|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На кухне горел свет. В кастрюле кипела вода. В четвёртый, по-моему, раз я возвращался во время, когда "завтра в одиннадцать к адвокату". Как в том анекдоте: "седьмой день в засаде сидим, и всё пятница".
Телефон больше порадовал, чем огорчил. От Илюхи из Питера пришла СМС. Беспокоится, куда я запропастился, всё ли хорошо с мамкой. А у него дома тип-топ, личный состав в сборе. Если верить УЗИ, "в бабьем строю готовится пополнение".
Беда с этим временем! С одной стороны его не хватает, я везде нарасхват, с другой — как оно медленно тянется! Кажется, больше недели я не видел своего помкомвзвода. А ежели разобраться, чуть больше суток назад я у него на кухне ел колбасу. Два раза всего за время поспать успел!
— Дайте, гады, спокойно перешагнуть в завтрашний день! — сказал я окружающему пространству, выключил телефон и осадил вечно голодного червячка. — Будешь нудить — сядешь на воду и хлеб!
Теперь меня могут побеспокоить только коллекторы и соседи.
После ужина убирал со стола, мыл тарелки, на кухне наводил марафет. И всё это время думал о дагах. Как они, падлы, пиво под водой пьют? Это ж кайфоломство за гранью! А вот о Верке ни разу не вспомнил. Может, это и не любовь?..
* * *
Не успел разоспаться, звонят. Что, думаю, за напасть, кого там нелегкая принесла?! Открываю глаза — солнце в окошке, на часах половина восьмого, а будто и не ложился. Еле тапки под кроватью нашёл. Иду, спотыкаюсь. А колокольчик всё "дзынь", да "дзынь".
В глазок посмотрел: крёстный стоит на крыльце, с ним мужичок, по виду нездешний.
— Ну, ты, — усмехнулся, — Швандя, и спать! Даже телефон не услышал. Тут тебе Райка хавчик передала. Впускай, а то унесу!
Я отпер дверь, посторонился и отступил.
— Сейчас... шесть секунд...
— Заскочим, Петрович? — спросил Решайло и хлопнул мужика по плечу. — Да не стесняйся ты! Это же сын нашего Вия!
Пока я одевался, гости обосновались на кухне. Крестный, как пусть и хреновый, но родственник, хлопотал у плиты:
— Заварка у тебя где? Вижу, ага...
Никогда он в моём присутствии так простецки себя не вёл. Что касается нездешнего мужика, он даже не снял верхней одежды. Так и сидел при шарфе и пальто, левой рукой придерживал шапку, чтоб не свалилась с колена, а пальцами правой барабанил по краю стола. Как на крыльце коротко вскинул глаза, так больше меня не видел в упор. Видно, что человек непростой, и сильно торопится.
Присесть рядом с ним я не решился. Решайло это заметил и мне ободряюще подмигнул:
— Дело к тебе есть. Там во дворе машина стоит. С другими не спутаешь. Слетай, посмотри, можно ли что-то поправить, с учётом того, что Петровичу сейчас уезжать. Надо постараться, Серёга. Кто кроме нас?
Вот никогда не предугадаешь, куда этот монстр вытянет длань, за какую ниточку дёрнет. То ли на вшивость меня проверяет, то ли технично выдавливает на улицу, то ли действительно надо помочь.
Спутать было действительно мудрено, если сразу смотреть на лобовое стекло. Прямо по центру внушительных размеров дыра. От неё во все стороны декоративная разделка под паутину. Не повезло мужику. Или булыжник на трассе поймал, или кто-то из классовой ненависти кирпичом приголубил его "Мицубиси Паджеро", тачку для тех, кто нагибает крутых.
Гадай — не гадай, а ремонтировать надо. Попробуй прикинуться веником, если у крёстного запланирован положительный результат. У него в гараже три раза подряд получилось, а тут не прошло? Это ж такая падла, что денег на раскрутку не даст.
В этот раз я ладони пачкать не стал. Всё равно не видит никто. Дал команду — получил результат. Дольше ждал, пока дядя Костя Поспелов припаркует свой танк. Он после ночных поездок обычно какой-то квёлый, спит на ходу, а тут прям таки, энергия через край. Подошёл, "как мамка" спросил. А когда я сказал, что её не сегодня-завтра выписывают, саданул меня по плечу:
— Ох, и погода, едрит её за ногу! Сходил бы за пивом, да спать надо!
