Под номером 109

Глава 1. Птичка покидает клетку

— Эй, ты! — громко крикнула розоволосая девушка, тыкая пальцем в Каширо, — Да, ты! Ты вообще кто такой?! Почему я тебя раньше не видела?!

Незнакомка, одетая в черное кимоно с большим, красным бантиком на уровне талии, сидела напротив парня, а маленькое нутро вертолета было наполнено гудением работающего пропеллера.

— Отвечай мне немедленно! — потребовала она ответа, крепко сжав кулаки.

Рядом с розоволосой находилась еще одна девушка с белыми волосами, тело которой было полностью покрыто бинтами. У нее на руках, прикрепленные к пальцам, имелись огромные, жуткого вида, лезвия. Она неотрывно смотрела на Каширо с того самого момента как он сел в вертолет. Когда парень хотел поймать ее взгляд, то та сразу же уводила его в сторону. Похоже, она его почему-то смущалась.

— Бенитцубаса, успокойся, — прозвучал спокойный и слегка холодный голос доктора Таками, ведущего специалиста по исследованиям транснациональной корпорации MBI, — Этого молодого человека зовут Каширо, номер сто девять.

— Сто девять? — удивленно переспросила розоволосая девушка, посмотрев на парня таким взглядом словно увидела перед собой нечто никогда невиданное.

Озадаченность так явно читалась на лице Бенитцубасы, что ее мог не заметить только слепой. Не менее удивленной была и беловолосая девушка. Хотя она выразила меньше эмоций. Ее веки слегка расширились, а взгляд застыл на юноше.

В этот момент Каширо удалось встретиться взглядом с этой девушкой. Первое мгновение ничего не происходило, но затем она резко отвернулась в сторону, пряча глаза. 109-й успел заметить на ее бледных щеках легкий румянец.

Таками, наблюдая за реакцией двух девушек, насмешливо фыркнула. Она достала сигарету и в ее руке защелкала зажигалка.

— Доктор Таками, — наконец вежливо произнес юноша, — Вы же знаете что я не люблю сигаретный дым.

Женщина кинула в его сторону ленивый и немного раздраженный взгляд, но все же убрала сигарету, спрятав ее обратно в пачку.

— Сто девятый? — вновь произнесла удивленная Бенитцубаса и ткнула указательным пальцем в Каширо, — Но как так?.. Нас же всего сто восемь. Нам всегда так говорили!

— Предполагалось что Каширо не будет принимать участие в плане, — пояснила доктор Таками.

— Не будет? — переспросила розоволосая девушка, — Но почему?

— Еще неделю назад Каширо лежал на больничной койке и содержался в отдельной палате, — произнесла ученая, — У него были сильные проблемы со здоровьем.

Каширо не любил об этом вспоминать, но это было правдой. Все детство 109-го прошло как единое воспоминание о боли. Она была всегда с ним. Собственная кровь убивала его, причиняя муки. Она разрывала плоть, произвольно вытекая из тела, повреждая внутренние органы.

Так что какое там участие в "Плане Секирей"? Он даже ходил с трудом и если делал это то вскоре падал без сознания от усталости.

Никакие препараты не могли вылечить Каширо. Все что хоть как-то помогало облегчить его боль, так это постоянные курсы переливания крови. Больше доктора ничего не могли сделать.

Но все изменилось буквально неделю назад. Тогда, в тот день, лежа на больничной койке, он испытал такую боль, какую никогда до этого. Он думал, что умрет. Сил кричать в пересохшем горле не было. Его тело просто разрывалось на части, а внутренние органы горели заживо.

В ту ночь, находясь на грани обморока от нестерпимой боли, он смог, наконец, одолеть болезнь. Но, как оказалось впоследствии, это была не болезнь, а беспокойная сила Каширо, которую он взял под контроль. Муки тела в ту самую ночь прекратились, чтобы уйти навсегда.

Он, залитый собственной кровью, лежа на больничной койке, смог наконец то спокойно заснуть за долгие годы. Никогда Каширо так хорошо он не спал. Никогда раньше в своей недолгой жизни.

