| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но стоило увидеть лица местных жителей, как подобное ощущение сразу пропадало. Высокие зеленолицые орки со свирепым оскалом и мрачными взглядами; надменные эльфы с кожей белее снега; низкие и шустрые гоблины, постоянно ругающиеся и ворчащие как старые бабки; широкоплечие и кряжистые бородатые гномы, способные за минуту перепробовать весь спектр эмоций; веселые и дружелюбные хоббиты, всё время улыбающиеся, но имеющие дурную привычку проверять карманы собеседников — наличие такого обилия рас не позволяло Кате расслабиться и забыть о том, как далека она теперь от дома. А ведь попадались и более причудливые существа, о которых девушка и знать не знала: трехголовые, покрытые шерстью, с крыльями, с щупальцами, уродливые или завораживающе прекрасные. Подобные твари так часто возникали перед глазами Кати, что она быстро взяла в оборот Мулиса и Лазуреля с целью объяснений.
— А чего тут объяснять? — удивился чародей. — Ты же сама знаешь, миров много, и они постоянно соприкасаются. Где-то волшебник откроет портал, где-то произойдёт стихийный выброс, и в итоге куча загадочных существ шастает здесь, как у себя дома.
— Ну, не обязательно, как дома, — загадочно улыбнулся лучник. — Лет пятьдесят назад портал открылся в Дирлановой долине, и туда нахлынула целая орда разумных гусениц. Как позже выяснили ученые, мир этих гусениц погибал, вот они и спасались, как могли. Однако в той долине обитало небольшое племя, у которого любимым лакомством были всякие червяки, гусеницы и прочие ползающие твари. То, что их пища вдруг выросла до семи футов и пытается как-то странно мычать и чертить на земле загадочные знаки, аборигенов ни капельки не смутило: мало ли в природе чудес происходит, главное, что еды стало навалом! В общем, когда маги и ученые добрались до Дирлановой долины, почти все гусеницы уже упокоились в желудках сытых и довольных дикарей. Оставшимся насекомым выделили небольшой островок и до сих пор ведут просветительскую работу, что никто не собирался устраивать такую кровавую резню, и произошло просто досадное недоразумение.
— Хорошее недоразумение, — хмыкнул Мулис. — Впрочем, и обратных примеров немало.
Катя бы с удовольствием ещё послушала спор, но к этому времени её вновь начало охватывать нестерпимое желание, и лучнику пришлось звать Модо. Последнего тоже не особо радовали эти обязанности, хотя, по идее, свирепого варвара не должны заботить подобные мелочи.
Когда повозки, наконец, пересекли границы Вивиции, все вздохнули с облегчением. Город показался Кате более солидным, чем столица Хорана, но в тоже время очень тесным и вонючим. Зато Мулис чувствовал себя как дома. Оглядевшись по сторонам, он прошептал, что здесь находится одна из его старых лабораторий, которую он организовал во время своих скитаний. Чародей заверил, что помещение всё еще принадлежит ему, и предложил остановиться там, чтобы сэкономить деньги на проживании.
Тайная лаборатория оказалась разваливающимся домиком, правда, с двумя этажами, находившимся в глубине трущоб. Уже один вид местных обитателей заставил Катю поверить, что разбойники Реджальда были куда более высокоморальными и цивилизованными. А вонь, ударившая в носы, когда волшебник открыл входную дверь, окончательно убедила оставшуюся троицу, что лучше потратить несколько монет, чем травить свои организмы.
Договорившись с Мулисом о встрече, они направились в центр, где, по словам Лазуреля, находилось место, притягивавшее наймитов из всех пограничных стран. Этим местом оказалась огромная и шумная таверна, носившая название "Демонический Топор". Лучник быстро отыскал хозяина, здоровенного детину с густой черной бородой, снял пару комнат на всех и заказал поесть.
— И как же мы будем искать спутников в этой толпе? — спросила Катя, мрачно обводя взглядом галдящую ораву.
