Встречный пал

Сказка написана для проекта «Заповедник сказок».

Выпуск № 186, тема «День счастливчиков».

Встречный пал

Колокольчик над входной дверью коротко звякнул. Я прижал пальцем строку в детективе и бросил взгляд поверх очков на того, кто рискнул оторвать меня от любимого занятия.

— Добрый день, — коротко и как бы смущённо кивнул мне потенциальный клиент.

Добротный коричневый твидовый плащ, кашемировый шарф на два тона темнее, фетровая шляпа. Лицо открытое, добродушное, но какое-то простое; из-под шляпы торчат соломенного цвета вихры. Я встал, демонстрируя вежливость. На ногах у посетителя были тёмные брюки, по виду тоже шерстяные, с отменно отглаженными стрелками, и кожаные туфли с аккуратной шнуровкой; неизбежный ранней весной зонтик в виде обтянутой чёрным шёлком трости свисал с левой руки. Несмотря на распутицу, обшлаги брюк у посетителя были чистые, — значит, он приехал ко мне на личном транспорте или взял кэб. В таком случае, это был не тот клиент, которого лучше упустить.

— Добрый день, добрый день! Чем могу служить?

Я с беззвучным вздохом сожаления вложил в закладку книгу и положил её на стол, под прикрытие высокой стойки прилавка, одновременно натягивая на лицо маску радушия и заинтересованности. Книга зацепилась уголком за чернильницу, я, рассыпаясь в извинениях, схватил коробку салфеток и принялся устранять последствия. К счастью, клиент не торопился; он с вежливой улыбкой стоял, опираясь на прилавок, и ждал, пока я закончу.

— Простите за этот инцидент, — извинился я, выбрасывая салфетки в мусорку. На моих пальцах остались пятна от промочивших салфетки чернил, и я издал ещё один мысленный вздох. У меня в чернильнице были дорогие железистые чернила, и пятна на коже останутся на несколько дней. — Итак, чем я всё-таки могу служить?

— Никаких проблем, — клиент развёл руками. — Вы ведь Аарон Вользинский, маг, медиум и дипломированный волшебник?

Я склонил голову, признавая справедливость данной характеристики, и ткнул большим пальцем за спину, указывая на стену, сплошь увешанную помпезными сертификатами разных курсов повышения квалификации. В самом верху висел большой, лазурный, с золотой печатью диплом cum laude, удостоверяющий, что я получил степень доктора наук на факультете чародейства и волшебства физико-технического института.

— Вот и отлично, — со вздохом облегчения продолжил клиент, — вы-то мне и нужны. О вас говорят, как о человеке, способном сотворить чудеса, а мне, похоже, именно чудо и нужно. Понимаете, мне нужно избавиться от одной деликатной проблемы...

— Деликатные проблемы — это моя специализация, — подмигнул я. — Не волнуйтесь, я оказываю услуги на основании полной анонимности.

— Да нет, у меня нет причин скрывать своё имя. Меня зовут Антон Сречко1, и моя проблема заключается в том, что мне всегда везёт.

Мои брови против воли поползли вверх.

— Вам всегда везёт — и это проблема?!

— Ещё какая! — Антон наклонился ко мне, и я учуял запах его одеколона. Что-то очень дорогое, кажется, из последней коллекции Mont Blanc. — Поверьте, это огромная проблема. Позвольте, я вам продемонстрирую. — Антон вынул из кармана плаща игральную кость и подбросил её на ладони. — Вы не против заключить маленькое пари? Скажем, на деньги, против вон той вашей измазанной в чернилах салфетки? Всё очень просто: кубик будет брошен шесть раз, если числа выпадут строго в порядке от одного до шести, я выиграл, и я заберу вашу салфетку. Если хотя бы раз выпадет число, отличающееся от номера броска, я выплачу вам сто тысяч крон; если хотите, золотом.

Игральная кость покатилась по полированной поверхности прилавка и остановилась гранью с одной точкой вверх. Антон поднял кубик двумя пальцами, подбросил его вверх, кубик упал на прилавок, покатился и остановился двойкой наверху. Затем Антон швырнул его из-за спины с закрытыми глазами и выбросил тройку. На четвёртый раз он позволил кубику скатиться с тыльной стороны своей ладони, — выпала четвёрка. Антон поднял кубик снова и протянул его мне:

— Хотите сами бросить? В условиях пари не было сказано, что бросать могу только я, а мне важно убедить вас, что я не жульничаю.

