Фанфик по Гарри Поттеру: Мы, аристократы - 1

Забини, чистокровка в первом поколении — наш парвеню, то же, что и купец среди магловского дворянства — пару раз уже цеплялся к Грейнджер по поводу её происхождения, выказывая свою снобистскую натуру. Настоящие аристократы не станут задирать её, но и равной себе никогда не признают. Дело тут не в магловской крови, как думают многие, а в магловской культуре, которую она впитала от родителей.

Я не помнил названий нужных мне книг, поэтому чуть ли не на пальцах объяснил мадам Пинс, что мне требуется лучший курс для домашнего обучения по зельеварению и пособие о специализированных алхимических заклинаниях, особенно разделочных. Получив книги, я выбрал место так, чтобы мы с Грейнджер оказались спиной друг к другу, и погрузился в просмотр.

Часа через полтора я почувствовал за спиной движение. Оглянувшись, я увидел Грейнджер, которая встала со стула и, вытянув шею от любопытства, наблюдала, как я листаю страницы. Разговаривать нам было не о чем, и я вернулся к своему занятию.

Девчонка увидела, что я заметил её внимание, и подошла вплотную. Я оторвался от книги.

— Ты листаешь одну страницу за другой... — сказала она. — Это ты так быстро читаешь?

— Картинки смотрю.

— Но здесь же нет ни одной!

— Вот я их и ищу.

— Глупо, — фыркнула Грейнджер. — Ты к какому предмету готовишься?

Вот надоедливая девица...

— К зельеварению.

— Ты столько по нему знаешь... Я стараюсь учу, а ты всё равно больше знаешь. Что это у тебя за книга?

Я с нарочитой досадой вздохнул. Слизеринец давно бы понял, что с ним не хотят разговаривать, а эта всё еще тут...

— Росс Эрскин, 'Курс домашнего обучения зельеварению'. Не слишком могущественный маг, но один из лучших учителей зельеварения за всю историю магического мира.

— О чём она?

— О том же, что и школьный курс, но лучше и подробнее.

— А почему домашнего?

— Если семейные средства и условия позволяют, дети магов не учатся в школах наподобие Хогвартса. Им нанимают домашних учителей. Кому по средствам домашнее образование, у тех в доме есть всё для обучения детей, в том числе и зельеварня. Такие дети не нуждаются в школьном аттестате, потому что они нигде не работают, но если вдруг захочется его иметь, семья отплачивает работу комиссии и дети сдают экзамены экстерном.

— Ничего себе... И сколько в Англии таких семей?

— Без понятия. Это я в какой-то книге прочитал.

— А это у тебя что за книга?

— Доминик Биго, 'Прикладные алхимические заклинания'. Тоже один из лучших учителей зельеварения. Кроме того, известен как автор целого ряда важных рецептов.

— Она о чём?

— Грейнджер, ты же не думаешь, что резать ингредиенты железным ножом — есть правильно? Железо окисляется на срезе, его частички остаются на кусках материала. Ножом, как ни старайся, ровно ничего не нарежешь, да и не каждый ингредиент можно подолгу держать на воздухе. А некоторые ингредиенты и вообще не обработаешь ничем, кроме заклинаний.

Глаза Грейнджер расширились. Я подарил ей момент ясности там, где она блуждала во мраке.

— Как, говоришь, эти книги называются? Дай-ка я запишу...

И записала.

— Поттер!

— Ну чего?

— Откуда ты всё это знаешь? Ты же у людей... у маглов жил.

— Я Мальчик-Который-Выжил. Может, мне... — я запнулся. — Может, мне так полагается!

Я проглотил фразу 'может, мне от Лорда не только шрам достался, но и знания'. До меня вовремя дошло, что это вполне может оказаться правдой, которую лучше не озвучивать.

— Шутишь. — Грейнджер была воспитана в духе материализма и не верила в такие подарки судьбы.

— Шучу. Летом кое-что прочитал.

— А что ты читал?

— Обзор какой-то. Грейнджер, ты меня утомила. Вон библиотека, там всё есть, — я кивнул ей на полки.

