А так как хозяева не рискнут сразу переключиться на другие технические средства (их просто нет и надо создавать заново все системы), то есть время, чтобы несколько выправить ситуацию и затруднить аграфам жизнь.
В общем, идей — море. Но, в этом разнообразии, нужно выбрать самые убойные. Которые, с одной стороны, не создадут проблем в обслуживании транзакций людским анклавам, а, с другой стороны, внесут массу неразберихи в деятельность этого образования.
Только вот есть и несколько проблем, которые возникнут в таком случае.
Если все домашние заготовки ввести в действие сразу, то это вызовет массу вопросов и может неявно указать на автора такого воздействия. А постепенное внедрение подготовленных изменений, тоже не очень желательно. Поскольку в этом случае поняв, что кто-то начал манипуляции с кластером, банкиры могут начать блокировать определенные возможности кластера самостоятельно. И вот тогда могут невзначай лишить автора домашних заготовок самой возможности планомерно вносить изменения в действующий функционал. А это означает только одно. Нужно заранее составить перечень 'благородных' дел и поставить его на исполнение в автоматическом режиме. Тогда никаких дополнительных воздействий и не потребуется.
Тут самое главное 'объяснить' внедренному псевдоразуму ту цель, ради которой стоит все это сделать. А там он и сам что-нибудь изобретёт. Все же электронные мозги будут иметь полный доступ к внутренним системным ресурсам. И самостоятельно смогут противодействовать всем попыткам хозяев ограничить их полномочия.
И бороться с таким 'вселенцем' будет неимоверно сложно.
* * *
В этот раз свидание, которое было у капитана и представителя империи, выглядело несколько своеобразно.
Ларк Шори был пьян. Не так чтобы уж до нечеловеческого состояния, но заметно. И смотря на Антона, жалился ему на жизнь.
Пришлось принять меры и использовать аптечку от скафа. Она и привела генерала в состояние близкое к нормальному. И пришлось ждать целый час, пока он совершенно оклемается и сможет нормально говорить.
— Антон! Что происходит в мире финансов?
Капитан с удивлением посмотрел на своего собеседника.
— А Вам не кажется, что Вы обратились не по адресу? Все же по роду своей деятельности я не являюсь финансовым аналитиком.
Генерал помолчал, попробовал посмотреть на Антона изучающим взглядом и продолжил:
— Всё, что не имеет к твоей деятельности прямого отношения... к твоей видимой деятельности, или той, в которой ты себя стараешься позиционировать, всё же как-то оказывается связано с тобой.
С удивлением посмотрев на Шори, Антон спросил:
— Вы хотите сказать, что мои уши торчат из всех тех сложностей, которые происходят в Содружестве? А Вам не кажется, что Вы пытаетесь сделать из меня жупел, которым можно объяснить все проблемы Содружества, происходящие в нем? Пропадают псионы — виноват я. Хотя, если задуматься, есть те, кому они нужны гораздо больше, чем мне. Происходят нападения на аграфов — опять у Вас есть виновник. А то, что самые лучшие друзья людей веками спонсировали развитие раковой опухоли на границах Содружества, как-то никого не трогает. Сложности финансовой системы Содружества? И опять у Вас есть ответ и тот, кто должен взять на себя вину за все проблемы. Не слишком ли многое Вы возложили на мои плечи? Может быть, проблема не во мне, а в той доминанте, которую Вы просто перестали замечать? А все мои усилия, направленные на изменение сложившегося положения дел, пытаетесь соотнести со старыми проблемами Содружества. И их обострение, которое происходит по вполне естественным причинам, стараетесь приписать мне.
Антон перевел дух и продолжил:
— Но предположим, что Вы нашли ответственного за все беды Содружества. Одного единственного, который мешает жить миллиардам разумных. Хотя на самом деле все проблемы назревали столетиями. Доминирование одной расы, уничтожение разумных с отклонениями в своем генотипе, коррупция, пиратство, работорговля... Сотни нерешенных проблем. И вот есть виновник всего этого... беспорядка. Правда, он появился несколько позже, чем назревшие проблемы, но это ведь и не важно. Он все равно за них ответственен. Поэтому, вместо того, чтобы заняться решением проблем или хотя бы определить путь, которым их можно изжить, мы просто объявим его виноватым во всех смертных грехах, а сами так и будем ничего не делать. Зачем? Зачем напрягаться, шевелиться, что-то менять? Ведь проще найти виноватого. Тем более, что есть потенциальный кандидат.
Капитан помолчал.
— Ну, хорошо. Нашли. И тут есть только одно решение. Уничтожили. И что? Все проблемы Содружества разрешились? Сразу исчезло пиратство, коррупционеры понесли свои деньги назад, всех рабов отпустили по домам, и за годы рабства заплатили солидные компенсации... Вот вы ищете виноватого. Здорово! А вы знаете, что аграфы, используя единый кредит Содружества, создали целую разведывательную сеть, и спокойно получают информацию у вас под носом. Столетиями. А с их подачи вы ищете виноватых. И совсем не там, где это надо.
