— А в саму Паутину попасть? — уточнил я.
— Не проблема, артефактов перехода хватает. Вопрос навигации, — ответил Максимус. — Правда, так и не разобрались в принципе этого ксенотеха, — повесил он усы.
— Кстати, слушай, а моя находка для чего-нибудь пригодилась? — полюбопытствовал я о судьбе ксенотеха, с которого началось моё бытие Инквизитором.
— Демонов уничтожать, — хмыкнул собеседник. — Я не шучу. Смогли сменить фокус прохода, сейчас там средний демон развеивается через пару секунд.
— Что ж, дело доброе, — покивал я.
— Есть ещё один вариант, но это я проверю, позже свяжусь, — выдал он.
— Спасибо, Макс, — искренне поблагодарил я.
— Да не за то. Меня, знаешь ли, как-то самого не радует, что Инквизитору в Империуме Человечества приходится поганых ксеносов опасаться, — кисло улыбнулся он. — Да и не только меня. Ладно, бывай, до встречи Тер, — пожал он мне руку и удалился.
Да уж, сидел я, потягивая пиво в одиночестве. И ведь реально с этой гнусью десяток тысяч лет справиться не выходит. И эти ещё, “светлые”, мать их, извращенцы! Начитался тут в отчётах: пиратствуют, мрази! Не все, но бывает, и не сказать, чтобы редко. Скучно им, секс-андроидам взбунтовавшимся. Мало им было четвёртого, ничему не научились — собираются на корабле, грабят, убивают. “Развлекаются”, мрази ушастые, вечность коротают.
Хорошо, что с Тау я толком не знаком, а то совсем ксенофобом стану. Хотя, уже ксенофоб, хмыкнул я: даже если серые ангелы во плоти (во что, признаться, слабо верится), они — враги и конкуренты нашего вида. Ушастые — не конкуренты, но просто гнуси, орки — свихнувшееся биооружие. Ксеноса не оставляй в живых! — с некоторой иронией припомнил я девиз Караула Смерти.
Так, ну ладно, злопыхать можно долго, благо, повод есть отличный. Не повод даже, а целая объективная причина, но неконструктивно это. А вот умение работать с душами Кристины, пусть и ограниченное, плюс ряд моих возможностей, в перспективе, возможно, позволят какого-нибудь ушастого “охотника за головой Терентия” допросить. А то и сдаться “пригласителям в Коммору” — вариант, кстати, правда нужны оперативные силы и оружие, плюс связь понадёжнее астропатической.
На последнее, кстати, была вполне обоснованная надежда, в смысле Скитальца. Просто, учитывая вычислители, могли там быть и рации какие, а что во время ТЭТ переговаривались на астропатьем приводе — верится слабо. Впрочем, поплывшая топология может всё похерить, но тут только на практике узнавать.
А на следующий день прибыл Гнев, я же, поднявшись на борт, испытывая обострение паранойи, с пристрастием оказал воздействие пятого уровня на новобранцев поголовно. На тему, не продался ли ты, воин: и длинный список, кому. Шпионов не нашёл, но поступил верно, как по внутреннему убеждению, так и по “выразившему восхищение прозорливостью” Роберту, который хотел мою персону о подобной проверке просить.
И вот, когда закончил с профессиональной деятельностью, встала передо мной дилемма: заниматься расследованием мне в текущих реалиях противопоказано. Поскольку, с немалой долей вероятности, я притащу за собой в место, и так имеющее немалые проблемы (а инквизиторское расследование — это однозначные проблемы), остроухих, с которыми весь Империум не может справиться. Не в последнюю очередь потому, что эльдары быстро бегают, но для средней планеты любой направленности подобный “хвост” будет последним, что жители увидят.
А вот с другой стороны, мне Максимус подал очень неплохой совет, так что взял я, да и обратился к архивариусам Крепости, с вопросом, а спокойно ли всё в Мирах-Крепостях Империума?
Заглянувшие в доклады ахивариусы заверили, что в Мирах-Крепостях Империума творится мрак и кромешье, да и вообще, все мы умрем (рано или поздно, так или иначе). Но вот в одном довольно любопытном пограничном Мире-Крепости, согласно докладу агента, да и Астра Милитарум, случился казус. Взял и, на минуточку, пропал экипаж полка бронетехники на учениях. Искажений варпа нет, всё отлично, вот только экипажа нет тоже, стоят, значит, танки с распахнутыми люками и остывают во льдах.
Ну, как минимум разобраться стоит, прикинул я. Экипаж, исчезнувший на ледяной планете, скорее всего, мёртв, это понятно. Вот только жизни на планете нет, да и быть не может: толстый слой льда и разреженная атмосфера. Собственно, это немаловажный “защитный барьер” Мира-Крепости Себастус-четыре, потому как это опорный пункт против грибов. В принципе, не факт, что мир возводился против них, но ныне так.
