Ускользающее счастье

И снова вечер, и ты снова ждешь.

И ты давно уже ее простил.

Но та, которая уходит в дождь,

Осталась той, которую любил.

И снова вечер, и ты снова ждешь.

И ночь растает в свете фонарей,

Но та, которая уходит в дождь,

Не будет больше никогда твоей...

No С. Костров (?)

Глава 1

Праздник по случаю окончания учебного года в Хогвартсе шёл своим чередом — профессора восседали за накрытым столом, время от времени оглашая зал поздравительными речами. Студенты, разумеется, этих речей не слушали — за исключением нескольких десятков младшекурсников, которым не посчастливилось оказаться в непосредственной близости от школьного руководства. Все прочие юные волшебники, которых почтительное расстояние избавляло от необходимости внимать преподавателям, с успехом развлекали себя сами.

Лили Эванс, только что окончившая шестой курс, сидела в компании девушек со своего факультета, выбравших для обсуждения самую интересную тему на свете — мальчишек. Тихие перешёптывания то и дело прерывались весёлым смехом.

— Да все слизеринцы странные! — заявила Лоди, худенькая веснушчатая девушка. — Либо самовлюблённые до невозможности, либо... ну, не знаю... дикие какие-то, что ли. Вы видели хотя бы раз, чтобы студент Слизерина волочился за девушкой так, как это делает, скажем, Обуальд с Хаффлпаффа?

— О, да! — засмеялись все. Застенчивый Обуальд был предметом беззлобного веселья школьниц всех факультетов. Решительный и потешно-деловитый во всём, что касалось учёбы или спорта — в присутствии девочек он мгновенно терялся, заливался краской и умирал от стеснения. При этом он обожал женский пол, млея от постоянного присутствия в обозримом пространстве стольких симпатичных, но, как ему казалось, совершенно для него недостижимых девочек — ведь подойти, а уж тем паче заговорить хотя бы с самой некрасивой из них, было для него невыносимым испытанием. Тем не менее, это не мешало ему периодически избирать в качестве предмета обожания какую-нибудь девочку, и неделями ходить за ней тенью, преследуя на уроках, на улице, в общей гостиной, мечтая поведать ей о своих чувствах. Но в итоге, так и не посмев раскрыть рта, он рано или поздно оставлял попытки и, вздыхая, обращал взор к новой пассии в надежде, что с нею ему повезёт больше.

— Хм, — подруга Лили, Амелия глубокомысленно подняла палец вверх, прерывая всеобщее веселье. — А ведь сейчас я назову вам слизеринца, таскающегося за одной из гриффиндорок не хуже малыша Обуальда. Правда, это не так бросается в глаза, но от этого не перестаёт быть фактом. Полагаю, он мог бы назвать даже точное количество волос на голове своей ненаглядной, если бы кому-то вздумалось об этом спросить. — Говоря это, она смотрела на Лили, и та почувствовала неладное.

— Амели... — угрожающе начала она, но её реплика потонула в заинтересованных возгласах подружек.

Амелия загадочно улыбнулась:

— Видите ли, на нашу Лили ещё в дошкольном возрасте положил глаз Слюнтявус Снейп... Он не жалел времени, чтобы затащить это невинное дитя в рассадник тёмных сил — на Слизерин. Но она не поддалась на его происки, и с тех пор его носатая тень повсюду преследует нашу...

— Перестань немедленно, — процедила Лили, — или я запущу в тебя бокалом!

Сияющая подруга отвернулась от удивлённых девушек, наперебой принявшихся спрашивать: 'Это правда? За Лили действительно волочился Снейп?' — и обернулась к Эванс:

— Ну перестань злиться! Ты же видишь, им интересно послушать про красавицу и чудовище!

Девушки захихикали:

— Ну правда, правда — расскажи нам!

— Я помню, он ходил за тобой на первых курсах, а потом перестал. Ты его отшила? И что он сказал?

— Уж он сказал, можете мне поверить! — авторитетно кивнула Амелия. — В приличном обществе не повторишь.

