— Там что-то есть. Ты не чувствуешь?
Я села рядом и прислушалась.
— Может, пещера сквозная? Ветер на другом краю гуляет. Или медведь храпит, — я нервно хохотнула и положила голову ему на плечо. — Ты ведь не об этом переживаешь? Скажи, я помогу.
Вей повернулся ко мне и вгляделся в лицо. От тревоги в его глазах сделалось не по себе. Он крепко обнял меня, тёплое дыхание скользнуло по шее, губы коснулись волос. Вей приоткрыл завесу собственных мыслей и пустил внутрь. Смятение и усталость метались там грозовыми тучами. И ещё что-то пугающее. То, что он не озвучивал словами, но ощущал всем существом. Я успокаивала его, окутывая своими эмоциями: безмятежностью и негой.
— Всё лишь иллюзия. Скоро конец, — пробормотал он и отстранился.
Над нами уже нависали любопытствующие охотники. Я вернулась к вещам, чтобы туаты не напридумывали глупостей. Вскоре развели костёр, развесили сушиться одежду и принялись за готовку.
— Там кто-то есть! — вскрикнул Вейас.
Я вздрогнула. Брат схватил факел и побежал вперёд. Мы с Асгримом переглянулись и помчались следом. Вдруг действительно медведь? Он же раздерёт Вея на ошмётки!
Брат потянул меч из ножен и застыл на другом краю зала возле узкого лаза. Факел высветил могучую фигуру. О, боги, лучше бы это был медведь!
— Какого демона тебе понадобилось в нашей пещере?! — выкрикнул Вей, приставив остриё меча к горлу непрошенного гостя.
Им оказался, кто бы мог подумать, Микаш! Он перехватил лезвие пальцами и отвёл в сторону:
— Во-первых, здесь нигде не написано, что она ваша, а во-вторых, я нашёл её раньше.
Он с ног до головы был укутан в шкуры, отчего походил на медведя ещё больше.
— Теперь понятно, куда делись дрова, — примирительно встал между ними Асгрим. Остальные туаты наблюдали с безопасного расстояния.
— На них тоже ничего написано не было, — Микаш отпихнул Асгрима в сторону и поволок за собой к костру мёртвого оленя, оставляя на полу кровавый след.
— Пещерный длиннобородый, — усмехнулся Асгрим так, чтобы расслышала только я.
Да, манеры парню, похоже, в стае волков прививали. Вейас злобно скалился, глядя ему в спину.
"Что-то случилось?" — мысленно спросила я, положив руку ему на плечо.
"Я надеялся, мы больше его не увидим", — буркнул он.
"Мидгард такой маленький и тесный... Поэтому вряд ли", — вклинился третий голос. Вейас глянул на Микаша так, словно хотел его разорвать.
"Не обращай внимания, — я ппоглаживала ладонь брата, чтобы хоть немного его остудить. — Переночуем вместе, а потом разбежимся".
Снова влез голос Микаша:
"Да кому вы нужны?"
"Замолчи!" — не выдержала уже я.
Он для разнообразия послушался, и мы все вернулись к костру. Асгрим уговорил Микаша поделиться добычей в обмен на то, что туаты освежуют её и приготовят ужин.
Снаружи выла вьюга. Ветер задувал в пещеру хлопья снега. Трещали поленья, пахло терпкими еловыми иголками, закипала вода в большом закопчённом котле.
Микаш забился в тёмный угол и хмуро разглядывал демонов. Вейас тоже надулся и молча следил за костром, пошевеливая головешки, чтобы пламя не потухло. Я скучала, потому что ни к делу, ни к разговорам меня не допускали. Под руку попался дневник. Я разложила его на коленях. На стоянках под открытым небом писать не получалось, а тут... На что я надеялась? Чернила превратились в ледышку. Я добавила в них пару капель улуса и попыталась растопить на огне. По крайней мере, они разжижились. Я обмакнула перо и попробовала вывести пару рун, но чернила расплывались мутными потёками, а бумага топорщилась и шла пузырями.
Кто-то засмеялся. Я пробила пером лист. Всплеснула руками и обернулась. Микаш приложил к губам тыкву, делая вид, что не сверил мой затылок любопытным взглядом мгновение назад.