И вот, сорок с лишним гвардейских рыл экипажа, берут и покидают бронетехнику, исправную притом, полным составом. И даже матом не посылают командование воксом. И тушек их, мороженных или не очень, потом не находят, исчезли — и всё.
Так, прикинул я, сверяясь с планшетом. Группировка Мира-Крепости обильная, причём, флотская очень даже мощная, невзирая на то, что в большинстве своём в ней внутрисистемные суда. Ежели друкари возжелается меня поймать, то они просто лишатся своего флота. Благо, он довольно скуден у тёмных эльдар, чисто комморианский уж точно.
Далее, невзирая на псайкеров-архонтов, в варп друкари не лезут, в принципе. Видимо, там четвёртое удержаться и не употребить эльдаров не может органически, соответственно, путешествовать, соблюдая меры предосторожности на входе-выходе, можно спокойно.
Соответственно, придя к подобным выводам, дабы не влять дурака, пока Редуктор занят делом, я, собственно, в названную систему Себастус и направился. По дороге, крайне недолгой, я уточнял детали не столько по “делу”, ибо ничего, кроме полка танковых Марий Целест, в деле и не было, а по довольно любопытной истории этого Мира.
Итак, во времена ереси Гора, опорный мир Себастус захватывают мои косвенные знакомые, Железные Воины. И занимаются на планете тем, чем им бы стоило заниматься в принципе вместо “дипломатических переговоров” и огребанием от кочевых племён. А именно — фортификацией, большая часть которой, невзирая на многочисленные и ожесточённые штурмы, используется и поныне. Более того, сам примарх железных, аж из собственных рук, воздвиг на Себастусе так называемую “Вечную Крепость”, которую, в свою очередь, всё же раздолбали в щебень.
Соответственно, после возведения и разбивания о стены крепости черепа живого и лояльного Астартес, на планету высаживаются Имперские Кулаки — ещё легион, более чем лояльный. Этих ребят на уровне физики выводили из себя не захваченные крепости и не взятые на абордаж суда. Хотя, как и во время Крестового Похода, так и после расформирования Легиона, часть из них успешно занималась фортификацией (так что фактором высадки может быть и обида, а не только стремление осадить и захватить Вечную Крепость).
Ну да не суть, высадились Кулаки и начали крепость осаждать и штурмовать. И начали нести потери просто феерические: Пертурабо, примарис железных, как раз к явлению кулаков готовился, сотворив в своей крепости тьму ловушек, тайных ходов и прочего. В общем, довоевалась группировка Кулаков на Себастусе до того, что количество стало явно недостаточно даже для полноценной осады, не то что штурма.
После чего, на подмогу к дружественному легиону прилетают Ультрамарины. И вот тут они проявляют редкостное (и, нужно отметить, далеко не всегда им свойственное ныне) здравомыслие. Осмотрев фортификацию Пертурабо, синие почесали шлемы, сказали “а ну нахер ЭТО штурмовать!” и снесли крепость к чертям орбитальной бомбардировкой. Что в этот момент чувствовали Кулаки — я представлять не хочу, благо, степень тараканов легионов-основателей лоялистов уже достоверно и не узнаешь. Но бить ультрамарином морды они не стали (по крайней мере, факты такового не зафиксированы), а вместе с синими захватили оставшиеся укрепления, вырезав наличествующих железных подчистую.
Вся эта история пестрела героизмом, пафосом и противоречиями, но прилетевшие и к чертям разбомбившие полгода штурмуемую крепость ультрамарины были чётко зафиксированным фактом. Довольно иронично, хоть и не радостно, оценил я.
В самой же системе Себастус меня искренне порадовали обильные системные канонерки, орбитальные крепости и минные поля. Пройдя многочисленные проверки, что мы не орки, Гнев вышел на орбиту Мира расследования, я спустился с командой на планету… и был немало ошарашен. Нет, меня встретили, даже накормили, а вот после “здрасьте” на банкете встречающий в звании капитана меня огорошил:
— А они нашлись, господин Инквизитор, — выдал этот тип. — Не все, конечно, но нашлись. Проблемы с памятью, истощение, но в остальном целы и живы, десять человек. Разжалованы на звание, комиссариат вынес вердикт “употребление некачественных запрещённых препаратов”, обдолбались, в смысле, дрянными наркотиками, — пояснил он на мою перекошенную физиономию.
— Капитан Уильямс, а не скажете ли мне, через сколько по времени после исчезновения нашлись эти “потеряшки”? — решил я всё же разобраться.
— Три декады где-то, задумчиво ответил собеседник.
— Капитан. Вы издеваетесь? — вкрадчиво полюбопытствовал я. — Три декады на планете почти без атмосферы, с температурой в минус семьдесят градусов днём, десять человек пробыли месяц?!
— Никак нет! — аж вытянулся вояка. — И не думаю издеваться, господин Инквизитор!
— Где они были это время? — ровно осведомился я.
— На планете, — ответил капитан Очевидность.
