— Моя вина. Вы не ушиблись? — ответил приятный мужской голос с шелковистой хрипотцой.
Я подняла взгляд. Незнакомец был выше меня почти на голову. Широкие плечи укрывал подбитый волчьим мехом плащ. На стройных ногах ботфорты. Курчавые волосы выглядывали из-под широкополой фетровой шляпы с пером. Глубоко посаженные тёмные глаза по-лисьи щурились, на пухлых губах играла добрая улыбка. Холёное, гладко выбритое лицо, дорогая одежда — должно быть, кто-то из знати. Да и едва заметная картавость — явно не местный говор.
— Да у вас кровь! — он достал из кармана платок и вытер мою разбитую губу.
— Ничего страшного, — прикосновение заставило опомниться и отстраниться. — Я раньше поранился. Простите!
Забыв о нём, я снова направилась к голубиной станции. Сколько почтовая птица будет лететь до Ильзара? Месяц? Надеюсь, у меня хватит денег оплачивать комнату на постоялом дворе, пока не подоспеют ищейки.
— Милая госпожа, вы обронили!
Я нехотя обернулась. Незнакомец стоял в шаге от меня и протягивал книжку с тёмной обложкой. Мой дневник!
— Спасибо, — я схватила его и запихала обратно, стараясь не разглядывать изящные длинные пальцы и печатку в виде волчьей головы на одном из них. — Как вы догадались, что я девушка?
— О, так это была тайна? Простите, но с заплаканными глазами, понурыми плечами и мышиной походкой на мужчину вы совсем не похожи. Кто вас обидел?
Нет у меня времени на разговоры. Вот напишу письмо отцу и, может быть... Хотя нет, бессмысленно это. Я упрямо зашагала прочь и не заметила обледеневшую лужицу. Ноги поехали вперёд. Затылок уже почти врезался в мёрзлую землю, но вдруг меня подхватили крепкие руки.
— От судьбы не убежишь, — снова усмехнулся незнакомец, помогая подняться.
И я разрыдалась. До боли в пальцах вцепилась ему в плечи и никак не могла остановиться. Мягкие ладони нежно поглаживали спину, завораживающий голос шептал что-то ласковое и успокаивающее. Так хорошо! Прежде я бы никого к себе не подпустила, но теперь мне было так горько, больно и одиноко, что сопротивляться не хватало сил.
Случайный прохожий одарил нас любопытным взглядом, заставив опомниться. Я отступила и посмотрела незнакомцу в лицо, как собственному страху. Какие у него правильные, аристократичные черты...
— Простите.
— Извинения набили оскомину. Возьмите лучше, — он протянул платок.
Я отвернулась, чтобы вытереть слёзы. Не знала, как объясниться, и уставилась на ночное небо. Облака разошлись, и посреди чёрного поля расцвела светлым пятном полная луна. У кромки горизонта мерцала Северная звезда. Ветер подхватывал с земли порошу и кружил меленькими вихрями у самых ног.
— Давайте я проведу вас на постоялый двор. По ночам здесь лихой люд обретается, — незнакомец развернул меня к себе за плечи и заглянул в глаза.
— Демоны? — нахмурилась я, поглядывая в сторону, откуда пришла.
Казалось, из-за поворота вот-вот выступят туаты: Асгрим, Шейс, король Ниам. Эйтайни прикажет им насмехаться надо мной и бить ногами, а потом запрёт в темнице в подземном дворце навсегда. Может, она и этого незнакомца ко мне подослала? Уж слишком он хорош, чтобы быть правдой.
— И демоны тоже, — согласился он, принимая платок обратно.
Нет, он совсем другой, выше, крупнее, да и пахнет от него не приторным цветочным мёдом, а горечью полыни с чертополохом. Мне, как ни странно, нравилось.
— Я хотела письмо написать...
— Сейчас вы только чернила слезами зальёте. Выспитесь лучше. Завтра на свежую голову легче будет. А может, и вовсе ничего писать не захочется. Гляньте, там замок висит, должно быть, смотритель уже ушёл.
