Миссис Дурсль со вздохом закрыла дверь за мальчиками и принялась за работу, пытаясь собраться с мыслями. Предстояло переделать кучу дел, а у нее просто все из рук валится. Одних только звонков сколько необходимо сделать: в школу, в химчистку, в мастерскую... Когда она закончила с телефоном, до приезда курьера из прачечной оставалось совсем мало времени. Женщина заметалась по дому, собирая полотенца и скатерти, затем отправилась менять белье в комнате Дадли. Последней в очереди, как обычно, была их с Верноном спальня. Петунья уже собиралась сдернуть простыню, как вдруг застыла на месте, роняя на пол полотенца и инстинктивно поднося кулаки ко рту — на подушке ее мужа, ярко выделяясь на фоне белой наволочки, красовался длиннющий рыжий волос.
* * *
Худенький черноволосый зеленоглазый мальчик шел по парку и улыбался. Настроение у него было просто великолепное. Да и много ли надо вообще в десять лет для хорошего настроения? Совсем немного — посмеяться над обидчиками, нормально поесть (а ему это вполне удалось: пока дядя с тетей обменивались странными взглядами и почти не обращали на него внимания, он успел не только напихать в рот куда больше обычного, но и кое-что рассовать по карманам, завернув в салфетки) да прогуляться по красивому месту при хорошей погоде. И, хотя это был немного более длинный путь, но зато как же здесь было замечательно! Окружающий мир жил красками, деревья шелестели ярко-зеленой листвой, под ногами слегка шуршал мелкий гравий, многие кусты цвели, добавляя в палитру сиреневый, белый, розовый. А над головой в вышине распахнулось небо. Синее-синее. Свобода... Ну, разве же это не волшебно? И разве не волшебник он сам?
Он улыбнулся в очередной раз и взмахнул руками. Словно по команде с куста возле дорожки сорвалась стайка воробьев. Они взлетали выше и выше, под его взглядом окрашиваясь в удивительные цвета — синий, зеленый, огненно-красный. Райские птицы? Да откуда здесь, в Англии?
Мальчик улыбается. Две черных вороны, что-то сосредоточенно клевавшие возле урны, моментально превращаются в белых. Белая ворона... Говорят, редкость? А пара белых ворон? Дайте стаю сюда — сделаем стаю. Смешно.
Что-нибудь посложней? Тогда лучше все же взять карандашик... Взмах, взмах, взмах. И у белки, удивленно застывшей на ветке, вокруг глаз обрисовываются большие черные круги, грудка становится белой, спинка черной, а хвост полосатым. Теперь ты лемур, животное! Гордись!
Котик... О, просто чудный котяра — крупный такой, на высоких лапах, мышасто-серый, ушастый. Не боишься, да? Ладно, сейчас сам себя не узнаешь. Хочешь быть беленьким? Белоснежный кот недовольно оглядывает свою лапу, подымает и начинает ее вылизывать. Я тебя понял. А черненьким? Тогда как насчет рыженького? Нет? Ну всё, допривередничался — теперь будешь божьей коровкой. Карандаш в детской руке порхает, словно дирижерская палочка. Кот, вытаращив глаза с просто человеческим возмущением, выгибает спину и шипит. Глупое животное! Ничего не смыслишь в высоком искусстве. Тогда я тебя... Прищур зеленых глаз, карандаш в вытянутой руке нацеливается прямо на кота. Кошак, издав душераздирающий вопль, кидается в кусты. Жаль. Столько еще прекрасных идей было. Может, чего-нибудь бы и подобрали.
Мальчик прячет карандаш в карман. Надо спешить в школу. В школу, где к нему относятся... Ну, мягко говоря — по одежке. Мешковатой. Неподходящих цветов. Вот какого...
— Тебе точно не нравится то, что ты носишь?
— Ты же уже спрашивал...
— Ладно, — просто кивает он головой. Свежий воздух пьянит. Как красиво вокруг, как гармонична природа! И только он, как... Ну нет, на всю жизнь натерпелся, так больше не будет! Солнце всходит, золотя верхушки деревьев тенистой аллеи. А в груди зарождается такое знакомое чувство... Желания, азарта, предвкушения... безрассудства.
