Пролог
Сущность пятые сутки бежала по незнакомому лесу. Хотя как посмотреть незнакомому. С одной стороны лес как лес, видеть приходилось, с другой за время ее сна слишком многое изменилось, даже воздух стал другим на вкус, что уж говорить о лесных запахах.
Сзади топали девять малых, призвавших ее. Девять из двадцати, все, что осталось. Толку от них... Сущность уже неоднократно порывалась поглотить их, но, несмотря на удушающий голод, от которого путались мысли, каждый раз останавливала себя. Они еще могут пригодиться, хоть это и не приближенные, а всего лишь малые. Пока не утолен голод, пока нет крови даже на самое простое заклятие, они ее единственная защита. Хоть и не очень хорошая... Еще совсем недавно малых было двадцать. Они разбудили сущность, они накормили ее, пусть и недостаточно, голод все равно был мучителен, но хотя бы не было риска сорваться в безумие, потерять разум и стать животным, озабоченным только своим пропитанием.
Да, малых было двадцать, а потом пришли смертные, обычные смертные, пища, пыль под ногами сущности, так было всегда. Но не теперь... И ведь смертных пришло всего-то шестеро. Первоначально казалось, что это лишь кровь и мясо. Но у них было серебро, много серебра... И еще свет... И они не боялись, совсем не боялись. Они прекрасно понимали, что могут погибнуть, что их могут сделать рабами против их воли, осознавали это, но все равно не боялись. Троих малых, бросившихся к ним навстречу, они буквально нашпиговали серебром вперемешку со свинцом. Те сгорели всего за пару минут. Оставшиеся решили брать не грубой силой, но знаниями. Сплели несколько примитивнейших, с точки зрения сущности, заклятий, попытались испугать, запутать, остановить...
С ними был жрец какого-то местного бога. В те времена, когда сущность еще не заснула, жрецы не были ей помехой, даже боги — их покровители — не могли ничего ей противопоставить. Это же не маги, черпающие напрямую энергию от мира. Боги, как ни крути, зависят от своих верующих. Но этот Бог был очень силен, да и жрец искренне верил в своего покровителя, ни на секунду не сомневался в его силах и свет, исходивший от жреца, просто ослеплял сущность.
И тогда она решила уйти. Тысячелетия жизни не прошли даром, чему-то сущность научилась... Если не можешь справиться с противником сейчас — отступи, сбеги, накопи силы, узнай сильные и слабые стороны своего врага и, уже потом, организуй сражение на своих условиях, или вообще напади из-за угла и со спины...
Две последние жертвы еще не были до конца обескровлены и еще шевелились. Сущность решила не обращать внимания на кровь и в одно усилие выдернула из жертв остатки жизни. Силы было мало, буквально капли, но на небольшой портал хватило, портал в неизвестность, времени скорректировать точку перехода уже не оставалось. И приказав малым, а их оставалось всего пятнадцать, сущность нырнула в портал.
Но портал не закрылся, и смертные пошли следом. И вот уже четыре смены ночи и дня они упорно преследовали их, убивая малых одного за другим. И жрец шел с ними, хотя в другом мире поддержки своего Бога он, вроде как, лишился. Но проверять сущность не рисковала. Разумных с теплой кровью, годных ей в пищу пока не попадалось, кровь неразумных позволяла слегка утолять голод, удерживаясь буквально на грани бешенства, но на магию не хватало. Малые также чувствовали себя, мягко говоря, не очень хорошо, им тоже нужна была живая кровь, чтобы поддерживать себя, и только то, что солнце этого мира не обжигало их и не заставляло поддерживать защиту, позволяло им еще бежать...
Перемахнув через очередной овраг, сущность резко остановилась. Где-то неподалеку она почувствовала присутствие живых и разумных. Странное присутствие, вроде бы кто-то из долгоживущих, с примесью инфернальной крови, но оно и к лучшему. Чем дольше существо может прожить — тем больше энергии выделяется при его смерти. А, чуть-чуть подзарядившись, можно уже будет и преследователям засаду устроить, и не бояться этого проклятого жреца... Сущность послала мысленный сигнал малым, топавшим следом за нею, заставляя рассредоточиться в цепь, и сгустком тумана потекла в сторону живых...
Глава 1
Майор Воронов Константин Аркадьевич, человек, Земля, День "П"-1 — День "П" День "П"-1 — День "П" — применяющийся в войсках (и не только), хронометраж операций с плавающей датой или временем начала. Как правило используется привязка к часам, но иногда и ко дням. День Х (в данном случае после произошедших событий задним числом было решено использовать литеру "П", от слова "переход") — день начала операции, дни предшествующие обозначаются со знаком "-", последующие — со знаком "+", цифра обозначает количество дней, прошедших после дня Х.
Убегая от снайпера, умрешь уставшим.
Народная мудрость.
Вся эта история начиналась неправильно. Черт, черт, черт... совсем неправильно. Неправильность на неправильности сидела и неправильностью погоняла.
Не, ну поначалу то все шло хорошо, выпил пива, потом коньяка, всерьез задумывался о том, что теперь то можно и по бабам, включил телефон и... обломился. Увидел номер на экране и с трудом подавил желание спустить аппарат в сортир. Ибо не поможет, проверял уже. У генерала стоит такая хитрая аппаратура, которая мобильник засекает с точностью до одного метра. Это выключенный... Включенный — до сантиметра. Правда у меня телефон не самый обычный, но все равно засекает, было бы странно, если б наша аппаратура не засекала наши же телефоны. Так что операция с сортиром завершилась минут через 15 звонком в дверь и длиннющей объяснительной по поводу утраты секретного и дорогостоящего оборудования. На тему: докажи, что ты не верблюд и что не запродал злыдням секретную супер-пупер технологию.
Так что пришлось отвечать. А на другом конце провода автомат, какая неожиданность.
— Назовите ваш индивидуальный номер и текущий код, — женский голос с неистребимыми железными модуляциями. Блин, заставить бы психологов с этими жестянками общаться... Хотя раньше, когда использовали не синтезированный голос, а надиктованные живым человеком фразы, было не намного лучше.
Ну, раз попросили — назвал, личный номер, вспомнив сегодняшнее число и месяц, быстренько сосчитал текущий код, в конце фразы добавил "Целую дорогая", типа дежурная шутка. Хотя как мне объясняли офицеры-связисты с нашего узла, на этом этапе опознания код не очень важен, тут вроде как голос анализируется. Хрен их знает, как они умудряются по телефонной связи голос анализировать, но видимо как-то умудряются. Ага, десять секунд тишины и теперь живой оператор, то же самое, личный номер и текущий код. Ну, назвал, только про "дорогую" добавлять не стал, хотя и хотелось. Во-первых — оператор мужик, во-вторых — наши связисты видимо обладают каким-то странным чувством юмора. Докладную за нарушение режима связи накатают запросто.
Так, еще десять секунд и опять автомат:
— Товарищ майор, код А0, точка два. Группа оповещается централизованно.
И еще раз то же самое и сразу же гудки отбоя.
Вроде все как обычно, да не все. Неправильно. Код А0, мать... за десять лет службы первый раз. Даже во время войны всего один раз А2 был. И мало тогда никому не показалось. А последние три года все больше коды групп В и Д. То бишь запланированные операции, с нормальным сбором по схеме "точка пять". Вторая же схема означает, что машина стоит уже у подъезда. Так что достал сумку со снаряжением, кинул туда несколько полезных мелочей, что сопровождают нашу жизнь, оделся, сунул в подмышечную кобуру свой легальный ствол (все полулегальное лежало в дежурной сумке), исполнил перед дверью квартиры ритуальное охлопывание карманов, типа деньги, документы, оружие, ключи, и потопал на выход. И, спускаясь по лестнице, начал обдумывать вторую неправильность.
А именно... Код А0 это конечно не атомная война, да и вообще не третья мировая, там оповещение идет совсем по-другому. Но что-то достаточно серьезное, требующего срочного силового вмешательства, и, скорее всего, за границей страны. И почему тогда наша группа? Дело в том, что во имя секретности, страшной и всемогущей, вся моя группа по большинству документов числится военными отставниками... Точнее почти. Двум людям сделали полностью новую бумажную личность. Делало государство, так что подделка весьма и весьма качественная. А вот остальные выступают под своими именами, под которыми служили в рядах легендарной и непобедимой. И все ушли в отставку, кто по состоянию здоровья, и не сказать что справки были полностью липовыми, тех кто оттарабанил на последней войне в пехоте хотя бы полгода здоровыми даже военкоматовские врачи, выполняющие план очередного призыва, не признают, а мы все-таки в группах фронтовой разведки все начинали. Так вот, про отставку, кто по здоровью, кто по залету, кто рапорт написал, как приказали. И теперь вся моя группа, так или иначе, числится военными офицерами — отставниками. Получаем пенсию, даже на сборы военные ездили и там притворялись, не пойми кем.
Но в отставке мы числимся только по обычным документам, ну или просто секретным. А вот по тем, которые очень секретные, из разряда "сожрать до прочтения", мы все находимся на службе. И используется группа, когда государству, точнее Генеральному Штабу нашей армии, надо обстряпать какое-нибудь не очень официальное дело, подразумевающее стрельбу по живым мишеням. Если мы попадемся и оставим трупы — то мы в отставке, Министерство обороны не при делах, у офицеров-ветеранов военный синдром, крыша съехала... И, хотя шито белыми нитками, по большому то счету, но официально — не подкопаешься.
Так вот, насчет неправильности. Года полтора назад моя группа спалилась. Ну не то чтобы нас повязали или там задачу не смогли выполнить. Нет, это-то смогли. Но вот уйти чисто не получилось. Встретились с нашими заклятыми демократическими друзьями, теми самыми что под полосатым матрасом со звездами маршируют, пострелялись немного, но их всех положить не вышло. А что самое плохое, оставили два своих трупа. И ведь вытащить никакой возможности не было. Один то, скорее всего, был не опознаваем по определению, не повезло Пташке, попал под АГС, то вот второго могли и опознать. Понятно, что предъявить государству ничего не смогут, но вот вычислить сослуживцев по войне вполне реально, и отследить их тоже можно, просто на всякий случай... И соответственно моя группа после этого палева использовалась так, на самых незначительных операциях, зачастую в качестве прикрывающих. То бишь задания были из разряда выдвинуться в точку, посидеть там от нескольких часов до нескольких дней, потом выйти к месту эвакуации. И на задания эти мы добирались чуть ли не своим ходом. С одной стороны обидно, пятнадцать высококлассных боевиков используют как чучело утки на охоте. С другой стороны приказ, да и шансы сыграть в ящик на порядок меньше. Романтическую дурь война как-то выбивает, и геройствовать особо не тянет. В общем, все ребята были морально готовы к тому, что нас списали в утиль и скоро выпрут в отставку уже по-настоящему. Конечно же, со всеми соответствующими ограничениями по нашим уровням допуска. И тут код А0...
Тут либо очередной кризис и все группы в разгоне... Либо нас собираются списать в окончательную отставку. Причем второй вариант, на мой взгляд, более вероятен. И ведь хочется не верить в гадство родной конторы, но, как правило, нас используют в таких играх, что списать засвеченных пешек вроде, как и одно из правил игры. Хотя, из любого тупика, даже из желудка людоеда, есть два выхода... ну или хотя бы две точки зрения. Так вот, с другой точки зрения... Ну не выживают в подобных подразделениях тупые приложения к автоматам. Гениев среди нас не наблюдается, но и совсем идиотов тоже нету. Не должна наша контора так уж явно орать о своих намерениях...
Додумывал я это сидя на заднем сидении старенького форда фокуса второго поколения. Внешне машинка выглядела древней и убитой, но салон изнутри достаточно чистенький. Водителя спрашивать о чем-то бесполезно, наверняка не в курсе. С моей конторы станется и обычное такси подогнать, пару раз было, но эта-то машинка явно ведомственная. Водила в аккуратном костюме, хоть и без галстука, молчит, общаться не лезет. А раз машина казенная, то ему просто приказали забрать человека изображенного на фотографии в точке "А" и отвезти его в точку "Б". Проявлять же любопытство и тем более инициативу в моем ведомстве отучают быстро и качественно.
Фордик уверенно пробирался через стандартные пробки моего родного города куда-то на юг, а я откинулся на спинку сидения и постарался расслабиться. А0 и точка два, значит, всю группу соберут в одной точке, погрузят в какой-то транспорт и уже там, по дороге будут инструктировать. Ну, или вручат пакет с описанием задания. Заодно и проблему режима секретности на доподготовке решат. А пока для анализа мало данных, так что нечего и заморачиваться.
Да, о месте службы... Как можно догадаться спецназ, он самый... Хотя спецназов счаз развелось. Дожили, даже у войск охраняющих зону и то свой спецназ есть. Осталось еще разве что стройбату свой спецназ завести. Хотя говорят что самое страшное подразделение нашей армии — это стройбат, им даже оружие не выдают. Так что стройбатовским спецназовцам, наверное, руки будут связывать или вообще отрубать... А если серьезно, по официальным и самым секретным документам я числюсь командиром группы глубинной разведки, если перевести с казарменного на русский — то подразделение диверсантов где-то фронтового уровня. Практику эту внедрили во время последней войны, благо там отбор и обучение подобных специалистов решается несколько проще, чем в мирное время. По крайней мере, в нашем богоспасаемом отечестве именно так. Вот и угодил я после своего общевойскового училища в подобную группу. С одной стороны повезло. Война как всегда началась неожиданно, и командиров низшего звена в армии катастрофически не хватало. Всем курсантам общевойсковикам четвертого и пятого курсов оформили досрочный выпуск, сунули в зубы погоны мамлеев и погнали в войска. И светило мне покомандовать пару месяцев взводом солдат — срочников, а после, с большей долей вероятности, сдохнуть; с меньшей — проваляться в госпитале и, получив инвалидность, комиссоваться по состоянию здоровья. По крайней мере, суровая дама статистика утверждает, что девяносто процентов войск первого эшелона на этой последней войне постигла именно такая судьба. Оставшиеся десять процентов худо-бедно воевать научились и прибывающее пополнение научили.
А меня приметил тот капитан... Когда мы, младшие лейтенанты, получившие погоны пять дней назад и даже не отгулявшие полагающийся нам отпуск, утрамбованные в грузовой самолет после трех суток сидения в аэропорту, отдыхали в штабе группировки войск и напряженно гадали, в какую задницу нас пошлют, я выполз покурить на крыльцо. Так получилось, что это оказалась последняя сигарета в моей жизни, и ту сволочь судьба не дала докурить... Ее у меня из руки выбил какой то небритый мужик в пустынном камуфляже без знаков различия. Я чисто на автопилоте отметил, что погон с большими звездами не наблюдается, и высказал этому мужику все, что думаю о нем, о его родителях, о его сексуальных предпочтениях и так далее... Первый и второй удары я сблокировал, все-таки чему-то в училище меня научили, а потом очнулся в сортире, где этот мужик макал меня головой в рукомойник. А рядом стоял цельный полковник из кадрового отдела штаба и нудил просительным тоном:
