Вариация

­­ Предисловие.

Начало начал.

"Боишься, не делай — делаешь, не бойся"

Чингисхан.

...Было плохо и темно. Не совсем чтоб сильно темно. Не знаю или не понимаю, что я вижу? Просто было плохо. Меня вращало, несло куда-то, то просто вращало на месте. Иногда быстро, иногда медленно. Сколь вечно так было я не знаю, знаю что было постоянно плохо, не понимал от чего мне плохо, даже было без разницы, кроме того что меня всего поглощало и перемалывало этим неясным плохим состоянием. Потом я понял, что я и есть, видимо это-то самое — плохо. Я ошибался. Позже, гораздо позже, через вечность непонятных видений и плохой, — боли? Да боли... Но лучше не стало от того что я как то понял что это называется — болью. А после еще через вечность я понял, что видения дали мне понимание. И я понял, что я может и есть сама боль? Когда я это четко уяснил, стал больше уделять внимания видениям. Прошло много, очень много вечности. Она томила, убеждала, уговаривала, мяла тяжестью — нескончаемости, плюща в нечто все мои никчемные убеждения. Жгла, морозила и снова сжигала. Сколько боли, разной, всесторонней и безграничной боли, что плавило мое самосознание. Я знал если сдам сейчас, то снова вернусь в вечность - вечности, все пойдет сызнова в муках и боли, до осознания того что это называется болью.

Так было всегда, и может я не первый кто это осознал этот круг времени. Как только осилил своим скудным и больным сознанием, что для меня это непросто тьма или мое бремя, где я был всегда. Это — всегда — и есть существования самого бытия, что называют временем.

Моя тьма, разорвала с треском сама себя, лопнула, порождая свет. Свет сжигал, мял, рвал, топил снова в боли, в удвоенной боли и снова ведения и так вечность. Страдания. Снова понял, — Страдания и боль, это одно и то же, как верх и низ, если их перевернуть ничего не измениться. Это одно и то же, как свет и тьма. И я страдал... видения, что они показывают мне??? ЧТО??! Я хочу понять!!! Лишь бы мои страдания и моя боль кончились! Ааааа. Окунало во тьму и тут же омывало светом! И вновь вечность дала мне ответ в видениях, я понял, что это называется — отчаяние!

Отчаяние в веках принесло мне понимание, меня убивало и возрождало. Будь то свет или тьма, убивало сначала тьмой, потом светом и возрождало опять же тьмой, а после и светом. Понимание словно это спор, спор без основы и без выигрыша! Еще прошли вечности времени или может они стояли? Брат — вечность и его сестра — время, второй лик вечности. Замерев, в опасениях и пониманий что они породили меня. И снова вечность дала мне ответ за оплату страданием, болью, отчаянием. Я осознал себя...

— ...Я грань света и тьмы!

— Я регулятор прошлого и будущего!

— Я ребро серого цвета, что находиться между заходом множества солнц и подъема лун.

— Я частичка пустоты. Нет, Я И ЕСТЬ ОНА! Точка что может стать началом начал или быть концом в конце!!

— Я та песчинка, что держит огромный многотонный валун на склоне горы....

Имя мне: хранитель мироздания, истина, удача, судьба, бог, дьявол, абсолютность. Как хотите, зовите меня...

— Но я есть...

Многие хотят моей силы, многие ее получают. Сколько тебе нужно моей силы? И сколько готов ты отдать взамен мне? Сколько боли готов ты принять? Сколько страданий ты готов перенести. Сколько отчаяния примешь? Сколько...???

Я готов поделиться силой, хоть чуть-чуть, но возьми ее и мне станет легче... Я дам. Я дам хоть всю силу! Абсолютно и без остатка, я устал нести бремя боли и спора вечности с безвечностью. Лишь скажи мне мое имя и получишь все, слышишь все и без остатка! Я знаю себе имя, и я назвал тебе его, жду и буду ждать. Лишь только назови...

