Незримого Начала Тень. Общий файл

Разгадка их тайного знака вызвала у Ламанского чувство замешательства. Выходит, он недооценивал меня.

— Уведите его! — велел Апраксин жандармам. — О, как долго я ждал этого дня, — услышал я довольное бормотание графа.

— Что ж, — улыбнулся Ламанский, повинуясь жандармам, — но я хотя бы умру свободным! И пусть толпа видит смерть героя, который боролся за их счастье!

— Не стоит глупой болтовни, — перебил Апраксин, — вы умрете и этого достаточно, — граф не стыдился чувств злорадства, — и никто не узнает о вашем "подвиге"... Секретное дело государственной важности, тайная казнь в темной крепости... Представление, о котором вы столь мечтаете, не состоится!

Ламанский впервые изменил своему надменному хладнокровию, одарив Апраксина взглядом полным ненависти и злобы от беспомощности в руках врагов, над которыми потешался всего несколько минут назад.

Оставалось раздавить логово Асланбека, разоблачение заговорщика не лишило меня осторожности и уважения к навыкам противника, я понимал, что вторая задача не легче первой.

— Вот и нашелся убийца Кравцова! — облегченно вздохнул Юрьев.

Столь неожиданное мнение вывело меня из раздумий.

— Я не уверен, что это преступление дело рук Ламанского, — возразил я.

— Не стоит усложнять, дружище! — попытался возразить жандармский офицер, но, понимая, что в следствии со мною спорить бесполезно, махнул рукою.

У меня не было сил приводить доводы, и я выбрал самое разумное — отправиться отдохнуть перед грядущим тяжким предприятием. Дом без моей милой женушки казался холодным и неуютным. Как тяжко засыпать, когда ее нет рядом! Всегда, когда Ольга прижималась к моему плечу, я испытывал чувство сладкого умиротворения...

* * *

В сопровождении Мамеда я вернулся в стан врага. Асланбек не усомнился в словах горца, даже не заподозрив наш сговор. Меня вновь отвели в саклю, бывшую моей тюрьмой, даже не удосужившись высказать свое недовольство моим побегом. Предводитель готовился к нападению, которое должно было состояться ровно через два дня. Выходит, он возлагал серьезные надежды на мою помощь.

По дороге к пристанищу неприятеля я оставил знаки для наших солдат. Они следовали за нами и собирались напасть этой ночью. Разумеется, я не мог ограничить свою миссию лишь задачей проводника, стоять в стороне от боя для меня подобно предательству. Мне оставалось полагаться на былые уроки фехтования с завязанными глазами, надеюсь, с годами навыки не утрачены.

Часы ожидания показались вечностью и, наконец, сражение началось...

Бой в темноте... Конечно, пространство под открытым небом — не темная комната, но мое зрение значительно уступало моим врагам. Приходилось полагаться на слух, улавливать каждый звук, поскольку мои глаза видели в ночи лишь размытые силуэты противников, и я не сразу мог уловить взглядом движение их оружия. Иногда холодное сияние клинков в тусклом лунном свете становилось для меня зримым знаком. Каменистая земля затрудняла возможности отступать не рискуя споткнуться. В эти мгновения, нанося удары, я желал агенту Серову всяческих благ за его бесценные уроки.

В пылу сражения я пытался отыскать самого Асланбека. Предводители горцев умеют ловко исчезнуть, когда чувствуют поражение своих воинов. По их закону командир не должен понапрасну жертвовать жизнью, лучше сбежать от врага, дабы собрать новую армию и отомстить за павших...

Как оказалось, Вышегородцев разделял мои опасения.

— Асланбек исчез! — с раздражением воскликнул он. — Есть два пути, по которым он мог двинуться — только две дороги...

— Разделимся! — твердо предложил я.

В конце весны светает рано, мрак ночи начал рассеиваться, и я уже мог двигаться по горным дорогам без опаски свернуть себе шею...

Целью нашего нападения был Асланбек, если мы упустим его, то он продолжит бесчинствовать. Наверняка, по горам расквартировано немало его отрядов.

