А еще и мозги Фениксу выносила периодически. Харута, кстати, оценил наше "супружество", слишком уж подозрительно блеснув глазами.
В медблоке было довольно шумно: девочки в белых халатиках и леопардовых ботфортах носились взад-вперед, то что-то принося в комнату с Уилом и Ло, то, наоборот, вынося оттуда.
— Нора, как идут дела? — остановила одну из них, подхватив под локоток.
— Отлично! — ее глаза восторженно сверкали. — Я такого еще никогда не видела: ни в Дозоре, ни уже тут, в море!
— Ты была в Дозоре?! — прифигела, круглыми глазами глядя на нее.
— Да, пять лет отработала медсестрой, — она согласно кивнула. — Потом поняла, что не там моя судьба, да и случай один... Слушай, в другой раз! Тут задание дали.
— Какое задание? — я вообще ничего не понимала. — У него было только одно поручение: извлечь кайросеки из Уильяма! НЕ отвлекаясь!
— Господин врач захотел пить, — пожала она плечами и, улыбнувшись с оттенками извинения, осторожно выпутавшись из захвата, поспешила на выход.
— Афигеть какие мутки пошли, — не по-детски удивилась, оглядываясь вокруг. Харута, стоявший рядом со мной, поднял брови, глядя на суматоху вокруг с нескрываемым любопытством. — Милана!
— Чего разоралась? — из комнаты с Уилом высунулась искомая, хмурясь.
— Что там с ним? — подбежала к ней, после заглянула внутрь. И офигела: в помещении летали части головы Уила, а над одной из них как раз что-то колдовал Трафальгар.
— Я почти закончил. После мне нужно будет, как следует отдохнуть, — донеслось спокойное от врача. — Так же мне нужно связаться с кораблем.
— Я передала твоим ребятам записку с пояснениями и библикарту еще в ту же ночь, что встретилась с тобой. Я не говорила им, что у нас сделка с их участием, просто написала, что у тебя появилось срочное дело. Мой зверь обещал присмотреть за субмариной и ее детьми.
— Что ж, это радует, — протянул он. Над частью головы Уила появилось странное ветряное облако, в котором замелькали какие-то серые крошки. — Где он умудрился столько набрать?
— Попали под пару залпов зарядов ядер из кайросеки. Камень безумно крепкий, но и он умеет крошиться. Я смогла избавиться от осколков в себе, но вот его излечить не вышло.
— Смогла? — он, я бы сказала, несколько озадаченно посмотрел на меня, откладывая скальпель в сторону. Части головы, повинуясь движению пальцев, скользнули друг к другу, состыкуясь вместе. Мгновение, и голова стала вновь целой.
— Крылья, — пояснила, входя в помещение. — Ко мне в крылья попали осколки. Я могла использовать огонь по всему телу, но они стали самыми обычными. Пришлось их сжечь, а потом вновь восстановить. Я регенератор. Не такой хороший, как тот же Марко Феникс, но тоже приличный.
— Вот оно что, — на меня внимательно посмотрели, будто что-то ища. — Становится все интереснее и интереснее.
— Вот ваша вода, сэр доктор, — Нора возникла на пороге, протягивая запотевший стакан парню.
— Все убрал? — пройдя внутрь, дабы не мешать им, торча на входе, нагнулась над Уилом, осторожно касаясь пальцами раны.
— Я сделал все, что мог в таких условиях — теперь твоя очередь, — поправил меня он, отрываясь от стакана и бросая в мою сторону уставший взгляд.
— Хорошо, смотри, коль интересно, — кивнула, после вновь коснулась чуть кровящих краев раны, откуда до этого сняли швы. — Разъедини как до этого — мне будет проще. — Ло понятливо кивнул и, потянувшись вперед и подхватив скальпель, что-то пробормотал, после чего, сделав несколько движений лезвием, будто дирижёрской палочкой, вновь разобрал голову Уила, заставляя части кружиться в воздухе. Пустив белый огонь по пальцам, направила его вперед, позволяя своевольничать и решать самостоятельно то, куда нужно идти в первую очередь и что лечить. Огонь не отскочил назад, как в прошлые разы, а бойко принялся проникать внутрь, на глазах меняя цвет плоти с темно-красного, почти коричневого, на нормальный розовый оттенок.
