26. Гневная охота
В пути до ближайшей добывающей планеты (Редуктор призраком следовал за мной, умудряясь изображать сенсорами взгляд кота из Шрека. Как это у него получалось — чёрт знает, благословение Бога-Машины, не иначе, но выходило) я решил заняться пленными остроухими. Ну как заняться… то, что кабал сломанной печати перестал существовать — факт. А каких-то важных моментов “вообще” они, скорее всего, не знали, в силу бандитско-клановой организации друкари.
Но, в этом случае был, во-первых, момент получения Кристиной опыта, а во-вторых, ряд то ли “общих” моментов, всеизвестных и неописанных, то ли никого не интересовавших, а мне интересно.
А именно, положим, псайкерство архонта объяснимо. То, что что-то там жаждет, получает от тёмных эльдар могучий поток подпитки от глумлений и пыток. За это милостиво “снижает степень” проклятья. А отдельные типы, вроде десятитысячелетних архонтов, столь угодны четвертому, что и вообще можно сказать, что чемпионы этого. Вне зависимости от того, что они считают сами, более того, прекрасно работают в сфере “пыток, боли и страданий” этого эклектичного божка.
Но вот рядовые (условно-рядовые, так-то все они “аристократичны” и остроухи до беспредела) друкари используют некое колдунство. Не сильное, не сопоставимое с псайкерством, но явно творят. А вот свет и ветер практически не имеет возмущений, только косвенные, соответственно, есть у меня подозрение, что это за колдунство. И, соответственно же, очень мне интересно, как они его колдунствуют, да и не получится ли этому как-нибудь научиться.
Выдернутые приказом по сетке Джон и Дред притащили вяло трепыхающегося эльдара из моих застенок, сначала первого, потом второго. Кристина за несколько минут сняла “слепок памяти”, ну а потом друкари отправились на свидание с четвёртой. Туда им и дорога, припечатал я, ожидая, пока Кристина разберётся в полученном.
А через пару часов она начала рассказывать. И выходило довольно забавно. Тёмные эльдары, не напытавшие и не намучившие миллионы разумных, были, как я и предполагал, псионами. Разумными, не взаимодействующими непосредственно с варпом, да и косвенно крайне ограниченно его затрагивающими.
Более того, судя по косвенной информации, псионике друкари изначально учились… у людей. Что, в целом, логично: раса изначально была варповодами-псайкерами, и такой “слабый инструмент жалких мон’кей” им был, до прорыва очка, не нужен.
Итак, у Кристины имелся пусть урезанный, довольно дурацки скомпилированный, но курс псионика. Этакая система приказа Миру, неважно, материуму или имматериуму, сделать желаемое псиону. Мир по большой части на такого приказывателя чихал, а вот в частностях система работала. Огненных потоков, искажений пространства и прочего псионы не делали, а вот управление пси-активной техникой, психокостью(!) и её аналогом тёмных эльдар осуществлялось именно псионикой, не затрагивая варп. Ну и всякие “отводы глаз”, телепатия (гораздо слабее, нежели у псайкера), да в конце концов, взятие под контроль своего тела и обменных процессов.
И у меня вырастала дилемма, на тему “а оно мне надо?” Метода обучения и развития была, но была нудной, долгой, времяёмкой, с ничтожным выхлопом. Это с одной стороны.
С другой — у меня, в самой моей сути и природе, есть инструмент работы с варпом, построенный, насколько я мог судить, на той же схеме воздействия, что и псионика. И ряд всяческих медитаций, организаций сознания и прочих моментов смотрелись довольно эффективно. Да та же ограниченная телепатия имеет ряд преимуществ перед вокс-сеткой.
В общем, буду учиться, посмотрим, что из этого выйдет, заключил я. Благо, бытие Инквизитора (как, впрочем, любого путешественника в галактике) — это по большей части перелёты.
Ну и, раз уж представилась оказия, усадил Кристину. И, невзирая на гендерную неуместность, выдал ей: “нам надо поговорить”. И попросил её рассказать, кто она есть с её точки зрения, что хочет сама, к чему стремится. Ответ, пусть и подсознательно ожидаемый, неприятно царапнул. Впрочем, всё оказалось не так страшно, как я ожидал, но по порядку.
— Я воля ваша, Терентий, — выдала девушка. — Желания ваши и мысли, я — то, что вы хотите.
— От и до? Энергетическая составляющая твоя и вправду состоит из моих энергий, но ты что, полностью лишена свободы воли, а всё что ты делаешь — отражения моих тайных и явных желаний? — уточнил я.
— Нет. Конечно, нет, — аж помотала она головой. — У меня есть воспоминания, у меня есть желания и мысли, мои. Но, за счет вашей энергии, как вы выразились, мне… хорошо, делать так, как вам приятно. И неприятно, когда вы недовольны. Это если говорить совсем просто. А в деталях, есть много того, что я делаю не по воле вашей. Потому что вы иногда совсем ничего не понимаете! — надула она губы.