В отместку я принялась рассматривать его. С недельной щетиной и всклокоченной шевелюрой он выглядел совсем косматым. Мишка, мишка косолапый! Я хохотнула. Микаш поперхнулся и облился питьём. Ага, не нравится! Я смилостивилась и отвернулась. Потом ещё раз глянула украдкой. Фигура ничего, могучая: бёдра узкие, в плечах косая сажень, осанка попрямее, чем у какого лорда будет, когда не жмётся и не сутулится, чтобы казаться меньше. Если не смотреть в лицо — в полумраке его не разобрать... Нет, всё равно ужасен настолько, насколько могут быть ужасны мужчины. И воняет от него! Нет, кроме запаха шкур, я ничего не уловила, но он просто обязан вонять потом и ещё чем-нибудь гадким.
Как завязать с ним беседу?
Туаты покончили с готовкой и разлили по плошкам наваристую похлёбку. Как же я соскучилась по вкусу свежего мяса! Остальные тоже накинулись на еду так, что даже про разговоры забыли. Следующие полчаса пещеру оглашал стук дюжины челюстей, пережёвывающих куски тушёного мяса.
Микаш попытался подсесть к нам, но брат метнул в него такой взгляд, что он устроился подальше. Я насытилась первой и снова заскучала, пока остальные тянулись за добавкой.
На другой стороне костра Асгрим вполголоса обсуждал с охотниками дальнейший путь:
— Это слишком рискованно!
Его собеседник ткнул пальцем в разложенную на коленях карту:
— Нет, смотри, широкая тропа вдоль ущелья Белого орлана ведёт как раз к Штормовому перевалу. Это лучше, чем идти по продуваемому плато. К тому же короче.
— Если вы о том узком выступе, что нависает над самой бездной, к западу отсюда, то не советую, — встрял в разговор Микаш. Он дожидался очереди у котла с добавкой и с любопытством нависал над спорщиками. — Там сошла лавина. Не проедешь, не пройдёшь.
— Они там часто бывают, — кивнул Асгрим. — Остаётся плато.
Об плошку стукнула деревянная ложка, от горячей похлёбки тонкой струйкой поднялся пар.
"Ты заблудился?"
Микаш едва не упал, зацепившись ногой за камень.
"Чего?!"
Похлёбка расплескалась по краям. Он вытер их пальцем и со смаком облизал. Губы залоснились от жира. Я передёрнула плечами.
"Ты вроде собирался нового хозяина искать. Люди в другой стороне".
"Я заметил".
Он уселся на свои шкуры и занялся едой. Закончив, вынул из-за пазухи свёрнутый вчетверо обгорелый лист и бережно его разгладил. От возлюбленной, что ли? Смотрит-то как внимательно! Так далеко от костра, поди, ничего и не прочитаешь.
Вейас засопел, явно недовольный, что я так пристально наблюдаю за Микашем, но ничего с собой поделать не получалось. Загадка — вот что меня привлекало.
Микаш спрятал лист и убрёл вглубь пещеры. Я направилась следом. Когда нагнала, Микаш замер, уткнувшись лицом в стену. Я кашлянула в кулак.
— Тебя не учили, что подглядывать нехорошо? — устало отозвался он, не оборачиваясь.
Едва слышно зажурчала, ударившись о камень, вода. О, боги, он по нужде пошёл, а я и не поняла!
— Извини... — Я тоже отвернулась. Лицо пылало. — Я хотела поговорить. Ты поцеловал меня в доме Странника.
— Да, неудачная идея. Извини. — Микаш зашелестел одеждой.
Должно быть, закончил. Я повернулась. От цепкого взгляда по хребту пробежал мороз. Накатила робость. Я упрямо выпятила нижнюю губу. Что ж я так трушу?! Если хочу жить одна, нужно забыть о страхах. Темнота всё скроет.
— Я подумала... У меня есть дар, и я хочу полностью его раскрыть, чтобы подсобить Вейасу в Охоте. Ты не мог бы мне помочь?
— Сомневаюсь, что твоему брату понравится, если я стану тебя учить.
— Я не об этом. Помоги мне стать женщиной.
Его лицо потешно вытянулось, а кустистые брови сошлись над переносицей. Микаш мотнул головой и глухо застонал:
— Никогда в жизни!
Он собрался уходить, но я повисла на его локте.
— Ты хранишь кому-то верность?
— Нет, — недоуменно ответил он.
— Тогда почему? Я недостаточно красива?
Я облизала пересохшие губы.
— Да, — сглотнув, выдохнул он.
Сердце ухнуло в живот. Раньше мужчины никогда не сознавались в этом. Неприятно!
— То есть нет! — Микаш замахал руками. Увидел, что я расстроилась? Да было бы из-за чего! — Такие девушки, как ты, не для меня. Только в мечтах... Нет, это ещё большая глупость, чем с поцелуем. Ты потом пожалеешь.
Дурацкие у него оправдания. Если бы моего брата попросила даже не самая красивая девушка, он бы согласился.
— Какая тебе разница, пожалею я или нет? Помоги мне — получи удовольствие, а дальше я сама разберусь!
— Так ведь спорное-то удовольствие. Один раз, а потом всю жизнь мучайся. Всё же случится только потому, что я вовремя подвернулся под руку. И как бы я ни старался, как бы ни грезил в снах, настоящим оно никогда не станет, только ранит в самое сердце.
Его глаза заблестели. Дрожащие пальцы коснулись моей щеки и убрали волосы за ухо. Он робел... совсем как я.
— Ты что, девственник?!
— Не было у меня ни времени, ни желания! — вспылил он и зашагал обратно.
А целовался-то как! Как самец саблезубой кошки, не меньше. У него точно кто-то есть, просто сознаваться не хочет, а мной он побрезговал. Я приложила пальцы к ещё влажным губам. Как он сказал? Поцелуй принцесски ничем не лучше поцелуя деревенской потаскушки. Та другая, поди, привлекательней будет.
Я вернулась к костру. Микаш забился в свой угол и в разговоры не встревал. Брат выспрашивал, куда я ходила. Я улеглась у него на коленях и сделала вид, что сплю. Он просидел с туатами ещё с полчаса, а потом устроил меня на одеяле и, обняв, лёг сам.
К утру буран стих. Решено было выдвигаться как можно быстрее, а то погода опять забалует. Мы уже паковали последние тюки, когда сзади подкрался Микаш. Как медведь умудряется быть таким незаметным?
"Попроси своего брата взять меня с собой", — обратился он в мыслях.
Хотелось возмутиться вслух, но Вей бы насторожился, а он и без этого как на иголках.
"Вот ещё. Ты нам не нравишься. Езжай своей дорогой!"
"Попроси, иначе я расскажу, что ты ко мне приставала".
Вот же гад, использовать против меня нашу доверительную беседу?!
"Тебе никто не поверит!"
Отказаться от девушки — его же самого засмеют.
"Хочешь проверить?"
Я обернулась к брату. Он перебирал вещи, но, почувствовав мой взгляд, поднял глаза. От его улыбки становилось теплее и хотелось улыбаться в ответ.
"Ему будет полезно узнать, какие мысли посещают его сестричку".
Нашла кого просить! Ещё выставит в таком свете, что я буду выглядеть похотливой и гадкой.
— Вей, я тут подумала... Нам бы не помешала помощь бывалого охотника на демонов. С Микашем я буду чувствовать себя в большей безопасности, он ведь справился со Странником.
Улыбка сползла с лица брата, взгляд помрачнел и стал настороженным. Обиженным даже.
— Ты думаешь, я не смогу защитить тебя сам? — Вей опустил подбородок. Тоскливо засосало под ложечкой. — Если хочешь — пускай едет.
"Посмотри, что ты заставил меня сделать!" — вызверилась я.
"Я тебя за язык не тянул ни сегодня, ни вчера".
— Только пожалуйста, не сговаривайтесь больше за моей спиной, — так, что мы оба вздрогнули, выкрикнул Вейас и потащил своего коня к выходу.
"Больше не смей ко мне приближаться!"
Я подхватила поводья Кассочки и поспешила следом.
"Не очень-то и хотелось".
Глава 20. Сквозь темень, снег и горные кряжи
1527 г. от заселения Мидгарда, Утгард
Туаты выделили Микашу одного из вьючных животных и тёплую одежду. Нижняя малица шилась из оленьих шкур мехом внутрь, а верхняя парка, которая надевалась на случай сильных морозов, — мехом наружу. Тяжёленькие, но на лошади в них удобней, чем в несшитых шкурах. В них Микаш даже в седло залезть не смог. На ноги мы надевали торбаза — высокие сапоги из тюленьих шкур, они едва пролезали в стремена и мешали сгибать колени, но, по крайней мере, ступни в них не стыли.
Пурга намела огромные сугробы. Ненниры проваливались в свежий снег по пузо. В гору ползли с трудом, но на плато стало полегче — ветер смёл сыпучий слой и дул в спину, подгоняя.
Микаш плёлся в конце строя и о чём-то расспрашивал замыкающих туатов. Я отчётливо слышала их смех. Дорога стала шире. Микаш, поскакав галопом, обдал нас с Веем снежной волной и поравнялся с Асгримом, заметно его напугав. Они тоже принялись что-то обсуждать. Я подъехала ближе.
— Часто вы сюда наведываетесь? — Микаш беседовал с Асгримом так буднично, словно перед ним был человек. — Здесь же запросто можно замёрзнуть насмерть, если уж вас Червоточина не пугает.
— Пугает не меньше, чем вас. Многим тут всё равно, кого есть: длиннобородых или остроухих, — Асгрим не таился, будто воспринимал его как одного из своих, не так, как меня и Вея. — И холод мы чувствуем. Просто привыкли. Поохотиться в зимнем Утгарде, дойти до Заледенелого моря и вернуться для нас — дело чести. А молодёжь мы испытываем по-особому. Чтобы доказать свою зрелость, они несколько дней проводят в горах одни без еды и питья. Если выдержат, на них снизойдёт мудрость, закалит тело и дух, а если нет... иногда по весне мы находим их обглоданные кости.
— Хорошее испытание, куда лучше нашего, — согласился Микаш.
Неправда! Глупое, жестокое и бесполезное!
— Наши заставляют слуг убивать безвредных тварей, чтобы хвастаться трофеями и раздуваться от гордости.
Асгрим молчал.
— Скажи, зачем вы помогаете этим детям? Когда-нибудь они смогут использовать ваши секреты против вас.
Он настраивает туатов, чтобы те нас убили?
— Так захотела ворожея. Её воля для нас закон.
— Надо же, одна сумасбродная баба всему племени приказывает.
— Эй, полегче, эта баба моя будущая жена!
Микаш поднял руки, прося прощения.
— Тебе так интересно? — Я чуть не подпрыгнула, когда над самым ухом прозвучал голос брата. Он подобрался ко мне вплотную, и теперь мы тоже ехали бок о бок. — Он тебе нравится?
— Кто?
Асгрим, конечно, забавный и здорово мне помогал, но он демон, и я бы не хотела переходить дорожку Эйтайни.
— Микаш, простолюдин, — уточнил Вейас, недобро косясь на него.
— Фу, он же гаже Йордена! — возмутилась я громче, чем следовало. Асгрим с Микашем обернулись. Я вжала голову в плечи.
— Ты же сама хотела, чтобы он поехал с нами, — недоумевал брат.
Я начала перебирать густую, путающуюся гриву Кассочки и плести из неё косички. В толстых рукавицах не очень удобно. Я так увлечена и никак не могу оторваться. Дурацкий Микаш! Придушу его шкурами на стоянке!
Ехать пришлось долго, нагонять то время, которое мы упустили из-за пурги. Тусклое солнце скатилось за горы на западе, но искрящийся в лунном сиянии снег позволял разглядеть дорогу. Шесть часов, восемь, десять или даже двенадцать — я потеряла счёт времени. Бодрилась из последних сил, чтобы не заклевать носом и не выпасть из седла: напевала, пыталась брата разговорить, заплела Кассочке всю гриву, до которой смогла достать. Но зыбкий лёд дремоты трескался, затягивал в полынью, усталый сон подхватывал стремительным течением и уносил в бездну.
"Я могу подержать тебя телепатией, пока ты спишь", — услужливо предложил Микаш.
"Лучше сдохнуть!"
От возмущения сон разогнало, но встряски хватило всего на полчаса. Начался крутой спуск, сильно качало и приходилось крепко держаться, чтобы не выпасть.