— Оно не обжигает, — подошедший парень безбоязненно сунул руку в пламя, спокойно наблюдая за тем, как огонь лижет кожу. — Любопытно.
— У тебя предостаточно времени на изучение, — подняла вторую, пуская цветные языки огня и привлекая нездоровый интерес к своей персоне. — Я обещала.
— Я помню, — он довольно прищурился. — И я вспомнил тебя, Дрого Ди Анта-я. Ты капитан Дозора.
— Капитан второго ранга, Трафальгар Ло, — устало оперлась о кровать. — А теперь еще и член команды Белоуса, и его дочь, — хищно оскалилась, ловя ошарашенный взгляд. — Добро пожаловать на корабль Йонко, капитан Пиратов Сердца.
— Благодарю, — он старался держаться молодцом, хоть и побледнел слегка.
Что ж, я его даже, отчасти, понимаю: ты тут в море вышел, великое сокровище решил найти, а ведь по пути нужно всех Йонко победить. И тут бац! — и ты на корабле одного из них, и лечишь дозорного. Мир вообще после такого должен казаться штукой веселой.
— Теперь ждем, когда очнется? — вопросительно посмотрела на Ло, после кивнула на Уила.
— Минуту, — поводя скальпелем, кивнул он, подзывая к себе части. — Да, гораздо лучше: опухоль спала, ткани восстановились. Кости так же срослись. Это просто великолепно, — он уверенно кивнул, возвращая все на место. Мелькнувшая на его губах легкая улыбка-ухмылка заставила табун мурашек начать миграцию по спине в сторону хвоста. — Я хочу протестировать этот твой восстановительный огонь.
— Когда отдохнем, — согласно кивнула, отмечая его бледность и переводя взгляд на Уила. Ло говорил, что он не жилец, а теперь и не заикнулся даже об этом. Стоит ли праздновать победу?
Харута и несколько медсестер, затаив дыхание, с маниакальным блеском в глазах наблюдали за манипуляциями парня. Кажется, у Трафальгара на корабле Белоуса появились свои почитатели. Например, весь персонал медблока, который, непонятно почему, принялся жадно ловить каждое его движение и слово.
Он же не мог их как-то своей способностью подчинить, нет же?
Уже на выходе из комнаты, бросив на Уильяма прощальный взгляд, легонько улыбнулась, чувствуя, как глаза застилает пелена слез: цвет лица заметно улучшился, перестав напоминать простынь; дыхание выровнялось, стало глубоким, как во время сна.
Милана, где-то на задворках восприятия, громко отдавала приказы, что-то по типу "сменить капельницу, принести кровь на переливание" и в том роде. Почему-то информация меня совсем не цепляла, хоть и должна была.
Мой лейтенант, друг и брат, уже спустя десять минут после окончания операции, стремительно карабкался вверх, к миру живых. Это не могло не радовать.
— Ну, все — ждет нас всех грандиозная пьянка! — довольно провозгласил Эйс, неизвестно когда, возникая рядом, закладывая руки за голову и, наряду с весельем, серьезно посматривая на замершего в стороне доктора, вокруг которого увивались девушки. Шикарная оранжевая шляпа постепенно съехала на нос, скрывая от присутствующих выражение карих, почти черных глаз. Да я и сама понять, что же они нашли в Ло, пока не могла — разговоры явно шли не о врачебных делах.
— Не кричи так: пока Уильям не придет в сознание и не станет хорошо себя чувствовать — хрен тебе, а не бухло, — мрачно шикнула на него, не желая, чтобы его слова привлекли еще чье-то внимание. Тут же тогда такой ажиотаж поднимется — хоть под кровать к Белоусу прячься.
— Злюка... — недовольно протянул парень. — Марко явно себе в дивизион только скучных ребят тянет. Ну тебя.
— Что?! Это я-то скучная?! — возмутилась я.
