Карьера и легенда Васко да Гамы. Перевод монографии С.Субраманьяма. Глава 4. Попытка консолидации

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ПОПЫТКА КОНСОЛИДАЦИИ

Когда Васко да Гама вернулся после открытия Индии, граф [Вимиозу] спросил его, какие товары они оттуда привезли, и что там хотели отсюда получить в обмен на них. И когда Васко да Гама сказал ему, что оттуда привезли перец, корицу, имбирь, янтарь и мускус, а от нас хотят золото, серебро, бархат, атласные ткани, граф сказал ему:

— Получается, это они нас открыли...

Португальский анекдот XVI в. (1).

ПРОБЛЕМА НАГРАДЫ

Возвращение португальского флота, то есть двух оставшихся от него кораблей (сначала "Берриу" под командованием Николау Коэльу, а затем "Сан-Габриэля" под командованием Жуана де Са), стало для Короны поводом начать крупную пропагандистскую кампанию в Европе в форме писем Католическим монархам Испании и Папе, некоторые из которых получили широкое распространение. Эта попытка, повторенная еще раз после путешествия Кабрала, была предназначена для того, чтобы показать, что Португалия находится на переднем крае христианского мира и что дон Мануэл, хотя и монарх относительно скромного королевства в Европе, тем не менее получил возможность построить огромную империю. Кроме того, сети коммерческой разведки, будь то сети итальянцев, непосредственно заинтересованных в торговле азиатскими пряностями, или южных немцев (имевших чуть менее прямое, но, тем не менее, значительное участие в ней), быстро распространили новости о португальском достижении. Ко времени окончательного возвращения Васко да Гамы в Португалию с Азорских островов, в конце августа или начале сентября 1499 г. (даты неясны), была заложена первая основа личной легенды (2). Но это была пока еще хрупкая основа, которую нужно было укрепить целым рядом усилий, в том числе и собственных. Тем не менее, его слава, по крайней мере, в европейских придворных кругах, была обеспечена, как мы видим из письма, отправленного доном Мануэлом Католическим монархам в июле 1499 г.:

"Высочайшие и превосходнейшие король и королева, могущественнейшие господа! Вашим величествам уже известно, что мы отправили Васко да Гаму, фидалгу нашего двора, и с ним его брата Паулу да Гаму, с четырьмя кораблями, для совершения открытий (a descobrir) на море и что два года прошло со времени его отплытия. И поскольку главной целью этого предприятия было, как и у наших предшественников, служение Господу нашему Иисусу Христу, Ему в Его милости было угодно ниспослать нашему слуге удачу в пути. Из послания, привезенного к нам одним капитаном, который вернулся сейчас в этот город, мы узнали, что наш слуга действительно достиг Индии и открыл ее и другие королевства и владения, с ней граничащие, что он вошел в ее море и плавал по нему, нашел большие города, величественные здания, реки и большие поселения, в которых ведется всяческая торговля пряностями и драгоценными камнями, которые переправляются на кораблях (кои наши слуги видели и встречали там в большом числе и больших размеров) в Мекку и далее в Каир, откуда они распространяются по всему миру" (3).

И снова бросается в глаза настойчивое использование этого неопределенного переходного глагола, "обнаружить" без ясного объекта; но агент открытия, Васко да Гама (и его брат Паулу) идентифицированы достаточно четко, по крайней мере, в этой версии. Теперь общеизвестно, что Гама знаменует собой начало нового типа в истории португальских исследований; в отличие от таких людей, как Диогу Кан и Бартоломеу Диаш, которые были профессиональными моряками, Гама уже был мелким дворянином, когда отправился в плавание (4).

Португальский историк Антониу Сержиу непочтительно писал в первой половине века:

"Как только Бартоломеу Диаш обогнул самую южную точку африканского континента, проблема пути в Индию — морская и географическая проблема — стала решена. Вот почему Бартоломеу Диаш был последним представителем типа первооткрывателей, созданного инфантом доном Энрике: человеком скромного положения, всецело посвятившим себя морскому делу. Отныне вопрос об открытии уже не стоял: нужно было организовать закупку и отправку товаров из Индии и с этой целью вести дипломатические переговоры с восточными государями. Следовательно, король избрал главой экспедиции не моряка, а дворянина, способного выполнить задание, ради которого он был послан: Васко да Гаму" (5).

Мы можем спорить, заслуженно ли Сержиу пренебрегает путешествием 1497-1498 гг., которое в конце концов не следовало вдоль африканского побережья (в отличие от Диаша), а вместо этого совершило новаторскую широкую петлю в Атлантике; конечно, другой вопрос, была ли эта траектория результатом инициативы Гамы (что кажется маловероятным), результатом данных ему инструкций или (что кажется наиболее вероятным) результатом опыта его кормчих. Забавно также отметить, что Сержиу фактически частично воспроизвел здесь довольно несправедливую насмешку, направленную ??на Гаму еще в июле 1500 г. не кем иным, как Америго Веспуччи, который в письме своему покровителю Лоренцо Медичи заявил: "Такое путешествие я называю не открытием, а просто путешествием к открытым землям, поскольку, как вы видите по карте, они постоянно плыли в пределах видимости земли и вдоль южной части Африки, а дальше следовали по пути, обсуждаемому всеми авторитетами в космографии".

