— Надежда Геннадьевна, это вам, — импозантный мужчина в дорогом костюме протянул женщине огромный букет роз, на его запястье сверкнули часы от Вашерон Константин.

— Ой, Витенька, это же очень дорого! Новый Год же совсем скоро, откуда такая роскошь?

— Да бросьте вы, Надежда Геннадьевна! Это всего лишь цветы, — усмехнулся импозантный, оглядывая собравшихся. — По спецзаказу привезли из Голландии. К тому же как мог прийти на встречу выпускников и не подарить букет роз моей любимой классной руководительнице? Я смотрю, почти все в сборе?

— Да, все уже пришли, только тебя ждали. Хорошо, что ты приехал, нашёл время. Мы же знаем, что ты очень занятой человек, целый заместитель министра. У тебя же каждая минута наверняка расписана.

— Ну, как я мог пропустить встречу нашего класса, особенно юбилейную? Всё-таки двадцать лет прошло.

— Ой, да что же мы стоим? Давайте все за стол! Чаю попьём, школьные годы вспомним, — засуетилась женщина, не зная, куда пристроить охапку цветов.

— Чай, это, конечно, замечательно, но... — поморщился импозантный, после чего достал из кармана смартфон последней модели в золотом корпусе от Caviar и поднёс его к уху. — Так, заносите там всё.

В дверь шагнули двое крепких мужчин в строгих костюмах, профессионально просканировали взглядами собравшихся и встали по сторонам от входа.

— Ого, как Витёк поднялся, — хмыкнул сидевший возле окна мужчина в спортивном костюме. — С бодигардами ходит, большой шишкой стал.

— Не Витёк, а Виктор Константинович, — одёрнула спортсмена женщина с лощёным лицом профессиональной стервы. — Завидуй потише, Маратик.

— Ой, кто бы говорил! — оскалился спортсмен, окинув женщину пренебрежительный взглядом. — Ты же сейчас слюной подавишься, Игнатьева. Не прошло и месяца, как твой муженёк ласты склеил, так уже новую жертву подыскиваешь? Я желтушную прессу тоже нет-нет, да почитываю, и там про тебя много чего интересного писали.

— Ах ты...

— Так, а ну-ка без разборок! — шагнул к ним ещё один мужчина в светлом костюме и модном итальянском галстуке. — Давайте не будем ссориться. Но если вы всё-таки захотите продолжить, то давайте делать это цивилизованно, — в руках у мужчины как их воздуха возникли белоснежные прямоугольнички визитных карточек.

— Юридическая компания 'Приоритет'? Что-то я слышал, — спортсмен покрутил в руках визитку с золотым тиснением, после чего сунул её в карман спортивной куртки. — Это ведь вы тех бандюков защищали в прошлом году? Ты что, Мишаня, там работаешь, что ли?

— Нет, Маратик, — усмехнулся мужчина. — Я владелец этой компании. И мы, Маратик, защищаем только добропорядочных граждан. Мы оказываем все виды юридических услуг, в том числе ведём и бракоразводные процессы. Светлана Алексеевна, вы сногсшибательно выглядите, — адвокат широко улыбнулся и галантно раскланялся.

— Ах, Миша, ты как был ловеласом в школе, так им и остался, — женщина со стервозным лицом открыла клатч от Луи Виттон и кинула визитку внутрь.

— Ага, этот везде без мыла пролезет, — буркнул спортсмен, глядя через оконное стекло на стоянку перед зданием школы. — Это твой Мерин там стоит, Мишка? А вон Витёк на Бентли прикатил, да ещё с двумя Геликами охраны. Не хухры-мухры.

— Давно уже не Мишка, и Михаил Фёдорович, — поморщился адвокат. — Ладно, хватит собачиться, мне и по работе этого по горло хватает. Вон, подручные нашего зам.министра уже целый дастархан накрыли. Да, кстати, а вы не знаете, кто это? — адвокат указал на сидевшего в самом дальнем углу класса неприметного мужчину с аккуратно постриженной бородкой, в сером костюме и красном новогоднем колпаке с белым помпончиком. — Что-то я его не узнаю. Он что, с нами учился?