Хотел я узнать у него номер домашнего телефона, или хотя бы фамилию хозяек вчерашнего сервиса, да вовремя сообразил, что это моё вчера если когда-то у него и случилось, то настолько давно, что лучше не вспоминать.
Вернулся домой минут через десять:
— Всё. Можете заводить, — и в ванную, руки мыть.
Ни встречных вопросов, ни возгласов я не ждал. Бесполезно. У этих волков и в глазах ничего не прочтёшь. Крёстный сухо кивнул, а мужик уронил шапку и тут же подхватил налету. За открывшимся воротом, под шарфом, я невольно зацепил взглядом гарнитуру для скрытого ношения кобуры.
В общем, как в той среде принято, допили чаёк, переглянулись, через пару минут ушли. Слышу, на улице двигатель заурчал — я в спальню. Пошарил в нише за шкафом: дарственная на месте, в том виде, как положил. Глянул в окно: внедорожник мигнул стопаками — и в арку на выход. Ни тебе спасибо, ни до свидания. И то ладно. Можно заняться подготовкой визита к "юриспрудэнту".
Папку с кредитной историей проще потерять, чем найти. Она у нас всегда под рукой. Уже до того захватана пальцами банковских служащих, приставов, судей и прочего служивого люда, что мамка хотела купить новую. Я её в сумку, а на дне "неучтёнка" — Понина золотая цепура. Свернулась подколодной змеей под камуфляжною курткой. Будь я своим старшиной, поздравил себя за забывчивость пастой гои, зубной щёткой и ротным сортиром. Играл в партизана-подпольщика, конспирацию разводил, лошара педальный!
Куда её, в мусорное ведро под картофельные очистки? — Нет, в наших рядах принято, старый фокус дважды не повторять. Сунул в пакет с тёть Раиными пельменями, убрал в морозилку.
Слов не было. Сел я за стол, обхватил дурную башку ладонями и завыл. Отцу тоже тридцать восемь исполнилось, когда его первый раз осколками зацепило. Он помню, тогда сказал: "Хороший солдат как натянутый нерв: чувствует каждой клеточкой тела и видит даже затылком. Но если голова даёт течь, это уже не солдат".
Старею. Пора на покой. А где его взять? — Решайло прикатил на такси, как только я запер входную дверь:
— Садись, вшивый парень, доставлю тебя до гостиницы. Чтоб всё было без накладок. Мне на душе спокойней, и ты к адвокату не опоздаешь. Что потускнел? Хвост пистолетом держи! От Петровича благодарность с занесением знаешь куда?.. В Москву! Вот Верка на ноги встанет, мы это дело подробно обговорим...
Я думал, он так и будет таскаться за мной хвостом. И снова не угадал. Со стоянки у парадного входа звякнул кому-то по телефону, услышал ответ и сказал:
— Ждут-с. Там всё спокойно. Пропажа нашлась. Полицейские уже не дежурят. Вернёшься домой, отзвонись.
В каждом слове такая безаппеляционность! Глядит на меня, как удав. Аж зло разобрало. Хотел я крёстного обломать. Спустить его на землю вопросом: "Это правда, что Игорь Петрович в девяностые крышевал рэкетиров?" Да как-то... не повернулся язык...
* * *
На четвёртом этаже шёл ремонт. Тела в чёрных комбинезонах, скрывающих возраст и пол, штукатурили стены, намывали полы, освежали белилами потолки. "Смотрящий" в цивильном костюме, шастал по коридору и раздавал указания. Пахло известью, краской и неустроенным бытом.
Офис "юриспрудэнта" оказался самым приметным. У порога влажная тряпка, которую работяги обходили по короткой дуге. Я вытер подошвы своих говнодавов и вежливо постучал.
— Проходите, не занято!
Игорь Петрович делал отметку в настольном календаре. Был он одет по-походному: в куртку "Аляска" с ярко-красной подкладкой и меховой оторочкой по краям капюшона. То ли недавно пришёл, то ли куда-то намылился, то ли хотел показать, насколько адвокат занят. Кожаное полупальто, в котором позавчера он встретился мне в коридоре, висело на вешалке.
