Фанфик по Гарри Поттеру: Мы, аристократы - 1

— А вы тут для чего сидите, Снейп?

— В отличие от вас, Минерва, я понимаю, что можно только напугать детей, чтобы они сами всё рассказали. У вас это не получилось.

— Может, вы попробуете, Снейп, — ехидно предложила МакГонаголл, кивнув подбородком на нас.

— Хотел бы я посмотреть на того, кто запугает Поттера... — с непонятной интонацией произнёс декан. — Он же при вас свалил этого тролля, а вы хотите его дисциплинарным взысканием пронять. А мисс Грейнджер смотрит на него и берёт с него пример. С троллем надо еще разбираться, как он сумел вырваться из клетки, а сейчас нам лучше вернуться в зал. Происшествие обошлось без жертв, а дети еще не ужинали.

Но ужина в зале уже не было. Никто не был уверен, что по школе не бродят ещё тролли, поэтому учеников быстренько покормили и распихали по общежитиям. Праздник был испорчен, и теперь только головы-тыквы и стаи летучих мышей под потолком напоминали о нём. МакГонаголл спохватилась, что нас надо накормить, но кухня была не её стихией, а я сказал, что мы с Грейнджер сами найдём, где поесть. Увидев, что мы направились к картине с грушей, она осталась доругиваться со Снейпом.

— Теперь я поняла... — сказала Грейнджер, пока мы шли до кухни.

— Что поняла?

— В чём сила аристократа. Это его несгибаемый дух.

— И как тебе удалось? — хмыкнул я.

— Я всегда рассказывала старшим всё, и про себя, и про других. Я считала, что старшие всегда правы и всё равно всё узнают...

— Мы и не утаили ничего, что им нужно знать. Им достаточно знать, что тролль вылез с той лестницы и напал на нас с дубинкой. А что тебя обидел рыжий придурок — этого им знать не надо. Это тебе не ничем не поможет, а только навредит.

Мы подходили к кухне, когда нам навстречу попался старый завхоз.

— Здравствуйте, мистер Филч.

— Здравствуйте, мистер Поттер. Вам чем-нибудь помочь?

— Ничего не надо — из-за сегодняшнего происшествия мы не успели на ужин. — Я погладил миссис Норрис, дружелюбно потёршуюся о мои ноги. — Не беспокойтесь, мистер Филч, нас домовики накормят.

Мы вошли в кухню, где хозяйничало несколько домовых эльфов. Здесь были кухонные плиты и разделочные столы, а у смежной с коридором стены стояло несколько квадратных столиков на двоих. Я отодвинул перед Грейнджер стул, и мы сели за один из них.

— Бинки, ужин, — сказал я устремившейся к нам домовичке.

Пока мы ждали еды, Грейнджер с любопытством осматривалась. Она была здесь впервые и никогда еще не видела домовых эльфов.

— Ты разве с Филчем в хороших отношениях? — подивилась она. — У нас нет ни одного парня, который не возмущался бы им. Особенно близнецы его не любят.

— Пакостники они, вот и не любят. А так он — добрый старик и ответственный. Я раза два в неделю к нему по вечерам заглядываю.

— Правда? А зачем?

— Ну ведь не каждый же день старшим балбесам отработку назначают, а старику одному таскать мешки тяжело. Вот я и проверяю.

— Поттер, ты и мешки таскаешь?! Скоро я уже ничему про тебя не удивлюсь.

— Не я, а Вингардиум Левиоза. Мне тренировка, а старику помощь.

Домовые эльфы наставили нам вкусностей с праздничного стола, и мы стали ужинать. Голодная Грейнджер накинулась на еду, но посмотрела на меня и стала есть медленнее.

— Слушай, Гарри...Поттер, — сказала вдруг она. — Мы ведь с тобой друзья, да? Если не друзья, то я не знаю, как ещё...

— Ну... у нас уже не шапочное знакомство, если ты об этом.

— А раз мы друзья, давай ты будешь звать меня Гермионой? А я тебя — Гарри?

Я опустил руку с вилкой на стол.

— Я очень ценю твоё предложение... и, пожалуй, да... как с тобой, я дружу только еще с Ноттом. Но есть одна небольшая тонкость...

Грейнджер насторожилась, она уже поняла, что ей предстоит услышать что-то неприятное.

— Понимаешь, у высокородных магов свой этикет. По имени они могут обращаться только к членам своей семьи, к близким родственникам, к своей невесте или жениху, и еще к очень близким друзьям, каких бывает двое-трое за всю жизнь. Причём к последним — только в неофициальной обстановке. За глаза по имени называть можно, чтобы ясно было, о ком идёт речь, а обращаться — нельзя. Здесь, в Хогвартсе, факультет у нас в статусе семьи, поэтому по имени я могу обращаться только к слизеринцам. Чтобы я звал тебя по имени, ты должна быть моей невестой или хотя бы моей девушкой, а у нас с тобой вроде бы ничего такого не намечается. У меня на факультете начнутся серьёзные проблемы, а мне там еще семь лет учиться.

— То есть, дружить ты не отказываешься?

— Нет, не отказываюсь... — и во что это я сейчас влип? Моя доброта меня когда-нибудь погубит.

— Так это ничего, мы и по фамилии друг к другу обращаться можем, — облегчённо заулыбалась Грейнджер. — Главное, что мы с тобой дружим.

— Знаешь, у аристократов в общении очень важна интонация... Всегда слушай интонацию внимательнее, чем слова. И понаблюдай за нашими, тебе пригодится. Можно ведь и по фамилии обратиться так, что прозвучит теплее, чем имя. Я буду мысленно называть тебя Гермионой, и ты это почувствуешь.

— Я так рада, Поттер! Знаешь, а ведь ты — мой самый первый друг.

— Раз один друг есть, значит, будут и остальные. Только ведь я такой друг, с которым запросто можно нажить неприятности.

— Зато с тобой так интересно!

— Даже и не знаю, хорошо это или плохо. Да! — я вдруг вспомнил кое-что очень важное. — Когда директор вызовет тебя к себе, ни в коем случае на пей у него ничего и не ешь. И ни в коем случае даже на секунду не смотри ему в глаза. Если он будет как-то просить тебя посмотреть на него, уговаривать или провоцировать, давить на совесть — не поддавайся. Если он будет очень настаивать и у тебя не будет другого способа увернуться, просто зажмурься, поняла? Это очень важно.

— Поняла. Только он меня еще ни разу не вызывал. А зачем это надо, Поттер?

— Я это обязательно скоро узнаю. А пока я чувствую, что это необходимо. Потом ты при первой же возможности передашь разговор с ним мне. И не верь ему, если он скажет, что делает всё для моего блага, понятно?

Гермиона растерянно кивнула.

— Видишь, не успели мы стать друзьями, а уже начались странные вещи, — усмехнулся я.

7.

В воскресенье утром на моей тумбочке обнаружилось письмо. В школе все письма приходят в совятню, а потом их разносят домовики, поэтому в способе его доставки не было ничего удивительного. Но я ни от кого письма не ждал, поэтому удивителен был сам факт его появления.

Проверив письмо на заклинания, я открыл его и обнаружил записку:

'Есть срочный разговор. Я в библиотеке.'

До завтрака было еще полчаса, и я поспешил в библиотеку. Там за учебником по трансфигурации сидела Гермиона. Я подошёл к ней и остановился рядом.

— Твоё? — показал я ей уголок записки из кармана мантии.

— Сейчас я сдам учебник. — Гермиона сдала трансфигурацию мадам Пинс и пошла из библиотеки. Я последовал за ней. В коридоре она огляделась и неуверенно свернула налево. Я шёл за ней, пока мы не оказались в каком-то тупике.

— Поттер, — сказала она трагическим шёпотом. — Я уже не знаю, что и думать. Когда ты позавчера сказал мне про директора, я подумала, что ты нагляделся детективов... еще там у нас, до школы — и играешь в шпионов.

— С тех пор что-то случилось? — догадался я.

— Вчера я засиделась в библиотеке и возвращалась незадолго до отбоя. От библиотеки я пошла в другую сторону — помнишь, где там балкон и лестница вниз? А у меня мягкие тапочки, мама велела мне ходить в них по школе, чтобы ноги не простыли. В них моих шагов совсем не слышно. Когда я вышла из коридора на балкон, я вдруг услышала фразу... прежде не обратила бы внимания, но ты велел мне прислушиваться к интонации... А фраза была такая: 'Так хочешь ты новую метлу или не хочешь?', — и прозвучала она... угрожающе. Так мётлы не предлагают.

Гермиона испуганно глянула на меня исподлобья и сглотнула.

— Родители всегда говорили мне, что подслушивать нехорошо. Я никогда и не подслушивала, но тут... остановилась. Они стали говорить дальше, и по голосам я узнала, что это Перси с Роном. Они стояли внизу прямо под балконом и не видели меня.

— Они обсуждали что-то важное?

— Они обсуждали что-то странное. Перси сказал Рону, что тот не оправдывает его надежд и что ему нельзя поручить ничего важного. А тот сказал: 'Я же не виноват, что этот Поттер так дерёт нос.' Перси сказал ему: 'Завтра ты опять пойдёшь к Хагриду к трём часам. Возьми с собой Невилла. Поттер тоже получит приглашение. Он ходит точно к трём, вы постарайтесь быть у калитки без пяти три, чтобы было видно, что вы идёте вместе. Нужно чтобы слизеринцы это заметили, понял?' Рон говорит: 'Я скажу Фреду с Джорджем, они опять с этим справятся.'

Я подтверждающе кивнул. Гермиона продолжала:

— А дальше Перси сказал: 'Пока вы туда идёте, расскажи Поттеру о собаке. Заинтересуй его, чтобы ему захотелось на неё посмотреть, и предложи ему сходить туда вместе.' Рон ответил: 'Да по фигу ему этот коридор и эта собака...' Перси ему на это: 'Про собаку он еще не знает. В коридор ты его не зазвал, но с собакой ты уж постарайся. И не забудь спросить у Хагрида, как эту собаку усмирить.'

Гермиона сделала страшные глаза и уставилась на меня.

— Поттер! Что всё это значит?

— Коридор — тот самый, в который никому ходить не велели. Я как примерный ученик это исполняю. Почему меня стремятся туда затащить, я не знаю. Про собаку я ничего не слышал и узнаю только сегодня в три часа. Спасибо за предупреждение, я пойду к Хагриду так, чтобы наши меня не заметили.

Гермиона покивала, не сводя с меня вопросительного взгляда.

— Я не об этом. Поттер, ЧТО происходит?

Я пожал плечами.

— Если бы я знал, Грейнджер, если бы я знал... Но в одном я уверен — если кое-кто увидит, что мы с тобой дружны, он тобой точно заинтересуется. Они тебя заметили?

— Нет. Когда я поняла, что они закончили говорить, я потихоньку ушла назад.

— Со мной опасно дружить, Грейнджер. Подумай еще раз как следует...

— Ну уж нет! Теперь мне самой стало интересно. Поттер, я ведь до сих пор не замечала, что вокруг меня творится! Не видела ничего, кроме своих уроков. Может, рядом со мной каждый день такое происходило, а я не обращала внимания...

— Это нормально, ты же ни в чём не была замешана.

— Поттер, теперь я буду наблюдать. Расскажешь, что это за собака?

— Расскажу. А теперь пошли на завтрак, он уже начался. Иди первой, я выжду здесь пару минут.

Гермиона ушла. Я вынул записку и сжёг её невербальным Пиро. До сих пор никто здесь не уличил меня в невербальной магии — видно, школьная система наблюдения на неё не настроена. Тем лучше.

К Хагриду я пошёл заранее. Пол-третьего я вышел через калитку на заднем дворе, прогулялся вдоль опушки Запретного леса. Был холодный безоблачный ноябрьский день, трава на лугах пожухла, но сам Запретный лес зеленел. Времена года влияли на лесную магию по-другому.

В три часа я постучался к Хагриду, первым вопросом которого было 'где же Рон?'. Я без особого любопытства поинтересовался 'а что, его тоже позвали?' и стал расспрашивать лесника, что новенького в его владениях. Минут через двадцать подтянулись злой Уизли и озябший, хлюпающий носом Лонгботтом.

— Вы чего, ребята, опоздали? — спросил Хагрид, наливая им горячего чаю. Я уже сидел над полной чашкой и внюхивался в пар, стараясь распознать состав, потому что лесник имел обыкновение пихать в заварку не меньше десятка трав. Успокоительные, рассеивающие внимание, снижающие осторожность и на общем фоне — слабый аромат зелья приязни. Нет, всё-таки я сторонник чистого цейлонского — подумал я, отставляя чашку.

Уизли сердито шмыгнул и ничего не сказал.

— Точность — вежливость королей, а они не короли, — позволил я себе подколку. Мне было интересно, как Уизли теперь будет справляться со своим поручением.

— Много знаешь, Поттер, убивать тебя пора! — огрызнулся рыжий.

— Мечтай-мечтай... Я еще спляшу на могилах моих врагов.

— Вы, эта... ребята, не ссорьтесь, — забеспокоился Хагрид. — Гарри, ты чего не пьёшь?

— Чай горячий. Попозже выпью, пусть остынет.

Уизли с Лонгботтомом стали пить чай. От булок на этот раз остерёгся и рыжий, а Лонгботтом всё-таки взял одну, куснул, ойкнул, положил на стол и осторожно покачал пальцами зуб.

— Вот ты, Поттер, не захотел со мной идти, а ведь я там был, — с места в карьер начал Уизли.

— Где?

— Как где? Там, где нельзя бывать. Ты еще сказал мне — слазишь и расскажешь.

— А это ничего, что тебя Хагрид слышит? — ухмыльнулся я.

— Ох... — рыжий плохо изобразил испуг. — Хагрид, ты ведь никому не расскажешь?

— Не бойтесь, детишки, я вас не выдам, — успокаивающе сказал лесник. — Мы с вами друзья, а друзей не выдают.

— Вот! Друзей не выдают, — назидательно повторил Уизли. О том, что мы с ним не друзья, он как-то не вспомнил. — Та дверка запросто открывается обычной Аллохоморой. Ну знаешь, мы месяц назад эту Аллохомору проходили.

Я бы там Гермецио поставил — и фиг бы он открыл. Аллохоморой можно открыть разве что магловский замок.

— Знаю, — лениво подтвердил я.

— Там внутри была собака, огромная такая, трёхголовая. Злая и страшная...

— Не надо так про Пушка, он совсем не такой, — вмешался Хагрид. — Пушок у меня добрый, как дитя. И не собака он, а цербер. Щеночек он еще... А музыку он как любит... споёшь ему колыбельную — и он сразу же засыпает.

Я хмыкнул про себя.

— Значит, у него там конура?

— Нет, — качнул косматой головой лесник. — Дамблдор купил его в конце лета для охраны. Я говорил ему, зачем такого малыша на охрану ставить, а он мне сказал, что Пушок всё равно большой и страшный, а эту важную вещь надо тщ... тщ... э-э... сильно охранять. А то Фламель будет недоволен. Но тссс... я вам ничего не говорил.

Новую метлу, похоже, заслужил Хагрид, а не Уизли.

— Само собой, Хагрид, можешь на нас положиться, — важно подтвердил рыжий. — Мы друзья и тебя не выдадим. Ты ведь никому не скажешь, Поттер?

— Что я, больной — подставлять своих знакомых под цербера? У меня и врагов-то таких нет. Хагрид, ты не против, что я уже пойду? А то у нас в понедельник зельеварение, подготовиться надо.

— Конечно, Гарри, иди, раз надо, — покивал лесник. Видно, он сказал всё, что от него требовалось.

— И мы с тобой, Поттер, — подхватился Уизли.

— Да вы сидите, сидите — вы и так сюда опоздали. Еще и погостить не успели, зачем хозяина обижать...

Не дожидаясь ответа, я выскочил за дверь и зашагал вдоль опушки леса. Двором я сегодня и обратно не пойду.

От Хагрида я пошёл сразу в библиотеку, не сомневаясь, что Гермиона ждёт меня там. Кроме неё, там было ещё несколько учеников, сама она сидела на отшибе, в дальнем конце читального зала.

— К зельеварению готовишься? — спросил я достаточно громко, подойдя к её столу. — Как насчёт вместе позаниматься?

— Давай.

Я сел на соседний стул, она пододвинула ко мне учебник. Мы склонились над страницами.

— Ты там был? — едва слышно спросила Гермиона.