Шла вечность и снова вечность, она не думает, она не замечает, она идет в бесконечности. Я ждал, терпел боль и страдал от отчаяния, ожидал и видел видения спора света и тьмы и насквозь пронзающую их и меня — наблюдал ее — саму вечность. Тьма и Свет обозлились на меня. Обозлились, что из-за меня не могут ничего. Поняли что без меня они ничто! Тогда они решили породить себе помощников, каждый себе. Свет родил себе звезды, прекрасные творения. А тьма родила себе и в ответ свету черные дыры, они так также прекрасны.

Так становился сам мир и бесчисленные вселенные. Лишь вечность знала и понимала, что такое. И она знала, что знаю я, - почему я тут и зачем. Вечность, как и я, ступая дальше, так и продолжила нести свой стяг.

Имя мне, — ... Произнеся его вновь, я понял, что могу облегчить себе свою сущность бытия. Я разорвался, лопнул как тьма на свет и свет на тьму когда-то. Разделился на бесконечное себя, но при этом оставаясь единым целым! Свет и тьма. Тьма и свет. Стали активно действовать, придумывая и споря, что делать, как избавиться от меня. Они так и не поняли тогда и до сих пор не понимают, что лишь помогли мне и помогают до сих пор. Так зародился мир. Зародилась сама жизнь! А как вы хотели? Да, да, так и есть! Жизнь родилась в бесконечном споре, а после добавился еще один их спор, как меня лучше убрать из их бытия. Я им благодарен за помощь мне. А вечность благодарна мне. Так как я поддерживаю ее и саму жизнь, конечно еще и спор две разницы. Теперь, когда мне стало легче в бесконечное число раз, я решил что так мне легче дать силу!

Ищите силу? Спросите у меня! Сколько вам ее, и сколько вы готовы дать мне в замен? Сколько боли готовы вы принять? Сколько страданий вы готовы перенести. Сколько отчаяния примете? Сколько...? Я готов поделиться силой...

О да, вас было много, много разных бесконечных миров. Кто-то из вас брал мало, а кто-то брал воистину много, беря порою непомерный груз. И их хватало на короткий срок. Знаете ли, я открою вам секрет, многие из миров, в которых личности брали не посильную силу, становились богами или дьяволами, в разных мирах по-разному. Таких называли, — мученик, что берет на себя грехи чужие и исцеляет, а после их возносили в боги. В конце он умирал от непомерной силы и многие миры еще очень долго думали и думают, что господь есть.

Свет и тьма в споре стали не отставать от меня и так же стали содействовать как жизни, так и смерти, то есть выходит отчасти мне. Они стали создавать богов и дьяволов, как в меньшей степени, так и в большей по силе и размерам сущностей. Что на это я могу сказать? От большого ума и глупости большие. Не так ли? Сколько страданий вы готовы перенести? Сколько отчаяния примете? Я готов вам дать любую силу! Любого характера и вида! Ведь я кипяток у вас в чайнике. И тот же огонь что довел в нем воду до кипения. Я бушующая буря называемая циклоном у вас в тропиках, я везде, вам лишь решиться надо, всего-то принять меня и дать взамен мне таблетку в виде своего отчаяния, боли, страданий, злости слез и ненависти, добра, любви и жалости, и много, много чего.

Может мне подать объявления во всех вселенных и их мирах? К примеру, в газетах или телефонных справочниках? Ведь сила это как единое целое - и все раздельное по отдельности тоже сила! Так что же, как мне еще поступить??

Вечность научила меня ждать, от этого я и придумал, как вам дать силу, абсолютно любому, по любому желанию... Любую силу. И лишь тот, кто познает мое имя, станет хоть чуточку да един с вечностью и соответственно со мной. Даже если он, она, оно или они не осознают этого.

Я распыляюсь еще на меньшие частицы себя, тем самым вгоняя свет и тьму в беспредельное бешенство, от этого порождается противоположность мне, — имя ему Хаос!

Но они так и не видят общей картины, целого. Отныне они стали врагами из-за нового спора, кто из них что ни так сделал от чего и родился хаос. Еще и я преподнес себя — вам мирам и самой жизни с не жизнью с вечностью на блюдечке в виде, — МАГИЯ! и не только магия ))) все вам так сразу скажи...

