Проект Возмужания Синдзи

Shinji Raising Project

Я прожил недолгую, и, откровенно говоря, довольно серую жизнь. Учился в школе, учился в институте, закончил институт, устроился по специальности, и успешно вджобывал на протяжении уже трёх лет. Вот, собственно, и всё. Больше в моей жизни ничего не происходило. Нет, в моей жизни было полно событий, вот только все они были из разряда обычных каждодневных мелочей. Ничего действительно запоминающегося, моё рабочее время отличалось от личного лишь одеждой, надетой на мне, да компьютерными сайтами, которые посещать на рабочем месте было бы просто неэтично, непрофессионально, и прочие умные слова, используемые, чтобы загонять свободных людей в рамки корпоративного стандарта.

Вообще, современное общество является таким забавным саморегулирующимся организмом, пытающимся подавить всю инаковость человеческого бытия, будь то стиль в одежде, эта пресловутая 'мода', являющаяся тупым ограничителем фантазии человека, те же косоватые взгляды на парней с длинными волосами, понятие 'взрослости', тонким слоем размазанное по повседневной жизни. Тонким то оно тонким, но вот каким бы ты тонким слоем гавно не размазал, говном оно от этого быть не перестанет. Тебе 25 и ты играешь в компьютерные игры? Мелкий, чтоли? Тебе 25, ты смотришь доброе весёлое и жизнеутверждающее шоу 'My Little Pony'? Больной извращенец чтоли? Смотришь аниме в 25? На тебя вообще смотрят, будто ты признался в страсти к некрокопрофилии.

Тащемта, в один из пятничных забуров в бар с друзьями-товарищами, более-менее меня понимающими, я вспылил

-Да как же вы меня уже заебали, и да не пойти ли вам нахуй, вы прекрасно знаете мою параною на тему 'я умру страшной смертью', не позволяющую мне экстримально отдыхать, а посасывание пива на среднезагаженной полянке где-то между облаком кровососущей мошки и вонючим дымом от костра — это мне нахрен не всралось. Короче, вы уже остопиздели. Я запишусь на курс прыжков с парашютом, получу сертификат для прыжков соло, и вы отъебётесь от меня с этими предложениями на всю оставшуюся жизнь, по рукам?

Как ни странно, друзья согласились.

Итак, два месяца спустя, я стою в 'дверном пролёте' самолёта типа 'Кукурузник', летящего где-то над Московской областью на высоте Четырёх с половиной (выяснить высоту) тысяч метров до ближайшей твёрдой поверхности, и судорожно поправляю яйца, решительно рвущиеся спрятаться куда-то внутрь организма.

-Так, всё на месте — очки, яйца, кошелёк, часы. Понеслось.

Решительно выдохнув, я делаю шаг наружу, вскрикиваю, и начинаю свободное падение. Да, ощущение довольно необычное, но как-то ссыкатно свыше положенного. Так, что-то не нравится мне это свободное падение, буду купол раскрывать, благо, уже можно, но пока не необходимо.

Рывок!

...

..

.

Нихуя. Парашют не раскрывается. Буквально наступив себе на горло, я сдерживаю панический вопль, и тяну руку к кольцу запасного купола.

Рывок... и тросик остаётся у меня в руке.

Ахуеть полетал. Как жопой чуял, не надо было сегодня лететь. Так, высота ещё позволяет. Подвожу запястье правой руки к лицу, указательным пальцем левой руки провожу по экрану закреплённого на руке моего верного Сонерика Эктив, и отправляю две пачки заранее заготовленных сообщений — первую пачку — родителям: 'Я вас люблю. Простите. Инструкции получите.'

И вторую — друзьям, что были в тот злополучный вечер со мной в пивнушке: 'Ёб ваших матерей. Я же говорил.'

Буквально через десять секунд приходит ответная смска от друга: 'Серьёзно?'

С трудом отбиваю на экране: 'Да'

Приходит ответ: 'Бля, извини.'

С улыбкой фаталиста отбиваю: 'Проехали. Подробности получите' и жму отправить.