На следующий день были обследования и доктора. Тогда с ним и связался радостный Минака, президент MBI, который торжественно объявил, что Кашимо, секирей номер сто девять, может и будет участвовать в "Плане Секирей" с этого момента. Юноша практически ничего о нем не знал. Все его жизнь была заполнена борьбой с собственным телом. Поэтому Каширо ничего конкретного не мог сказать о "Плане Секирей", что и поведал удивленному Минаке. Тот тут же кинулся восполнять этот "важный пробел" в знаниях юноши. Оказалось что этот план "очень важный" для всей расы секирей и целью его является, как понял Каширо, взаимное уничтожение друг друга самими секирей. Минака высказался, конечно, по-другому, в духе "И сражаться! И сражаться! И сражаться!", пока не останется один секирей, который "вознесется" со своим "ашикаби" и останется с ним навсегда. Каширо так и не понял полезной составляющей этого плана конкретно для него и секирей в частности. О чем и сообщил президенту Минаке. Тот заверил его что полезность как раз есть. И не малая! Ведь сражаются они "за любовь"!

Все это для Каширо звучало несколько бредовато. Конечно, пока юноша лежал на койке ему пытались что-то такое рассказать, но он почти никогда не слушал. В основном он боролся со своим телом. В минуты затишья он читал книги, выходил в интернет или играл в игры на приставке и компьютере. В целом, как догадывался сам Каширо, MBI на него просто забило, вычеркнув из этого самого плана. Но теперь все изменилось, когда 109-й выздоровел, и этот чудик пытается его убедить в добровольном участии во всем этом бреде, если не резне. О чем Каширо прямо и сказал Минате. Президент в ответ посокрушался и просто сказал что выбора у 109-го нет. Или он участвует, или к нему присылают некий дисциплинарный отряд, который сделает ему больно. Каширо не имел понятия о ком идет речь, поэтому не предал словам Минаки какого-то значения. Даже упоминания некой "Карасубы-сама" не произвело на него впечатления. Его реакция тогда сильно позабавила доктора Таками. Минака же скорее был разочарован и смотрел на Каширо с какой-то жалостью и снисходительностью. Вообще, 109-му сообщили, что его заберут в ближайшее время, так как план уже начался (хоть и совсем недавно), произведут какую-то настройку и отпустят в город искать своего ашикаби. На вопрос "Кто это?" Минато как-то совсем грустно вздохнул и объяснил 109-му, что "ашикаби" называют людей, который предназначенные судьбой каждому секирей. И заверил Каширо, что у него тоже есть избранница (или избранник, если что) на которую он будет "реагировать". 109-й согласно кивнул головой, вспомнив что ему как-то объясняли несколько раз о важности этих самых ашикаби и даже пару раз у себя на компьютере натыкался на фильмы, где рассказывали о самопожертвовании во имя этих людей. Там еще говорилось что любовь к ашикаби превыше всего и бубнили о силе реакции, которая поможет найти своего избранника. Каширо всегда был раздраженный из-за постоянной боли во всем теле и никогда серьезно не воспринимал всю эту муть. Ему было плевать на любовь и ашикаби. Все что он всегда хотел, так это чтобы пропала боль. А смотреть картинки где секирей "вечно любит" своего ашикаби и самозабвенно жертвует собой ради него, он не желал. В минуты спонтанного ухода боли, Каширо предпочитал заняться чем-то действительно интересным.

Минака довольно быстро сообразил о бесперспективности общения с Каширо на подобные темы, поэтому пожелав ему удачи, разорвал связь, сказав напоследок, что он может к нему обращаться в случае любых вопросов. Не участвовать в плане, кстати, президент 109-му не разрешил. Хотя тот об этом прямо попросил.