— Да ладно, отстаньте от неё! Кому приятно вспоминать про это чернявое чудище! Кстати, что-то я его сегодня не вижу?

Привычное место Снейпа за слизеринским столом действительно пустовало.

— Я слышала, как Беллатриса говорила, — хихикнула Бретта, — что Снейп никогда не стирает свою мантию, чтобы остатки зелий, присохшие к ней, могли истребить своим благоуханием половину Гриффиндора. Должно быть, слизеринцы сжалились над нами и заперли его в комнате, чтобы мы смогли дожить до следующего курса!

Лили, тихо закипавшая от гнева, прошипела:

— Заткнись, Бретта! Только и умеете, что ржать. Сама-то давно мантию стирала? — она со злорадным удовлетворением ткнула пальцем в большое пятно неизвестного происхождения, украшавшее подол сокурсницы. Она терпеть не могла, когда при ней принимались злословить кого-то — в лицо или за глаза. Тем более, что Снейп, несмотря на то, что сделался в последнее время порядочной сволочью, когда-то был её другом. И за минувший с их последнего разговора год она не раз ловила на себе брошенный им украдкой тоскливый взгляд — но подойти с тех пор он так и не решился. Что ж, сам виноват! Надо было думать, прежде чем бросаться оскорблениями.

— Лили! Ты что — защищаешь Слюнтявуса? — взвизгнула Бретта. — Это ты поставила мне пятно? Нарочно?

— Вот ещё, — пожала плечами Лили. — Пятно твоё, авторской работы. Напоминает одну поговорку — насчёт бревна в глазу, не находишь? Поймите, наконец, что ошибиться или не понравиться нам может каждый — и это не повод набрасываться на него или высмеивать.

— Лили, почему ты так говоришь? Он же обозвал тебя сама-знаешь-как!

— Он извинился, — холодно сказала она, — и, хотя я не приняла извинений, слушать дальнейшие оскорбления в его или чей-либо ещё адрес я не намерена. Или мы меняем тему — или я ухожу.

— А ещё говорят, Снейп продался Неназываемому! — невпопад выпалила Лоди.

Эванс посмотрела на неё долгим взглядом и тихо и как-то зло сказала:

— Посмотрела бы я, кому бы продалась ты, если бы в школе тебя рассматривали исключительно как объект насмешек и травли, а дома тебя ждали бы вечная родительская ругань и нищета. Я не считаю возможным служить Тёмному Лорду, но и судить за это Северуса тоже не могу.

— Да что на тебя нашло сегодня? — Амелия взглянула на подругу.

— Со мной всё в порядке. А вот что нашло на вас? — Лили медленно поднялась и пошла прочь. Праздник был испорчен.

— Пошла миловаться со своим Слюнтявусом, — нарочито громко прошептала Лоди.

Эванс, не оборачиваясь, занесла над плечом волшебную палочку и швырнула на грудь неугомонной девице большого чёрного паука, после чего, удовлетворённая раздавшимся визгом, скрылась за дверью. На душе у неё было мерзко. Она понять не могла, ради чего испортила себе выпускной, ввязавшись в дурацкий спор о Снейпе. Какое ей, в конце концов, до него дело? Только с девчонками поссорилась! Слабо утешало только то, что до следующего учебного года неприятный разговор забудется, и всё станет как прежде.

Мысли вернулись к Снейпу. Интересно, почему его нет на празднике? Никто не пропускает подобные торжества без причины. Может, что-то случилось? Она чуть было не свернула к комнатам Слизерина, но тут же остановилась, мысленно отругав себя. Ещё не хватало, чтобы эти балаболки заметили её у дверей Слюнтявуса! Вот уж была бы им потеха на весь следующий год; а заодно и всему факультету.