Если не учитывать то, что я умру меньше, чем через пятнадцать секунд, то всё зашибись. Моя паранойя заставила меня озаботиться завещанием, последним желанием, а так же парой десятков способов их доставить адресатам ещё пару лет назад, когда я только начал работать. С первой же зарплаты я перевёл 800$ одной проверенной американской фирме, и был уверен в результате. Ну а теперь, так как молитв я не знаю, а хочется чего-то такого, то...

-Заанкоку но тенши но тэээзеее...

Уютные волны тьмы омывали меня, словно ласковый морской прибой.

Вот тут-то меня и накрыло. Если считать истинным утверждение 'я мыслю — следовательно я существую' — то я... решительно нихера не понимаю.

Ещё некоторое время я пробыл посреди 'нигде', комфортно (относительно, очень хотелось устройство со скоростным доступом в интернет и пива) предаваясь аскетичному гедонизму. Мой уже почти устоявшийся жизненный устой был нарушен плохо различимыми голосами, доносящимися... снаружи?

-... мой сын...

-... разрешаю

-... спасибо. Синдзи, ...

-... мама.

Неожиданно по глазам (глазам? Откуда у меня глаза? Я упал с высоты в почти пять километров на землю. Что тут вообще происходит и ЗА КОГО ВЫ МЕНЯ ДЕРЖИТЕ???) ударил свет. Закончив доносить своё отношение к произошедшему событию до окружающего меня 'ничто', я прильнул к тому провалу в пустоте и... моргнул. То есть, не я моргнул, а тело мальчика трёх лет, которое и отразилось в толстом бронестекле, под отрицательным углом закреплённом в окне-фонаре лаборатории, внутри которой я находился. А снаружи... снаружи красивая молодая женщина забиралась в продолговатую стальную пилюлю-капсулу. Вот она оглянулась, посмотрела на тело, посредством которого я всё видел, улыбнулась и помахала мне рукой и стала забираться внутрь контактной капсулы.

-Мама! — негромко сказало моё тело и помахало в ответ.

Чёрт, чёрт, какого хрена происходит? Её же щас растворит! Надо остановить эксперимент!

'Закрыть капсулу. Приступить к заполнению LCL'

-Эээй! Парень! Синдзи! Слышишь меня? Ээй! — кажется, получается — Знаю, это прозвучит странно, но я внутри твоей головы и ты должен остановить эксперимент!

Нет, он точно меня слышит. Но вот понимает ли?

-Что? — я слышу его шёпот, ну же давай, давай!

-Останови эксперимент или произойдёт непоправимое!

'Гармоники в норме. Начинаем установления соединения с нервами от А-1 по А-5'

Синдзи начинает оглядываться по сторонам

-Синдзи, всё в порядке? — спросил кто-то из учёных

'Установка соединения с нервами с А-6 по А-10'

-Мне показалось, что кто-то позвал меня — смущённо ответил мальчик.

-Ёбаный насос! ОСТАНОВИ ЭКСПЕРИМЕНТ!

'Начинаем подсоединение нерва А-10'

-Тебе должно быть показалось, Синдзи. Не волнуйся, всё будет хорошо, эксперимент полностью безо...

Его речь прерывается рёвом аварийного сигнала

'Управляющие контуры рвутся!'

Я не успел. Блядь.

'Остановить эксперимент! Вывести капсулу!'

'Невозможно, сигнал не проходит!'

'Уровень синхронизации растет!'

'80! 90! 100! 110! 140! 180! 240! 300!'

'Метрика пилота не фиксируется!'

'Резкое падение синхронизации! Синхронизация 0'

'Срочно выводим капсулу! Спасательная команда, приготовиться!!'

'Экстренное открытие капсулы и сброс LCL!'

Да, зрелище кучки учёных, столпившихся вокруг железной сигары, внутрь которой пару минут назад села твоя улыбающаяся мать — а достали только её комбинезон — не то, что может укрепить нежную детскую психику.

Пока вокруг все носились в панике, малыш стоял, прильнув головой к стеклу, и беспомощно шептал как заведённый — мама, мама, мама...

А я ничего не мог сделать. Хотя...

Я решительно встряхнулся

Была-не была — крякнул я, и распахнул всё своё существо навстречу маленькому мальчику, чья мама только что погибла у него на глазах.

