тебе не нравится.

— Неправда! Она…

— Не кричи, весь дом перебудишь! Уверен, ты её не поцелуешь.

— Я? Её?!

— Ага, даже если она сама первая потянется, ты испугаешься и отскочишь.

— Враки! Ничего я не испугаюсь!

— Спорим?

— Спорим!

— На желание!

— Идёт! Только никаких дурацких желаний вроде «пни Инузуку» или «ущипни Абураме»!

— То есть, чтобы желание не затрагивало посторонних, а касалось только нас двоих?

— Да!

— Договорились.

— Ха! Вот увидишь, когда-нибудь я обязательно…

— Ну-ну, не верится что-то…

— …

— Обито-нии?

— Что?

— Прекрати обижаться. Ты своим сопением мешаешь мне спать.

— Так тебе и надо, Инаби-бака!

— — — — — — — — — —

[1] яп. «уголь»

Глава 15 — Змей-искуситель

Иногда Орочимару казалось, что он спускается не в кабинет главы Корня Анбу, а в святилище неизвестного грозного бога. За все эти годы ни одна видимая ему вещь ни на йоту не сменила своего положения. Тот же стол в пятне света, окружённый густой чернильной тьмой, тот же мягкий ковёр, глушащий звук шагов, те же курящиеся ароматические палочки, забивавшие запах вышколенной охраны. И тот же хозяин кабинета, восседающий на своём месте величественным деревянным идолом[1]. Змеиного саннина никто не назвал бы впечатлительным или, упаси Ками-сама, романтичным. Но даже его здешний антураж до сих пор пробирал до костей. Впрочем, это не мешало лучшему из Конохских естествоиспытателей воспринимать происходящее скорее как учёбу у великолепного специалиста с уникальным опытом. Орочимару потому и достиг столь многого в столь раннем возрасте, что не пропускал ни одной, даже самой невзрачной возможности узнать новое и стать сильнее — будь то вражеские техники, забавные крылатые фразы или полезные особенности антуража в кабинете лица, облачённого немалой властью. Он был уверен — любую мелочь можно, приспособив для себя, обернуть на пользу.

— Рад встрече с вами, Данзо-сама, — Белый Змей Конохи постарался не допустить в свой голос ни единой раздражённой нотки. — Чем вызвана такая… спешка?

— Не стоит лгать в мелочах, Орочимару-кун, — глава Корня изогнул правый край губ в подобии улыбки, но его взгляд остался бесстрастен. — Я прекрасно понимаю, что мои люди оторвали тебя от очередного важного эксперимента. Так было нужно.

— Да, Данзо-сама, — гость вновь сдержанно склонил голову.

— Фишки на гобане[2] сложились так, что требуют наших немедленных действий, — хозяин кабинета смотрел вдаль, сквозь собеседника и стены комнаты. — Мы можем за неделю принести Конохагакуре столько пользы, сколько не добиться десятью годами упорного труда… или не справиться и умереть.

— Всё это, конечно, очень важно… но при чём здесь я?

— Дело в том, Орочимару-кун, что ты отправляешься с нами, — голос Данзо был подчёркнуто спокоен. — Прежде, чем станешь тратить моё время на свои отговорки, я расскажу о цели задания. Как ты знаешь, благодаря нашей разведывательной сети, сюда стекаются сведения со всего известного мира. Сейчас сложилась картина, требующая немедленного выполнения нескольких миссий в разных его концах. У меня не хватает исполнителей, а обычных шиноби к делам такого рода привлекать нельзя. И да, сам я тоже буду участвовать в одном из... мероприятий.

— Я понимаю ваши доводы, Данзо-сама, — саннин вздохнул. — Но вы так и не сказали, что это будут за миссии.

— Тебе и не нужно знать обо всех, — в этот раз улыбка хозяина кабинета вышла более человечной. — Хотя, про Хатаке ты, думаю, и так догадаешься, когда операция будет завершена.

— Отрадно слышать, что этот напыщенный болван перестанет задирать нос и претендовать на титул Каге, — Орочимару довольно прищурился. — О чём же следует знать мне?

— Правильный вопрос. Мне сообщили, что в Кумо объявился джинчурики восьмихвостого. Причём он имеет наглость жить на виду у всей деревни и не торопится на миссии. Очень опрометчиво.

— Безусловно… Что о нём известно?

— Его имя — Буру Би[3]…

— Что?! Племянник Райкаге?! При всём уважении, Данзо-сама, у этого парня есть все основания не опасаться открыто жить в центре Кумо!

— Это так. Но не в центре, а предместьях. Дело в том, что этот молодой человек увлёкся одной привлекательной куноичи и уговорил её провести некоторое время в уютном домике близ деревни, Скрытой В Облаке. Завтра они отправятся туда, а сколько пробудут — неизвестно.