Народа в таверне собралось немало, и их облик свидетельствовал о личностях, тёртых жизнью. Обходить и опрашивать каждого, в надежде найти нужного кандидата, не особо хотелось.
— Это делается очень просто, — ухмыльнулся Лазурель и, перехватив пробегавшего мимо хозяина, поинтересовался. — Нам еще нужно три работника: дворник, мойщик и трубочист.
— Поспрашиваю, — грубо отозвался хозяин.
— Это код? — догадалась девушка.
— Он самый, — с довольной физиономией ответил Лазурель. — Мечник, убийца и вор.
— Как романтично, — внезапно развеселилась Катя. — Просто запахло приключениями: тайные знаки, темное дело и мы, горстка храбрецов, идущих навстречу неведомому.
— Это хорошо, что я тебя порадовал. Правда, идем мы к не настолько уж неведомому, из храбрецов у нас только Модо, а знаки эти — туфта полная. Я мог и прямым текстом сказать, просто решил впечатление произвести. Хорошо, хоть хозяин занятой, а то мог бы и послать, куда подальше, потребовав говорить по-человечески.
— Вот оно как, — погрустнела девушка.
— Да, представь себе, вот так, — грубо оборвал её Лазурель. — Сейчас идем наверх, ужин нам туда принесут. Так что поскорее надевай свой наряд амазонки и готовься.
— Готовлюсь с нетерпением, — улыбнулась девушка. — Наконец сможем делать это на нормальной постели.
— Ты не о постели думай, а о том, как впечатлить кандидатов, — тяжело вздохнул командир. — Я же ради них стараюсь, а не ради тебя.
* * *
Ждать пришлось долго. Успели поесть, дождались Мулиса, разобравшегося со своими делами, а Катя покувыркалась с Лазурелем в спальне, довольная тем, что всё произошло в кровати, а не в колючих кустах или опираясь на дерево. Лучник сегодня явно был не в форме, поэтому девушка вскоре начала чувствовать, как яростное и пламенное желание к ней возвращается. А недовольный командир, не обращая никакого внимания на Катю, ходил из угла в угол и возмущенно бормотал:
— Нет, я понимаю, воры и убийцы — товары штучные, их так просто не найдешь, но в зале находилось не меньше двух десятков отчаянных рубак! Даже если учесть, что старый Кумпа хорошо знает мои требования и не станет рекомендовать первого попавшего юнца, я все равно удивлен, что мы так долго ждем.
— Модо устал сидеть, — добавил варвар. — Модо хочется прогуляться.
— Надеюсь, Модо еще немного подождет, — с грустью произнес Лазурель, и в этот момент в дверь постучали.
Обрадованный командир уселся в низкое тяжелое кресло, приняв серьезный вид, а недоуменный варвар, изображая привратника, открыл дверь.
В комнату медленно и степенно вошел мужчина лет тридцати пяти, с короткими черными волосами, густыми усами и щетиной на подбородке, в которых проблескивали седые волоски. Его серые глаза смотрели на мир так, словно хотели пронзить его насквозь, и Катя ощутила, что её внутренний костер полыхнул новой, неизвестной ей доселе силой. Строгий черный костюм и манера держаться делали воина идеалом мужчины, во всяком случае, для Кати. Что же касается Лазуреля, он оценивал незнакомца по иным параметрам. Взглянув на медальон в виде сцепившихся драконов, висевший у рыцаря на толстой нашейной цепи, лучник усмехнулся и произнес:
— Для нас большая честь принимать здесь вольного паладина.
— Вольного паладина? — по инерции переспросила Катя.
— Паладины — это воины церкви, которые делятся на два типа, — не меняя интонации, объяснил Лазурель. — Орденские, которые объединены в крупные группы и товарищества, представляющие собой целые армии, и вольные, благословленные иерархом какого-либо храма. Паладины творят добрые дела во славу своего бога, получая за это покровительство от церкви. Правда, при этом они вынуждены отдавать храму половину своего дохода.