Но было и несколько пикантное последствие исходного, относительно высокого социального статуса Гамы по сравнению с его предшественниками. В то время как такие люди, как Кан и Диаш, могли довольствоваться относительно незначительными наградами, такими как пенсия (tenca) или прием в ряды низшей служилой знати, в случае с Гамой ставки должны были быть несколько выше, поскольку он уже был рыцарем Ордена Сантьяго, фидалгу королевского двора и лицом, так или иначе связанным с влиятельными людьми при дворе и вокруг него. Однако награды посыпались на него постепенно после первой аудиенции при дворе, вероятно, состоявшейся 18 сентября 1499 г.

24 декабря 1499 г. Гама получил свою первую официальную награду, а именно королевскую жалованную грамоту (алвару). Ее намерение заслуживает внимания и предполагает, что она могла быть написана по просьбе самого Гамы, поскольку эта грамота представляет собой документ о владении городом Синиш со всеми его доходами как наследственной собственности. Это было важно, поскольку Синиш был своего рода наследственной базой, с которой Эстеван да Гама, его отец, действовал от имени Ордена Сантьяго. Но и право на Синиш было ограждено всевозможными оговорками, так как город по-прежнему принадлежал ордену Сантьяго, а должность алькайд-мора в нем — некоему дону Луишу де Норонья (сводному брату графини де Одемира, союзнику рода Браганса и одному из тех, кто попал в немилость в середине 1480-х гг.). Таким образом, жалованную грамота гласила:

"Мы, король, уведомляем всех тех, кто увидит эту грамоту, что мы, памятуя о заслугах Васко да Гамы, фидалгу нашего двора, и о многих услугах, которые он оказал нам в открытии Индий, решили даровать ему город Синиш, по праву присяги и в качестве наследственной собственности, со всеми его доходами и податями, за исключением Божьей десятины на море и на суше, и с гражданской и уголовной юрисдикцией над ним. Но так как он принадлежит Ордену Сантьяго, то, прежде чем официально оформлять письмо о даровании, мы должны сначала дать за него компенсацию упомянутому Ордену, как только мы получим разрешение от Святого Отца, чтобы иметь возможность обменять его на другую деревню в этом королевстве, относящуюся к Короне. А также мы должны воздать должное дону Луишу де Норонья, алькайд-мору упомянутого города, за указанную должность алькаида. Тем не менее, такова наша воля, и мы обещаем ему этим [приказом], что, если упомянутый дон Луиш не пожелает прийти к соглашению с нами, чтобы уйти в отставку с упомянутой должности алькайда, как только поступит упомянутое разрешение сделать упомянутый обмен, мы прикажем, чтобы упомянутому Васко да Гаме была предоставлена ??право на осуществление юрисдикции, владение и доходы упомянутого города в форме и в порядке, в котором мы обычно даем подобные города другим лицам, а что касается упомянутого замка, то как только мы придем к соглашению об этом с упомянутым доном Луишем, или если он оставит его по какой-либо другой причине, мы отдадим его упомянутому Васко да Гаме, как его право, так же, как и упомянутый город" (7).

Мы начинаем замечать первые признаки потенциального конфликта между Гамой и Орденом, к которому принадлежали он и его отец. Конфликт, похоже, не был спровоцирован доном Мануэлом (который вряд ли стоял у истоков идеи дарования Гаме Синиша); однако король воспользовался им. Так, в королевском письме, датированном почти двумя годами позже, в сентябре 1501 г., отмечается, что Гама заявил, что он до сих пор все еще не получил Синиш. Затем в письме говорится, что "так как до настоящего времени по определенным причинам мы не смогли выполнить данное нами обязательство — предоставить указанному дону Васко в свободное и полноправное владение указанный Вила-де-Синиш с его юрисдикцией", Гама и его потомки должны получать сумму в 1000 крузаду в год, подлежащую выплате в Casa da Mina ежеквартальными платежами с 1 января 1501 г. Таким образом, было направлено письмо на этот счет Фернану Лоуреншу, королевскому фактору, отвечавшему в то время за торговлю с Гвинеей и Индией (8). Еще одна жалованная грамота и квитанция, датированные более поздним периодом того же года, касаются передачи некоторого количества пшеницы (15 moios, если быть точным) из Каса-де-Сеута Гаме в качестве частичной оплаты причитающихся ему сумм (9). Таким образом, Гама оказался на стороне монарха в его борьбе с Орденом Сантьяго и, более конкретно, с его магистром доном Жоржи. Мы можем представить, что дон Мануэл оказал давление на Орден, чтобы тот уступил Синиш, на том основании, что услуги Гамы нужно было срочно вознаградить; со своей стороны, Орден, вероятно, рассматривал это требование как самое начало королевского посягательства на его прерогативы. Таким образом, дело затянулось на несколько лет, прежде чем разрешилось в пользу Гамы, но только временно, как мы увидим ниже. Тем временем сообщается по крайней мере об одной незначительной вспышке насилия в 1500 или начале 1501 г. между некоторыми из слуг Васко да Гамы и слугами Д. Луиша де Норонья, командора Синиша. В королевском письме от конца марта 1501 г., адресованном некоему Альваро Афонсу, слуге (criado) Васко да Гамы и неженатому жителю Синиша, который участвовал в путешествии в Индию в 1497-1499 гг., отмечается, что Афонсу участвовал в стычке между людьми своего хозяина и людьми дона Луиша в самом Синише, в которой он ранил своим мечом чернокожего раба последнего. Однако, так как раб оправился от ран, а Д. Луиш согласился простить Афонсу, король согласился помиловать его при условии, что он уплатит штраф в 1400 реалов на благочестивые дела (10).