Пожалуй, в прогулках по горам, я уступал в ловкости любому вайнаху, и хватись мы побега Асланбека позднее, отыскать его не представлялось бы возможным.

Пробравшись через каменные завалы, я увидел Асланбека. Предводитель, уверенный, что оторвался от преследователей, мирно брел вдоль узкой дороги, огибающей скалу. Предрассветный сумрак не дал мне возможности метко выстрелить, и пуля со свистом пронеслась мимо, даже не задев "хищника". Он замер, обернувшись. Увидев меня одного, Асланбек устало рассмеялся, и медленным шагом направился ко мне... Пройдя к нему навстречу несколько шагов, я остановился на скальной площадке, достаточно широкой для боя на саблях.

Мой поединок с Асланбеком начался стремительно. Приходилось сражаться с опытным противником, успевшим прекрасно изучить наши приемы, которого непросто обмануть ловким финтом. Взглянув на горный хребет, я определил наиболее выгодную позицию, дабы решить исход поединка в свою пользу.

Я начал неспешное, но уверенное смещение влево шаг за шагом, постепенно заставляя противника переместиться в выгодное для меня расположение. Поддавшись азарту атаки, враг не придал значения моим движениям. Он попытался нанести вертикальный удар по правому плечу, пришлось остановить его на итальянский манер, одним невозмутимым движением подняв эфес за высоту глаз, преградив клинком у щитка путь его сабле. Противник мгновенно атаковал снова, намереваясь разрубить меня по ребрам, я принял удар на опущенный вниз клинок, твердо удержав руку на высоте плеча. Снова привычная атака по ногам, от которой удалось ускользнуть.

Отбивая нападения Асланбека, стоило некоторых усилий сохранить выбранное положение. С большим трудом удавалось сдерживать волнение и не атаковать раньше нужного момента, ради которого я столь стойко удерживал позицию. За годы службы я привык действовать наверняка и не рисковать понапрасну. Силе моего противника позавидовал бы рослый казак, требовалось огромного напряжения перехватывать его вертикальные удары — излюбленная атака абреков.

И вот, наконец... Первый луч солнца скользнул из-за горного хребта, ослепив моего неприятеля. Асланбек дрогнул, занеся вверх саблю. Единственного мгновения мне хватило сполна, чтобы нанести смертельный удар по горлу...

Устало спускаясь вниз по тропинке, я увидел былого союзника, который пристально смотрел мне в глаза, широко улыбаясь. Мамед стоял на соседней скале напротив меня.

— Да, ты победил Асланбека, — произнес он. — Но...

Мгновение, моя вытянутая рука нажала на курок. Выстрел горца, который должен был прозвучать раньше, опоздал на мгновение — слишком поздно для него. Безжизненное тело упало в ущелье. Мертвая рука беспомощно сжимала пистолет. Я задумчиво посмотрел вниз на окровавленный труп. Несчастный решил избавиться от меня сразу же после смерти Асланбека,nbsp;

&< но не удалось. Какая неудача! Мрачная шутка вызвала горькую усмешку.

— Я предупреждал, что убью тебя раньше, — произнес я бесстрастно.

Мне почудился едва слышный вой ветра, похожий на стон, будто беспомощный ответ. Увы, я слишком хорошо изучил местный закон и научился следовать ему, иначе в горах не выжить. Так и сейчас, мгновения решили все!

Оставалось вернуться в крепость за Ольгой и Аликс, надеюсь, они не сильно беспокоились за мою участь... А Северин — молодец, князь умеет выбирать учеников.

Пережитая усталость и былое ранение дали о себе знать, сильное головокружение заставило меня, пошатнувшись, опуститься на камень. Медики утверждают, что организм, собрав все силы в момент опасности, требует заслуженного отдыха, когда угроза проходит. Я глубоко дышал, вдыхая приятный прохладный воздух утренних гор. Постепенно пелена с глаз уходила.

