— Большой-большой... страш-ш-шный... — не без удивления оглядев себя, оценил свой нынешний вид ужонок.
— Ладно. Твой питомец — твой выбор, — сдался бог.
В конце концов — действительно без разницы. У гадюки тоже яд не смертельный. Если понадобится змея для убийства, можно будет еще раз в зоопарк наведаться. Кобра или черная мамба как раз то, что надо. А напугать... Талант у ужика в этом смысле и правда отменный. К тому же людей не боится, проворный и очень неплохо взбирается по вертикальным опорам. Трезво оценивая — действительно намного лучше гадюки, которая на такое не способна совсем.
Ну что же, лесная программа выполнена. Осталось добраться домой. И чем быстрее — тем лучше.
— Копытная тропа... задавить...
Да нуу... И кто же на этот раз?
* * *
Вильямс Квински был не бог весть какой наездник. Вернее, если уж быть полностью откровенным — наездник он был вообще никакой, и до последнего времени его это не очень-то и печалило. Все изменило знакомство с Кэт. Девушка из богатого круга, выпускница частного колледжа, Кэт была просто помешана на лошадях и пыталась приобщить к своей страсти всех своих знакомых. Быть ее ухажером и при этом не стать лошадником — на это просто не было никаких шансов. Не то, чтобы ему так нравилась Кэт, но это был слишком хороший шанс для обычного менеджера не очень известной фирмы, и он не собирался его упускать.
И вот теперь он, измученный от напряжения, чередуя шаг с неумелой рысью, плелся по дорожке Эппинг Фореста с одной единственной мыслью — когда же это мучение закончится. Кэт в очередной раз ускакала вперед, и он ехал один, полностью сосредоточившись на том, чтобы не сбиваться с рыси, от чего его начинало немилосердно шлепать седлом.
Поэтому он даже не сразу понял, отчего его конь остановился.
— Мне нужна эта лошадь, — заявил звонкий мальчишечий голос. Обладатель его стоял на дороге прямо перед конем и крепко держал его под уздцы. Черноволосый мальчик едва доходил коню до груди, но при этом слова прозвучали настолько уверенно и властно, что Вильямс от неожиданности чуть не начал спешиваться. Впрочем, он быстро пришел в себя.
— Ты рехнулся? — Квински дернул коня за повод, пытаясь вырвать его из рук странного ребенка. — Уйди отсюда, здесь не место... Да куда родители смотрят!
Мальчик недобро улыбнулся и отступил в сторону. Вильямс проводил его взглядом, но тот просто мгновенно исчез за деревьями. Растворился, будто его и не было.
— Чертовщина какая-то... — пробормотал Квински и двинул коня вперед.
То, что произошло в следующее мгновение, привело его в ужас. Из кустов наперерез коню метнулось длинное змеиное тело. Жеребец взвился на дыбы, отчаянно заржав и молотя по воздуху копытами. Всадник полетел в песок, шлепнувшись на спину словно мешок и ударившись о пересекавший дорожку корень дерева. Держась за поясницу и беззвучно чертыхаясь, он начал вставать, да так и застыл на четвереньках, глядя на то, что творилось в конце аллеи: тот же странный мальчишка, встав на дороге ускакавшего коня, остановил его выставленной вперед рукой, а затем заставил его лечь, после чего уселся верхом. Через пару секунд конь вскочил на ноги и поскакал по направлению к Вильямсу. Какое-то мгновение тому казалось, что лошадь просто его сшибет. Краешком сознания он понимал, что нужно встать и поскорее убраться с дороги несущегося животного, но зрелище летящего верхом мальчишки его словно заворожило, и он не мог даже пошевелиться.
Неудачливый ухажер уже был готов к неизбежному. Он вновь повалился на пятую точку, закрывая голову обеими руками. Но в последний момент всадник резко осадил лошадь и вырвал хлыст из поднятой руки Квински. Хлестнув коня, мальчишка, держа одной рукой повод, поднял его на дыбы, а другой в развороте схватил змею, неизвестно когда успевшую взобраться на кусты, накинул ее на шею и ускакал.
