|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Прошла неделя со дня битвы в Отделе Тайн.
После оглашения завещания Сириуса члены Ордена Феникса сидели в доме Гарри Поттера на Гриммо, двенадцать. Несмотря на жарко растопленный камин, зажженные светильники и осветительные заклинания, атмосфера была гнетущей. Холодный озноб пробирал до костей, и виной тому была не отвратительная сырость снаружи, не завывающий ветер. Ощущения были схожими с присутствием дементоров, выпивающих радость и свет из души. Гарри смотрел на взрослых, сидящих со стаканами огневиски, и купался в горечи и безысходности. Взрослые делились рассказами о бурной молодости крёстного, о похождениях Мародёров и о бесчисленных выходках и проказах. Но эти рассказы делали только хуже.
Сириус был самым родным для него человеком, кем-то наиболее близким к отцу. Его смерть унесла с собой последнюю каплю любви и человеческого тепла из жизни Гарри. У мальчика, чье детство прошло в атмосфере неприятия и равнодушия, чьё триумфальное появление в магическом мире быстро омрачилось всеобщей неприязнью и отрицанием, холодные тиски сжимали сердце. Гарри чувствовал, что он падает в пучину отчаяния, в холодную бездну одиночества.
Гарри со скрежетом сжал зубы. Жертву крёстного оценила лишь жалкая горстка людей, весь остальной мир считал его преступником и подонком. Гарри душила злость, он окунулся в черные объятия ненависти. Ему внезапно стало всё равно, что будет с магической Британией, с этими бездумными болванами, верящими каждому слову "Пророка", трусливыми ничтожествами, неспособными противостоять горстке Пожирателей. Горечь растеклась по горлу Гарри, он понял, что не в состоянии сейчас вызвать даже слабенького Патронуса, что враг Тёмного Лорда исчезает и появляется соперник и конкурент. Состоялась бы сейчас та встреча, и Беллатриса не смогла бы глумиться над Гарри, она бы в этот момент корчилась под сильнейшим Круциатусом или же неизбежно умирала от зеленой вспышки Авада Кедавра.
Предаваясь мрачным мыслям, Гарри отстранённо слушал повествование Ремуса о постельных похождениях крёстного, о том, сколько женщин пали под натиском обаяния Блэка, сколько мужей мечтали убить (а отцов — женить) анимага, перенявшего от своей второй формы не только внешние черты. Черные щупальца ненависти поглощали душу Гарри и, похоже, это был путь в один конец.
Но тут Гарри почувствовал, как его плечо сжала нежная рука. Обернувшись, он увидел сочувствующий взгляд карих глаз из-под непослушной копны каштановых волос. Взгляд нёс тепло, нёс свет. И погружаясь в эти глаза, Гарри вспоминал.
Он вспоминал всё то, что принесло ему знакомство с магическим миром. Восторг от осознания чуда магии. Знакомство с друзьями в вагоне Хогвартс-Экспресса. Бесчисленные похождения и приключения, где даже в самой смертельной опасности, в самый тяжкий час, за его плечом стояли верные друзья. Вспоминал тот неуёмный восторг, когда его палочка исторгла первое заклинание, то ощущение магии в крови, ту силу, ту радость, тот душевный подъем. Он вспоминал ощущения полёта на метле, бурлящий адреналин погони за снитчем. Он вспоминал ту радость и то счастье, которое принесло появление крёстного. Он вспоминал. И воспоминания эти разгорались, разгоняя тьму. Гарри устыдился своих малодушных мыслей.
Хватит! Плевать на Британию! Плевать на магическое сообщество! У Гарри есть люди, за которых стоит отдать жизнь: грубоватый, но надёжный друг Рон, несносные близнецы, красавица и умница Гермиона, чудаковатая Луна, неуклюжая Тонкс, тихий и отважный Невилл. Нет, Волдеморт не получит его друзей, не отнимет их будущее и счастливую жизнь!
Он новыми взглядом окинул Гермиону, чью красоту он осознал на прошлогоднем Святочном балу, увидел, что волосы Луны струятся как лунный свет, обрамляя отстранённое, красивое лицо, что Нимфадора (Тонкс, тут же поправил себя Гарри!) прекрасна и является олицетворением любых фантазий мужчины. Гарри перебирал воспоминания о девушках из Хогвартса. Без негатива вспоминал утонченных слизеринок, думал об умницах с Рэйвенкло, верных девушках с Хаффлпафа и отважных девушек с родного Гриффиндора. Вспомнил гостей из Шармбаттона, вейлу Флёр и спасённую малышку Габриэль, хихикающую стайку ведьм с чарующим акцентом. Прокатившись огненным валом, как очищающее пламя феникса, эти мысли смыли весь мрак, всю тьму из души Избранного. Ненависть, отчаяние и злость пали, растворившись во вспышке света.