Я взял нагревшийся в его пальцах кубик и внимательно его осмотрел. Это оказалась самая обычная игральная кость, одинаково тяжёлая со всех сторон; радиус закругления всех рёбер был абсолютно идентичен; точки нанесены материалом с той же плотностью, что и у самого куба, чтобы не нарушать развесовку. Наощупь грани оказалось невозможно отличить друг от друга. Одна из граней была украшена клеймом известного производителя, — я влил в него немного энергии, и клеймо засветилось голубым светом, удостоверяя, что кость не поддельная.

Я покатал кубик между пальцами и позволил ему скатиться с моей ладони, — выпала пятёрка.

— Хмм, интересно, — вздёрнул бровь я, снова взял кость и поставил на грань с шестёркой. Кубик остался стоять на полированном дереве, на верхней грани темнела единственная точка2. — Как я могу получить свои деньги?

— В условиях пари сказано, что кубик нужно бросить, — улыбнулся Антон. Я поднял игральную кость сантиметра на два над столом, держа её двумя пальцами за противоположные грани, и максимально аккуратно отпустил.

Одна из граней отлепилась от пальца на миг позже другой. Кубик упал на ребро, перевернулся и замер шестёркой вверх.

— Это пот на кончике моего пальца, — неуверенно произнёс я, вынимая из мусорного ведра выигрыш клиента. — Я нервничал...

— Безусловно, и это вполне понятно, учитывая, сколь дорогую собственность вы поставили на кон, — учтиво ответил Антон. — Хотите, повторим? Мои шансы были один к сорока шести тысячам шестисот пятидесяти пяти. По-моему, это вполне отвечает определению «повезло».

— Да уж, — согласился я, снова поднимая кубик и бросая его так и эдак. Теперь он вёл себя абсолютно непредсказуемо, и как я ни старался, выбросить последовательность не получалось. — Скажите, мистер Сречко, а что будет, если я швырну в вас вот этот нож?

— Вы промахнётесь, — с абсолютной уверенностью ответил Антон. — Или нож сломается у вас в руке. Как максимум, он стукнет меня, но не причинит никакого вреда. Давайте, не будем проверять? В меня стреляли столько раз, что я уже много лет как перестал считать.

— Много лет как... Вы настолько бесили школьного завуча?!

— Мне тридцать восемь.

— Но выглядите вы максимум на двадцать пять!!!

— Правда?! — безразлично ответил клиент. — Вот повезло, да?

Я заткнулся. Дело явно принимало непредвиденный оборот.

— Мне нужно проверить, не навели ли на вас порчу.

— Это будет самая необыкновенная в истории магии порча, — прокомментировал Антон, наблюдая, как я достаю из-под прилавка нужный инструментарий. — Вы снимете её, не так ли?

Я выложил охапку магического барахла на прилавок и поднял одну из его секций вертикально, чтобы выйти в ту часть моей лавки, которая предназначалась клиентам. Но стопор, который давно пора было смазать, не защёлкнулся, поднятая секция упала обратно и пребольно стукнула меня по голове. От неожиданности я запнулся за край ковра и растянулся прямо у ног Антона. Тот протянул мне руку:

— Осторожнее, пожалуйста.

Я усадил Антона в кресло для почётных клиентов и провёл следующий час, крутясь, как белка в колесе. Первая же проверка дала результат, — хрустальный шар показал залом вокруг чакры Манипура, и я уже принялся было доставать куриное яйцо, чтобы откатить её на стабильную версию, как по взъерошенной структуре на краях залома сообразил, что это водоотталкивающее заклинание, наложенное на пальто. Моя верёвка-самомерка, правда, запуталась сама в себе и заработала только после того, как я показал ей ножницы, но тоже не нашла ничего подозрительного. Рамки лозоходца, собственноручно сделанные из бабушкиных спиц и заговорённые в местном храме в полнолуние (спина до сих пор ныла после внушения, сделанного сторожем храма, обнаружившего взлом), вращались в руках, не высказывая ни малейшего желания перекреститься где-нибудь в окрестностях Антона. «Куриный бог» — камешек с дыркой, подобранный на соседней улице — не потеплел и не потяжелел, сколько я ни крутил им над головой клиента.