По мере произнесения монолога Антоном, генерал улыбался, злился, старался смотреть в сторону, как бы ни замечая слова Антона. Но когда тот заговорил о разведсети аграфов, напрягся и стал слушать очень внимательно. Наверное, старые наработки нашли отклик в словах собеседника.
— Это все слова, — прервал Антона генерал, — у тебя нет фактов. Все что ты говоришь это только рассуждения.
Капитан усмехнулся.
— Хотите, я сообщу обо всех транзакциях по Вашему счету?
— И что это докажет? То, что ты обладаешь знаниями хакера и смог взломать защиту банка, в котором находится мой счет? — Шори смотрел на Антона с улыбкой победителя, сумевшего одержать словесную победу в тяжелом споре.
— Хорошо. Я могу Вам сообщить обо всех ваших перемещениях за последние пару лет. Это Вас убедит?
— В чём? В базе СБ находится мое личное дело и в нем есть все мои командировки. Так что это только подтвердит мое предположение.
Антон снова усмехнулся.
— Не хочется верить в очевидное, да? Ну, ладно. Я надеюсь, у вас есть спецы, которые смогут проверить мои слова на вашем собственном материале. Экранированная комната у вашей конторы есть?
— Найдем.
— Для чистоты эксперимента, запретите обмен нейросети экспериментатора с внешней сетью. Снимите показания радиообмена. В комнате сделайте пяток переводов с чипа на чип. Вы все равно воспользуетесь нейросетью, по-другому это у вас не получится. И запишите радиообмен с сетью вашей нейросети, после того как выйдете из комнаты. При этом не меняйте установок до завершения эксперимента.
— Какой еще обмен. Никакого обмена не будет.
— Хмм. Сначала проверьте, а потом задумайтесь. Для чего нейросеть так странно себя ведет?
Может быть, Шори всё же прикидывался пьяным. Он вдруг посмотрел на Антона совершенно трезвым взглядом и спросил:
— И что? Есть мысли?
— Вопросы появятся тогда, когда проверите и убедитесь в моих словах.
* * *
Найти это место было очень сложно. Да и честно говоря, даже найдя, понять для чего оно использовалось Джоре, было очень трудно.
Теперь. Когда здесь знатно порезвились спецкоманды аграфов.
Сделать полноценный вывод о назначении этой базы было можно только в том случае, если изначально знать, для чего она была создана. Вот тогда, увидев всё то, что от нее осталось, можно было понять, для чего это так старательно разрушалось и превращалось в утиль.
Именно здесь ученые Джоре ставили свои генетические эксперименты. Правда, с уверенностью утверждать, что именно в этом месте была выведена новая 'порода' разумных, которая потом смела с лика планет своих создателей, однозначно нельзя.
И ветер времени, и набеги разумных, совершенные и в давние времена и относительно недавно, постарались, чтобы здесь ничего не могло напомнить о том, чем занимались предки.
Но, всё же, чтобы совсем стереть эту страницу истории, нужно было уничтожить всю эту планету. Целиком. А такая зачистка, которая все же была проведена, оставляла больше вопросов, чем давала ответов. И заставляла задуматься. А направление мыслей Антон получил из тех книг Джоре, которые смог найти. Правда и там было не особенно много информации. Но и то, что было, давало массу поводов критически взглянуть на историю развития Содружества. А теперь еще и поверить в то, что описанное, в дошедших до нашего времени трактатах, всё же было правдой.
Да. Само по себе это место было бы совершенно не интересно. Еще одна разрушенная база предков. И уже проверенная теми, кто ее обнаружил первым. Так что искать здесь что-либо — совершенно бесполезно.
Но!
Это как стена из кирпичей. По отдельности, каждый из них ничего не может дать. Ни от холода защитить, ни опорой послужить. А вот вместе... Вместе из них можно собрать и стену, за которой можно укрыться, и дом, в котором можно спрятаться от непогоды.
Так и здесь.
Просто еще один камень в стену. Стену отчуждения. Которую сами аграфы, так старательно выстроили.
Конечно же, они не пытались искусственно отделить себя от человечества. Все же, кто-то должен был обеспечивать их благосостояние. Но вот тот снобизм и обособленность, которую предки вложили им в подсознание, оказалось ничем невозможно заменить. Вера в свою исключительность, непогрешимость, незаурядность и еще бог знает во что, сделали из них тех, кого ненавидели и презирали во всем населенном мире. И вместе с тем боялись и старались не вступать в прямое противостояние. Помня их мстительность и злопамятность.
Ну, да бог с ними!
Антон еще раз осмотрел ряды загонов, которые можно было использовать в столь разных целях, и оправился к боту.
Дел еще много.
И всегда остается возможность щелкнуть снобов по их ушам.
* * *
— Объясняй! — взгляд генерала выражал нетерпение. А рядом с ним сидели двое спецов, которые просто задолбили его просьбами познакомить их с человеком, который знает хоть что-то об обнаруженном эффекте.
— А все очень просто. Чип — маячок, маркер, идентификатор. Называйте как угодно. Но фактически это метка, которая сопоставлена с вами в системе финансового мониторинга.