— Вы по звонку?
Я скромно кивнул.
Адвокат оторвался от календаря. Оптом и в розницу оценил скромность кивка и одежды, текущие финансовые возможности.
Судя по следующим вопросам, всё это ему не понравилось.
— Вы точно от Ивана Денисовича?
— Да, этой мой крёстный отец. Могу назвать телефон.
— Он обещал за вас заплатить?
— Не всё. Какую-то долю... принять участие в платеже.
— Тогда, если можно, коротко и самую суть: что там у вас?
— Реструктуризация долга.
— Документы?
Я протянул папку.
Судя по сникшему взгляду, адвокат её много раз видел, держал в руках и успел изучить содержимое лучше меня. Но роль отыграл до конца. Через одну-две перелистал страницы и скучно спросил:
— Это всё?
— Нет, — говорю, — есть ещё один документ, — и сунул ему под нос свой экземпляр договора дарения.
Только тогда он предложил мне присесть, пробежался глазами по тексту и тут же вскинул их на меня:
— Здесь сказано, что договор составлялся в моём присутствии. Подпись свою признаю, но вас, извиняюсь, вижу впервые.
Я шевельнул пальцем и мысленно попросил:
— Пускай узнаёт.
— Когда это было? У-у-у! — взгляд адвоката переместился в район печати. — Тогда это тем более странно: первых клиентов не забывают. Постойте, постойте, — просветлел и опомнился он, — вы, кажется, были в летнем армейском костюме?
— И намного моложе.
— Моложе? — с сомнением произнёс Игорь Петрович. — Я б этого не сказал. Для своего возраста вы очень хорошо сохранились. Даже порез от бриться остался на том же месте...
Узнал, сцуко, — забеспокоился я. — Крепко узнал!
— Знаете что? — адвокат на минуту задумался, убрал договор в папку, а её, в свою очередь, в ящик стола. — Дело неординарное. Прежде чем что-то сказать, мне нужно посовещаться с коллегами. Жду завтра, в это же время, если конечно оно вас устроит.
Ещё б не устроило! — с облегчением выдохнул я. — Тайм-аут не помешает. Вставая, спросил:
— Сколько с меня?
— Для старых клиентов нисколько. Благодарю за визит.
* * *
В кабинете юриспрудэнта было довольно прохладно. Но только за дверью я обнаружил, что почему-то вспотел и напитался влагою изнутри. Излишки оставил в сортире, благо туда ноги ремонтников не дошли. Подобные помещения "шаманят" в последнюю очередь. Им же тоже по внезапной нужде надо куда-то наведываться? Пока не забыл, напомнил потускневшему гаджету помянутый адвокатом порез. Мол, лишнее это. Достаточно и того, что признал.
Сколько я там оправлялся, пару минут? А коридор опустел. На двери кабинета "444" тоже табличка "закрыто". Двенадцать часов, обеденный перерыв. Иду, а ноги всё тяжелее. Сердце, ядрён батон, другой бы сказал, что трепещет. Тихо. Электрический свет в глаза после стойкого полумрака. Что там сквозь него различишь? Только размытую человеческую фигуру. Хавает кто-то, взгромоздившись на козлы. В руках бутерброд и бутылка с домашним компотом. А я ещё издали понял, что это Верка.
Подошёл ближе — она. Серёжки в ушах бабушкины (наверно, уже померла). Редкая проседь в висках, скобки в уголках губ, а вот глаза те же. Болтает ногами, не узнаёт: ей ведь, моё вчера — долгих пятнадцать лет.
Глянул я на неё снизу вверх, как на кухне тогда.
— Пошли, — говорю, — жена, хоть раз семейно пожрём. Там снизу два гамбургера по цене одного.
Скосила глаза:
— Вы кто?
А я ей:
— Дядя Серёжа. Бывший клиент вашей домашней гостиницы.
Засмеялась. Потом заплакала.
— Где ж вы так долго были?
— Как это где? — на войне. У солдата вся жизнь — война. Год наяву, и до самой смерти — во сне.