— Так, ладно, пусть так, — несколько “поплыл я от таких пояснений”. — А кем ты сама себя считаешь? Не по воле моей, а сама по себе, ты, такая, как есть сейчас? Демоном, человеком, кем-то ещё?
— Наверное, сейчас, человеком, — после раздумий ответила она. — Удобно, есть воспоминания, да и вам приятно. И интересно тоже.
— Соответственно, моё одобрение для тебя как положительный стимул, что тоже меняет ориентиры и желания, — задумчиво протянул я. — А с чем связано то, как ты отреагировала на “моя девушка”?
— Ну-у-у… приятно очень. Мне как мне, а не мне через вас, — покраснела она. — Вы первый раз сказали, что я вам не безразлична.
— А ты разве этого не чувствуешь? Я — не влюблённый юнец, но ты мне близка и небезразлична, — уточнил я. — Правда, есть у меня одно обязательство, — внутренне поморщился я, — думал — глупость и быстро управлюсь, но как-то, кхм, руки не доходят, — признался я. — А выполнить надо бы, хоть и не хочется особо, — констатировал я свои ощущения, поморщившись.
— Чувствую, но когда словами — совсем другое! — заявила Кристина, убедив меня, что “женщины” — они и есть, вне зависимости от их природы. — А что за обязательство?
— Да вроде и глупость, но… обещал, вот и вспоминается к месту и не к месту, — сформулировал я, поведав о “требовании джокаэро”.
— Мне надо рожать? — деловито уточнила Кристина.
— Не думаю. Кроме того, у Инквизиторов довольно сложно с детьми, — осторожно сформулировал я. — К ним не стоит привязываться, соответственно, оптимально безымянными отдавать в Схолу.
— Я читала, — важно покивала Кристина. — Очень правильно, если подумать, — парадоксально выдала она. — Так что отдадим.
— А тебя это… не смущает, потребность в материнстве там? — уточнил я.
— Не думаю что она у меня есть, в том смысле, как я читала, — задумчиво ответила она. — Ребёнок от вас — почему бы и нет. Но вы для меня точно важнее. Он или она мне будут не безразличны… но, в Схоле же будет всё хорошо. Так что не смущает, — отрезала она.
— Это, наверное, хорошо, — оценил я нюансы. — Впрочем, мне бы не хотелось снижения твоего потенциала, пусть и временно, в ближайшее время. А вопрос с детьми остается.
— А-а-а, вам нужны женщины. Я приведу, только какие, похожие на меня, или вы хотите разнообразия? — похлопала она ресничками, на что я выпал в каплю. — Ой, — хихикнула она, — кажется я поняла, — выдала она. — Вот простите, но вот про это я и говорила, когда говорила, что иногда вы совсем ничего не понимаете! Мне хорошо, когда хорошо вам. И не прогоните же Кристину? И уделите внимание? — вторично похлопала она ресницами.
— Не знаю, посмотрим, — взял я себя в руки. — Хорошо, что не будет проблем, но “искать и приводить женщин” точно не надо.
— Ладно, хотя даже жаль немного, — потянулась суккуба. — Ну ничего, вот вы вспомните всё, будет очень интересно, — разулыбалась она.
— Это ты про что? — не понял я.
— Ну я читала и думала. Учитывая, где мы встретились, что вы можете, вы — Император, — поставила мне диагноз девица. — Только забыли многое.
— Стоп, Кристина. Я тоже читал, вот только я — не он. Я помню совсем другую жизнь, почти с рождения, — признался я. — Так что ты не права в этом.
— А много вам было там лет? — невинно задала она вопрос.
Ввергнув меня в задумчивость. Менее трёх десятков сознательной жизни — с точки зрения местных реалий это даже не смешно. Душа… а у воспоминаний души напряжёнка. Так что в теории, что самое забавное, её утверждение не противоречит ничему из мне известного. С другой стороны, ну допустим, что это так. И что? Чем мне это поможет, кроме того, что потешит самомнение, как у многих знакомых, ищущих у себя “дворянские корни”. Чем это поможет в жизни, что даст — а ничего. Почешет ЧСВ, не более, причём совершенно по-дурацки, глупо и нерационально.
А потом мысль скользнула на историю и восприятие её социумом. От совсем терминального запределья, снабжающего кроманьонцев оселедцем, что лечить надо нейрохирургией, до выведения тех же славян от этрусков.
Ну да, вполне может быть, основания для таковых выводов есть. И щит на вратах Царьграда был, когда Царьград был на пике могущества. Вот только, социум дружно забывает одну немаловажную вещь. Гордиться можно лишь своими достижениями, а предков — быть достойными, не более. Или недостойными.