— Я ждал и жду тебя...

Х-м-м, может все же подать объявление в справочники?

­­

Вступление.

Наш мир пал перед захватчиками с другого мира. И они определили нас в рабство, поставив барьер ограничения, за который никто из нашего рода не может выйти. Так как мы род хранителей, последние два века живем в рабстве после всеобщей войны, наша кровь, она не будет помогать тем, кто слаб. Тем, кто потерял волю свободы, стал жить под чужой волей, — в рабстве.

Наша семья живет у болотных топей в деревне Житки. Деревня не большая, всего на 33 дома. В основном промыслом деревни составляет разная болотная живость и разные растения, ягоды да определенные болотные же водоросли. Основным заказчиком, которых являются всякие маги, колдуны, шаманы да ведьмы, что не имели своих подручных помощников. От того, их и называют, — посредственность.

Отец наш основной кормилец, сначала заболел болотной лихорадкой. Он был старостой и хранителем деревни. Он не хотел идти на столь ответственный пост и нести бремя не жизни деревни, а её буквально каждодневное выживание. Так что вправлений ничего сладкого не было. На этот пост отца избрал народ, все вместе и единогласно. Выбрали не от того что он был хорошим или властным человеком, нет. Просто в один из дней весны, вся деревня собралась и пришла к крыльцу нашего дома, три года назад. Поголовно все встали на колени и попросили проявить милость не только к своим детям, но и к остальным.

Как сейчас помню, у него просто не было выбора. Это я понимал уже тогда в двенадцать лет. Так как он был добр, то лишь тяжело вздохнув, он сказал тогда им.

— Не плачьте. Люди. Я ведь только и могу, что оттянуть неизбежное. И что будет дальше!? Кто станет хранителем рода!? Вы же сами видите, я один остался! Разве вы не видите? Мой сын Кайт, мальчик мой не перенял дар! И все рожденные за двадцать лет не переняли его от наших предков. Наш род в объятьях рабства. От этого кровь предков бунтует и не хочет вступать в силу! Сами же знаете, почему так! — Все просто молчали. Кто то, всхлипывая, а кто то, опустив плечи и голову, не знали что сказать. Они все, от малого до старика понимали горькую правду в словах высказанных моим отцом. Но им всем хотелось жить! Чтобы их дети росли без страха, голода и гонения. Никому не из них не стоило напоминать, почему они прокляты, и кровь древних не вступает в силу с двенадцати летнего возраста.

Сейчас мне шестнадцать лет. Уже четыре года, как мой отец стал старостой. И уже как второй день или первый он лежит в могиле. В очередной раз умер хранитель, последний из обладателей кто родился с даром хранителя. Что же до меня? Сейчас я стаю у жертвенной ямы, вдыхая ядовитые испарения.

Когда мой отец заболел болотной лихорадкой, мы вызвали за магом целителем. Прошла неделя, а некто так и не явился. Лишь на последний день жизни отца приехал маг из центра, который курирует рабочие лагеря рабов. Хотя он мог в тот же день мог переместиться через портальную арку, получив почтового голубя.

— Вам надо было вызывать раньше. Увы, но тут слишком запущена болезнь. Да вы и сами видите он уже труп! Ха-ха-ха вот же ты и тупой парень! Как ты мог не заметить, что у тебя отец тут с неделю как помирает!? Ха-ха-ха... О — о — ха — ха.

— Этот жирный с засаленным и заплывшим лицом маг, даже толком не осмотрел его. Он просто сходу сказал, что мы поздно обратились за квалифицированной помощью!? Это последнее что я помню, — Толстого уродливого мага, от которого несло алкоголем за версту, что посмеялся над уже мертвым отцом и мною. С его слов я поздно обратился за помощью!? Его смех, противный свинячий смех стоял в моих ушах. Я все эти дни не мог отойти от отца, он единственный кто был у меня из родных и близких мне. Он умирал у меня на руках, и я видел и чувствовал, его боль в воспаленных глазах пока он не впал в горячку. Боль от своей беспомощности перед сыном, что еще даже не стал мужчиной.