Тогда в ход пошли игрушки более высокого класса.

Золотой отвес дёрнулся в моих руках, только когда я специально прошёл с ним в угол, где, как я узнал раньше, пересекались линии сети Хартмана3. Амулет с изображением молнии Перуна не выдал ни милливольта на мультиметр, хотя я даже под креслом с ним лазил. А вот со звездой русалки мне повезло, — вращающийся на специальной подставке многохвостый амулет каждый раз останавливался, указывая на Антона тем хвостом, который ассоциируется с удачей.

Я хмыкнул и достал колоду карт. Перетасовал, предложил Антону снять, а затем разложил простенький расклад «на удачу». Во главе пирамиды оказалось вертикальное Колесо Фортуны, самая удачливая карта. Я выбрал другую колоду, тщательно перетасовал и разложил расклад, где с клиентом ассоциировались три карты. Выпали шестёрка Световых Посохов и вертикальные Солнце и Колесо Фортуны4.

Я потёр подбородок ладонью и достал высоконаучный, купленный в столице детектор магических воздействий с восемью шкалами, заправляемый дорогим кошерным вином, — за один сеанс уходило до трёх бутылок, так что окрестные кумушки уже принялись судачить, как скоро я сопьюсь.

Детектор успокаивающе заурчал, перерабатывая вино. Я водил щупом вокруг Антона, следя за перьями самописца. Показания были совершенно нормальными, кроме пера удачливости, которое рисовало прямую линию, потому что упёрлось в ограничитель.

Со вздохом сожаления я выключил детектор, слил остатки вина в два бокала и предложил один из них Антону. Тот не стал отказываться, мы чокнулись бокалами и выпили. Внезапно хрусталь в моей руке треснул, и красное вино хлынуло на мою белую рубашку.

Я произнёс несколько слов, использующихся в народном колдовстве для отпугивания злых духов5, и бросился в заднюю комнату, на ходу срывая с себя рубашку.

— Я не вижу на вас никакого заклятья, никакой порчи, — громко, чтобы перекрыть шум воды, крикнул я, наскоро замывая пятно холодной водой. — Вы совершенно обычный, заурядный человек без малейших следов магических воздействий. Вот только удачливость у вас сильно выше нормы. Похоже, это естественная флуктуация вариантного поля. Это не заклинание, которое можно снять.

— Превосходно, — прокомментировал Антон. — Теперь расскажите мне, как эту удачливость можно уменьшить.

— А зачем? — я вернулся к прилавку, оправляя на себе свежую мантию. Мантия была расшита золотыми звёздами, выглядела помпезной дешёвкой и, в общем, такой и была, но за другими предметами одежды пришлось бы подниматься в жилые комнаты, а оставлять лавку с дорогой аппаратурой и чрезмерно удачливым клиентом я побаивался. — Многие люди хотели бы обладать вашей удачей.

— Моей — да, — кивнул клиент. — Но вы же маг, вы изучали физику, вы должны помнить законы сохранения. Мироздание не терпит отклонения от нормы. Если у меня повышенная удачливость, то у тех, кто рядом со мной, она становится пониженной.

Я потёр шишку, набитую внезапно закрывшимся прилавком. Вспомнил опрокинувшуюся чернильницу, верёвку-самомерку, лопнувший бокал. Детали соединялись друг с другом, как элементы мозаики.

— И давно это у вас? — спросил я, хотя уже догадывался об ответе.

— С самого детства. Я помню, года в четыре мне подарили котёнка. Буквально через месяц его не стало. В доме постоянно что-то ломалось, повреждалось, текло. Каждую зиму отец вынужден был перестилать крышу, и каждый раз падал с неё и ломал ногу. Сестра заболела в шестнадцать лет и так и не оправилась. Мать... В общем, вы понимаете.

Антон помолчал, затем достал безукоризненно чистый носовой платок и промокнул уголки глаз.