Он улыбается. Он хорошо знает, как это делается. В той жизни, этой, там, тут... где угодно. Просто захотеть, просто почувствовать, просто направить. Просто использовать то, чему ты уже научился. Его одежда, продолжение себя, его облик. Вдох, выдох... Ты сумасшедший, Лафейсон? Ты ненормальный.
Никто не видит, в утреннем парке пустынно. Мальчик шагает по дорожке, чирикают разноцветные воробьи, шелестят деревья, под ногами шуршит гравий. Шаг, еще шаг, заканчивается аллея, сейчас он выйдет на улицу. Выйдет другим. Никто не видит, как на последних шагах одновременно плавно изменяют форму и цвет его рубашка и брюки, идеально садясь по фигуре. Ему не нужно зеркало, он и так знает, что рубашка в зеленую и серую клетку и темно-серые брюки ему идут.
— Эээ... Локи. А как же?.. Цвет мы сможем поменять обратно, а... — Гарри опускает взгляд на штаны и растерянно замолкает.
Детская рука уверенно берется за дверную ручку.
— Избранный, только не говори мне, что ты забыл, — Локи смеется зубасто, блестят изумрудом довольные шальные глаза. — Как там? А, точно... Придумаю что-нибудь!
Комментарий к 40. Оранжевый кот
Песенка, послужившая названием главы и эпиграфом:
https://www.youtube.com/watch?v=LN5SMnhmYag
========== 41. Отныне не чмо ==========
Во всем нужна сноровка,
Закалка, тренировка.
Умейте выжидать,
Умейте нападать.
При каждой неудаче
Давать умейте сдачи.
Иначе вам удачи не видать!
* * *
На него смотрели. Не так, чтобы прямо во все глаза и абсолютно все, но довольно многие и с явным интересом. Несколько раз он даже замечал, как кое-кто из ребят дергал за рукав или толкал локтем соседа.
— Гляди, братик Дадли приоделся! — Ну надо же... что-то в лесу сдохло! — Да все равно затреплет, такой неряха... — Ну да, Дад с компанией ему навернут разок, точно все пуговицы оборвет. — Он клад нашел. — В мусорном баке!
Гарри чувствовал себя неловко. Впрочем, над ним и раньше насмехались, но сейчас посреди издевок все же мелькало если не одобрение, то удивление точно. Он подумал, что это хорошо, что сейчас ведет Локи, который двигался среди школьной суеты легко и непринужденно, как-то даже грациозно-небрежно, вроде его не только не смущает повышенное внимание, а скорее наоборот — подогревает, подстегивает.
— Ты хорошо выглядишь, — улыбнулась ему Джейн, когда они собрались возле кабинета английского в ожидании конца перемены.
— Что, уже не такое чмо? — удовлетворенно-насмешливо приподнял бровь Лафейсон.
— Угу, — смущенно кивнула она, потом густо покраснела и куда-то убежала.
* * *
— А какой у нас Гарри сегодня нарядный и аккуратный, приятно посмотреть! — подлила масла в огонь учительница английского. Теперь его уже открыто рассматривал весь класс. Гарри почувствовал, что краснеет, у него возникло огромное желание куда-нибудь спрятаться, где бы его никто не видел.
Ну, надо же, событие! — досадливо хмыкнул про себя Лафейсон. Ему уже начинало надоедать повышенное и абсолютно беспричинное, на его взгляд, внимание. Тем более, что сам он совершенно не был удовлетворен собственным обликом. Из всего на нем надетого, еще более-менее устраивала рубашка. Брюки же, хоть и ровно окрашенные и подогнанные по фигуре, все равно смотрелись поношенными, не говоря про обувь. Это старое матерчатое уродство он почти не стал изменять — недостатки только бы подчеркнулись. Скорее всего, они бы собрались в гармошку, а работать над каждой складочкой этого нелепого старья не было ни времени, ни желания. А что говорить об этих нелепых круглых линзах в недоломанной оправе, сквозь которые ему приходилось смотреть на мир. В общем, если такое показывать... то действительно только поглумиться, а не прилюдно нахваливать. Ну, что тут поделаешь — попал в мир идиотов. А то он раньше этого не знал.
