|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глеб Владимирович коротко глянул на Хулагчи, спрашивая: сам царевич ответит на вопрос, или поручит дать ответ ему. Тот прикрыл глаза и отхлебнул из пиалы горячего чая. Понятно: говорить князю Глебу.
— За нами поле осталось, — заговорил Глеб Владимирович. — Как могло быть иначе. А то, что Хостоврул погиб, так он сам виноват: заповедал ведь великий Чингисхан, о том, что все начальные воинские люди от тысяцкого и выше не должны идти в бой в первых рядах своего войска. А Хостоврул решил, вообще, вызвать русского на поединок. Куда такое годится?
Князь Глеб опять глянул на Хулагчи, мол, так ли говорит? Продолжающий прихлебывать из пиалы и довольно щуриться, монгольский царевич едва заметно кивнул.
— Ну вот, — с воодушевлением продолжил Глеб Владимирович, — только джихангиров шурин и подвел, а в остальном растрепали мы этих шишей рязанских в перья. Совсем немногие сумели ноги унести.
"Ну, да, растрепали, — подумал Олег. — Войско едва не на четверть убыло". Но, конечно, ничего такого говорить не стал — к чему злить здешних хозяев?
— Преследовали бегущих, — продолжал, тем временем, дядюшка. — Многих порубили. Кто-то спасся, забившись в лесную дебрь. Немного таких осталось.
— А кто ж предводительствует над этими хоробрами? — подал-таки голос Олег. — Языков ведь взяли, наверное?
— Целыми никого не взяли, — качнул головой Глеб Владимирович. — Дрались окаянные, как черти. Ну так мы — рязанцы все таковы. — Он самодовольно погладил бороду. — Подобрали потом на поле пяток пораненых, которые еще что-то говорить могли. Поспрошали. Молчуны попались. Молчали даже под пыткой. Одного только и разговорили. Вот только мало чего сказать тот говорун успел — помер.
Глеб Владимирович отхлебнул чаю, прищурился довольно. Хлебнул еще. Продолжил:
— Но кто начальствует над сими шишами сказать этот малый успел. Коловрат — набольший воевода рязанский. Знаешь, небось, такого?
Олег кивнул.
— Оно и понятно, — продолжил князь Глеб. — Я-то, конечно, его не застал, но от прознатчиков о нем слышал. Сильный, говорили, воин. И воевода отменный. Пленный сказал: этот самый Коловрат Хостоврула в поединке и срубил. Сильный воин, — повторил Глеб Владимирович и снова отхлебнул из парящей пиалы.
— А больше никого не поминал тот несчастный среди начальных людей рязанских? — спросил Олег.
— Поминал какого-то боярина Ратислава, — равнодушно ответил дядюшка и сделал еще один глоток чая.
— А живы они остались, или полегли в той сече? — затаив волнение задал следующий вопрос Олег.
— По всему судя, живы. Смотрели среди трупов павших шишей. Опознавать их, конечно, было некому, но Коловрата во время поединка его с Хостоврулом я хорошо рассмотрел. Во всяком случае, в такой одеже и сброе среди убитых его не было. Да и второй, этот самый Ратислав, небось, не в простом доспехе бьется. Тоже обратили бы на такого внимание. Но — нет, пали всё простые вои в обычной сброе.
Слава Богу, живы побратимы! Олег мысленно перекрестился и, не сдержавшись, выпалил:
— Так о том Ратиславе прознатчики твои ничего боле не доносили?
Князь Глеб протянул опустевшую пиалу Абике — налей, мол. Дождался, когда половчанка наполнит ее, отхлебнул горячего, спросил:
— Боле ничего. А должны были?
— Как сказать... — Олег задумался: стоит ли открывать происхождение побратима? Решил, что ничем это Ратьше не повредит. Сказал, горячась. — Вообще-то, сей Ратислав сын брата твоего, тобой убиенного на съезде в Исадах.
Глеб Владимирович, делавший в это время очередной глоток чая, едва не поперхнулся. С усилием сделав глоток, прокашлялся, покачал головой, спросил:
— Это от той мерянки, с которой жил во грехе без венчания?
— От нее, — кивнул Олег.
— Поди ж ты... — он еще раз качнул головой, отхлебнул из пиалы. — И что, знает он про меня? Что я живой и здесь у татар?
— Это вряд ли? Откуда? Я только тут об этом узнал.
— Ну, да, действительно — откуда? — задумчиво протянул Глеб Владимирович и уставился застывшим взором куда-то выше Олеговой головы.
— Интересный разговор у вас получается, конязи урусутские, — вдруг подал голос, молчавший до сих пор Хулагчи.
Из уважения к нему, или по какой другой причине Глеб Владимирович вел рассказ на половецком. Невольно подражая ему, задавал свои вопросы на половецком и Олег, потому монгол прекрасно понимал, о чем идет речь.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