Я вздохнула, соглашаясь. Надеюсь, я не растеряю решимости, а туаты не вознамерятся меня вернуть. Последовала за незнакомцем. Хотя бы путь покажет, а то придётся долго блуждать в потёмках. Бдительность я старалась не терять и, спрятав ладонь в сумке, сжимала рукоять ножа. Если что, буду отбиваться. У меня ещё меч есть, правда, незаметно держать его наготове не выйдет.
— Расскажите, что вас гложет. Может, я помогу, — незнакомец снова попытался завести беседу после того, как мы в мрачном молчании миновали с десяток домов по узким улочкам.
— Как? Вы ведь не Сумеречник, — засомневалась я, разглядывая тёмные пятна на луне.
Две недели я провела в подземном дворце, а показалось, всего пару дней! Также жизнь Вейаса пролетит мимо, он и глазом моргнуть не успеет.
— А разве Сумеречники кому-то помогают? По-моему, они только деньги из простых людей тянут.
С другой стороны, а не пошёл бы он лесом? Сама дорогу найду, не маленькая. Это всего лишь захолустный городишко в захолустной стране. Вон уже и шпиль ратуши виднеется.
— Не дичитесь, а то я решу, что даже награбленных богатств Сумеречникам недостаточно, чтобы прикупить своим дочерям хороших манер, — незнакомец схватил меня за руку и заставил выпустить нож. Я хотела вырваться, закричать, но удивлённые взгляды прохожих остановили. — Да, я понял, кто вы, и даже догадался о половине вашей истории: дочка высокого лорда сбежала от жениха, но мир за пределами отцовского замка оказался ей не по зубам.
— Вы ничего обо мне не знаете! — я вырвалась. Впрочем, меня не держали.
— Так просветите меня, — он остановился и сложил руки на груди.
Надо было уйти, но ноги приросли к земле, а глаза вперились в резко очерченное в лунном свете лицо незнакомца. Тонкий, с едва заметной горбинкой нос, изогнутые брови, высокие скулы, волевой подбородок... Хорош, негодяй! Дерзкий, пронизывающий взгляд будто вызов бросает. Незнакомец прищурился в плутоватой улыбке:
— Расскажите, я умею слушать. Иногда это помогает лучше, чем меч и родовой дар.
Я сдалась. Мы устроились на деревянной лавке у входа на круглую рыночную площадь. Я говорила, пока голос не осип и не осталось больше ничего в моей жизни, о чём я не поведала бы сегодня ночью.
— Мда, вляпался ваш брат по-крупному, — присвистнул незнакомец. — Кто к холмовым шавкам в полон угодил, тому вовек под луной не гулять.
Я недоуменно нахмурилась.
— Это из сказки, няня в детстве рассказывала. Один королевич утомился с охоты и прилёг отдохнуть в ведьмином кругу из говорушек. Когда проснулся посреди ночи, хороводом вокруг него шли прекрасные темноволосые девы. Пленился он ими, протянул руки. Они спросили: "Пойдёшь с нами в подхолмовое царство?" Он согласился. После никто его не видел. Только спустя годы, когда мимо ведьминого круга проезжал экипаж нового короля, встретился им немощный старик, который клялся, что и был тем пропавшим королевичем. Он лишился памяти о годах, проведённых под холмами, а вместе с ним и разума, и вскоре умер, одинокий и убогий.
Я представила брата на месте того королевича. От тоски засосало под ложечкой.
— Я думала написать отцу, чтобы сюда прислали отряд и их угомонили.
Подозрительность незаметно притупилась. Хотелось, чтобы кто-нибудь меня спас для разнообразия, пусть даже такой странный и непонятный.
— Они не нарушат перемирие из-за парня, который остался с туатами по своей воле. Отряд сюда вышлют, только чтобы вас домой забрать, — незнакомец безнадёжно покачал головой.
— Откуда вы так хорошо осведомлены о делах ордена?
— Политика уступок — жертвование малым во имя больших целей. Ничего тайного тут нет, — незнакомец посмотрел куда-то в сторону, словно чуял, где находится дворец туатов.
— Неправильно это. Орден не должен лезть в политику. Его дело — спасать людей от демонов, невзирая ни на что.