— Локи! У тебя такой же почерк, как у меня! — удивленно-обрадованно заметил Гарри. — Только немного красивее.
— Немного другой, — бог перевернул лист и быстро исписал пару строк.
Гарри ахнул. Такие буквы он видел только однажды, когда на уроке истории им показывали диафильм об истории книгопечатания. Кажется, первые книги печатали чем-то очень похоже. Такие ровные красивые буквы, со всякими удивительными фигурными загогулинами.
— А как же...
— Приходилось подделывать, — усмехнулся трикстер. — И не только почерк. Думаю, я бы и деньги ваши мог срисовать... Но только использовать вряд ли, даже на ощупь слишком много защит. И на свет тоже кое-что проглядывается.
Гарри в который раз удивился, сколько всего умеет и успевает заметить Локи. А ведь сам он даже не обратил внимания, что бог рассматривал их деньги.
К середине английского Лафейсону окончательно стало скучно. Попробовать домой слетать? Все же вторые сутки пошли, хоть пока и не очень актуально, но все же лучше подстраховаться, мало ли как дальше все сложится.
— Всё, Ваше Высочество, ваш писарь в отпуске, — он отдал управление мальчику. — Справишься тут?
— Да, конечно, — уверенно кивнул Гарри. Ему очень хотелось спросить, успеет ли бог вернуться к его возвращению домой, когда придется объяснять тетушке его неожиданное преображение, но он сдержался. Локи и так слишком много за него делал, и Гарри совсем не хотел выглядеть беспомощным трусом в его глазах. Что-нибудь придумаю, — сказал он себе. Прозвучало не очень убедительно.
Лафейсон уже почти подготовился к выходу, как вдруг неожиданно активизировался Дадли и начал снова его обстреливать. На сей раз в каждый кусочек резинки были зацеплены какие-то скобки, так что получалось довольно болезненно. История повторялась. Впрочем, он и не рассчитывал, что все это быстро закончится.
— Ты был прав, — сжал губы Гарри. — Они опять начали это делать...
— Я всегда прав, — кивнул Локи. "Если бы прав. До конца недели даже не хватило". Ну, ничего, руки-то теперь слушались отменно. Так что... Он насадил модернизированный снаряд на кончик ручки и, бросив всего один беглый взгляд назад, почти не прицеливаясь, отпустил через плечо.
Сзади послышалось сдавленное "Ой!", и Гарри обернулся вместе со всем классом. Дадли, красный и злой, возмущенно сопел, выпучив готовые налиться слезами глаза и прижимая ко лбу руку. А когда он ее убрал, прямо посередине всем открылась ярко-красная отметина в виде буквы V.
— Кажется, это знак победителя, — вроде бы про себя пробормотал Локи и поднял два пальца над головой, демонстративно повернув тыльную сторону ладони(*) в сторону Дадли.
Класс грохнул. От разбирательств типа "кто это сделал" и "кто первый начал" их спас звонок. А вот от Дадли нет. Обозленный кузен налетел сзади. Налетел, правда, не очень удачно, для себя в первую очередь — на выставленный назад острый локоть, от чего сразу согнулся. Усугубил его неудачу с размаху опустившийся на голову портфель, который Локи, держа за конец ремешка, в это время небрежно-размашистым жестом перекидывал через плечо. Всё так же не оборачиваясь, Лафейсон еще раз ткнул назад "Викторию" и вышел из класса.
* * *
Всю перемену Дадли нигде не было видно. Гарри торжествовал. Он даже почти перестал смущаться обновленной одежды, особенно после того, как к нему подошли несколько ребят из класса и стали наперебой поздравлять.
— Здорово ты его! — Давно пора! — Я так ржал! — Ему идет "Виктория" на лбу. — Так ему и надо, давно всем надоели! — Ты придумаешь еще что-нибудь? — Я бы тебе руку пожал, да боюсь, они увидят. — А я не боюсь — до конца школы совсем мало осталось.
Так что пара особенных храбрецов даже пожали ему руку.