— Женщины, с которыми я пытался встречаться, безумно страдали... Я с горя ушёл в армию. Быстро продвигался, добрался до должности командира отряда спецназа. А потом народ заметил, что уровень потерь в моём отряде выше среднего. С некоторых операций возвращался я один, зато без единой царапины. Все мои армейские друзья... Никого не осталось. В общем, когда назначение в мой отряд стало наказанием, я уволился. Скопил за время службы неплохую сумму, сделал несколько выгодных вложений... В общем-то, все мои вложения оказывались выгодными, даже когда я покупал акции откровенных мошенников. И теперь я, наверное, один из самых богатых людей в стране, и один из самых одиноких. Я даже прислугу держать не могу, — пожаловался он, — потому что уровень травматизма в моём доме просто запредельный. У меня и домашних животных нет, в моём доме даже тараканы и пауки не водятся!

Во время речи клиента я исписал несколько листов блокнота формулами и достал из-под прилавка карту звёздного неба.

— Можно было бы навести на вас порчу, но мне почему-то кажется, что этот способ вы уже пробовали.

— Разумеется, — отмахнулся Антон, пряча платок. — Но мне везёт, понимаете? Даже если колдуну удастся составить против меня заклинание, что совсем не легко, потому что колдун, намеревающийся причинить мне вред, будет то и дело забывать самые простые вещи, — заклинание просто обойдёт меня и развеется или ударит рикошетом по самому заклинателю.

— Вы знаете точное место и время своего рождения?

— Да, датунда, восьмое число Селона двести восемнадцатого года после битвы при Явине, 9:16 утра, прямо в этом городе, улица Героев Ото Гунга, 37.

Я подставил координаты в натальную карту, установленную на дату рождения моего клиента, измерил углы положения светил и определил знаки асцендента и десцендента6.

— Ну конечно, у вас Набу в Карлинусе, а Рори в Яфане. Можно было догадаться... Ага, светило в направлении Корусанта, гравитационная линза, концентрирующая лучи счастья...

Я повернул карту неба так и эдак.

— Всё равно не понимаю, как вы уродились таким везунчиком. Да, по натальной карте у вас удача повышенная, но не настолько же! А без понимания, как вы стали таким, я вряд ли смогу обратить процесс.

Антон обречённо откинулся на спинку кресла:

— Вы хотите сказать, что ничего не можете сделать? И мне придётся доживать свою жизнь — очень, очень долгую жизнь — без возможности сойтись хотя бы с кем-нибудь?

— Я этого не говорил, — с достоинством возразил я, отложил карту звёздного неба и встал. — Я могу вас проклясть. Я также могу прочитать над вами экзорцизм задом наперёд. Учтите, оба этих дела преступны, поэтому вы мне дадите расписку, заверенную у нотариуса, что берёте всю вину на себя.

— Я готов! — Антон пружинисто вскочил. — Давайте, пойдём к нотариусу прямо сейчас!

Я снова вышел из-за прилавка, опустил подъёмную секцию и прошёл вслед за своим клиентом к двери. Я шагал очень аккуратно и внимательно, и только поэтому сумел не запнуться за ножку вешалки, которую Антон сдвинул, когда снимал пальто. Мы вышли на улицу, я запер дверь и повесил на специальный крючок табличку «Скоро вернусь». Крючок тут же оторвался от двери и упал на крыльцо. Я закатил глаза, поднял табличку и повесил её на ручку двери.

— Господин Рамон, нотариус и адвокат, принимает как раз на той стороне площади. Пойдёмте, только смотрите под ноги, — всё-таки весна, грязь...

Не успел я договорить, как проехавший мимо экипаж плеснул на подол моей мантии отборной грязью. Антон по счастливому стечению обстоятельств как раз спускался с крыльца и оказался под защитой более толстой опоры перил, принявшей на себя удар коричневой жижи. Я обречённо вздохнул.

В середине площади дети, заливаясь смехом, по очереди вынимали камешки из чаши фонтана, изображавшего одного из героев Ото Гунга, сенатора Джа-Джа Бинкса. Фонтан был выключен, его включат только с наступлением лета. Суровое, мужественное лицо Бинкса выступало контрапунктом к заливистому смеху детишек, играющих у его ног.

— Что они делают? — поморщился Антон, когда какая-то десятилетка, вытащив очередной камешек, издала рёв пароходной сирены и помчалась за своей подружкой, грозя оторвать ей косы.