Над Каширо еще несколько дней проводили какие-то эксперименты, но поняв что это ни к чему не приведет, ученые кинули свою затею. Или, как подозревал 109-й, им просто приказали. Затем его стали готовить к плану. Все сводилось к выявлению его физических сил и управлению силой. Результаты были не утешительными. Как честно призналась ему Таками, результаты Каширо в физическом плане были хуже всех остальных секирей. Единственное, кого он мог с легкостью победить, так это секирей-электронщиков. Физически они были слабее его, но их специализация заключалась в информационном плане. Хакерская атака, сбор данных и их анализ. Проще говоря, Каширо мог побить ботанов. Само по себе чести в этом немного.

Что же касается его особых способностей, то результат был более обнадеживающий, но если другие секирей тренировались в своих силах на протяжении многих лет своего взросления, то Каширо, по понятным причинам, этого делать не мог. Так что картина вырисовывалась грустной. Таками даже обнадеживающе похлопала парня по плечу, но прямо сказала что участвовать в плане он, вероятно, будет недолго. Так что надежды на свою особую силу — кровь, хоть и были, но не очень большие.

К концу недели Каширо выдали одежду. В целом, весьма простую. Джинсы, футболка и кроссовки. Правда с одним маленьким дополнением. Все одежда имела кучу мелких дырок. Как ему объяснили, так ему будет легче использовать свои особые силы. В довесок ему дали небольшой ранец внутри которого был зашит маленький резервуар с хранящейся там кровью и тонким шнуром, на конце которого была металлическая игла.

На следующий день за ним и еще двумя секирей прилетел вертолет.

— Проблемы со здоровьем? — переспросила озадаченная Беницубаса, выпучив глаза и уставившись на Таками.

Профессор согласно кивнула головой.

— Но разве секирей могут болеть? — похоже такое открытие очень сильно удивило розоволосую девушку.

— Иногда могут, — неопределенно ответила Таками, показывая что ей не очень интересная эта тема.

— А как тебя зовут? — спросил Каширо, обращаясь к девушке с жуткими лезвиями на рука, желая сменить тему.

Ему было не очень приятно обсуждать свою... "болезнь".

Девушка почему-то покраснела, после его вопроса, и отвернувшись в сторону, произнесла:

— Хайхане, номер сто четыре.

— Приятно познакомиться, — произнес Каширо те слова, которые всегда говорили в фильмах при знакомстве.

Беловолосая девушка неопределенно кивнула, еще больше смутившись и выдавила:

— Взаимно...

Затем она попыталась почесать себе затылок и закономерно порезала свою голову острыми лезвиями.

— Кровь! Кровь! Кровь!.. Как же больно!.. — запричитала она, закрутившись на месте.

Бенитцубаса на это не обратила внимание. Похоже, эти девушки уже были знакомы и такое поведение беловолосой не удивляло ее.

— Но почему я тогда о тебе даже не слышала? А?! — раздраженно выдала розоволосая, не желая менять тему разговора, — И зачем нужно было скрывать твое существование?! А?!

Каширо уже понял что Бенитцубаса очень вспыльчивый человек. Впрочем, нет. Она — секирей, как и сам 109-й.

— Не знаю, — спокойно ответил Каширо, чувствуя легкое раздражение, — Я болел и лежал в отдельной палате, поэтому не имею понятия о причинах почему мое существование скрыли от других.

Бенитцубаса задумалась, а затем фыркнула, переспросив:

— Болел?..

Подумав еще немного, она удивленно добавила:

— Все это время ты болел, значит?.. Так ты, выходит, слабак! Если даже не мог справиться с какой-то простой болезнью!

Голос розоволосой наполнился презрением и надменностью.

Каширо почувствовал как его зубы зло заскрежетали. Он готов был убивать. От одной мысли о всех годах своего мучения... И тут какая-то розоволосая дрянь заявляет, что все его страдания и каждодневная борьба за жизнь — слабость!

— Бенитцубаса, закрой свой рот! — холодно бросила Таками.

Розоволосая секирей сразу же вспыхнула и яростно уставилась на ученую. Но той было совершенно наплевать на ее взгляд и злобу.

Каширо, усилием воли, успокоил себя. Он не будет действовать на одних эмоциях.