Не пошла она со мной в ресторан: "Куда я в таком виде?" Да я бы с неё все брызги извёстки слизал без всякого усилителя. — Всё равно ни в какую. Даже номер телефона не назвала:
— Зачем оно вам?
Наверное точно замужем. Супруга боится. Обломалась любовь.
А на улице снова снег. Будто нет озоновых дыр и глобального потепления. На душе тихая грусть, так не хочется Решайле звонить, а надо. Думал, станет меня пытать насчёт золотишка с дарственной. Хоть дела и минувшие, а откуда в таком возрасте? Нешто у кого-то украл? А он будто не знает:
— Шо там юриспрудэнт, взялся за дело?
— Не знаю. Документы оставил себе. С коллегами, мол, будет советоваться. А за итоговым словом сказал приходить завтра.
— Да ну! — не поверил он. — Реструктуризация долга? В толк не возьму, какие там могут быть сложности. Это, наверное, он цену себе набивает. Сколько с тебя слупил?
— Не взял ничего. Сказал, для клиентов от Ивана Денисовича, первый визит бесплатный.
— То-то ж! — возгордился собой Решайло. — Знает кошка, чей шашлык на столе. Пусть только попробует офилонить, сразу возьму за цугундер! Хе-хе...
Пауза после "хе-хе" непозволительно затянулась. Мне кажется, упоминая цугундер, крёстный подумал недостаточно хорошо. Ведь не только моя голова даёт иногда трещину. Хотел уже нажимать на "отбой", когда он опять включился:
— Для Верки сиделку найми, я оплачу. Утром, как проснёшься, ко мне. Будем гараж покупать, под вашу с Андрюшкою СТО. А то прилетай сейчас, пока плов не остыл. Заодно пообедаешь. Вызвать тебе такси?
— Не надо, я сам.
— Сам будешь Верку возить к лечащему врачу. А пока слушай сюда. От центрального входа не отходи. Та же машина придёт, что прошлый раз. С тем же водителем. На переднее сидение не садись, мало ли?
Скоро буду штаны по инструкции надевать.
* * *
Куда только нас не носило! И город исколесили олимпийскими кольцами, и близлежащий район. Везде гаражей много, а критерий у нас один: чтоб хоть хреновенький, но кирпичный, просторный (на две машины) и стоил недорого. А где его взять? "Железа" в округе навалом, отдают за копейки, а на кирпич и бетон цену не сложишь. Без охраны "лимон", с охраной — все полтора.
Я уже из машины не выходил, так как ноги до задницы стёр. И тут, как обычно, Решайле кто-то звякнул по служебному телефону. Он по нему, кроме "да" и "так", ничего в ответку не говорит. Вот и сейчас потакал, подакал, по итогу обратился к водителю:
— Не поехать ли нам, Петрович, на Водонапорный проспект?
Там и нашли что искали, на чём сердце крёстного успокоилось. Тридцать квадратных метров контуром семь на десять. То что врач прописал: из силикатного кирпича. Самое главное, крайний в ряду, есть к гаражу свободный подъезд с любой стороны. Как высказался Андрюха, "будет, где людям в очереди стоять". И за всё это, только не смейтесь, за сто пятьдесят тысяч державных, деноминированных рублей!
Готовое производство. Ему только "губы намазать": расставить на видном месте некондиционный хлам, чтоб было похоже на СТО, да вывеску примастрячить. Андрюха с Решайлом и хозяин на своей тачке поехали его оформлять, а меня по пути высадили неподалёку от арки.
Иду и не верю глазам. Возле крыльца ни снежинки. Стремянки стоят, леса. На них давешние работяги: штукатурят, белят и красят, чуть ли ни наперегонки. Я понял, что давешние — спецодежда на всех одинаковая, с логотипами на спине: "Строительная компания "Камелот". Верки не было: я её душой не почувствовал.
Дальше иду: автостоянка расчищена. С обеих сторон кухонного окна по лестнице. А между ними, внизу — рама со стеклопакетами, такая ж как у меня, только с нуля и под цвет наружной стены.
Тут из чёрного "гелика" выпадает какое-то чучело, и ползёт ко мне на коленях, пьянющее в сракотень! Я и глазам не поверил, что это Аркашка Король, а в просторечии — Поня.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