— Зачем? Ведь он никак не привязан к разумному. И, как маячок, бесполезен.
— Это как посмотреть. И потом, сколько у каждого из вас при себе чипов?
СБшники переглянулись. Оказалось, что у каждого есть от двух до четырех штук. Никто же не воспринимает их как средство шпионажа, поэтому всегда носит с собой и использует по мере необходимости, чтобы не 'светить' свой счет.
— Представьте себе, что есть банковский сервер, который собирает информацию обо всех финансовых транзакциях всех разумных.
— Бред, — произнес один из спецов, — это невозможно. Да и потом, это технически очень затратно.
— Пока не будем спорить и комментировать мои слова. Просто послушайте. Он же выступает в роли эмиссионного центра. В этом случае, как вы понимаете, все операции по безналичным операциям известны хозяину сервера. И всех своих клиентов он знает поименно. Теперь представим себе, что какой-то клиент получил банковский чип. Безымянный. Пустой. Любая транзакция идет через сеть. Со счета клиента на этот чип. По прошествии пары мгновений чип уже закреплен за данным клиентом. И известна сумма средств на нем. Дальше возможны варианты. Чип убрали куда подальше и забыли о нем. Нет новых переводов, нет необходимости сообщать информацию. Чип передали партнеру или похитили. Новый владелец, естественно, решил проверить его состояние. Как? Вставил в считыватель и опросил через нейросеть. Изменение статуса с фиксацией номера нейросети. А банковский сервер получил информацию и привязал чип к новому клиенту. Все деньги в системе посчитаны. Новых, из воздуха, не появилось. Но возникла информации о связи клиентов один и два. И четкое понимание, кто стал владельцем денежных средств.
— Ну и что. Чип с некоторой суммой лежит себе в кармане, до поры до времени. Может быть, я спрятал деньги от жены. Или таким образом страхуюсь на предмет ограбления. И никаких переводов не совершаю. Так что отследить меня по чипу практически невозможно.
— Ну да. До тех пор, пока кто-то не воспользовался вашим чипом. Просто проверив его содержимое. И таким образом оповестив систему мониторинга о ваших взаимоотношениях.
— Ерунда. Для слежки проще следить за нейросетью. Не все прячут идентификаторы. И найти разумного можно по простому запросу на соединение вызова. А спецслужбы вообще могут поменять идентификатор нейросети или произвести ее замену и создать человеку новую биографию!
— Вот все же, как в вас всех глубоко сидит эта зашоренность. Ведь нейросеть и единый кредит это глобальные технологии. Глобальные. И внедрялись не людьми, а аграфами. И эти технологии имеющие взаимное проникновение. Ведь банковская информация передается через нейросеть. И каждая транзакция имеет подпись клиента, который её проводит. В том числе и идентификатор нейросети. Ну и, кроме того, нейросеть имеет базовые установки, которые невозможно из нее удалить. И одна из них — это взаимодействие с банковскими чипами. И передачу идентификатора нейросети, при опросе банковского чипа нейросетью, невозможно запретить.
Антон немного помолчал, давая время на усвоение сказанного, и продолжил:
— Ответьте мне на один вопрос. Как 'нового' человека, с новой и 'чистой' нейросетью, внедрить в 'новую' жизнь?
— Создать ему новую биографию и все... Постойте! Вы хотите сказать, что все финансовые потоки мониторятся. И если человек получит даже чистую биографию, то получение финансов все равно выдаст его принадлежность?
— Ну вот, наконец-то. Вы сами ответили на свой вопрос. И совершенно не важно, каким именно образом этот человек получит деньги. Снимет их с 'замороженных' счетов, открытых на подставные имена, или получит их с 'безымянных' карточек. Происхождение денег в системе известно и связано с определенными транзакциями. И стоит один только раз зацепить такую операцию и ваш глубоко внедренный агент, прошедший тайную школу легализации, становится виден даже невооруженным взглядом. Для банковского кластера. А уж кто может воспользоваться такой информацией, надеюсь, Вам не нужно объяснять.
Спецы молчали, а Антон продолжил свой рассказ.
— Кому известны дополнительные возможности чипа? Ведь сегодня о них вы узнали впервые. А до этого свободно носили чип в своем кармане и не беспокоились о его... нестандартных возможностях. А вот нейросеть вы отключали во время проведения специальных операций. Вопрос: вы уверены в том, что ваше местоположение не отслеживали с помощью нестандартных способов, на которые вы совершенно не обращали внимания. А ведь вас сопоставили с чипом совершенно точно. И все ваши попытки скрыть свою принадлежность к неким структурам были совершенно бесполезны.
— И каков же выход? — вопрос второго спеца, который все это время молчал и просто слушал, застал всех врасплох.
— Радикальный пересмотр организации финансовых отношений. И, наверное, самым правильным — это создание своего банковского центра со своим собственным кредитом. И никакого обмена информацией с банковским кластером аграфов. Ну, или только обобщенными данными по корреспондентским счетам.