И в этой вспышке пришло прозрение, состояние абсолютного понимания, кристальной ясности сознания. Его путь перестал казаться запутанной тропинкой в зловещем темном лесу, превратившись в ярко освещенный, прямой как стрела проспект. В памяти сами по себе всплыли слова Альбуса Дамблдора о том, что Тёмного Лорда победит только любовь. Раньше Гарри считал, что речь идет о любви мамы, несокрушимой защите, которую Гарри так трагически потерял на заброшенном кладбище Литтл-Хэнглтона. Но, слушая о жизни Сириуса и о его многочисленных победах, он понял, что слова о любви следует воспринимать буквально. С бесшабашной лихостью Гарри подумал: "Что ж, если сила, которая победит тебя, Риддл, — это сила любви, то я только что получил прекрасную подсказку!".
В глазах Гарри загорелась несокрушимая решимость. Гарри взял за руки Гермиону и Луну и произнёс, глядя в глаза Тонкс:
— Мой путь нелёгок. Мои враги сильны. Поддержите ли вы меня в моих начинаниях? Будете ли моей опорой, невзирая на мои поступки и решения? Встанете ли против темнейшего врага? Выйдете со мной против всего мира?
И не было ни малейшей паузы в тройном утвердительном ответе. Несмотря на то, что не произносилось клятв и не давалось обетов, комнату осветило неистовое сияние магии. Гарри, подхватив Луну и Гермиону за талии и закружив вокруг себя, зашелся в радостном смехе.
— Что ж, в путь! Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и еще какую шалость!
...И после того Гарри с девушками исчез во вспышке камина, а в особняке повисла недоуменная тишина.
До конца лета избранного и спутниц никто не видел. Ходили слухи, что их видели в библиотеке в секциии любовной лирики, что Гарри мелькнул на новомодных семинарах по соблазнению, на курсах актёрского мастерства, игры на гитаре и икебаны, а также во множестве не менее странных мест.
* * *
Для Гарри прошедшее лето пронеслось в бешеном калейдоскопе. Длинные дни неистовой учебы. Курсы, частные преподаватели, частные тренеры. Спортзал и правильное питание — для победы требовалось совершенное тело. Солярии и массажи — требовалась внешняя привлекательность. Грациозно ходить, изящно двигаться, утонченно есть. Визиты к стилисту, превратившие воронье гнездо на голове Гарри в сложную прическу, где небрежная растрёпанность была выверена до последнего волоска. Визиты к лучшим колдомедикам для исправления зрения, визиты к лучшим офтальмологам для подбора наиболее изящной оправы для очков без диоптрий (ведь очки были визитной карточкой Мальчика-Который-Выжил наравне со шрамом в виде молнии). Посещение лучших модельеров, снабдивших Гарри гардеробом маггловской одежды, а также великолепной мадам Малкин, чьи познания в магии моды и стиля не ведали конкурентов. Гарри не жалея тратил деньги из родительского сейфа, ведь каждый потраченный галлеон, каждый кнат и даже каждый сикль мог оказаться решающим.
И были ночи. Ночи полные любви и страсти. Гермиона осталась верной себе, изучив всю возможную литературу, где Камасутра была только началом. Безумные идеи Луны воплощались в ночное страстное безумие. Дар метаморфомага Тонкс наконец-то нашел свое истинное предназначение. Радость и счастье настолько переполняли душу Гарри, что сила эмоций начала вырываться беспалочковыми невербальными Патронусами.
И вот, стоя рядом со спутницами перед проходом на платформу девять и три четверти, Гарри понял, что он готов.
Но тут его возвышенное и торжественное настроение было разбито хихиканьем девушек, совершающих странные жесты руками, как будто рыбак показывает величину улова:
— Девять и три четверти?
— Да, где-то девять и три четверти.
— Определенно девять и три четверти!
* * *
В Большом зале Хогвартса царило оживление. Первокурсники спорили о будущем факультете, строя нелепые предположения о способе распределения. Второкурсники с интересом ждали новых выходок Распределяющей Шляпы. Старшекурсники с нетерпением ожидали последующего пира. Всё было как обычно, как будто не было нависшей над их миром опасности, как будто тень Тёмного Лорда не раскинулась над Магической Британией. И тут всеобщий гомон стал постепенно затихать, быстро превратившись в полнейшую тишину. Взгляды присутствующих как магнитом притянулись ко входу в зал. В широком проёме дверей стоял ОН.