— Ага. — Потопал он на выход. — То нельзя, то не будешь, то не хочешь... Не люблю военных — устав да кирпич-лицо. Бесите.
— Ну, знаешь ли... — не нашлась, что сказать, я. — Это просто верх глупости...
А конопатого уже и след простыл на выходе. Оглянувшись назад и не отметив ничего, что могло бы меня задержать, рванула следом за ним, с мыслью проучить нахала. Кажется, кто-то там хотел в небе полетать? Одну минуту, братишка.
Портгас успел уже далеко сбежать — нагнала я его только в столовой, куда он, довольно улыбаясь, притащил свои лыжи. Сатч, воинственно размахивая сковородой, будто чугунной мухобойкой, начал обряд изгнания, который, похоже, был уже обычной практикой для всех присутствующих.
— Рекомендую использовать соль и перец, — задумчиво пожевывая спертый пирожок, поделилась я с дядькой-помощником.
— Думаешь приготовить его и дело с концом? — задумчиво склонил он голову набок. — Хм, в принципе... В принципе...
— Я имела в виду, что так прогнать его, а не запекать, — укоряюще посмотрела на него и, наконец-то разглядев широченную улыбку и согнувшихся в три погибели еще нескольких свидетелей нашего разговора, громко фыркнула и потянулась к еще одному пирожку. По пальцам звучно прилетело полотенцем и, отпрянув назад, потирая пораженную конечность, мстительно сверкнула глазами, молча обещая отомстить.
Съесть еще, как минимум, сорок пирожков, например.
А Эйс вновь умелся наружу, явно седалищным нервом чувствуя, что у меня к нему нехилая претензия.
Воля Наблюдения у конопатого была. Он даже успел почувствовать неладное, когда за спиной раздался шелест раскрываемых крыльев и мое тихое рычание. Прыгнув в сторону, он добился лишь того, что вместо талии, я ухватила его за ногу и, крепко стиснув когтистой рукой лодыжку, рванула в небо, смеясь в голос над его попытками освободиться при помощи огня. Будто я тебе позволю, мальчишка.
Вышедший наружу Трафальгар удивленно вскинул бровь, разглядывая наши маневры. В глазах мелькнуло что-то, похожее на обреченность и одновременное любопытство. Азарт, если быть точнее. Притащила же я... Спасителя, от которого мурашки по спине бегают. Хотя, мне даже интересно, а могу ли я воспламенять себя, если буду разобрана на части? И как это все ощущается. И... Кажется, я ненормальная.
Заразилась, что ли?
Мимо мелькнули ряды парусов и рей, дрогнул под порывом ветра от крыльев черный флаг, испуганно взмыла в воздух пара птиц, что присели отдохнуть от долгого перелета. Чистое небо встретило легкой прохладой, свойственной осенней поре — кажется, корабль изменил курс, как только мы прибыли: следовать к пиратскому притону больше не было необходимым, и огромный дом под белыми простынями-парусами поплыл дальше, мимо. Похоже, следующая наша пристань была осенней.
Моя жертва, вот уж на что некультурный, не переставая кричал что-то нецензурное с моим явным участием. Внизу с корабля в ответ донесся пронзительный свист, больше подбадривающий меня, нежели Эйса. Тот, поняв такое дело, пристыженно замолк, да и попыток освободиться больше не предпринимал — высота все увеличивалась, и корабль начал превращаться в маленькую точку посреди бескрайних морских просторов. Стало уже ощутимо холоднее — облачка пара, выдыхаемые изо рта, и жар от крыльев становились все заметнее.
— Эй, да отпусти ты меня уже! — хрипло донеслось снизу. Пожав плечами, послушно разжала уже порядком затекшую руку, и, с откровенно широкой улыбкой уставилась в расширяющиеся глаза медленно падающего парня. На этот раз он уже не кричал — летя вниз спиной, он не сводил с меня крайне удивленного взгляда. Фыркнув, двинула крыльями, падая следом, а после летя параллельно.
— Ну, как ощущения от полета? — ехидно пропела, насмешливо глядя на борющегося с ветром парня.