— Треть, — поправил лучника паладин.
— Значит, меня неправильно информировали, — Лазурель улыбнулся и поинтересовался. — А какому богу вы посвятили свое служение?
— Гимсому.
— Но это же покровитель скота и земледелия. Паладины обычно получают благословение от жрецов солнечного Игрула или бога воинов Шарфана.
— К сожалению, других храмов поблизости не оказалось, — улыбнулся рыцарь. — Пришлось брать то, что было.
— Ладно, оставим эту тему. Лучше расскажи о себе побольше. Конечно, Кумпа первого встречного нам бы не послал, но хотелось бы и собственное мнение составить.
— Зандукей Хумпфа, тридцать семь лет. В ратном деле с пятнадцати лет. Участвовал в Грацкой компании, штурмовал крепость Слез, зачищал пиратские острова от нашествия червей. Дюжина мелких походов, охрана караванов, защита Никумской цитадели в течение двух лет. Также довелось побывать в Зеленом Ущелье.
— Насколько мне помнится, в той битве выжил лишь каждый десятый, — с уважением произнес Лазурель.
— Это небольшое преувеличение.
— Ладно, а с чего это ты решил в паладины пойти?
— Слишком много думаю. Лет пять назад осознал, что все, с кем я начинал, уже давно остепенились. Кто на ферме осел, кто свое дело завел. Многие женились и детишек завели, и лишь я один мечом махаю. И самое страшное, что и завязать не могу: ну, не вижу себя в мирной жизни. А тут еще вдруг на своё прошлое взглянул по-иному. Все-таки крови на моих руках хватает: кого убил, кого ограбил, кого изнасиловал. Так что, с одной стороны, и уйти не мог, а с другой, с каждым новым боем чувствовал себя все более и более грязным. Знакомый жрец, с которым я на эту тему разговор завел, вначале посоветовал бросить все и пойти к ним в храм грехи замаливать. А когда я ответил, что это невозможно, предложил иное решение: если посвящу свою жизнь божественному служению, то все зло, что я натворил, со временем спишется. Вот я и стал паладином. Хотя, если честно, ничего не изменилось: как был наемником, так им и остался.
— А как же служение добру? — ухмыльнулся лучник.
Зандукей оказался не так прост.
— Жрец объяснил, что и добро и зло — понятия относительные. И даже в самом кровожадном и ужасающем поступке можно найти зачатки доброго дела. Поэтому, когда я рублю очередного противника, просто знаю, что это во имя добра, и больше не переживаю.
— Мне нравится такая логика. Кстати, озвучь свои требования.
— Один шетонг в неделю, в походе — три, во время боевых действий — пять. Задания повышенной сложности за договорную цену. Каковы условия дележа добычи?
— Половина идет в бюджет отряда, другая половина распределяется между членами отряда соответственно проделанной работе, — ответил Лазурель.
— Меня это устраивает. Будут ещё вопросы или испытания?
— Испытания, — лучник посмотрел на Катю, млевшую от созерцания мужественного воина, и, улыбнувшись, вновь переключился на Зандукея. — Ты что-то упоминал про изнасилования.
— Было дело по молодости.
— В таком случае, изнасилуй эту девушку, что сидит рядом.
— Вы это серьезно?! — паладин впервые с начала разговора проявил сильные эмоции.
— Серьезней некуда.
— И в чем тут подвох?!
— Если я скажу, то это уже не будет испытанием, — усмехнулся Лазурель и обратился к Кате. — Ты иди готовься, а я постараюсь убедить нашего отважного паладина решиться на этот поступок.
— Уговаривать меня не надо, — ничуть не обиделся рыцарь. — Я просто удивился, а у работодателей попадались требования куда страннее. Мне прямо здесь начинать?
— Лучше в спальне. Не хочу вас смущать.
