Внутри как-то не здорово, просыпаться не хочется. Кажется, вечеринка задалась. Больше ничего не помню. Нет, помню, как собирались с Вероникой в клуб потанцевать, даже помню, как по ступенькам спускались.

Та-ак, а где это я? Ну-ка, глаз откроем? Порядок, я дома. Помню еще, какая-то скотина спать не давала, периодически приставала:

— Где она? Где она?

Больше не пристаёт, значит, нашла.

Интересно, я одна спала или нет? Открываем глаз, открываем!

Платье, вижу, висит на стуле достаточно аккуратно. Значит, ложилась трезвая. Но бельё, похоже, осталось на мне — значит, не совсем трезвая. И с чего меня вообще так вырубило?

О! Стакан с водой! Очень кстати. Руку, руку высвобождаем... сюда стакан...уф! Кажется, живая и без особых потерь.

Так! А это что за рожа мне мерещится? Мужик ходит полупрозрачный. В камзоле.

— Ты кто? — спрашиваю — привидение?

Мужик ко мне повернулся, руками всплеснул — Нашел! — кричит, но странно как-то. Тихо так кричит. Даже такое ощущение, что прямо в голове кричит.

— Поняла, ты глюк.

— Какая такая глюк — удивился глюк.

— Галлюцинация, значит. Я тебя вижу, но тебя нет.

— Я есть — обиделся глюк — просто в другом месте.

— А тут зачем?

— Ищу владеющую силой.

— Зачем?

— Работа у меня такая.

— Ну так ищи дальше. Кофе можешь мне сделать?

— Нет, материальные предметы мне неподвластны.

— Тогда уматывай отсюда — в другом состоянии я бы его и не выгоняла, но как-то очень уж муторно в организме. Что же такое мы с Вероникой пили? Хотели, вроде, только по одному коктейлю. Да и денег в обрез было. Если бы по второму, то на такси никак не набиралось.

Накинула халат прямо у глюка на глазах — а фиг с ним, он же нематериальный, воображение одно — и пошла в ванную. Ну, и не только.

Выхожу, а глюк в кресле сидит, прямо на коробке с зефиром.

— Ты чего тут расселся, зефир помнёшь!

— Извините, уважаемая, никак не помну. Я в вашем мире веса не имею.

— Что тебе вообще тут надо?

— Я ищу владеющую силой.

— Ну и иди ищи дальше.

— Дальше не надо, я нашла уже.

— Поздравляю. Ну и уходи к ней, раз простого кофе не можешь сделать.

— Вот я и здесь. Это вы, госпожа, владеете силой.

— Ты что, глюк, сам глючишь? У меня по физкультуре больше тройки с минусом никогда не было, да и то за счёт усидчивости.

— Я о другой силе, госпожа. У вас её называют магической.

— Магии во мне тоже ноль. Так что иди куда-нибудь дальше.

— Подождите, госпожа! — глюк полетел за мной в кухню.

Я насыпала кофе в джезву и встала у плиты, за кофе присматриваю. А глюк и тут расселся на табуретке, не уходит.

— Вот скажите госпожа, вы ведь не любите грозу, наверно?

— Грозу? Терпеть ненавижу. Вообще не переношу, паника у меня от грозы. А что?

— При грозе выделяется большое количество сырой магической энергии, и люди, чувствительные к ней, с трудом это переносят, даже болеют. Иногда теряют волю, и в обморок падают.

— Нет, в обморок не падаю, но да, нехорошо мне.

— Вот видите, госпожа!

— Можешь сделать, чтобы перестала бояться?

— Я не могу, я только искать умею. И ещё, скажите, матушка ваша многоуважаемая не является ли ведьмой? Может быть, даже неинициированной? Никогда никому не желала такого, чтобы потом стряслось?

Тут я призадумалась. Да, была с мамочкой пара случаев, прикладывала пожеланием.

— Ну, может и было такое. Я-то тут при чём?

— Это косвенные подтверждения наличия у вас силы.

— А прямые?

— Здесь вчера был большой выброс силы, и мне кажется, источником были вы, госпожа. Мне даже удалось застать остатки заклинания, которым вы воспользовались, правда, почему-то скастовали заклинание не сами.