— Это игра, называется «чёрный человек», в неё играют как раз сегодня, в день весеннего равноденствия, — объяснил я. — В чашу насыпаются камни, бобы или другие разноцветные предметы. Затем участники по очереди берут из чаши по одному предмету. Цвет предмета предсказывает будущее. Девочка, которая сейчас гоняется за вон той рыженькой, после её науськивания вытащила розовый кварц, который предсказывает ей удачу в любви. Но в этом возрасте они ещё презирают мальчишек, поэтому девочка собирается высказать своё смущение и непонимание самым простым способом, — оборвав патлы подружке, которая подначила её вытащить камень именно сейчас. О, у меня идея. Давайте-ка, вы тоже вытащите камень?

Антон пожал плечами, свернул к фонтану, не глядя запустил руку в сухую чашу и вынул мелкий камешек. Вокруг нас столпились притихшие детишки. Антон разжал руку, — на его ладони лежал кусок обсидиана, настолько чёрный, что, казалось, он всасывает в себя дневной свет.

Дети зашушукались.

— И что это означает? — спросил меня Антон. — Мне следует вложить деньги в угольную промышленность?

— Нет, — медленно покачал головой я. — Это означает, что как минимум до следующего равноденствия вас будут преследовать неудачи и неприятности.

— Ерунда, — отмахнулся Антон и бросил обсидиан под ноги. — Я не верю в эту чушь. Идём к нотариусу.

Я сделал пасс рукой; кусок обсидиана поднялся с разбитого асфальта и полетел вслед за нами.

— А зря, между прочим, именно такие верования, с языческими корнями, имеют прямое отношение к магии. Идём, конечно. Только осторожно... Ну вот, поскользнулись!

Антон, не веря своим глазам, смотрел на край лужи, в которую вела широкая колея, оставленная его туфлёй. Плоская подошва туфли заскользила по весенней глине, нога въехала в лужу, и туфля вместе с обшлагом брюк скрылась под водой. Я удачно перепрыгнул через лужу:

— Не отставайте!

Мы добрались до проезжей части на второй стороне площади, и я придержал Антона, собиравшегося перебежать дорогу:

— Подождите, вон едет кэб, он не успеет затормозить...

Кэб пронёсся мимо нас, подняв в воздух шикарный хвост грязи. Большая её часть рухнула на брюки Антона. Я стоял прямо за ним, и моя одежда не пострадала.

— Но... Так не бывает! — Антон ошарашенно смотрел на испачканные брюки. — Кэб не может меня облить!

— Видимо, теперь может, — я показал ему обсидиан. — Отныне вы самый обычный человек. Даже, пожалуй, хуже обычного, потому что вас будут преследовать неудачи и неприятности. Зато у того, кто будет с вами рядом, всё сложится хорошо. Вы излечились. Всего хорошего.

Антон продолжал стоять на том же месте. Следующий проехавший мимо экипаж оросил его брюки новым потоком грязи.

— Это всё?! — не веря самому себе, спросил он. — Я больше не везунчик и не счастливчик?

— Это всё, — подтвердил я. — Счёт за вино и за моё время я вам пришлю. Будьте осторожны!

— Спасибо! — ответил Антон, по-прежнему не сходя с места и с широкой улыбкой наблюдая, как проезжающие экипажи добавляют всё новые и новые слои грязи на его брюки. — Я постараюсь!

Я развернулся и пошёл в свою контору, подбрасывая на ладони кусок обсидиана.

Кусок обсидиана, который, когда Антон поднимал его из чаши фонтана, был пиритом, предрекающим удачу и обогащение.

Всего лишь маленькая трансформация, направленная не на самого счастливчика, а на объект в его руке. Плюс небольшое заклинание внушаемости, которое не имело своей целью навредить Антону, и поэтому его удачливость не стала мешать. А теперь он уверен, что должен стать неудачником, и его патологическое везение обязано будет позаботиться, чтобы эта уверенность оправдалась.

Конечно, со временем Антон привыкнет и перестанет попадать в каждую неприятность на своём пути. Но к тому моменту он свыкнется со своей неудачливостью, а значит, люди рядом с ним перестанут получать по голове в отместку за его везение, — я потёр набитую прилавком шишку. И у Антона будет шанс зажить нормальной человеческой жизнью.

«Ну не забавно ли? — думал я, подбрасывая на ладони обсидиан. — Чрезмерное счастье и постоянное везение — что может быть хуже?!»