Страшно польщен, — скривился про себя Лафейсон. Его уже подмывало подробнее им объяснить про их храбрость, но Гарри настолько искренне радовался, что просто сбивал его с нужного настроения. И окончательно сразил его, когда в конце перемены по дороге в класс заявил:
— Я только сейчас понял, как мне повезло, что ты сделал меня своим избранным. Я всегда буду благодарен тебе... что бы ни случилось. Спасибо, Локи.
Такого счастливого лица у мальчишки он еще не видел ни разу.
Странное чувство. Даже как-то не по себе. Глупый малыш, разве я для тебя стараюсь? Как же оно так все переплелось. Эхом мелькают в голове обрывки фраз...
...как бы там ни было, я всегда буду помнить тебя с благодарностью...
...зачем помогать тому, кто никогда благодарен даже не будет...
...я тебе благодарен. За все... Просто эксперимент.
Ого. Так значит. Хель. Нет слов. Ну, Хесеш! Или... как ты там говорил? Всегда так бывает?
— Что-то не так? — сразу почувствовал перемену его настроения Гарри.
— Да ты меня как бы растрогал немного, — с улыбкой качнул головою бог, думая, что заблестевшие глаза может быть видно и не только внутри. — Что-то подозрительно часто последнее время благодарить стали. Второй раз уже за последнюю тысячу лет, — и он рассмеялся.
* * *
Разобраться с чувствами им особо не дали. Обстрел вскоре возобновился, причем Дадли на этот раз догадался прикрывать лицо учебником. Дурак дураком, но, видимо, прямой удар в третий глаз неплохо стимулировал соображение. Лафейсон как мог отстреливался, несколько раз удалось попасть прямо в мясистые ручки и один раз вскользь по недостаточно спрятавшейся макушке. Но позиция у кузена явно более выгодная, да и снарядов припасено, по-видимому, немало, Локи же приходилось пользоваться трофейными, а они не всегда оказывались в пределах досягаемости. Так что подавить его огонь и заставить не высовываться из укрытия не получалось, и скобки время от времени очень неприятно щелкали по открытой шее или по уху. Ну, хорошо. Секунда на оценку обстановки в классе на предмет случайных свидетелей, и волосы удлиняются до воротника, плотно защитив шею. Теперь еще уши немного прикрыть и можно продолжать.
— Что будешь говорить, если заметят? Тебя достаточно сегодня рассматривали.
— Про волосы? "Тебе показалось, я просто так причесался".
Лафейсон улыбнулся и сложил пальцы в знак "о'кей".
Ситуация заметно улучшилась. Теперь застрявшие в волосах снаряды не доставляли особых неудобств, да и собирать их стало значительно легче. Впрочем, бесконечно так продолжаться не могло, слишком возрастал риск быть пойманными. Да ему уже и порядком надоело это занятие — пристрелялся уже, кстати, и правой, и левой, больше не интересно. Кроме того, глупо так бездарно тратить предоставленное время, хотелось по возможности поупражняться в магии, да и обсудить между собой тоже было что.
— Я тебе говорил, что используемым в мире оружием необходимо владеть? Кажется, с этим я уже освоился.
Он держал заряженную ручку с натянутой до упора резинкой и теперь только ждал подходящего момента. Наконец, этот момент настал — учительница склонилась над журналом, что-то записывая. А вот теперь... Лафейсон развернулся к Дадли, полностью открываясь. Ну, конечно, кузен тут же клюнул на провокацию и стал целиться ему прямо в лицо. Сейчас. Ровно за секунду перед тем, как братец был готов отпустить снаряд, трикстер громко стукнул сиденьем стула, через мгновение отпуская резинку. Есть! Учительница повернулась на звук, и в то же мгновение у нее с силой выбило из рук ручку. Она с бешенством обвела взглядом класс и остановилась на Дадли, чья поза с ручкой, направленной в ее сторону в вытянутой руке с приподнятым большим пальцем, не оставляла сомнений. Вид у кузена был самый идиотский — он сам ничего толком не понял. Он видел только, что Гарри подпрыгнул на стуле, видимо, уворачиваясь, и тут же ручка вылетела из рук мисс Дайсон.