— Чёрт его знает, — буркнул спортсмен. — Столько лет прошло. Может это Толик Касьянов? Помнишь, какой он толстый был? А когда люди взрослеют и сильно худеют, то здорово на лицо меняются. А тут ещё борода эта, с ней вообще не поймёшь, то ли лесоруб, то ли дровосек. Развелось, блин, метросексуалов, плюнуть некуда.

— Мишка, Маратик, Светулечка, идите уже к нам, вы чего там? — начальственно махнул пухлой рукой зам.министра, сидевший во главе стола, составленного из нескольких школьных парт. — Столько лет не виделись! Ну, у всех налито? — вальяжный поднялся на ноги и поднял бокал с коньяком. — Давайте выпьем за наш, самый дружный 'Б'-класс, и за нашу дорогую и любимую классную руководительницу Надежду Геннадьевну!

— Дружный, говоришь... — раздался в тишине тихий голос. — Да неужели? Володю Сидоровского помните? В аварии погиб. Аню Качалину? Умерла от рака. Костю Матвеева? От передоза наркоты отъехал. И я что-то не помню ни одного из вас на их похоронах, дружные вы мои.

Взгляды всех присутствующих в полнейшей тишине сошлись на невзрачном человечке в сером костюме, сидящем у дальнего края стола.

— Вообще обожаю я эту ярмарку тщеславия, которая почему-то называется встречей выпускников, — неприметный усмехнулся, покрутил в пальцах фужер с красным вином и, не притронувшись, поставил его на стол. — Все что-то из себя строят, надувают щёчки, пытаются произвести на всех впечатление. Крутые тачки, часы, костюмы, брюлики... Хотя, по сути, вы все пустышки и ничтожества, от которых нет никакой пользы. Вот, давай начнём хоть с тебя, Маратик, — палец невзрачного ткнул в спортсмена.— Вот ты чего в своей жизни добился?

— Я? — возмущённо воскликнул спортсмен. — Я олимпийский чемпион и многократный чемпион мира! Я спортивный престиж страны отстаивал!

— Престиж, говоришь... — осклабился невзрачный, откинувшись на скрипнувшую спинку стула. — Кому и когда этот престиж помог? Ну и чем ты всю свою карьеру занимался, Маратик? Прыжками с шестом? То есть прыгал с одной палкой через другую палку? И чем это помогло стране? Чем это помогло хоть одному человеку на Земле? Это то, чему стоило посвятить всю свою жизнь? Прыжкам с палкой через палку? Ну а ты? — указующий перст на этот раз обвиняюще ткнул в адвоката. — Вот ты что хорошего в своей жизни сделал, Мишаня?

— Я защищаю людей в суде, — оскорблено поджал губы адвокат. — Я уважаемый человек и делаю доброе дело.

— О, вот как... Доброе, говоришь... Это то самое доброе, когда тебе главарь банды Никитин передал пятьсот тысяч долларов взятки для судьи, что вёл его дело, а ты решил, что пол ляма зелени судье будет многовато, и половину оставил себе? — подмигнул неприметный. — Ты, пользуясь связями, используя судебную казуистику, крючкотворство, откровенный подкуп и угрозы свидетелям, освобождал преступников от справедливого наказания, и сейчас называешь это добрым делом?

— Что? Откуда ты знаешь про... — побледнел адвокат. — Это клевета! Статья сто двадцать восемь, точка один! Я тебя засужу!

— О, это очень вряд ли, — рассмеялся невзрачный, сложив руки на груди. — Но идём дальше. Ты, — палец ткнул в женщину со стервозным лицом. — Из вас с Мишаней вышла бы прекрасная пара. Скольких мужей ты уже отправила на тот свет, Светулечка? Двоих? Надо же, как удобно, когда от сердечного приступа внезапно умирают пожилые состоятельные бизнесмены, верно? Секс в таком возрасте может убить, особенно когда перед этим добавить в алкоголь мужу одно интересное вещество сугубо растительного происхождения. Не зря же ты на всех школьных олимпиадах по химии побеждала, а потом в медицинском институте училась, а, Игнатьева?

— Да как ты смеешь, мразь?! — вскочила на ноги женщина, её лицо перекосило от ярости. — Это уже переходит все границы! Ты за такие слова ответишь!