Но беспокойство, раз возникнув, больше не проходило. В том что слизеринцы способны ради смеха сотворить какую-нибудь гадость со своим сокурсником (скажем, превратить в гигантскую жабу и запереть в сундуке), она не сомневалась. Может, всё-таки проверить?.. С другой стороны, с чего ей вообще волноваться? Северус вполне способен за себя постоять. Уж заклятий он точно знает больше, чем все его сокурсники, вместе взятые. Так что при желании вполне может поспорить и с ними (тем более, что от слизеринцев обыкновенно бывает больше слов, чем дела), и даже с Поттером (который во все года уделял больше внимания квиддичу и девочкам, нежели урокам). Она улыбнулась, вспоминая последнюю стычку давних врагов. Северус в тот день превзошёл самого себя: троица Поттера подкралась к нему в парке, намереваясь повеселиться — но, не успел никто из них даже поднять палочку, как на них обрушился такой магический удар, что хватило всем и сразу. Тогда на минуту ей даже стало жаль задаваку Джеймса, в один миг покрывшегося скользкой зелёной лягушачьей кожей, щедро разукрашенной отвратительного вида бородавками, складывающимися, к тому же, в прихотливую вязь малоцензурных слов. Бедолага отчаянно квакал, тщетно пытаясь наложить на обидчика ответное заклятье. Приятели его, помнится, выглядели и звучали ничуть не лучше. Снейпу, конечно, тогда сильно влетело: это ведь была чистая тёмная магия, применение которой в школьных стенах каралось по всей строгости. Кажется, его даже намеревались выгнать из Хогвартса, но вступился кто-то из преподавателей. Однако расстроенным Снейп не выглядел — равно как и прочие слизеринцы, которые хоть и потеряли благодаря ему добрую сотню баллов, откровенно радовались тому, что главный заводила Гриффиндора проведёт неделю в лазарете, изживая в себе амфибию. Конечно, выйдя из госпиталя, Поттер не преминул отомстить, причём, сделал это гораздо изящнее и незаметнее, что сохранило баллы гриффиндорцам...

Кстати, вполне возможно, что Снейпу просто посулили исключение из школы за новую стычку с кем-либо из учеников, и он предпочёл избежать конфликта самым простым способом — вообще не появившись на празднике.

Лили хмыкнула — может быть, поэтому многие и называли его трусом. Ну да ладно! Размышления почти успокоили её, и она повернулась, чтобы идти к гриффиндорскую башню, но услышала голос Амели, зовущей её обратно, в Большой зал.

'Ну уж нет, туда я не вернусь', — Эванс досадливо поморщилась: теперь ни в гостиную, ни в спальню пойти нельзя: подружка в два счёта её там отыщет. Что ж, придётся поискать убежища в другом месте. Она стремительно сбежала вниз по лестнице, ведущей к выходу, прошла по высоким гулким каменным коридорам Хогвартса, отчего-то ощутив себя маленькой и виноватой — как будто прогуливала важную контрольную. Пройдя через пустой двор, она обернулась на ярко освещённые окна праздничного зала и застыла на миг: 'Может, всё-таки вернуться?..' Потом, покачав головой, решительно направилась дальше, — впрочем, совершенно не представляя себе конечной цели своей прогулки.

Пройдя некоторое расстояние, она вспомнила, что давно искала случая встретить закат на озере. Время показалось вполне подходящим: солнце ещё только клонилось к западу, да и погода, несмотря на наползающие с востока тучки, выдалась тёплая. Возможно, даже удастся искупаться.

Глава 2

Северус Снейп сидел на берегу озера, рассеянно глядя в Книгу Тайной Магии, с риском добытую из закрытого библиотечного хранилища. Мысли его бродили далеко от магических формул, и сосредоточиться никак не удавалось. Тем не менее, чтение надлежало закончить сегодня. Он был далёк от мысли, что ему удастся беспрепятственно вывезти фолиант из Хогвартса для домашнего изучения.