— Боюсь, не обладай орден запасом прагматичной хитрости, его бы давно уничтожили не демоны, а наши собственные правители. Непокорную силу никто не любит, особенно когда ты находишься у неё в долгу.
Я молчала, пытаясь понять. Как же сложно! А должно быть просто: мой брат рядом со мной со свободной волей, в здравом уме и памяти. Неужели это так много?
— Вашего брата теперь только если по-тихому умыкнуть удастся. Увезти подальше, окунуть в ледяной ручей, может, дурь вся и выйдет, — продолжал между тем размышлять вслух незнакомец.
— Вы поможете? — без обиняков спросила я.
Он стушевался от моей прямоты, но быстро нашёлся:
— Если придумаю как. Идёмте, становится холодно, да и поздно уже. Скоро хозяин двора отправится спать, и вы останетесь без ночлега.
Он протянул руку, и на этот раз я приняла её без раздумий. Мы прошли вдоль мостившихся друг к другу домов и остановились возле трехэтажного здания с большой вывеской. В темноте её было не разобрать, зато в окнах горели лампадки, из-за двери доносились бодрые голоса и смех, а у порога топтались захмелевшие мужики.
— В этом захолустье ничего лучше нет, — развёл руками незнакомец. — Ступайте к хозяину — он быстро комнату подыщет. В общем зале не задерживайтесь. Публика здесь не самая приличная.
В подтверждение дверь распахнулась настежь, и на улицу кубарем вылетел сильно помятый косматый мужик. Я непроизвольно прижалась к незнакомцу.
— Проспись лучше, а потом будешь спорить, разбавляю я эль или нет! — рыкнул показавшийся на пороге коренастый мужчина в застиранном переднике. — Остальным тоже спать! Идите-идите, жёнушки, небось, уже все глаза в ночь проглядели.
Смеявшиеся до этого выпивохи недовольно загомонили и нехотя побрели в разные стороны.
— А вам чего надо? — не слишком радушно обратился к нам хозяин постоялого двора, судя по пройдошливому виду это был именно он.
— Комнату на пару ночей, — спохватилась я.
— Для извращений не сдаю, — отрезал он, глядя, как мои пальцы цепляются за локоть незнакомца. Я отступила на шаг и замотала головой:
— Вы неправильно поняли. Комнату на одного, для меня только.
— Ага, — криво усмехнулся хозяин. — Девочек постель погреть не приглашать, теперь я правильно понял?
Незнакомец тихо хохотнул у меня над ухом. Лицо словно ошпарили.
— Никаких девочек!
— Ступайте за мной. Только деньги вперёд — знаю я вас, вечно обжулить пытаетесь, скряги несчастные! — проворчал хозяин и скрылся за дверью.
Незнакомец наклонился к земле, испачкал ладони в пыли и размазал по моим щекам.
— Вот так больше на парня похожи, а то у вас кожа слишком гладкая.
Никогда не замечала...
— Не сутультесь, голову выше, иначе все будут думать, что вы что-то скрываете, — он отнял руки от моего лица и посмотрел словно в последний раз. — Ну, бывайте.
— Стойте! — я ухватила его за рукав. — Я не расслышала ваше имя.
— Я его не говорил, — он, не оборачиваясь, зашагал прочь.
— Но как же я вас найду?
Незнакомца уже и след простыл. Я потёрла щёку, которой недавно касались его ладони. Неужели он мне понравился?
* * *
Проводив девчонку до города, Асгрим вернулся во дворец, чтобы захватить с собой гончих. Правильно говорят длиннобородые: если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам. Выбрал троих высоких, поджарых, огненно-рыжих псов: бесстрашного Гамги с иссечённой шрамами мордой, Вейстра с непревзойдённым нюхом и крадущегося как тень, хитрого Крунинга. Снова пришлось тянуться долгим чёрным путём, чтобы, не приведи Хозяйка леса, никому на глаза не попасться. Но дворец был на удивление тих. Неужели Эйтайни так легко отпустила девчонку? Или настолько заигралась с длиннобородым щенком, что об остальном и думать не желает? Впрочем, так даже лучше.