Меня скручивало и раздавливало, разрывало на крошечные клочки и смешивало в однородную массу той бурей чувств, что бушевала в душе тихого и послушного ребёнка, а я, как мог, оттягивал на себя всю его боль и растерянность, весь его страх и ужас.

И буря понемногу стихала, мне становилось всё проще и проще. Но вот тут-то и подстерегала меня очередная подстава. Слишком легко он успокоился, и превратился в тень своего былого подобия. Блин, даже в тень того, что он представлял из себя в сериале.

Плохо-плохо-плохо — стучало у меня в голове — надо срочно что-то предпринять, или лежать нашему телу в дурке под капельницей. Выбора не оставалось.

Я погладил забившееся в угол сознание мальчугана и шагнул за штурвал.

И признаюсь, вовремя. Вокруг моего текушего тела уже стояло двое врачей и что-то деловито меряли, вкалывали мне какие-то уколы и деловито обсуждали, видимо, моё состояние.

-Синдзи, ты меня слышишь — спросил один из них, тот, что светил мне фонариком прямо в глаз — Да, зрачок снова реагирует, в текущий момент опасности нет.

-Так, ещё немного успокоительных, или, думаешь, транквилизатора? — уточнил второй, продолжая участливо улыбаться, и смотря мне в глаза.

Данное предложение меня совсем не порадовало, и мне так и хотелось посоветовать, в какую телесную полость ему стоит засунуть себе этот транквилизатор, но мне этого не удалось. Нет, я мог бы очень красочно выдать ему загиб на великом и могучем, или даже на американском нет-спике, но если бы первый не поняли и не оценили, то второй, возможно бы и поняли, но вопросов бы это не уменьшило. Так что я просто стал настойчиво тянуть свою руку из его цепких пальцев. Это не могло остаться незамеченным.

-Синдзи, как ты?— вот придурок дубоголовый, у меня(ну, не совсем у меня) на глазах собственную мать распылило на атомы, а он спрашивает. На его счастье я не могу ответить, но ничто не помешает мне послать ему о многом говорящий взгляд. Сработало, он даже слегка подавился. — Да, прости, глупый вопрос. Как ощущаешь своё тело, проблем нет? — я отрицательно покачал головой. — Синдзи, сколько я показываю пальцев?— спросил он, и показал три. Вот тут уже начиналась проблема. Деваться мне было некуда, я приоткрыл рот, показал указательным пальцем на горло и покачал головой. Доктор нахмурился — Ты не можешь говорить? — я кивнул, на его лицо словно набежала туча, и он коротко переглянулся со своим коллегой, предлагавшим вколоть мне транквилизаторов. Я даже не успел дёрнуться, почувствовал лёгкий укол, веки налились свинцовой тяжестью и сами собой захлопнулись.

Пришел в себя я уже, судя по всему, в больничной палате. На мне был одета хлопчатобумажная пижама, белая, в слабозаметную голубоватую полоску, а за окном заливал небо кровью яркий летний закат(уточнить по дате смерти Юи +1-2 дня). Надрывались цикады. Ненавижу цикад. Со вздохом я перевёл взгляд на потолок.

-Незнакомый потолок — криво ухмыльнулся я, отклеил от своей груди кардиомонитор и встал.

Нашарив около моей койки тапки, я надел их и вышел в пустынный коридор. Окна выходили во внутренний дворик, густо заросший зеленью и деревцами высотой до второго этажа, виднелась пара скамеек. Отвлекла меня спешащая ко мне медсестра.

-Мальчик, вернись в кровать, тебе нельзя вставать без разрешения доктора! Ты ещё слишком слаб!

В ответ на это её заявление я криво ухмыльнулся, вызвав у неё непроизвольную дрожь, и с места запрыгнул на подоконник. (хуета какая-то, убрать)

-Мы уже вызвали твоего отца, он скоро прибудет. Пожалуйста, подожди его в палате — она потянулась ко мне, чтобы помочь слезть с окна(вернуться в палату), но я справился сам, и, кивнув, закрыл за собой дверь палаты. Не успел я заскучать, как в коридоре послышались быстрые шаги и дверь отъехала в сторону, явив мне Гендо, тобиш(?) отца моего текущего вместилища. Строгий форменный костюм, самозатемняющиеся(загуглить название, стекла иемнеют на свету) очки, каменная физиономия. Как и ожидалось, только мундир — ещё не командующего, а 'просто' кого-то из начсостава.