— Ой, не верещи, — поморщился невзрачный, ничуть не испугавшись угроз. — Сидеть! — внезапно рыкнул он, вперившись тяжёлым взглядом в женщину, от которого та внезапно замолчала и рухнула обратно на жёсткое сиденье стула.

— Ну и вишенка на торте. Наш заместитель министра. О, тут у нас такой букет, просто закачаешься. Сначала бизнесмен, потом депутат и заместитель председателя думской фракции. Доверенное лицо на выборах, а потом заместитель министра с весьма высокими шансами пересесть в кресло повыше. Так ведь, Виктор Константинович? Ну а то, что в процессе восхождения по карьерной лестнице случайно организовался пяток трупов, так нечего было под ногами у уважаемых людей путаться, их планам мешать. Верно? Мне озвучить список ваших счетов в оффшорных банках, господин заместитель министра?

— Ты вообще кто? Откуда такой взялся? Почему я тебя не помню? Охрана, взять его, — скомандовал сидящий во главе стола вальяжный. Двое бодигардов синхронно отлипли от дверных косяков и шагнули вперёд, их ладони дёрнулись к выпиравшим сквозь пиджаки рукоятям пистолетов в наплечных оперативных кобурах. — Разберёмся, кто ты есть, но в другом месте. Там ты всё расскажешь. А сейчас прошу простить, мне пора на государеву службу, у меня очень много работы.

— Ох, какие же вы предсказуемые... — невзрачный наставил на шкафоподобных бодигардов палец и дважды нажал на воображаемый спусковой крючок. — Пуф! Пуф!

Телохранители, так и не успевшие вынуть оружие, внезапно замерли, а потом рухнули на пол с закатившимися глазами.

— Это что за шутки?! — вальяжный подскочил к двери и попытался её открыть. Тщетно, она даже не шелохнулась. — Охрана! Нападение!

Зам.министра выхватил смартфон, судорожно нажал на кнопку разблокировки. Потом ещё раз. И ещё.

— Что, не работает? Ай-яй-яй, беда-то какая... — откровенно издевательским тоном протянул невзрачный.

— Разбейте окно! Марат, стулом давай! — крикнул зам.министра, враз растерявший всю свою вальяжность. Спортсмен кивнул, схватил стул за спинку и со всей силы швырнул его в большое окно. Но стул, развалившись от удара на части, отскочил от оказавшегося непробиваемым стекла, обломками упав на пол. Во всём воцарившемся хаосе спокойным казался только невзрачный. Он отодвинулся от края стола, закинув ноги на край парты, и с нескрываемым удовольствием смотрел на развернувшуюся суматоху.

— Да кто ты такой?! Чего тебе надо?! — истерично завопила женщина со стервозным лицом.

— Кто, я? — удивлённо поднял брови невзрачный. — А я разве не представился? Ох, простите, это моя вина, старею, видать. Я скромный служащий, работаю в отделе доставки. Меня зовут Николас. Если на русский манер, то Николай.

— Служащий? Что за служба? ФСБ? АНБ? ЦРУ? — стоявший возле закрытой двери зам.министра затравлено оглядывался по сторонам. — Меня что, в разработку взяли?

— Да я вас умоляю, дражайший мой Виктор Константинович, какое там ЦРУ, — скривился невзрачный. — Мне эти игры в песочнице, право, уж как-то совсем не по чину. Я из совершенно другого ведомства.

Невзрачный убрал ноги со стола и поднялся. Он вдруг неуловимо изменился, по нему будто бы пробежала волна ряби, как от брошенного в воду камешка. Посреди школьного класса стоял высокий человек в старомодном чёрном мундире со стоячим воротничком, и узких кюлотах, заправленных в высокие, выше колен, сапоги из тонко выделанной кожи. Только красный колпак на голове, какой носит Санта Клаус, когда приходит к детям, остался тем же.

— Моё ведомство называется Чистилище.

Глаза невзрачного на мгновение полыхнули кроваво-красным светом.

— Что за бред ты несёшь? — выкрикнул адвокат, держа перед собой папку из крокодиловой кожи как щит. — Какое ещё чистилище? Я атеист и ни во что такое не верю! И для того, чтобы попасть в чистилище, надо ведь...