И если предки имеют тысячелетнюю историю, это ничуть не отменяет того, что ты — раб с языком в заднице, например. Не всё так однозначно, но когда “национальная идея” строится на военной победе давно разрушенной (да и не самой симпатичной) страны, становится грустно. Не на достижениях, идеях, прорывах, а вот. Почти сто лет назад, уже на 99% умершие, зачастую от голода, в старости, наваляли врагам. Вот какая у нас национальная идея…
Честно говоря, вызывали эти “парады победы” и “вечные полки” у меня неизбывный испанский стыд. Как за причину, так и за миллионы сограждан, не понимающих, насколько ущербно смотрится причина их уже ежегодного праздника, для “многотысячелетнего народа”.
Впрочем, шут бы с ним, с покинутым отечеством. Что будучи там, ничего не мог изменить, что пребывая тут, тем более не смогу. Но вот считать себя “императором, древним и чёртом в ступе” я точно не намерен. Максимум — сам стану “великим предком”, да и от величия хотелось бы откосить, впрочем, как пойдёт.
— Много, — всеобъемлюще ответил я на вопрос девчонки (старше меня на тысячелетия, хмыкнул я). — И я — не он. Сходство в каких-то незначительных деталях возможно, но я — точно не он. А что будет через столетия… доживем — увидим, — подытожил я.
Судя по поджатым губам Кристины, она не особо мне поверила, но покивала. Ну да, ну да, истинно демоническое женское тщеславие, хмыкнул я. “Обычным” женщинам подавай “прынца на белом коне”, а тут подавай Императора, верхом на Империуме.
Но в целом, хоть разобрался в “скользких вопросах”. А то, признаться, творилась у меня в голове каша, да и отношения я для себя формализовать не мог, что не самый лучший подход.
И предстоят мне годы тренировки псионики под руководством Кристины. Если вообще выйдет, ведь схожесть подходов — никак не гарантия, что псионика мне дастся как факт.
Тем временем, мы долетели до добывающей планеты, набили резервуары прометием под завязку, ну и направились к обитаемой системе, где с гарантией перехватывали Сигму. Под этим соусом я устроил у себя совещание, на которое пригласил, помимо Редуктора, Франциска и Лемана. Последний, мутант-навигатор, взирал на нас третьим глазом и был не в своей тарелке после того, как разговор начался с вопроса, давал ли он присягу Инквизиции. После утвердительного ответа последовала хищная улыбка:
— Прекрасно, Леман. В таком случае, ВСЁ, что будет здесь сказано, есть тайна Инквизиции, как и следующие из этого действия. Навис Нобилите это не касается ни в коей мере, — отрезал я.
— Вынужден сообщить вам, господин Терентий, что преданность моя принадлежит Инквизиции, с одним исключением, — подумав, выдал трёхглазик, а на вопросительно поднятую бровь, пояснил. — Я и так не сообщаю никому никаких сведений, кроме одного момента. Клятва, данная с рождения.
— Наверное, — прикинул я, — Информация, несущая угрозу домам или дому?
— Слишком расплывчато, — поморщился навигатор, — Информация о прямой и явной угрозе нам, Навигаторам, как подвиду, — сообщил Леман.
— В целом — разумно, — не мог не признать я. — Ладно, господа. Кстати, Франциск, можете докладывать, но это будет… не вполне уместно, отчёты я сдаю во время и в полном объеме. И вообще, кому докладываете-то? — полюбопытствовал я на отведённые глаза капитана.
— Докладывал ранее, Терентий, — твёрдо посмотрел на меня он. — Астропату конклава Инквизиции Сегментума, по приказу…
— Понял, неважно тогда, кто конкретно. Перестали после Претории? — на что последовал кивок. — Ну и варп с ним, там всё понятно было, — отмахнулся от деталей я, перейдя к главному. — Итак, господа, я получил в процессе расследования информацию, согласно которой, мы сможем полностью вывести скиталец в материум, без возможности его возврата в варп.
Ответом мне было пять вытаращенных глаз, Франциск попробовал было просветить меня, чем кончались предыдущие попытки, но был прерван. И я, временами дополняемый Редуктором, изложил наш хитрый план, в части достаточной, безусловно.
— Это… — всё ещё недоумённо-изумлённо смотрел на нас Франциск, — может сработать. Правда, непонятно, что по вашей части, Леман.
— А я, признаться, думал, это проверка, — несколько взял себя в руки навигатор, перестав пучить два ока из трёх. — Нельзя не признать остроумность, хотя… — забормотал он, прикрыв все три глаза. — Нерасчётный вход в варп — скомпенсируем, время будет. Точка выхода, хм… тоже реально. Вы же хотели выйти подальше от звезды? — уточнил он, а после согласия кивнул. — Не вижу препятствий в таком случае. Вопрос в управляемости и целостности, мне надо будет провести расчёты, но время будет. Так что с моей стороны вердикт — осуществимо, при бесперебойной работе технической части.