— Да пока я там что найду... Я одна на зельеварении сижу, а ваш Снейп такой строгий...

— Нашим тоже от его характера достаётся. Быть повежливее ему точно не помешало бы.

— Да и поопрятнее тоже. У него волосы всегда такие сальные...

— С этим ничего не поделаешь — значит, он много работает.

— Это что, голову мешает мыть?

Нет, эта девчонка меня достала.

— Грейнджер! Во время работы — не того, что у нас творится на уроках, а настоящей работы — зельевар надевает специальную шапочку из драконьей кожи, под которую он прячет волосы. Подумай мозгами, что может случиться, если в зелье, которое ты варишь несколько месяцев, попадёт хоть один твой волос! Мало того, что ты зелье погубишь, еще и хорошо если сама только прыщами или пигментными пятнами отделаешься. Ведь это же твой волос, ТВО-ОЙ... Под шапочкой голова засаливается за несколько часов, а каждый день её мыть — у занятого человека, может, и столько времени нет.

Грейнджер опять вытаращила на меня глаза — я подарил ей ещё один момент ясности.

— Точно... Мои родители — врачи, они на работе тоже ходят в шапочках, только в тряпичных. — Она ненадолго призадумалась. — А как же тогда у нас на занятиях?

— Большинство из нас никогда не станет зельеварами, а кому надо, те сами потом научатся. Ученические зелья никому не нужны, их засчитывают и сразу же уничтожают. Их компоненты всё равно как резать и чем резать. Про них известно, что при попадании туда волос зельевара с ним ничего страшного не случится. Но ты всё равно свои лохмы на уроке подбирай, а то выглядишь как кошмар зельевара — хоть в хвостик, что ли, их завязывай...

— Но это же некрасиво!

— Ты там мальчиков подснимаешь или предмету обучаешься? И вообще, займись своими делами, мне до ужина надо здесь картинки досмотреть.

— Картинки?

— Грейнджер!!

Она наконец надулась — не слишком, но достаточно, чтобы оставить меня в покое. Я едва успел управиться с книгой до ужина.

На отработку я пришёл за пять минут до назначенного срока. Снейп выглядел тусклым и обесцвеченным — днём это было не так заметно, а сейчас бросалось в глаза.

— Поттер, — сказал он устало. — Идите сюда.

Дверь за преподавательским столом вела в ассистентскую. Внутри около двери стоял шкаф для рабочей одежды, дальше по правой стороне — четыре рабочих стола. Вдоль левой стены располагались два секционных шкафа для инструментария, застеклённый шкаф для алхимической посуды, с котелками, пустыми банками и флаконами, и два закрытых шкафа для хранения ингредиентов. У торцовой стены виднелся книжный стеллаж с книгами и методичками, а рядом кресло и небольшой квадратный стол в левом углу.

Снейп указал мне на стол, на заранее выставленную полуторалитровую банку с флоббер-червями.

— Вот ваша сегодняшняя работа, Поттер. Нарежьте червей для малого зелья сопротивляемости огню, и можете быть свободны. Всё, что вам нужно для работы, есть в этой комнате. Об исполнении доложите мне в зельеварню для старшекурсников, это третья дверь направо от выхода из класса.

Он ушёл. Я огляделся, охваченный странным чувством узнавания. Вон там, в шкафу для одежды, висят фартуки из драконьей кожи — дорогие изделия, поэтому их первокурсникам и не дают. Дешевле в медпункт сводить. В боковой секции с полками лежат очки, в верхней — кожаные шапки. Без очков я, пожалуй, обойдусь — щит всё равно понадобится — а фартук нужно надеть, так как мантия просторная и за всё цепляется, а фартук её подхватит. Шапочку тоже надену, а то я сегодня Грейнджер про неё втирал, а сам буду правила нарушать...

Полуторалитровую банку я разыскал в посудном шкафу на одной из нижних полок, взял и отнёс к первой. Теперь этикетки... пергамент для них должен быть здесь, в коробке на полке над столом, уже нарезанный. Клей и перо с чернильницей — рядом. Можно было бы подписать и палочкой, а приклеить заклинанием, но как бы не получилась ситуация 'он слишком много знал', поэтому я вывел на прямоугольнике пергамента 'флоббер-черви, нарезка для малого зелья сопротивляемости огню' — то есть поперёк, кружочками в одну десятую дюйма толщиной — и аккуратно наклеил на банку с помощью кисточки-пробки на пузырьке с клеем. Перо я протёр ветошью из бокового ящика стола и всё убрал на место.

Теперь черви. Небольшие, но ровные — все трёхдюймовые. Лежалые, хотя для учёбы сойдут. Для лежалого червя лучше всего подойдёт буковый инструмент, он освежит сырьё и усилит его свойства. Так, где у нас инструменты?

Я подёргал нужную дверцу, но она не открылась. Открылась соседняя с наборами для первокурсников — с тем самым позорным железным ножом в наборе. Нет, буковый набор в соседней секции, но она не открывается. Ах, да... перчатки.

После того как я натянул перчатки из драконьей кожи, дверца шкафа подчинилась мне. Золота и платины здесь не было, но остальные наборы были. В каждом была разделочная доска, пинцет, нож, три ложки на длинной ручке, три черпачка и пять лопаток, все разных размеров. Ступки с пестиками стояли на отдельной полке.

Я полюбовался инструментами и выбрал буковый. Всё, я готов к работе. На лицо и переднюю часть тела колдую малый алхимический щит, открываю банку с сырьём и начинаю. Действия простые — вынуть червя буковым пинцетом, лопатку — на доску, червя — на лопатку и тщательно расправить. Затем — палочковое Секо Вирми, от которого червь распадается на ровные кружочки нужной толщины. Вообще-то это заклинание группы Мультисеко, но Мульти можно опустить для краткости, потому что главное в заклинании — росчерк палочки, а толщину нарезки следует держать в уме.

Шлёп червя на лопаточку... ровняем... Секо Вирми... с лопатки в баночку, стряхнуть нарезку пинцетом... Хорошо. Следующий. Я разделывал червей одного за другим, испытывая удовольствие от тщательной неторопливой работы. Делов-то минут на двадцать, тоже мне отработка.

Черви закончились. Плотно закрываю банку с резаными червями, делаю Экскуро на банку из-под сырья и на использованные в работе инструменты. Убираю инструменты в шкаф, затем снимаю с себя щит, фартук и шапочку, возвращаю на места.

Пойти, что ли, отчитаться? Но тогда придётся уйти отсюда, а тут целый шкаф книг. Понятно, что редкие книги лежат не здесь, но мне пока и эти сойдут. Очень даже неплохая подборка.

Я увлёкся просмотром книг и забыл о времени. Трудно сказать, сколько бы я так просидел, но в конце концов дверь в ассистентскую открылась, и в проёме показался Снейп. Увидев, чем я занят, он нахмурился.

— Поттер, вы тут уснули? До отбоя полчаса, а вас не слышно. Где ваша работа?

— В банке на столе, профессор.

Пока он шёл к столу, я быстренько захлопнул книгу и поставил на место. Снейп поднял банку на уровень глаз и сквозь стекло стал рассматривать работу, иногда потряхивая компонент.

— Неплохо, Поттер, совсем неплохо. Вы чем нарезали сырьё?

— Секо вирми.

— А инструмент какой взяли?

— Буковый.

Декан удовлетворённо кивнул.

— Сколько времени вы потратили на работу?

— Примерно полчаса, вместе с подготовкой и уборкой.

— Почему не отчитались?

— Вы сказали, что это вся моя работа на сегодня, и я решил задержаться и немного почитать. В библиотеке бывает беспокойно, профессор.

— Десять баллов Слизерину. У вас способности к зельеварению, Поттер. И, видимо, интерес, судя по тому, сколько вы уже знаете и как прилежно вы вникаете в предмет.

После того, в каком контексте я вчера говорил 'благодарю вас, сэр', у меня язык не повернулся сказать нечто подобное сейчас.

— Завтрашняя отработка в это же время, профессор? — сказал я вместо благодарности.

— Да, Поттер, а сейчас идите в общежитие. После отбоя ученикам не разрешается ходить по коридорам.

— До свидания, профессор.

Ну и ничего. Не съел. Ведь может наш декан вести себя нормально, если захочет.

Идя в общежитие, я размышлял о странном поведении декана. Не бывает хорошего зельевара без выдержки и терпения, а Снейп, как я уже слышал, считается хорошим зельеваром. Значит, при необходимости он может быть сдержанным, и если он бывает несдержан, то только потому, что не считает этого нужным. Или даже считает нужным быть несдержанным — видно, надо где-то пар спускать.

Со Снейпа мои мысли перескочили на предположение, на которое меня навёл разговор с Грейнджер. Кто я такой и откуда я взялся, я серьёзно задумался еще в больнице. Аккуратно повыспрашивав врачей, я узнал, что в результате тяжёлой болезни или травмы головы иногда бывает, что в человеке просыпается родовая память, и решил, что я и есть что-то вроде такой памяти, проснувшейся у ребёнка. Правда, врачи говорили, что прежняя память исчезает, а я помнил жизнь маленького Гарри до мельчайших подробностей, даже то, что ребёнок наверняка забыл. Но слишком уж приставать с такими расспросами я не мог, чтобы врачи ничего не заподозрили, и принял эту гипотезу как рабочую.

Затем выяснилось, что ребёнок плохо учился в начальной школе, а от оценок и кругозора зависел уровень средней школы, в которую меня возьмут. Поэтому я раскрутил Дурслей, которые всё еще были шёлковыми, на покупку научно-популярной литературы для старшеклассников, собираясь в конце лета пройти переэкзаменовку и повторное анкетирование, а также повторил материал начальной школы по старым учебникам и стал регулярно смотреть по телевизору новости и информационные передачи. За месяц я наверстал пробелы в знаниях Гарри и рассчитывал после переаттестации поступить в школу уровня А или хотя бы Б, но тут наступил мой день рождения и по мою душу явился Хагрид.

Полученные от Хагрида сведения перевернули мои дальнейшие планы. Оказывается, Гарри был потомственным магом, благополучно пережившим налёт злодея, в котором погибли его родители, и этим прославился. Глупо, конечно... нашли из-за чего возвести младенца в герои — у этих волшебников мозги вообще странно работают — но теперь это была моя реальность, и я стал готовиться уже к ней. Изучение новой реальности давалось мне легче, чем обычные знания, и я предположил, что моя сущность, заместившая маленького Гарри, тоже была сущностью мага.

С этим мнением я и приехал в Хогвартс, где на меня нахлынула масса всяких проблем. Надо было срочно принимать решения и приспосабливаться, мне было не до того, чтобы пересматривать до сих пор удовлетворявшую меня гипотезу. Но за неделю я выяснил, что сохранившиеся у меня знания слишком совпадают с преподаваемыми в Хогвартсе, а главный злодей, как выяснилось, тоже учился здесь. Вдобавок и Шляпа недвусмысленно намекнула мне, что я здесь не впервые. Труп злодея не был найден, он словно растворился в воздухе, и запросто могло получиться так, что какая-то часть его знаний вселилась в годовалого ребёнка — вряд ли это была вся душа, потому что злодеем я себя не ощущал.

После всего, что я здесь увидел и узнал, можно было и не в такое поверить. Значит, не помешало бы мне побольше узнать о жизни и личности этого самого злодея — не в ущерб делам насущным, но тем не менее...

5.

В последующие дни я привыкал к Хогвартсу. Учился, писал обзоры, которые стали нам задавать — не сам, конечно, но самопишущему перу требовалось давать указания, что и как вписывать в обзор. Находил время, чтобы посидеть с компанией в гостиной. Мы стали собираться впятером — я с Ноттом, Малфой, Крэбб и Гойл. Оба парня звёзд с неба не хватали, но были далеко не такими тупыми, как прикидывались, с ними было интересно поговорить. Возраст тела всё-таки влиял на меня, и я стал получать удовольствие от обсуждения мальчишеских интересов. Малфой тащился от квиддича и всячески старался обратить меня в свою веру, но пока не преуспевал. Мне было интересно его послушать, не более.