На последней фразе командира Катя, слегка покраснев от смущения, вскочила с места и бросилась в свою комнату. Её сердце бешено колотилось от возбуждения. Трясущимися руками она прямо на ходу начала снимать корсет, благо застежки позволяли сделать это быстро. Через пару секунд следом полетела юбка, и обнаженная девушка упала на кровать.
Зандукей пришел через минуту. Несколько мгновений он изучал лежащую Катю, после чего без лишних слов начал раздеваться. Во рту у девушки моментально пересохло, едва она увидела это мускулистое тело. Обилие старых шрамов, полученных в различных битвах, делало его еще более соблазнительным объектом.
— Я не знаю, в чем подвох, — пробормотал паладин, присаживаясь на кровать. — Но пока будем исходить из того, что он просто отсутствует, а дальше посмотрим по ситуации.
С этими словами он крепко сжал грудь Кати, от чего девушка легонько вскрикнула. Впрочем, это было только начало. Похоже, за время своих долгих странствий рыцарь многому научился, поскольку действовать грубо он не собирался. Обхватив груди девушки, он нежно касался сосков языком, медленно водя им по спирали. С каждым прикосновением разум Кати улетал все дальше и дальше, а внутренний жар, наверное, мог с легкостью расплавить Кольцо Всевластья.
Зандукей продолжал свои ласки. Его руки метались по всему телу девушки, с легкостью находя наиболее чувствительные точки. Это было сладкой пыткой, потому что Кате хотелось большего. И вот лицо паладина приблизилось к её лицу, и их губы соприкоснулись. Борода и усы легонько кололи, но сейчас девушка не обратила на это ни малейшего внимания. Крепко обхватив тело воина, она слилась с ним в долгом и страстном поцелуе.
Момент был настолько захватывающим, что Катя даже не заметила, как Зандукей вошел в неё. Всё произошло очень неожиданно, и девушка закричала. Но в этом крике был не страх, а страсть. А через мгновение Катя растворилась в потоке захлестнувших её чувств. Каждый из её предыдущих любовников, даже случайных, имел какие-то свои достоинства: безымянный дроу был напорист, Модо — прямолинеен и стремителен, Реджальд — агрессивен и силен, а Лазурель, напротив, невероятно нежен. Но Зандукей, как оказалось, смог сочетать в себе все эти противоречивые качества. Кате казалось, что она находится в объятиях могучего океана, чьи волны способны сокрушать города и переворачивать корабли, но в то же время могут сладко и нежно убаюкивать.
Последующие полчаса казались девушке прекрасным сном. Её горло охрипло от постоянных стонов и криков, а руки расслабленно упали, не в силах больше обнимать могучего рыцаря. Зандукей же, напротив, не выказывал признаков усталости, продолжая крутить девушку, словно игрушку, заставляя её покорно принимать удобные для него позы.
Все закончилось внезапно. В какой-то момент Катя почувствовала, как наслаждение постепенно переходит в боль. А через мгновение она осознала, что источником боли является её рука. Похоже, сила эмоций оказалась настолько огромной, что накопленная энергия просто не могла больше удерживаться в теле. В иное время девушка поспешила бы разнести все вокруг, но сейчас, когда она находилась на вершине блаженства, ей не хотелось никаких разрушений. Но гнев, зарождающийся внутри, требовал выхода. А еще через секунду Катя поняла, что она больше всего жаждет уничтожить. Блаженно улыбнувшись рыцарю, она выкрикнула его имя, и сила вырвалась наружу, устремившись к назначенной цели.
Нельзя сказать, что паладин ничего не почуял. Он резко остановился и отскочил в сторону, но Катя была на него не в обиде. Напротив, она мило улыбнулась Зандукею, призывая его к себе одними губами. И паладин, неожиданно улыбнувшись, подошел к девушке и нежно поцеловал её в лоб.
— Не знаю, что это было, — прошептал он. — Но мне понравилось.
— Мне тоже, — прошептала Катя, стараясь вложить в эти слова все оставшиеся у неё чувства.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