-Сын. Через два часа похороны. Ты пойдёшь?

Неожиданный порыв Шинджи был похож на мощный взрыв, прозвучавший тихой тёмной ночью, окутывающей всё своей уютной тишиной. Я покачнулся и прижал левую ладонь к виску. Когда я поднял взгляд обратно на Гендо, я успел заметить его расширившиеся зрачки и ещё более каменное, словно отлитое из стали лицо. Кажется, его превращение в Коммандующего Икари произошло не за один миг. Прислушавшись к себе, а точнее, к Шинджи во мне, я кивнул.

-Мне сообщили, что ты потерял голос.

И всё, не вопрос, не восклицание. Констатация факта. Я подошел к нему и пару раз похлопал по бедру ладонью. Лицо едва заметно сменило своё выражение. Я ещё раз кивнул.

-Собирайся, через 10 минут выезжаем на кладбище. Костюм принесут, я буду на крыльце — сказал он и вышел. Сразу после него в палату проскользнула медсестра, и протянула мне костюм. Похоронный чёрный костюм с белой рубашкой и узкой полоской шелкового чёрного галстука. Быстро разложив сменную одежду на кровати и скинув с себя пижаму я не обнаружил ни нижнего белья, ни носков, ни ботинок. Развернувшись к опешившей от моей решимости медсестре, я придал лицу вопрошающий вид и указал на ступни и на промежность. Медсестра выпорхнула из палаты так стремительно, что мне показалось, что я слышал шум распарываемого её движением воздуха. Получив и надев позабытое нижнее бельё и носки, я быстро натянул на себя оставшуюся одежду, кое-как затянул галстук на шее, кивнул на прощание медсестре, и, снова надев тапки, пошел в сторону лифта.

В фойе, сидя на казёного вида диванчике для посетителей, меня дожидался Гендо, а на соседнем с ним сиденье лежала обувная коробка, явно предназначенная мне. Молча обулся, аккуратно сложил больничные тапочки на коробку и встал перед тем, кто в следующий раз увидит меня через 10 лет. Которые я собираюсь потратить на то, чтобы всё прошло совсем не так, как было в оригинале.

А потом было кладбище, несколько десятков бывших коллег Юи, простой надгробный камень с выбитым на нём именем и датой 30/03/1977-(?)/(?)/2004. И тихие слёзы Синдзи, текущие из моих глаз.

Подошедший ко мне Гендо, после похорон, обронил — Тебя отвезут на вокзал. Ты будешь жить на севере с моим бывшим сенсеем из университета. Твои вещи уже собраны и ждут тебя в машине. Я угрюмо кивнул и ушел. До вокзала мы доехали быстро, там сопровождающие из службы безопасности передали меня вместе с сумкой и билетом контролёру вагона и укатили. Двери поезда с лёгким шипением закрылись и поезд начал набирать ход.

Десять лет спустя.

Крепкого вида парень с короткими волосами, наушниками-вкладышами в ушах, в белой майке, 'цифровых' жилетке и штанах городского камуфляжа, подпоясанный ремнём с навешенными на него различными тактическими подсумками(перебор с армейкой) попинывал явно армейскими ботинками столбик придорожной ограды и лениво созерцал фотографию, что была у него в руках. В полуметре от него стоял небольшой рюкзак, того же 'городского' камуфляжа, и бутылка минеральной воды. Парень мурлыкал себе под нос Megadeth-High Speed Dirt.

Внезапно, раздался протяжный гул, электрические кабели, обильно навешанные на придорожные столбы заходили ходуном, задрожала земля. На лицо парня выползла сардоническая ухмылка, а пара шрамов на губах и ещё не до конца зажившая рассечённая бровь придали ему хулиганский вид. Он быстро вытащил из нагрудного кармана потёртый Creative NOMAD Jukebox, остановил воспроизведение, обмотал его наушниками, убрал его и бутылку воды в рюкзак, перекинул лямку через правое плечо и вышел на дорогу.