Черная мантия переливалась блеском, на складках вспыхивали золотые искры. Королевски изысканные алый и золотой на рукавах с трудом позволяли узнать привычные цвета Гриффиндора. Пушистый меховой воротник обрамлял его шею, показывая изящные кружева в вырезе мантии. Тяжелый золотой медальон на толстой цепи свисал на грудь. Черные, цвета воронова крыла, волосы были идеально растрёпаны, кажущаяся небрежность свидетельствовала о часах, проведенных перед зеркалом. Из-под изысканной оправы очков на загорелом лице ярким сиянием светились зеленые глаза. Фигуру окутывал ореол серебристого света, характерного цвета Экспекто Патронум. И шрам в виде молнии завершал образ, добавляя толику брутальности и неистовости.
Рядом стояли две неземные красавицы. Прекрасные платья и изысканные прически, алый с золотом — цвета Годрика Гриффиндора, лазурь и бронза Ровены Рэйвенкло. Незаметный макияж, подчеркивающий красоту и свежесть лиц. Волосы, струящиеся лунным светом, и непокорная каштановая шевелюра. Изящные украшения, бриллиантовый гарнитур у шатенки, у блондинки — рубиновые серьги в форме редисов и изысканное золотое ожерелье, в котором внимательный взгляд мог опознать формы крышечек из-под сливочного пива.
Невыносимо изящной походкой брюнет направился к столу Гриффиндора, ритмично постукивая тростью с тяжелым золотым набалдашником. В двух шагах за ним грациозно следовали спутницы. Когда троица величественно заняла свои места, к гриффиндорскому столу потянулся поток девушек, и через считанные минуты парни-гриффиндорцы с недоумением обнаружили что они неведомым образом стоят рядом со своим столом и все места заняты ученицами всех четырех факультетов. Где-то шепотом впервые прозвучало: "Real pimp". И тут кто-то вспомнил что в прошлом году Гарри Поттер проводил подготовку по ЗОТИ для всех желающих. Что ж, на этот раз его попросят давать уроки уж точно не по боевым чарам.
* * *
Драко Малфой был в отчаянии. Он был чистокровным волшебником. Его семья была богата и влиятельна. Его отец был утончен и изящен. Себя он сам считал олицетворением изысканности и великолепия. И все это исчезло в один момент. Он понял, что окончательно проиграл Поттеру в их негласном соперничестве, что их противостояние закончилось односторонней и окончательной победой Поттера. Драко выпалил:
— Чертов полукровка! — и тут же пожалел об этом. Слова, сорвавшиеся с его языка, прозвучали не просто неубедительно и жалко, в них было такое бессилие и неприкрытая зависть, что даже сидящие рядом Крэбб и Гойл окинули его недоумённым взглядом.
Он попытался бросить привычное "грязнокровка" в сидящую рядом с Поттером Грейнджер, но слова застряли на его языке. В этом сияющем великолепии не могло быть ничего грязного.
Глядя на ненавистного Поттера, на его спортивную загорелую фигуру, он слышал только тяжелый пульс в ушах. И только одна мысль занимала его сознание в этот момент: "Только бы моя мама не увидела его. Никогда".
* * *
С тех пор минуло два года. Как-то буднично прошло свержение Волдеморта. Сражение не было ни эпическим, ни масштабным. Избранного отметил равным Тёмный Лорд, но Тёмного Лорда давно не считал равным Избранный. Том Риддл, подточенный неведомой силой через незримую связь, не смог противостоять своему заклятому врагу. Его Авады Кедавры таяли и исчезали в сиянии Патронуса противника, а радость и счастье Гарри, обретя материальность, обжигали с силой солнечной вспышки, протуберанцы счастья светлых воспоминаний выжигали всю встречную тьму. И кто виноват в том, что Том Риддл не оставил в своей душе ничего, кроме мрака?
Нет, Тёмный Лорд давно канул в прошлое и был забыт. Сейчас всё по-другому. Британия почему-то не чествует "Мальчика-Который-Выжил", не славит "Героя-Победившего-Того-Кого-Не-Стоит-Называть". Нет, мужская часть Магической Британии разыскивает с убийственными намерениями "Парня-Который-Соблазняет". Рогатые мужья и разозлённые отцы жаждут битвы с новым противником! Род Поттеров и род Блэков (чье наследие решительно подхватил молодой Поттер) стали самыми многочисленными в Британии и Франции.
Трепещи, мир! Грядет восхождение Блудолорда!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