— Вы не ранены? — раздался взволнованный голос князя Вышегородцева.

— Нет, будьте спокойны, — ответил я, поднимаясь на ноги.

Головокружение отступило.

— Отправимся в крепость к вашим милым дамам, — весело произнес князь, — они вас заждались... Уверен, что очаровательная женушка умело вознаградит вас за все подвиги...

Право, меня подобные шутки всегда заставляли краснеть как мальчишку.

— А вы, наконец, вернетесь к невесте, — добавил я в ответ, — мадемуазель Юлия весьма переживала за вашу судьбу...

Всегда невозмутимый князь смущенно опустил взор.

Из журнала Александры Каховской

Сегодня я поднялась до восхода солнца. Повинуясь необъяснимому чувству, направилась на крепостную стену. Северин стоял у парапета, задумчиво глядя за горизонт, откуда занимался рассвет. В руках он сжимал зеркало, неужто поверил моим речам. Сосредоточенно корнет всматривался в стекло, на которое упали первые лучи, показавшиеся из-за гор... Внезапно его спокойное лицо переменилось, Северин вздрогнул, едва не выронив зеркало...

Заметив меня, корнет воскликнул:

— Прошу вас, взгляните!

Я подбежала к нему, но увидела лишь отражение рассветного неба.

— Мгновения назад я видел Вербина, наносящего смертельный удар "хищнику", одетому в богатый наряд! — горячо уверял меня Северин. — Не сочтите мои слова бредом безумца!

— Значит, прабабка согласна передать вам зеркало в наследство, — весело ответила я, испытывая радость от видения Северина.

Выходит, с Константином не приключилось ничего дурного. Противник в "богатом наряде"? Возможно, предводитель горцев... Нам послали добрый знак. Я поторопилась обрадовать Ольгу.

Глава 15

Предвестья радостные мне

Из журнала Константина Вербина

Мое предложение завершить маскарад и вернуться в своем обличье князь встретил с недоверием.

— Никакие подвиги не сумеют прекратить сплетни, — возразил Алексей, — в устах общества я навсегда останусь подозреваемым...

Гордый нрав князя я изучил давно, он скорее предпочтет вечное скитание в горах, чем стерпит злословие за своей спиною, а на каждый роток не накинешь платок.

Я пристально смотрел в его глаза. Обычно непоколебимый Вышегородцев отвел взор.

— У вас есть подозрения, — уверенно произнес я. — Кого вы подозреваете?

Вышегородцев печально рассмеялся.

— Боюсь, мои слова лишь собьют вас с толку, — произнес он.

Не составило труда догадаться, что мой друг не намерен откровенничать. Хотя впервые за годы князь давал мне понять, что ему нужна моя помощь. Уже во второй раз за несколько дней.

К возвращению в Кисловодск мне следовало обдумать все факты. Любая мелочь может оказаться значимой подсказкой. Медлить нельзя, убийца должен понести наказание...

Сергей Вышегородцев был арестован по подозрению в убийстве Кравцова. Я лично отправился к нему в сопровождении жандармов. Между нами, как и следовало ожидать, произошёл весьма неприятный разговор. На моей памяти ни один убийца не встречал с радостью весть о своем разоблачении.

— Вы хотели избавиться от брата, — произнёс я спокойно, — и, желая направить нас по ложному следу, убили Кравцова!

Мое заявление, как я и предполагал, вызвало у юноши принужденный нервный хохот.

— Как я мог это сделать, у меня алиби? О моём безобразном поведении в ту ночь узнали все! — подозреваемый смотрел мне в глаза насмешливым взглядом.

— Вы наняли убийцу, а потом, испугавшись, что абрек выдаст вас, избавились от него, — ответил я, не придав значения дерзкому тону.

— Вы ничего не сможете доказать! — произнёс Вышегородцев с презрением. — Все ваши свидетели в могиле!

Его губы криво усмехнулись. Несмотря на насмешки и возмущение, молодой человек явно нервничал, отвечая невпопад.