Квински еще некоторое время сидел на земле, прежде чем набрался решимости встать. Перед глазами все еще стояло мальчишечье лицо с холодными зелеными глазами и презрительно-насмешливо изогнутыми губами. "Научись ездить верхом, мидгардское убожество", — были единственные слова, которые тот бросил ему на прощание, перед тем как бесследно пропасть из виду.
* * *
Гарри засыпал совершенно счастливым, прижимая к себе самое замечательное в мире животное — Юсфуса(*). В голове всплывали пережитые за день приключения, которых другому мальчишке хватило бы на несколько лет.
Слишком много случилось такого, что произошло с ним впервые в жизни.
Он первый раз был в зоопарке, первый раз поездил верхом, причем в конце Локи дал ему ехать и управлять самостоятельно, и даже хвалил его. Потом они угнали машину со стоянки у кого-то из родственников, навещавших нервнобольных в санатории, и Локи тоже дал ему ее поводить... А потом они ограбили магазин! Просто бог хотел что-то купить, но в воскресный вечер все магазины, естественно, были закрыты. Но Локи сказал, что теперь это больше не проблема, и просто убрал стекло.
А потом... Потом Гарри сам первый раз в жизни работал инструментами и поставил засов на дверь чулана изнутри. У него не очень хорошо получалось, но Локи почему-то считал, что именно так и надо.
Он смертельно устал, болело все тело, но, как ни странно, даже в этом было что-то приятное. Что-то тоже такое... необыкновенное. А главное — он совершенно не боялся, что же случится, когда вернутся Дурсли!
Да и чего бояться, когда на дверях надежный засов, рядом верный змей, а главное, с тобой самый лучший на свете бог — Локи!
Комментарий к 57. Полезный
(*)ЮСФУС — от английского Useful (ЮСФУЛ) — полезный
Лесопарк, в котором происходят приключения героев — Эппинг Форест. На снимках "рычащая поляна" и "копытная тропа") :
https://www.drive2.ru/b/54693/
========== 58. Признать ошибку ==========
* * *
Выйти надо, уйти... Но усталость просто придавила его, превратив даже воздух во что-то тяжелое, давящее, обволакивающее. Все тело ныло, пошевелиться было невозможно. Так ведь ему и не надо шевелиться, ему нужно только... усилие совсем другого рода. Но стоит закрыть глаза... Ладно, сперва приоткрыть, чтобы хоть немного восстановить связь с реальностью.
Темнота. И... змеиный глаз. Ну да. Юсфус. Полезный. Тогда почему... Показалось? Лафейсон наконец резко открыл глаза, пытаясь рассмотреть что-то почти в абсолютной тьме. Уже крепко уснувший мальчишка на это даже не отреагировал.
Ничего не видно. А ведь за секунду до этого весьма явно пригрезились эти разноцветные завораживающие искры, как у... Ну конечно. Сисшайя.
К змею ведь он в прошлое свое возвращение в камеру так и не заглянул. И если это знак... Пытается дозваться? Ладно, все равно он решил больше здесь на ночь не оставаться. Заглянем.
* * *
Ну, и что же наши батончики?
А нет батончиков. Даже кока-колы нет.
И это город богов? Да сюда стыдно одноклассников пригласить из Литтл Уингинга!
Посмеялся. И правда — смешно.
Кукурузы или чего-то подобного, правда, не было тоже. А был обед, обычный обед, он хорошо знал — какой. Потому что это был "стандартный обед четверга". Ну вот, теперь хотя бы знает, какой здесь сейчас день. Хотя что от этого толку...
Обед был еще даже теплым, но это неважно, поест, когда вернется. Потому что, если Хесеш его ищет... Вдруг правда там что-то случилось, а потому — скорей.
* * *
Змеедева вела его мозаичными галереями дворца, открывая перед ним двери просто ударом своего крепкого тела. Видимо, эта магия была ей неподвластна, либо просто привычка проходить через стены до сих пор не делала обучение данному навыку необходимым.
— А чем занят наш Срединный Хранитель? — подавляя укол тревоги легким чувством досады (не соизволил ведь даже встретить!), поинтересовался трикстер.
— Господин... — дальнейшее длинное восточное "ла-ла-ла-ла" Лафейсон просто пропустил мимо ушей, — спит.