Оказавшись на поверхности, Асгрим потащил псов ко двору, с которого пропала корова. Хорошо хоть недотёпа Шейс оставил тут тайную метку в виде цветка вереска. Магический кристалл высветил её тонким лучом. Обычная, ничем не примечательная хибара с покосившимся хлевом, в котором даже дверь не держалась. Её подпирали жердями снаружи. Покрутившись вокруг плетня, собаки взяли едва уловимый след. Потянули к лесу. Скорее всего, дурная скотинка попалась волку на зуб, но надо проверить.
Тревожное предчувствие не покидало с тех пор, как Эйтайни притащила детей Сумеречников во дворец. Может, она права: он чересчур мнителен или просто пытается отгородиться от того, что действительно мучает?
Между соснами мелькнула залитая серебристым лунным светом поляна. Асгрим дёрнул поводками, заставив собак остановиться. Воспоминания накатывали стылым туманом.
Этим летом Асгрим шёл с охоты в Утгарде замыкающим. Знал, что для принцессы пришла пора выбирать мужа. Боялся, что, когда вернётся домой, застанет её с другим и не вынесет этого.
Была такая же лунная ночь на исходе жнивенника. С северных отрогов уже веяло холодом, но на душе сохранялось скопленное за лето тепло. Асгрим тянул на волокушах богатую добычу из туш и шкур. Только радости это не приносило, да и желания вновь оказаться во дворце тоже не прибавлялось. Он ходил кругами, уговаривая себя, что просто таится от длиннобородых.
И наткнулся на ту, которую хотел видеть меньше всего. Она танцевала. Здесь, на этой поляне, словно плескалась в серебряных волнах лунного моря. Грациозные движения гибкого, как ивовые прутья, тела завораживали. Руки словно обвивали плечи, лаская нежными прикосновениями. Босые ступни беззвучно скользили по пожухлой траве, порхали мотыльками-однодневками. Лёгкая голубая ткань платья, едва слышно шурша, летела по ветру.
Асгрим не знал, на кого Эйтайни ворожила той ночью, но просидел неподвижно на краю поляны до первых лучей солнца, боясь спугнуть. Мечтал, что когда-нибудь принцесса будет танцевать только для него. Но утром она ушла и забрала с собой полную романтических надежд юность. Асгрим понял, что он простой охотник. Как бы ни был привязан к нему король, как бы близок он ни был Эйтайни, ему никогда не стать частью их семьи.
Собаки залаяли, почуяв зверя. Томное наваждение растаяло. Асгрим печально качнул головой и направился туда, куда тянули псы. Глубже в чащу, через бурелом на дно оврага, где во тьме посверкивали жёлтые глаза. Асгрим спустил псов с поводков и потянул меч из ножен. Пожалел, что не взял с собой лук. Но стая волков оказалась небольшая и предпочла побег драке. Гончие провожали их угрожающим рыком.
Асгрим подобрался ближе и присел на колени у туши, которой волки хотели поживиться. Действительно, корова. Если собаки привели сюда, значит, та самая. Следы зубов, вместе с шерстью вырваны шматы мяса, запах падали ощущается едва-едва. Значит, умерла позже, чем потерялась. Асгрим запалил ветку огнивом и принялся изучать находку. А вот это уже зацепка! Мясо-то бледное, без капли крови. Он приподнял животному голову: на шее обнаружились две небольших отметины. Ещё несколько похожих Асгрим успел разглядеть на животе у вымени, пока ветка не осыпалась пеплом.
Что ж, в кои-то веки мнительность себя оправдала. Появился чужак. Асгрим подозвал собак свистом и отправился в обратный путь. У опушки на всякий случай свернул в сторону кладбища. Царство покрытых трещинами и лишайником каменных плит хранило безмолвие. Собаки не чувствовали запаха, а снег запорошил следы, если они и были. Асгрим присел возле груды камней и коснулся спрятанного в них кристалла. Вспыхнул зеленоватой дымкой защитный полог. Печати не тронуты, контур никто не нарушал. Только не унималось предчувствие, что из молодого ельника в спину направлен недобрый взгляд. Из-за гор брызнули тусклые рассветные лучи. Нужно возвращаться. Асгрим последний раз оглянулся на лес. Собаки молчали. Он встряхнул головой и поспешил во дворец. Там его уже заждались.