— Нормально. Падаем, — философски откликнулся он, закрывая начавшие слезиться глаза. — Лови уже.
— Да не, мне напряжно — ты тяжелый, — отрицательно качнула головой, скрещивая руки на груди.
— За меня отомстят! — пафосно изрек он, в свою очередь, раскидывая руки в стороны. — Я птичка, епта!
— Ага. По имени топорик, — усмехнулась, взмахивая крыльями и, обогнав его, сложила их и поднырнула под парня, крепко обхватывая руками и ногами и, перевернувшись носом вниз, вновь раскрыла махалки. А ведь будь у меня такой же птичий хвост как у Марко, мне было проще проворачивать подобные финты. Хотя с другой стороны, в этом-то и мое преимущество — он не умеет мгновенно падать вниз. Странная фишка аэродинамики.
— Узри, народ, я летаю! — громко проорал парень, после чего весело засмеялся. Смех, впрочем, тут же оборвался, стоило мне заложить крутой вираж, гася скорость. Народ на палубе, постоял-постоял, да разошелся: никто же уже никуда не падал? Так чего на солнцепеке жариться, раз ничего интересного не происходит? Ло, так же постояв немного, нырнул обратно в медблок — ему явно было жарко на солнцепеке в меховой шапке и длинном плаще.
Оранжевая шляпа, зацепившаяся за край рея, обреченно трепетала на ветру, перестукивая бусинами на тулье и напоминая опознавательный огонек — настолько ярким был ее цвет на солнце. Сделав круг над кораблем, резко набрала высоту и, полностью расправив крылья, начала планировать.
— Эйс, мне как-то Марко сказал, что у нас есть одинаковые техники, — припомнила, задумчиво рассматривая гладь моря и, отняв одну руку, вытянула ее вперед. — Я называю их светлячками, — пояснив, выпустила множество огоньков, тут же заплясавших вокруг нас.
— О, я тоже! — усмехнулся он и подманил к себе один из них, после лелея в ладошке. — Они крутые! Только мои могут быть лишь одного цвета.
— Ну, у меня побольше возможностей будет, — пренебрежительно фыркнула, удобнее перехватывая его и плавно ныряя вниз. Светлячки с легкими хлопками разорвались позади, оставляя после себя маленькие, быстро исчезающие облачка.
— Давай смахнемся! — дернулся парень, выворачивая ко мне голову и глядя азартно.
— У тебя есть на примете земля, которую не жалко? — выгнула бровь. — У меня такой нет. А нести боль живущим на островах, что встретятся нам по пути, не желаю.
— Мда, проблемка, — покивал он головой. На несколько минут повисла тишина. После он встрепенулся: — Могу предложить Арабасту! Там пустыня полная песка, где на десятки километров никто не живет. Думаю, это будет хорошим местом для нашего махача! — он энергично взмахнул руками, удивительно непреднамеренно выкручиваясь из захвата и летя вниз. — Твою мааа... — послышалось грустное.
— Ну что за уникум, — хлопнула себя ладонью по лбу, камнем падая следом. Такими темпами будет проще ему параплан прицепить.
На палубу приземлились примерно так же, как и взлетели: Эйс глухо шлепнулся на пузо, крепко удерживаемый за ногу. Народ лишь добродушно усмехался, глядя на нас и бормоча что-то про "распоясавшуюся молодежь". Знали бы они, что я так своего лейтенанта на место в начале наших отношений ставила...
— Верни мою рубашку, — спокойный, чуть насмешливый голос оторвал от мыслей, возвращая в реальность к до треска в ткани сжатой в руке половой тряпке. Задумалась я о том, что же мне делать, когда Уил придет в себя и как ему объяснить то, что я член команды Белоуса. Сама так не буду считать, так они же радостно сообщат всему миру об этом событии. Вон, как довольно сияя моськой, иногда мимо пробегал Харута и, сверкая развеселыми ореховыми глазищами в мою сторону, что-то тихо шептал членам команды. Те, так же заговорщицки косясь в мою сторону, что-то энергично шептали в ответ, заставляя ощущать себя в центре мирового заговора.