— Ууу... Так я, значит, не вовремя. Могу... Заглянуть в другой раз.
Вот теперь уже досада переросла в настоящую. Ну да, как же, волнуется змей, связаться пытался. Придумается же такое на грани яви и сна! Кто за кого больше переживает? Вот уж нет. Такого быть не должно.
— Господин... — Сисшайя выдала еще одну порцию сладкоречивых витиеватостей, — приказал немедленно разбудить его в случае, если его... — и еще несколько цветистых тра-ля-ля, хотя это уже в его адрес — можно и послушать, — иномирный друг все же соблаговолит осчастливить своим визитом его скромное жилище.
Ну хоть так... Вот только ждать, пока владелец "скромного жилища" будет облачаться, умасливаться и еще что у них тут после пробуждение принято, совсем не хотелось.
Не пришлось. Сисшайя толкнула последнюю высокую дверь, пропуская его в знакомую полутемную залу с уходящим вверх куполом, и он увидел нага, спящего, улегшись на руки прямо за столом. Тем самым инкрустированным столиком из черного дерева, за которым они обычно трапезничали, только сейчас он был сдвинут под купол, и на нем плясали блики от мигающих и постоянно перемещающихся огней все также свисающих сплетений светящихся гирлянд, вспыхивающих надписей, чисел...
Эти же огоньки блуждали и по лицу спящего, кажется, совершенно ему не мешая. И Локи подумалось, что Хесеш, наверное, смертельно устал. Пожалуй, куда больше, чем он сам или Гарри.
Еще раз возникла мысль, что, может действительно, будет лучше уйти, правда, уже окрашенная совсем другим чувством. Но Сиш, скользнув к столу, довольно грубо ударила по ножке стула хвостом, отчего сидящий на нем вздрогнул и проснулся.
— Ой, извини, я тут задремал немного, — засуетился Хесеш, вставая и протягивая обе руки в приветственном жесте. — Ты мне нужен был, я тебя еще со вчерашнего вечера жду, мне кажется, ты уже должен был побывать... дома.
— Не хотел тебя беспокоить.
— Ну о чем ты... К тому же, я привык, чтобы... У нас большие семьи, и даже, хоть я и живу отдельно, то во дворце всегда было много народа, я даже пиры бесплатные устраивал. Всегда гостил кто-нибудь, родственники... Это сейчас только одна Сиш осталась. Тоскливо очень, почти как в тюрьме. Мне даже поговорить не с кем, а тебе я всегда особенно рад.
— Считай, что намек понят, — Локи хмыкнул, довольно улыбаясь. Все же чувство, что тебя где-то всегда ждут... Действительно приятное такое чувство, что уж тут скажешь. — Так зачем я тебе нужен был, ну кроме этого? И... узнаю этот взгляд. Однажды я такой у тебя уже видел. Я даже знаю, что он означает. Ты хочешь попросить меня о чем-то, но считаешь, что если я даже тебе пообещаю, гарантии тебе это не даст. Потом последует небольшая истерика, я должен буду тебя успокоить, утешить, и ты поступишь так, как изначально решил. Я прав? Начинаем?
— А ты еще когда-то подозревал меня в том, что это я читаю мысли, — с какой-то ностальгией улыбнулся Хесеш. — Ты прав почти. Только на этот раз все гораздо хуже.
— Поделись, — Локи развел руки в приглашающем жесте, усаживаясь на стул, который во время их разговора притащила Сисшайя. Стол она тоже оттолкала из-под мигающего купола в их скромный уголок, а вернее — просто к стене, поскольку у округлого помещения углов вообще не предполагалось.
— Ты знаешь, у меня плохо все. Я уже не пытаюсь ничего доказать, просто тяну время, — Хесеш тоже занял свое место напротив. — Но... — он запнулся, потом вымученно-виновато глянул на бога. — Прости, я же дал тебе обещание это не обсуждать.
— Освобождаю. Если... ты не просто так поболтать, и тебе это действительно чем-то поможет.
Самопожертвование... Ведь так, разве нет? Ну да, совсем небольшое, но все же. Хотя как сказать. Копаться во всем своем прошлом, да еще вместе с кем-то, действительно последнее, что он хотел делать.