— Что за заклинание-то?

— Госпожа, я могу его озвучить, но умоляю, не выпускайте свою силу. Мне очень нелегко было вас найти, лучше выслушайте сначала.

— Ну, слушаю — кофе уже в чашке, можно и поговорить.

— От лица пославших меня мудрецов предлагаю вам обучение по специальности "Магия и целительство", курс трехлетний. Если вашей силы будет достаточно, а я в этом не сомневаюсь, вам удастся поступить на бюджетное место и обучение будет абсолютно бесплатным, вам даже предоставят стипендию. Правда, потом придётся отработать по распределению три года, но оно того стоит, не правда ли?

Ни фига се! Интересно глюки пляшут.

— Да я и так уже учусь, заканчиваю даже. Распределение, правда, не светит, но могут принять на работу по специальности.

— Да-а? Это прекрасно, прекрасно. А какую специализацию будет иметь уважаемая госпожа?

— Мосты и тоннели. Проектирование и строительство.

— Это просто великолепно! Магически укреплённые мосты приходится каждый год переделывать, представляете, какой приключается беспорядок? Тогда я должна предложить вам, мудрая госпожа Маша, обучение в магической аспирантуре, но только условий я не знаю. С таким дипломом у вас отбоя не будет от заказчиков. Я думаю, и стипендию вам дадут повышенную.

— Да ладно. Всё-таки ты ошибаешься, нету у меня силы. Так что спасибо за беседу, но дуй-ка ты по своим делам, мне есть чем заняться. Хотя интересно, что за заклинание такое ты слышал?

— Заклинание мне никак было не услышать, госпожа, в пространстве висел ключ, вызвавший заклинание. Странный какой-то, во всяком случае, непонятный.

— И я понятия не имею, что за ключ такой. Назови, если знаешь — кофе привёл меня в порядок, да и глюк довольно симпатичный. Почему бы не поболтать?

— Как прикажете, госпожа — глюк подплыл ко мне поближе, и красивым баритоном очень внятно произнёс — Ну и чё ты коза кочевряжишься!

— Ах ты гад! — я запустила в глюка чем было, а именно, чашкой с остатками кофе. Глюк исчез, чашка разбилась. И тут меня накрыло, пазл сложился.

Файл со вчерашней вечеринкой восстановился полностью.

Вчерашний сладкоголосый блондин подсыпал мне какой-то гадости. И зачем, главное? Я и так его домой привезла. Но решив, что химия уже сыграла, гад мне об этом заявил, и приступил к решительному штурму. И получил от меня, похоже, потому что гада нету, а ботинки его остались. Ну, мерзавец! Это его последнюю фразу произнёс мне глюк, а я вспылила и облила его кофе. Неудобно получилось.

Осторожно выглянула на лестницу — гада не было. Зато наличествовал полупрозрачный глюк, но не давешний, а новый, чем-то напоминающий рака, но с руками. Правда, четырьмя. С ногами непонятно, там как-то дрожало всё.

— Зачем же так, уважаемая госпожа! — чуть не плача отскочил от двери новый глюк — что я вам сделала?

— Ты ничего, а где другой?

— Это я же и есть, на меня наложили образ, приятный для ваших разумных, а вы почему-то рассердились и так шарахнули по мне сырой силой, что не только меня вынесло, но и образ слетел. И мне его теперь самой не восстановить.

— То есть ты и есть он? Это что, твоё истинное лицо?

— Простите меня, уважаемая госпожа, уж не знаю, что вас прогневало. Наши мудрецы считают, что человеки не станут общаться с такими, как я, и перед экспедицией навешивают ложный образ. Его-то вы и сшибли с меня, остался истинный. Теперь вы не станете со мной разговаривать.

— Да ладно. Ты извини, меня, что ли. Заходи — и я открыла ему дверь. Он в неё и вплыл.

— Тебя как зовут? Меня Маша.

— О, благодарю за доверие, великодушная госпожа Маша! Но моё имя вам трудно произнести — вот оно, моё истинное имя — и он произнёс что-то вроде "Исхцелсиор".

— И правда, трудно. Можно, я буду звать тебя Цельсиор? Или лучше даже Цельсий?

— Мне будет очень приятно, уважаемая госпожа Маша!

— Пойдём, Цельсий, я себе ещё кофе сварю. Не бойся, бросаться не буду.

— Что вы, уважаемая госпожа Маша, кофе мне вреда не причинит. В вашем мире путешествует только мой ментальный образ, а тело моё осталось на Родине.

— И далеко твоя Родина?

— Увы, великодушная госпожа Маша, мне сие неизвестно. Я служу мудрецам, а они посылают меня, куда им надо.

— Что, постоянно в командировках?

— Если честно, ещё не знаю, мудрая госпожа Маша. Эта вторая.

— Длительные? — я снова насыпала кофе в турку.

— По вашему, около месяца получается. Потом реабилитация примерно шесть месяцев, потом новая командировка. Ну, у меня так было, но нынче я удачно на вас вышел, уважаемая госпожа Маша, прямо на четвёртый день.

— А почему такая длительная реабилитация?

— Так я же почти умираю за это время, великодушная госпожа Маша. Это очень опасно для нас, даже ментально, существовать в воздушной среде.

— Зачем же ты на такое пошёл? — поставила турку на газ и немного отвлеклась — и кстати, не нужно меня называть, как ты делаешь, ни госпожой, ни мудрой.

— Ради ракушек — совсем по-человечески развёл верхними руками Цельсий.

— Что, ракушек не хватает? Ты ими питаешься?

— Что вы, Маша. Это у нас нечто, подобное вашим деньгам. Долги у меня. Кредит, по вашему.

— Много?

— Очень. Двадцать тысяч ракушек.

— А зарабатываешь ты сколько?

— На прежней работе примерно одну — полторы тысячи за один оборот, это примерно полтора ваших года. А на поиске получается тысячу на неудачном и пять на удачном.

— Понятно. Значит, за оборот ты можешь заработать от трёх до пятнадцати тысяч. Неплохо.

— Как вы узнали, гос... Маша?

— Сосчитала, а что?

— Вы очень, очень учёная госпожа, вы так быстро считаете.

— Ерунда, не бери в голову. А за что такой долг?

— О, это так здорово! У меня теперь есть шикарный комплекс из трёх отдельных бассейнов рядом с берегом, в каждом купол, выходящий на поверхность. Магическое удаление отходов, подогрев воды, в самом большом можно ещё и циркуляцию включить, и даже с пузыриками. Дочки были в восторге, когда мы туда перебрались. Прежнее-то жилище было на дне, глубина большая, темно, а до берега вообще три дня плыть. Единственное, с соседями жалко расставаться было.

— Ипотека, значит. У тебя есть семья?

— Да, две дочки и муж. Дочки растут, что ни оборот, то им по новому панцирю нужно, из старого вырастают, а новый столько стоит! И с каждым оборотом дороже, растут же.

— Так ты женщина?

— Разве не видно?

— Нехорошо получается звать тебя Цельсий, это скорее мужское имя. Буду звать тебя Цельсия.

— Конечно. Ещё не хватало, мужское имя! Срам какой!

— А муж что делает?

— А что ему делать? Иногда по хозяйству немного поможет, с дочками сходит куда. А больше с приятелями дурака валяет, только ракушки и летят. То камушек ему в панцирь вставить надо, то новую цепочку хочет, то он устал и ему к папе надо съездить. А оборот назад, у меня ещё старое жильё было, так его папаша в гости к нам припёрся, представляете? И торчал с пол оборота, никак не вытолкать было. То с сыночком сюсюкает, то с такими же как он гуляет. Тоже, не в одну ракушку мне встал. Хорошо хоть дочки видели это безобразие, так поняли, что к чему. А у вас есть семья, Маша?

— Нет пока.

— И не торопитесь, госпожа, сначала нужно на ноги встать, специальность освоить, а потом уж это ярмо на шею вешать.

— А ты рано замуж вышла?

— Да, маму не послушала, вот хотелось мне дочку скорее, я и женилась. Нет бы найти мужа скромного, работящего, а вот повелась на блестящий панцирь и на тебе. Дочки, правда, умницы и красавицы, и бойцы смелые.

— Так у тебя этот поиск удачный получился? А вдруг я не подойду, или вообще не смогу поехать?

— Удачный — удачный. Моё дело искать, я нашла, от меня больше не требуется. Если уговаривать надо, других пришлют, у них там совсем другие расценки. Вот найти, да в чужом мире — это работа, а словами трясти даже мужчины сумеют.

— Так ты что же, теперь обратно?

— Хотелось бы, но никак. Уж вы меня так шарахнули, так шарахнули, несколько дней нужно в силу приходить. Так что дня через три, наверное.

— А жить где собираешься?

— Да мне всё равно, в общем, я же нематериальна. Найду какую-нибудь нишу, и спрячусь.

— Можешь у меня пожить, веселее будет.

— Вот уж спасибо, Маша! И спокойна буду, и время интересно проведу.

— Так что ты располагайся, а я уйти должна.

Я решила прогуляться, чтобы остатки выпитой химии совсем вышли из головы. Регулярных занятий сейчас нет, собирают иногда на консультации. У меня-то дипломный проект уже готов, но сдавать руководителю не тороплюсь, чтобы не начал в нём блох ловить и заставлять править.

Подхожу к лифту, а навстречу соседка идёт. Увидела меня, сумки на пол поставила:

— Как ты, Машенька, всё ли в порядке? Я-то думала, ты спишь ещё, в магазин сбегала, а так собиралась зайти, проведать.

— Я ничего, МарьВанна, а что?

— Да ты и не помнишь, может, у нас на площадке лестничной парень обнаружился, босиком и в руках штаны. Сидел у стенки на корточках и дрожал, на вопросы не отвечал. А у тебя дверь приоткрыта, я решила, может, случилось что, дверь твою открыла, а парень как увидел это, закричал что-то типа "нет, нет" и убежал. Со штанами. Вот, зашла, а ты спишь одетая, я посмотрела, вроде ты в порядке, на столе чай холодный. Я тебя спать уложила, и дверь захлопнула, вот.

— Так это вы мне стакан с водой поставили?

— Конечно, уж очень ты уставшая была.

— Спасибо, МарьВанна, очень кстати был.

— Чем ты его так приложила-то? — любопытство из соседки так и выпирало.

— Ногой — я решила произвести впечатление крутой девицы, репутация всё равно подмочена — жалко, каблук треснул.

— Ах ты господи! За что же его так?

— За стол уселся. Вперёд меня, вы представляете? И даже руки не вымыл. Я вхожу, а он сидит! Ну, я и не выдержала.

— Ох ты, страсти какие, — соседка смотрела на меня с явной опаской. Жаль, что раньше на неё шороху не навела, не приставала бы ко мне с неправильно положенным ковриком для ног — а что же он без штанов-то?

— А я знаю? Я как стул из-под него выбила, не смотрела, куда там попадаю.

— Что-то ты очень решительная, Машенька. Я тебя представляла другой — явно растерялась соседка.

— Так ведь это дома — я ослепительно улыбнулась ей — в моей квартире мои порядки. Правда?

— Да, да — МарьВанна явно начала чувствовать себя неуютно.

— Хотя ведь и подъезд тоже отчасти мой? Да?

Не дождавшись реплики от остолбеневшей соседки, я мило попрощалась и вышла. Похоже, общение с Цельсией толкает меня на хулиганство.

День прохладный, асфальт уже без снега, но на земле полно почерневшего съежившегося льда. Весна напоминает о том, что скоро наступит лето (это ж надо!) и полная неопределённость с работой. То есть без проблем, конечно, продолжить карьеру промоутера, или в ларёк пойти. Но как-то не хочется. Может, и правда, к ракообразным отправиться? Если это не глюки. Надо её кому-нибудь показать. Точно, покажу Веронике. У неё, правда, с дипломом много возни, но на часок оторваться сможет. Сразу и договорилась, пообещала малюсенький тортик — на другой, увы, "не шуршит".

Прогулка полностью примирила меня и с ранней весной, и с Цельсией, и даже с безденежьем. В прекрасном настроении вернулась домой.

123 ... 383940

↓ Содержание ↓