Однако, оторвавшись в очередной раз от своих размышлений, он обнаружил, что за три истекших часа перевернул только две страницы. А страниц этих в увесистом томе насчитывалось аж шестьсот двадцать восемь. Осознав тщетность усилий, Снейп закрыл книгу, пообещав себе вернуться к ней после небольшого перерыва, и принялся раздеваться. Скинув мантию, поношенную отцовскую рубаху и оставшись в чёрных холщовых штанах, едва прикрывавших колени, он разулся и, пройдя по деревянным мосткам, с размаху кинулся в воду. Тело обдало холодом, но он быстро привык, и через минуту вылезать уже не хотелось. Наплававшись вдоволь, Северус вернулся на берег, мельком взглянув на выглядывающую из-под брошенной мантии книгу. Решив, что вернётся к чтению после второго купания, и успокоив тем самым совесть, он растянулся на траве, глядя на медленно затягивающие небо тучи. Похоже, будет дождь... ну и пусть его!

Ветер зашумел листвой, зашуршал в траве, и среди этого шелеста он не сразу различил шаги. Кто-то неторопливо шёл к озеру. Северус недовольно поморщился: только посетителей ему здесь и не хватало. Накинув на себя лёгкое маскирующее заклятье, он приподнялся с земли и стал ждать, когда пришелица — а судя по шагам, это была именно девушка — появится из-за деревьев.

'А вслед за ней непременно подтянется какой-нибудь скороспелый ловелас, — с досадой подумал он. — Ведь не ради прогулки она оставила праздник, угощения и танцы'.

Вскоре незваная гостья вышла на берег, и в груди Снейпа расползся неприятный холодок: это оказалась Лили Эванс. Он замер, ожидая и боясь увидеть идущего следом за ней кавалера. Лили тем временем подошла к воде и присела на траву, обхватив коленки руками. Потом откинулась на спину и, заложив руки за рыжеволосую голову, стала смотреть в небо. Прошло несколько минут, а никаких провожатых не появилось. Тогда Снейп, решившись, откинул покров невидимости. Лили встала и, подойдя к воде, опустила в неё руку.

— Тёплая, — негромко сказал он, — вполне пригодна для купания.

Лили, вздрогнув, обернулась:

— Господи, Сев, ты? Ты меня напугал.

— Извини, — слабо усмехнулся он, — мне не хотелось, чтобы ты сочла меня подглядывающим. Что ты здесь делаешь? Праздник, наверное, сейчас в самом разгаре...

— Для некоторых он уже закончился, — так же усмехнулась она.

— В чём дело? — он поднялся с места, не глядя накидывая мантию. — Тебя кто-то обидел?

— Меня — нет. Не так-то это просто. Хотя тебе-то какая разница? — она пожала плечами.

Он приблизился, и Лили невольно подняла бровь, окидывая его критическим взглядом. Уж больно странно смотрелся Снейп в коротких штанах и небрежно наброшенной мантии, прикрывавшей лишь плечи и спину.

— Ты всё ещё злишься на меня, — он по-своему истолковал выражение её лица. — Так и не простила, — его черты исказились, он отвёл от Лили взгляд.

— Вот ещё, — буркнула она, смутившись такой реакцией, — была охота на тебя злиться ...

Он посмотрел ей в лицо, черты его снова смягчились, а в глазах зажглась радость:

— Нет? Ты не сердишься? Но почему же тогда за весь год... — он тряхнул головой, сообразив, что сейчас ляпнет что-нибудь лишнее. — Неважно. Ты правда простила меня?

— Простила, — кивнула она, разглядывая его. Снейп, как обычно, казался замученным — впрочем, после экзаменов многие выглядели так, — но при этом... возмужавшим, что ли. За последний год он вытянулся, став выше её почти на голову, и при этом перестав походить на ходячую мумию. Нет, мускулов особых она не увидела, но пришла к выводу, что сложением Снейп стал неплох.

Проследив её взгляд, Северус покраснел и запахнул мантию. Она улыбнулась и проговорила:

— Я намеревалась искупаться здесь, но раз этот пляж занят, я, пожалуй, поищу другое место.

— Я тебе мешаю или ты собираешься купаться в другой компании? — сухо поинтересовался он.

Лили одарила его таким взглядом, что он прикусил язык.

— Нет, — раздельно проговорила она, — я вообще не намеревалась купаться в чьей-либо компании, потому что не собираюсь раздеваться в чьём-либо присутствии. Ещё вопросы есть?

Несколько секунд он стоял молча, потом вымолвил: