Та, единственная ведьма! Книга 1

На секунду моё тело онемело от возможной участи. А мысль о том, что моя решительная соперница попросит показать пропускной знак и увидит метку ведьмы, заставила внутренне похолодеть от ужаса. В голове, словно в насмешку, пронёсся удивительно реалистичный образ моего сжигания на костре. Не раз я сама участвовала в подобном процессе, не раз видела, как блондинистая конкурентка со всей свойственной ей, не смотря на безобидную внешность, холодной жестокостью приказывала сжечь проклятых. Риск стать её жертвой заставлял напрячься всерьёз.

— Привет, Лиз! — обратилась я напрямую к старой знакомой, неспешно поднимаясь на ноги.

Парни остались неподвижны, однако я знала на что они могут быть способны в случае непредвиденных ситуации, и не менее прекрасно помнила, как ловко они обращаются с припрятанными кинжалами "справедливости". Такое оружие и я часто носила с собой, не уставая на него нарадоваться. Их было довольно мало и получали только самые лучшие из лучших, потому как ведьмы, способной зачаровать предмет для смерти всех магических существ, не попадалось уже давным-давно. Но несмотря на смертоносность кинжалов мы редко прибегали к его полным возможностям. Убивать таким образов ведьм считалось дурным знаком: только огонь мог очистить их проклятые души.

— Привет, Фати, — высокомерно произнесла блондинка, зная лишь моё рабочее прозвище, которым одаривали каждого прошедшего посвящение в охотники. — Что забыла в наших краях? Или ведьму привела какую? Но где тогда твои мальчики и сама ведьма?

— Я пришла одна. Мне необходимо взять дополнительное оружие. Мы поймали ведьму, но она слишком уж неугомонная. Тебе ли не знать, как сложно долго удерживать этих тварей лишь жгутами, не имея возможности прирезать? Кто поверит, что она ведьма, если она не будет выкрикивать свои проклятия на костре? — криво, с некоторой долей недовольства, улыбнулась я, неоднократно убедившись в порывистости блондинки.

Она часто калечила пойманных слишком серьёзно, и однажды её усилия не признали, посчитав полумёртвую ведьму неповинной девушкой. Правда, та девушка не пережила и ночи, будучи незаметно прирезанной разгневанной Лиз. Во всяком случае так до сих пор шептались за её спиной. И этим слухам я предпочитала верить.

— Но почему пришла именно ты? Почему не послала кого-нибудь из своих? — прищурилась она.

Любопытство до добра не доводит, знаешь ли, — мысленно пригрозила я, но проигнорировать вопрос не посмела.

— Ты же помнишь, я сама люблю подготавливать оружие к казни, — напомнила я о своём пристрастии и том дне официального посвящения, когда новоиспечённые охотники должны были выбрать себе оружие с длинного стола.

Именно тогда, с того самого дня наши незначительные перепалки переросли во вражду и её усиленные попытки обогнать меня во всём, ведь именно тогда я ухватила один из лучших кинжалов прямо из-под её руки. Не смотря на нелюбовь к издевательствам мне нравилось следить за её бурной реакцией, когда она несдержанно показывала свою ненависть. Так было и в этот раз лишь с тем различием, что я пыталась не только предугадать её дальнейшие действия, но и действия её мальчиков, желая в любой момент быть готовой к побегу.

Мои ожидания оправдались, и за маской любезности на её лице показалась плохо скрываемая злость.

— Я помню.

— Ну вот, — одобрила я её память, легко улыбнувшись. — Не буду вас задерживать. У вас же наверняка много работы...

— Само собой, — хмыкнула блондинка высокомерно и чуть нахмурилась, будто задумываясь о том, могла ли произнесённая мною фраза иметь скрытый смысл.

Он, в общем-то, был, однако я ни в коем случае не желала, чтобы в этот раз она разглядела его. Поэтому, простодушно улыбнувшись, целеустремлённо двинулась в сторону приобретённой в этом квартале рабочей квартирки, где мы и хранили весь арсенал личного оружия. Я безмолвно ликовала от своей маленькой победы. Как ни крути, а провести стражу здесь практически невозможно: контролёры в обязательном порядке должны запросить показать кольцо. Исключением являлось лишь очень срочное дело и то лишь для тех, кого хорошо в лицо знали сами контролёры. Меня знали многие, и довольно часто стражникам хватало лишь помахать оголённой рукой, без обязательного прямого контакта. Обойти проверку у придирчивой Лиззи было настоящим чудом, и чувство победы почти полностью овладело мной, когда в отдалении раздался её пронзительный голос:

— Постой! Мне нужно посмотреть твоё кольцо, знаешь же как у нас с этим строго. — Их шаги стремительно приближались.

Я бы никому не посоветовала игнорировать просьбу контролёров, однако в подобных ситуациях с превеликим энтузиазмом поддержала бы провонарушенца. Правда, поддерживать меня было некому, и не ожидая ни от кого помощи или снисходительности со всех ног бросилась в ближайший переулок.

Убежать. Спрятаться. Затаиться. Переждать.

Я не могла побежать даже в своё единственное здесь укрытие под крышей: у каждого дома был свой проверяющий, каждый раз требующий знака, который я по своей небрежности оставила в квартире родителей. Думать о других домах не было и смысла, просить помочь прохожих — опасно.

Где? Где здесь можно спрятаться? — крутились в голове мысли, пока я в очередной раз поворачивала в переулок.

Я хорошо осознавала, что не смогу продержаться долго, лишь бегая по кварталу. Их было слишком много для меня одной, и вероятность победы была практически равно нулю. Я вот-вот готова была завернуть за угол, как меня вдруг осенило, и я тут же бросилась в другую сторону.

На свалку! Уж туда-то она не пойдёт: не позволит гордость, а её парни не будут, надеюсь, рыться слишком тщательно по одному лишь неоправданному приказу.

Снова сменив свой курс, выбежала на центральную улицу.

Ещё две, направо, вперёд, немного прямо, потом налево и — аллилуйя! — я спасена!

Наскоро оглянувшись, не заметила ни одного целенаправленно приближающегося в мою сторону, и ухмылка невольно тронула губы.

Неужто подумали, что побоюсь бежать по центральной улице? Народ-то в дни "не улова" предпочитает делами заниматься!

Меня пробирал смех, однако вырваться ему наружу не давало равномерно отбивающее в груди сердце и залёгшие внутри опасения того, что немногочисленные прохожие могут невзначай принять меня за сбежавшую ведьму. И ведь такая вероятность вполне была оправдана, так как хоть и редко, но одарённые всё же умудрялись сбегать. Но терзать себя долго не пришлось, всего через неполную минуту поворот на другую улицу оказался в манящей близости.

— А ну остановись, кому говорят! Стой! — разнёсся басовитый голос одного из мальчиков Лиз, и я постаралась бежать быстрее.

— Остановите её! Она ведьма! — неожиданно прокричал он, и моё сердце пропустило удар, сбивая с нужного ритма.

— Что ты несёшь?! Я лишь забыла кольцо! — попыталась я хоть как-то остановить неизбежное, но живущий в квартале народ сложно было назвать доверчивым, и переубеждать их в своей невиновности было равнозначно разговору со стеной.

Чёртова Лиззи! Зачем тебе нужно было это кольцо?!

— Пошел вон! — выкрикнула я, и с силой оттолкнула первого приблизившего. — Прочь с дороги!

Но пугать давно закалённых к подобному людей было бессмысленно.

— Ловите! Ловите её! — кричали то с боков, то сзади, не давая незаметно скрыться из виду.

— Пошли прочь! — дико прокричала я, в который раз удивляясь стойкости и чуть ли не бесстрашию народа.

— Давай! — прозвучало где-то впереди и, не успела я осмыслить к чему это было отнесено, как резкая боль по голени заставила полететь вперед, стремительно приближаясь к заледеневшей дороге.

Шикарно, мать вашу!

— Держите её крепче, — послышался властный голос одного из Лизкиных мальчиков, и умелые захватчики послушно примяли к асфальту, лишая малейшей возможности беспрепятственно пошевелиться.

— Больно, идиот! — заорала я на юнца, давившего на голову, отчего тот резко отдёрнул руку с диким страхом в глазах.

— Не держи её, всё равно ничего больше не сможет, — самодовольно посоветовал кто-то мальчику, зло усмехаясь.

— Недоделанные придурки! Безмозглые чистильщики! — зло прошипела я, переставая напрягаться, тем самым ослабляя болезненное напряжение во всем теле. — Кто верит всем подряд?! У вас дел больше нет?

— Не лепечи, ведьма, это бессмысленно, — приторно сладко проговорил всё тот же советчик, и в бок не больно пнули.

Скотина! Припомню я вам ваше отношение!

— Поднимите её, — послышался холодный голос Лиз. — Без глупостей, Фати.

Меня довольно бесцеремонно подняли и до боли сжали за спиной руки, заставляя ещё крепче стиснуть зубы. Наглая ухмылка расползлась по лицу Лиз.

— Вот ты и попалась. — Белобрысая стерва не спеша подошла в плотную, победно усмехаясь.

Я с трудом подавила желание плюнуть ей в лицо.

— Неужели жить надоело? Или решила поиграть с нами? — с угрозой в голосе произнесла она, уверенно смотря прямо в глаза.

— Я же сказала: я просто забыла кольцо, — выделяя каждое слово, ответила ей.

— Да неужели? — Её бровь взлетела в наигранном удивлении.

Она что, правда думает, что я бы стала играть с ней, бегая от неё по улицам? — Такие мысли никак не укладывались в голове. — Нужно быть полной дурой, чтобы считать это моей игрой.

Но одна вещь не могла не напрягать. Теперь они, без вариантов, захотят проверить мои слова. Пусть кольца и не найдут, что подтвердит мою правоту, но они точно заметят кое-что гораздо значимее. Ведьменский знак! Он, конечно, бывает разным, но спутать его с простой татуировкой невозможно.

И почему эта проклятая метка появилась у меня у пальцев?!

— Сними с неё перчатки, — приказала Лиз своему мальчику, вынимая кинжал с красивой вырезкой на рукояти.

Не дурно, но у меня гораздо лучше. У моего не только рукоять в узорах, но и само лезвие. Древние иероглифы и странные плетения, между которыми были просветы, сочетались великолепно. Хотя все утверждали, что ничего в моём кинжале особенного нет, что наводило на мысль о тихой зависти.

И о чём это я думаю? — пронеслось в голове, и в следующий момент мне сорвали перчатки, больно дёрнув пальцы.

Да вы просто напрашиваетесь на месть, неугомонные деточки. Попробуйте ошибиться, и серьёзно пожалеете, что вообще родились.

Сзади ожидаемо и весьма подозрительно затихли.

— Ну, чего там? — не выдержала Лиз, чуть подавшись вперёд.

— Она... она ведьма, — промямлили за спиной в замешательстве.

— КТО? — У стервы смешно вытянулось лицо, невольно заставляя улыбнуться.

— Ведьма, — севшим голосом пролепетал парень Лиз, вероятно совершенно не ожидая и в самом деле увидеть на мне знак ведьмы.

Их удивление я понимала в полной мере, в отличии от народа, которому уверенно приказывали ловить ведьму. И они неясную заминку предпочли даже не заметить.

— На костёр её! Сжечь проклятую! — зазвучал многоголосый приговор из толпы, и я невольно содрогнулась, впервые перенимая так часто слышимые фразы на свой счёт.

И слова обвинения отзывались во мне жуткой и противной мелкой дрожью. Сердцем непроизвольно завладела паника, заставляя его судорожно клокотать в груди и разносить беспокойный стук по всему телу. Сколько раз я учувствовала в поимке ведьм, сколько раз приказывала сжечь проклятых, и ни разу я не пыталась в полной степени представить какого им, ведьмам, слышать в свою сторону подобные крики. Крики от народа, у которого со временем чувство жалости бесследно стёрлось из памяти. Ни жалобы, ни крики о пощаде, ни слёзы — ничего уже не могло тронуть чувств этих безжалостных людей.

Но, быть может, у них ещё осталось чувство преданности и благодарности за то, что моя команда столько раз спасала их от самых ненавистных ими созданий?

— Эй! Что вы такое говорите?! Это же я! Неужели вы забыли, что я сделала для вас? — крикнула я в толпу, разгоревшуюся жаждой всепоглощающей мести. — Я защищала вас! Я потратила годы на помощь вам! ...

— А теперь сама такой стала! — с омерзением протянул один из работников квартала, тыкая в меня пальцем. — Ведьма! Проклятая!

— Ведьма!

— Ведьма! — всё громче разносилось со всех сторон, и каждое их слово болью осаждалось в сердце.

— Сжечь её! Сжечь! Сжечь! Сжечь!

— Не-е-ет! — вырвался из горла сдавленный хрип. — За что?! Я ведь помогала вам! — прокричала я, вырываясь, когда с толчками меня повели к "площади смерти". — Неужели после всего вы думаете, что я причиню вам вред?

Ужасный гул нестерпимо давил на уши, и на мои крики никто не обращал внимания. Центральный костёр всегда был готов принять очередную жертву развлекающегося народа. Именно так. Теперь я однозначно поняла это, отчуждённо смотря в их чудовищные глаза, где плескалась ненависть с огромной примесью азарта. Как я могла не замечать этого раньше? Чувство мести уже давно не играло здесь заданной роли, за прошедшее время они превратили всё в собственную забаву. Они жаждали потехи и так безжалостно играли жизнями. Пусть ведьмы, но они хотя бы не отбирали жизни просто за то, что так хочется. Это был их единственный способ выжить... выжить среди нас. Теперь я понимала это. Понимала, почему говорили, будто они отключали чувства ещё во время перерождения. Они боялись тех чувств, что приносили им люди. Но, несмотря на всё, они не хотели причинять нам вреда до последнего... не хотели разбивать свои сердца от безответной любви. Их ненавидели все, но они не могли жить без нас. Они всего лишь хотели жить...

Я понимала это, и с каждым новым возгласом, ставшей вдруг такой омерзительной толпы, во мне просыпались, казалось бы, совершенно несовместимые чувства. Обида, за непонимание такой простой истины.

Почему я поняла это так поздно? Почему не понимают это они?

Слёзы скупыми ручейками покатились по щеке, оставаясь никем незамеченными. Затем меня охватила появившаяся ниоткуда жалость к столь мелочному народу, заставляющая смотреть на них с презрением. А потом... потом я почувствовала жгучую ненависть...

Руки были уже крепко связанны за столбом. Толпа, будто ожидая чего-то, на мгновение замерла. Под пристальный взгляд попала подходящая с боку Лиз. Её глаза злорадно сверкали, на губах играла усмешка, а в руке она держала горящий факел. Она была горда собой и до того уверена, что даже не пыталась скрыть самодовольства. Сжечь сразу не только молодую ведьму, но и свою ненавистную соперницу.

— Гори в аду, ведьма, — с чувством пожелала она и размашистым броском кинула зажженный факел в хворост.

Огонь тут же захватил его и в считанные мгновения разошелся по кругу, поднимаясь высоким пламенем вверх.

— Гори, тварь!

— Сдохни, нечисть! — тут же раздались многочисленные крики из толпы. — Исчезни, проклятая! Сгори в мучениях, ведьма!

— Я не хотела причинять вам вреда, — ледяной и спокойный голос громом пронесся над всей площадью.

Вмиг замолкли все выкрики, и площадь погрузилась в гробовое молчание. Глаза зрителей панически забегали по сторонам, не смея сделать ни шага, дабы не пал на них холодный взгляд разгневанной ведьмы. Их тела онемели, словно их держала неведомая ранее сила. Впервые в жизни эти люди ощутили настоящий ужас.