— Спасибо, — благодарно кивнул Хесеш. — Они сразили меня этими двумя эпизодами. Я пытался разобраться, посмотреть как-то под другим ракурсом...
— С Ётунхеймом и Землей? Я, кажется, тебе уже объяснил. И позволил с себя все считать. Разве этого не достаточно?
— Да, с первым я разобрался, поэтому ничего им говорить и не стал. У тебя там личные мотивы, это никак не может быть признано основанием для уничтожения мира, такие объяснения только во вред, меня бы не только не поняли, а...
— Вот как? — в глазах циничная насмешка. — И какие же причины у вас считаются для такого основанием?
— Нуу... Миры, они же как и отдельные существа. И поступают с ними так же. Если мир несет всем угрозу... стал чересчур агрессивным или заразился чем-то неизлечимым, что может погубить всю вселенную... Или неудержимо деградирует. То тогда... Тогда действительно, бог может принять такое решение. И то, если приложил все усилия и так и не смог ничего исправить. В общем-то это всегда очень большое поражение. Но личные мотивы, какими бы серьезными они не были... — Хесеш расстроенно покачал головой. — С таким я вовсе не могу пойти в суд.
— Не только личные, Хеш. Мы были в состоянии войны. Неважно, кто спровоцировал. Не хотели бы — не поддались бы на провокацию, верно? Потом им было сделано мирное предложение — они отказались. И тогда я нашел способ победить их всех и сразу. Не потеряв ни одного нашего солдата. И в чем же я не прав?
— Победить? Я так понял, что ты их хотел истребить.
— А в чем разница? Истребить — это абсолютно наверняка победить. Причем навсегда.
— Разница... — Хесеш немного прикусил губы, на секунду задумавшись. — Наверное, в определении. Война предполагает хотя бы две сражающихся стороны, а если одна просто уничтожает другую, это уже... Им ведь даже не было сказано, что им грозит? Если бы был объявлен хоть какой-нибудь ультиматум... чтобы они могли сдаться или, например, выплатить контрибуцию или даже согласиться на рабство...
— Асгарду. Не нужны. Ничьи жалкие подачки! Я был царем, у меня была возможность сделать так, чтобы их просто больше никогда не существовало, и я решил это сделать!
— Но тогда это уже не война. Это... Геноцид.
У Локи резко очертились скулы, зеленые глаза со злым вызовом в упор взглянули в глаза Хесеша.
— Осуждаешь?
— Нет, зачем же я буду... — змей недоуменно-растерянно отвел взгляд от обозленного бога. — Я же не хочу, чтобы жизнь меня поставила в ситуацию, чтобы мне захотелось... тоже сделать что-то подобное. Это же... тяжело очень, ужасно просто. Но геноцид по личным мотивам... В суде это точно не сочтут доводом в мою пользу. Это вообще ничего не понимать надо, чтобы с таким сунуться, лучше совсем не начинать разговор...
— Довольно! Мне надоели твои стенания на эту тему! Не для того ли стоит родиться богом, чтобы иметь возможность уничтожить кого угодно и каким угодно способом хотя бы только по одному собственному желанию?! Пускай целый мир. Тем более!
— Да разве для этого?! — Хесеш даже руками всплеснул. Теперь уже его огромные глазищи в упор смотрели на Локи. — Да для этого достаточно демоном родиться, очень даже умеют убивать, когда захотят, разрушать... и смертным можно... они тоже... у многих из них уже такая возможность есть — планету убить одной кнопкой... да можно даже животным! Один крупный взбесившийся зверь может снести, затоптать, разорвать... в общем, убить массу народа! И один вид другой пожрать тоже может, если в природе равновесие нарушено! Для этого совершенно не нужно рождаться богом, совсем. Ты... — наг сокрушенно потряс головой, потом развел руками, было видно, что его переполняют чувства. — Вам же дано неизмеримо больше, вы же действительно можете то, чего не могут другие. Если в мир приходит бог, он его кардинально меняет, мир уже никогда не станет прежним, потому что бог не приходит просто так, он приходит, чтобы...