— Умереть? Совершенно верно. А во что вы там, любезнейший глава юридической фирмы, верите, нас абсолютно не интересует. Так уж совпало, что вы все, дорогие мои, умерли в один день. Довольно редкий случай, надо признать. Все по разным причинам. Умерли и попали сюда. Это не настоящая школа и не настоящий класс. Посмотрите в окно.

Стоявшая возле окна вдова бизнесмена повернула голову, и с визгом отпрыгнула назад. Все остальные тоже с ужасом уставились на открывавшийся за окном пейзаж.

— Да, я знаю, не очень приятное зрелище, — согласно кивнул служащий из отдела доставки. — Но вы уж поверьте, ад ещё более неприятное местечко.

— Этого не может быть, этого не может быть... — как мантру твердил адвокат, сжимавший побелевшими пальцами папку. — Я не мог умереть!

— С чего бы? — удивлённо вскинул брови клерк, осматривая сбившихся в кучу людей. — Очень даже можете. Я даже скажу, как именно. Инсульт. Уж поверьте, здоровый образ жизни, правильное питание, бассейн, массаж и диспансеризация в самых дорогих клиниках от него не спасают.

Адвокат внезапно застонал, выронил папку и схватился руками за голову. Из его носа закапала кровь, запачкавшая дорогой итальянский галстук.

— Вы, Светлана Алексеевна, утонули на Мальдивах, когда решили ночью поплавать в океане. Не самая лучшая была идея, особенно под воздействием алкоголя.

Женщину согнуло в спазме, из её рта выплеснулся поток воды.

— Теперь Маратик. Не надо было тебе лезть в те разборки, строить из себя крутого. Головой, дорогой мой, надо всё-таки думать, а не только в неё есть. Результат — перестрелка, и две пули в грудь, одна из которых пробила сердце.

Спортсмен зашатался и схватился за грудь, по спортивному костюму начали расплываться кровавые пятна.

— Одна только Надежда Геннадьевна умерла по-человечески, в своей постели. Просто уснула и не проснулась. Возраст. И только она вас по-настоящему любила, работая обычным школьным учителем с маленькой зарплатой, никого не предавала, ни подсиживала и не убивала. Поэтому ей туда, — человек в чёрном кителе указал пальцем вверх. Пожилая учительница, стоявшая с прижатыми к груди руками, внезапно засветилась изнутри белым светом и с тихим хлопком исчезла.

— А я? — сглотнув комок в горле, спросил заместитель министра. — Я ведь несколько храмов построил, больницам помогал, благотворительный фонд создал.

— Да-да, и умудрялся в этом благотворительном фонде отмывать деньги, — хмыкнул черномундирный. — Разумеется, исключительно для блага народа. Ну и подавиться чёрной икрой, посещая девятнадцатилетнюю любовницу, когда впереди открывались такие блестящие перспективы... Какая ирония жизни, не правда ли, Виктор Константинович?

Вальяжный выпучил глаза, его горло и щёки раздуло как у жабы, а изо рта стала вываливаться чёрная икра, оставляя кляксы на деревянном полу.

— И неужели вы думаете, дорогой мой, что этим купили себе индульгенцию? Нет, любезнейший, оно так не работает, и прощение за деньги не купишь. А грехов у вас накопилось столько, что никакие построенные храмы уже не спасут. Ну что ж, на этом, пожалуй, всё. Никакие доводы, апелляции, уговоры, мольбы и увещевания не принимаются, здесь вам не суд, в котором работал наш дорогой, очень дорогой, адвокат и владелец юридической фирмы. Приговор уже вынесен. Вы ведь все слышали, что детям, которые плохо себя вели, Санта дарит не игрушки и конфеты, а куски угля? Вот и вам, мои драгоценные, я дарю именно его. Этого угля вам надолго хватит. Приятного вам адского пламени. И с наступающим Новым Годом!

Черномундирный поднял руку и щёлкнул пальцами. Фигуры людей объяло пламя. Раздались душераздирающие крики боли. Впрочем, длились они недолго. Спустя пару мгновений горящие тела исчезли, оставив после себя запах горелой плоти и серы.

↓ Содержание ↓