Чего на самом деле стоило дарение Синиша в относительном и абсолютном выражении? Из документов Ордена Сантьяго в нашем распоряжении находится "Список командоров и рыцарей" (Rol dos comendadores e cavaleiros), датируемый самыми первыми годами шестнадцатого века, который включает в себя ряд прославленных имен того периода, с пенсионами, которые они получали из казны (tencas). Самый большой из них, насколько мы можем судить, принадлежал Д. Жуану Маскареньяшу с 800 000 рейсов, поступавших от Мертолы и Алькасера; следующим был Д. Жуан де Менезиш, граф да Тарука, с доходом в 500 000 рейсов от Сесимбры и церкви Сантьяго-де-Бежа. Далее следуют Жуан де Соуза с 480 000 рейсов от Алваладе, Фейры и Репресы, Д. Гонсало Коутиньо с 350 000 рейсов от Арруды и Ребальдейры, а затем ряд получателей дарений с 320 000 реалов. Васко да Гама (указанный просто как o allmirante) получает 80 000 рейсов от своих старых дарений Мугеласа и Шупаррии. Синиш указан вместе с Д. Луишем де Норонья, и его стоимость указана в 150 000 рейсов, но есть также дополнительная статья для рибейры де Синиш, доход от которой оценивается в 50 000 рейсов. Особое значение имеет то, что и Синиш, и рибейра перечислены, как и ряд других дарений, как относящиеся к "Столу Мастера" (mesa mestral); таким образом, фактически Д. Жоржи, вероятно, имел право распоряжаться ими по своему усмотрению, в отличие от обычных коменд (11).

Безусловно, Гама получил в виде королевского дарения не только один Синиш. Мы знаем, что, несмотря на некоторую путаницу среди историков, Гама на самом деле также был удостоен титула "дон", принят в состав Королевского Совета, а также получил ряд морских почестей, возможно, в подражание тому, что Католические монархи сделали для Колумба к январю 1500 г. Мы обязаны этим пониманием довольно полезному, но часто игнорируемому исследованию Ансельмо Браамкампа Фрейре, который показал, используя набор из восьми документов, что Гама неоднократно упоминается в документах как "дон" к февралю 1500 г. и, следовательно, предположил, что основная жалованная грамота дона Мануэла для Гамы, обычно датируемая 10 января 1502 г., на самом деле была издана двумя годами ранее (12). Если это верно, то Гама получил звание адмирала Индии, или адмирала Океана-моря, также в январе 1500 г.; хотя в тот раз ему еще не было даровано преимущественное право быть капитан-майором любого флота, отправляемого в Индию, будь то для торговли или войны, право, которое лишь косвенно вытекало из его титула адмирала (almirante).

Жалованная грамота от января 1500 г. (принимая датировку Браамкампа Фрейре) — действительно тщательно проработанный документ, более совершенный, чем все, с чем мы имели дело до сих пор в отношении Гамы. Здесь нам представлена ??краткая история португальских открытий, роль в них Гамы, и перечислен ряд дарений, сделанных не только ему, но и его семье (его оставшимся в живых братьям и сестре). Кроме версии, дошедшей до нас в поздней копии, сделанной в царствование Д. Мануэла (в Livro dos Misticos), существуют и черновики описательной части документа (которая предшествует описанию самого дарения), в которых говорится, что таким образом должны быть оформлены все пожалования Гаме (13). Остановимся на мгновение, чтобы изучить текст (который публиковался несколько раз и частично переведен Равенштейном):

"Дон Мануэл и др. [титулы]. Те, кто увидит это наше письмо, знайте: открытие земли Гвинеи было начато в 1433 году моим дядей инфантом доном Энрике с намерением и желанием, чтобы, следуя вдоль побережья земли Гвинеи, найти и открыть Индию, которая до сих пор никогда не была известна, не только с тем, чтобы великая слава и прибыль пришли к этим королевствам от имеющихся там богатств, которыми всегда владели мавры, но и для того, чтобы вера в Господа нашего распространялась и преумножалась, и чтобы Его имя было повсюду известно. А впоследствии король дон Афонсу, мой дядя, и король дон Жуан, мой двоюродный брат, с тем же рвением продолжали указанную работу, повлекшую за собой большое количество смертей и расходов, пока в 1482 году не была обнаружена Риу-ду-Инфанте, находившаяся в 1885 лигах от того места, откуда они впервые начали открытия".