— Все гораздо проще, — возразил я. — Черкес не убил князя, потому что тот спас ему жизнь в детстве. Вашему брату пришлось скрыться за границу, дабы избежать унизительных подозрений в убийстве Кравцова. Он написал мне письмо...

Я достал конверт, пристально глядя в глаза Вышегородцева. Будто в припадке безумия, он выхватил у меня ложное письмо. Обрывки бумаги разлетелись по комнате. Не сразу Вышегородцев сообразил, что рвёт пустой лист на глазах двух свидетелей.

— Не беспокойтесь, ваш брат вскорости объявится, — пообещал я.

— Объявиться? Зачем вы затеяли это? — Вышегородцев взирал на клочки бумаги в своих руках. — Зачем?

Его голос сорвался на крик.

— Мне захотелось унизить вас, — произнёс я. — Вы убили достойного человека, чтобы столь подлым образом устранить брата, постоянно выручавшего вас из самых унизительных ситуаций...

— Вы лжец! Мой брат мертв, вы затеяли подлую игру, чтобы я выдал свои чувства? Вербин, вы бесчестный человек!

Чувство отвращения охватило меня, как братоубийца может рассуждать о чести?

— Я не солгал, ваш брат жив, — ответил я холодно.

Вышегородцев молча смотрел на меня, открыв рот, подобно рыбе, вытащенной из воды.

— Удивительно, что вы не сумели узнать брата, — произнес я сурово. — Вспомните господина Странника, — насмешливо напомнил я.

— Какой вздор! Этот дикарь не может быть моим братом! Он шантажировал меня, утверждая, будто горец рассказал ему, что я нанял его как убийцу!

Князь вздрогнул, погружаясь в воспоминания, его лицо стало бледнее мертвеца.

— Невозможно! — прошептал он, хватаясь за голову.

Былая надменность покинула юношу, он не мог совладать с чувствами ужаса и паники, охвативших его.

— Верно, ваш брат провел вас, — озвучил я мысли преступника.

— А Северин? Вы должны арестовать и его... Он подговаривал меня убить Странника... моего брата... Вы ведь подслушали наш разговор? Не отпирайтесь!

Убийца размахивал руками, будто в истерическом припадке.

— Северин нарочно подстроил так, чтобы я услышал ваш разговор. Он хотел поймать вас в ловушку, дабы узнать истинные намерения. Разумеется, вы не догадались, что Северин стал доверенным лицом Алексея? Он уговорил вас последовать за братом по поручению Ламанского, но, увы, обстоятельства заговора начали развиваться столь стремительно, что им стало попросту не до вас...

— А Кравцова? Вы узнали, куда она ездила ночью? — юноша перебирал всех подозреваемых.

— Мне не составило труда догадаться, что барышня Кравцова ездила на свидание со своим женихом, истосковавшемуся по любимой. Поначалу он послал знак, что жив, подбросив брошь в окно, — снова разочаровывающий ответ.

Убийца, дрожа, опустился в кресла. Он больше не спорил, проявив удивительную покорность, когда жандармы взялись препроводить его.

В комнату вошел старший брат. Сергей спешно опустил взор, не проронив ни слова, спешно засеменив за жандармами.

На мгновение лицо Алексея дернулось будто от боли, но тут же разгладилось, обретя прежнюю невозмутимость.

— Полагаю, не будет излишним изложить ход ваших умозаключений, которые привели к разгадке, — произнес он. — Не стоит щадить мои чувства...

Пришлось удовлетворить любопытство собеседника.

— Во-первых, я сразу задумался, кому была особенно выгодна ваша смерть и Кравцова. Я пришёл к выводу, что гибель Кравцова не приносила выгоды никому, а вот мотив вашего убийства оказался вполне понятен. Вы собирались жениться, вскоре у вас мог родиться наследник имущества. При такой ситуации младший брат терял возможность заполучить вторую долю отцовского состояния... Осмелюсь заметить, Сергей желал забрать ваше имущество, с нетерпением ожидая того дня, когда вас убьют на опасной службе.