— Замечательно, — обрадовался я. — В крепости они “обдалбывались”, что ли? Тогда почему не могли их найти?
— Я не специалист, но могу приказать доставить протоколы заседания, — осторожно ответил собеседник, а после моего кивка направил денщика за предложенным.
— А теперь своими словами, — затребовал я.
— Есть эффекты, как сообщил медикус, когда наркотики вводят во что-то вроде комы. И холод, — ответил капитан.
— Есть, — покивал я. — И холод. Только, Уильямс, промороженный человек — это труп. Никакой наркотик от замерзания в течение месяца не спасёт. Но, положим, есть варианты, только этим “наркотиком” надо заменить всю кровь. Положим, хоть смутно верится, “обдолбались” наши потеряшки до отсутствия крови. Вот только, кто им её обратно вернул? И какого варпа они “проснулись”? Я как-то с орбиты потепления на Себастусе четвёртом не наблюдал.
— Не было потепления, господин Инквизитор. Докладываю, как запомнил, специалистом не являюсь… — выдал Уильямс.
— Ясно. Что ж, будем разбираться с бумагами, — подытожил я. — И, кстати, вас прикомандировали ко мне, или вы просто встречающий?
— Прикомандировали, господин Инквизитор, — ответил он.
— Тогда, капитан, в кратчайший срок обеспечьте мне явку всех выживших. Буду разбираться, вне зависимости от вердикта трибунала, — выдал я.
— По слову вашему, но осмелюсь сообщить, что полк расформирован, восемь рядовых разжалованы в штрафники, а два офицера — в рядовые, — доложил капитан.
— Очень интересно, — покивал я капитану, который однозначно стал для меня Очевидность. — И как то мешает вам исполнить моё указание?
— Никак не мешает! — откапитанствовал капитан. — По слову вашему, дозвольте исполнять?
— Дозволяю, — разрешил добрый я.
А в ожидании бумаг по трибуналу я ломал голову: это местные из-за климата так отморозились, или мне эксклюзивно попался столь выдающийся и уникальный экземпляр?
28. Великий пожиратель
Доставленные бумаги несколько пролили свет на ситуацию: трибунал, помимо кар “потеряшек”, наложил взыскание на некоего коменданта склада. В принципе, выходит хоть как-то удобоваримо, ну в смысле, теоретически возможно: часть танкистов под наркотой уползли вдаль, а найденный десяток забились на некий склад. И месяц там предавались разгульному сидению. А комендант на него не заглядывал и вообще все ослепли, оглохли, и мы не на Мире-Крепости Астра Милитарум, а в лагере неизлечимых наркоманов дошкольного возраста с задержками в развитии, да.
В общем, всё равно выходит бред, заключил я. И этот капитан Очевидность, зыркнул я на притулившегося в сторонке вояку, не врёт. Боится, но как Инквизитора вообще, а не скрывает какие-то жуткие просчёты и преступления.
— Уильямс, где осуждённые? — полюбопытствовал я.
— Не могу знать, — на голубом глазу выдал этот тип, но несколько оживился, узрев выражение моего чела. — В штрафной батальон послан запрос о доставке, как и в расположение полка, где пребывают задержанные, — пояснил он.
— Могли и сразу сказать, капитан, что они варп знает где, — фыркнул я. — Когда будут?
— Не могу зна… — начал было Очевидность, но меня перекосило настолько художественно, что сакральное знание им было обретено. — Дорога займёт не более полутора часов, господин Инквизитор, но когда они явятся в расположение, не могу... не знаю, то есть. Полк на дежурстве, штрафники на работах. Вечером точно будут, — посулил он.
Подумав, а не придать ли Уильямсу ускоряющий пинок, дабы он сбегал за мне потребными, от этого привлекательного деяния я всё же отказался. До вечера не критично, да и если я его пошлю, не факт что будет выигрыш во времени.
— Глава Официо Перфектус Крепости, некая Ливия Друзилла, — хмыкнул я над аутентичным, но довольно забавным имечком. — Выносила приговор, вела заседание. Где её можно найти?
— Комиссар Друзилла пребывает в административном здании, на рабочем месте, — просветил меня капитан.
— Да вы что? — изумился я. — Вот прямо-таки на рабочем? Не предаётся ереси и порокам? Непорядок, — покачал я головой.
Собеседник взирал на меня с видом уставным, даже покачал осуждающе башкой на тему неподобающего поведения комиссара.
— Капитан, — смирился я с сущностью и архетипом собеседника. — Где находится рабочее место комиссара Друзиллы? И если вы ответите “в административном здании”, то звание рядового будет потолком вашей карьеры. Добиваться его вы будете из сервиторов, — любезно обрисовал перспективу я.
— В соседнем здании, на втором этаже, господин Инквизитор, — показал, что добрым словом и сервиторизацией можно добиться толка даже от капитана Очевидность Уильямс. — Я даже… — завис он, но справился. — Могу проводить вас? — испуганно закончил он.