— Я не какая-то там слабачка, чтобы мне затыкали рот! — фыркнула недовольная Бенитцубаса, — Между прочим, я и белая моль (кивок в сторону Хайхане), были выбраны в дисциплинарный отряд!

Розоволосая стерва, как стал мысленно называть ее Каширо, уставилась на парня, видимо ожидая от него какой-то реакции. Но ее не последовало. 109-й лишь пожал плечами, показывая что ему как-то все равно. Он ведь не знал о каком отряде идет речь.

Лицо Бенитцубасы стало озадаченным и удивленным. Видимо она рассчитывала, что ее слова произведут какой-то эффект на юношу.

Хайхане, наблюдая за реакцией розоволосой, захихикала, замахав своей рукой-лезвием.

— Малогрудка... Ты и на него не смогла произвести впечатления... Это так печально.

Бенитцубаса рефлекторно схватилась за свою грудь. Видимо, это было продолжением какого-то давнего спора между двумя секирей.

Сначала Каширо не понял в чем дело, но переведя взгляд на Хайхане, непроизвольно отметил, что ее грудь была значительно больше, чем у ее подруги. Даже у доктора Таками!

— Он заметил... — продолжила хихикать беловолосая секирей.

Таками фыркнула и насмешливо улыбнулась, заметив взгляд Каширо на своем бюсте. Затем 109-й посмотрел обратно на краснеющую Бенитцубасу, которая пыталась неосознанно закрыть ладошкой свой маленький размер. Причем делала это вполне успешно. Ее горошинки не шли ни в какое сравнение с грудью обоих женщин.

Каширо вновь посмотрел на Хайхане, отчего она покраснела и отвела взгляд, а затем вернулся к розоволосой. Та окончательно вспыхнула краской.

— Эм... — протянул Каширо озадаченно, — И вправду они... маленькие.

Тут 109-й подумал, что стоило бы прикусить язык, но слова были сказаны. Никогда в своей жизни Каширо не видел такого ненавидящего взгляда.

— Я убью тебя, — прохрипела Бенитцубаса, — Найду в городе и убью!

— Ясно... — произнес Каширо, понимая что нажил себе врага.

Хайхане вновь захихикала смотря за их реакцией. Таками тоже улыбнулась, наслаждаясь представлением.

— А что за дисциплинарный отряд? — спросил Каширо, желая сменить тему и разрядить обстановку.

В кабине застыла тишина. Было вновь хорошо слышно как работает пропеллер вертолета. Хайхане и Бенитцубаса уставились на Каширо словно он только что сказал нечто совершенно удивительное. Одна лишь Таками на этот никак не отреагировала. Она ведь присутствовала при его разговоре с президентом MBI, Минакой.

— Ты не знаешь об дисциплинарном отряде? — пораженно спросила розоволосая и ткнула в 109-го пальцем, позабыв о своей недавней угрозе, — Ты из какого глухого села родом?

— Ну... Я болел, — сказал Каширо, чувствуя небольшой дискомфорт под их взглядами.

Он действительно ничего не знал об этом отряде.

— Говорят, там вроде бы еще какая-то Карасуба-сама есть... — кинул пробный шар 109-й.

Веки Бенитцубасы раскрылись еще больше и застыли словно замороженные. Хайхане просто склонила голову набок и уронила челюсть.

— Кхм... — кашлянул Каширо, — Я правда мало что знаю об этом отряде.

— Э-э-э... — протянула розоволосая секирей находясь в прострации и повторила слова юноши, странно хихикнув, — "Какая-то Карасуба-сама".

109-й посмотрел на Хайхане, но та вновь покраснела и поспешила отвести взгляд.

— Каширо-чан, — произнесла Таками, использовав дополнительный суффикс, — Про дисциплинарный отряд ты, итак, узнаешь вскоре. Но насчет Карасубы я тебя предупрежу. Это дикий зверь в крови и плоти, который больше всего на свете любит убивать. И она очень сильна. Так что лучше держись от нее подальше. А эти две дуры вскоре попадут под ее начало.