Ролевик: Рунолог. Мелочь пузатая

Содержание:

Часть I. Скитания Ио.

Глава I. В которой мы с сыном беседуем о мироустройстве.

Глава II. Поспешные сборы.

Глава III. Дальний ментал и странные встречи.

Глава IV. О том, как важно не терять головы.

Глава V. Лотофаги.

Глава VI. Возлюбившие смерть.

Глава VIII. На вольные хлеба.

Часть II. Построить дом, вырастить дерево...

Глава I. Эти загадочные «свои».

Глава II. По заветам Йозефа Швейка.

Глава III. Игры с металлом и салочки со смертью.

Глава IV. Славная охота

Глава V. О людях и политиках

Глава VI. Неофициальные визиты.

New!Глава VII. Готовимся к экспедиции.

Часть I. Скитания Ио.

Глава I.

В которой мы с сыном беседуем о мироустройстве.

— Мам, ну, ты и трава!

— Я?!

— Да. Увидел тебя — эх, думаю, пока силу призвать не смогу — буду дендроидом бегать. Зелененьким и пушистеньким, то место под солнцем искать, то воевать с улитками.

— А что, не хотелось?

— Да непривычно как-то. Я плохо знаю растительную физиологию, мозга у них нет, вдруг, думаю, мой разум к такому телу не подойдет по разъемам? Зря я его десять тысяч лет берег, как дракон свои яйца?

— А что же ко мне в пузо полез? Подождал бы другую мамочку.

— Нет, ты — точно трава. Вот теперь вижу: растительный разум комплиментарен гуманоидному мозгу, значит, и обратно срабатывает.

— Можешь не обзываться? — наглое существо, мой будущий сын — пока это быстро растущий зародыш плюс почти полностью тонкоматериальный разум — опять провоцирует меня на ответные меры, а вот как воспитывать, когда его дух старше меня в несчетное число раз — неизвестно.

— Я не обзываюсь. Твоя суть подходит растению, а не животному. Глубинные реакции совсем иные. Там, где нагха и хумана охватит гнев — ты удивляешься, там, где они отчаются — ты расползешься по всему смысловому пространству, уверенная, что решение есть. Твой разум — травяной, ядро слабо выражено. Зато невозможно понять, где оно заканчивается. Не тяжеловато столько всего за собой таскать?

— Что есть — все мое, родное и любимое. Обрезку плохо переношу. Лучше скажи, зачем ты меня для воплощения выбрал? Я же вся такая неправильная...

— Хм, — болтун ненадолго примолк. — Ты первая за десять тысяч лет в Туман... подходящая... вышла. Два юных мелких божка, оба лопухи-лопухами, в плотном мире любили друг друга. И тут, прямо из объятий любимого она — вот кто тебя гнал, а? хоть бы сутки подождала — вылезает на Ось Миров, где бродят бесприютные, когда-то сильные, духи. Кто первый влез — того и тело. Новое, здоровое, только что зачатое и пока не занятое. Ты понимаешь, какая это удача? А представляешь, как тебе со мной повезло? Ведь первым мог встретиться один из духов хаоса!

— Не стращай. Во-первых, ты заметил меня после того, как я вошла в «ясное» состояние, оно напоминает холод вершин. А в Тумане увидеть меня мог только тот, кто близок по настроению. И, во-вторых, все духи Тумана, кроме хаотов, под чьей рукой ходят? Не помнишь?

— Да, меня Наблюдатель предупредил. Неопределенно так, но его игнорировать — себе дороже. Призвал и говорит: «Ну-ка, слушай!». Я — ему: «Да!!! Я пойду?». Он: «И быстро!»

— Так вот кого мне надо благодарить. А ты — просто подходящая кандидатура.

— Не скажи... если бы не я, тебя бы живенько преобразили.

— Если бы меня «преобразили», ты бы снова остался ни с чем.

— Брейк! — моментально среагировал сынок. — Молчи, я все понял.

— Я не кролик, чтобы меня разводить, даже если на благодарность. Да, кстати, а как тебя звать? Ну, какое имя ты хотел бы носить в этой жизни?

— Э... — похоже, вправду испугался, что истинное имя потребую. — Я подумаю, ладно?

И притих.

Всего-то три часа прошло с моего возвращения, а столько всего уже напроисходило. Во-первых, отсутствовала я по времени Ирайи около суток, и мой доблестный телохранитель Никана так все это время за столом и просидела, не смыкая глаз и боясь воспользоваться даже сырой силой, чтобы взбодриться. Тей-фре ей притаскивали регулярно, но она его не пила, только шикала на всех и снова принимала ту позу, в которой я ее оставила. Все боялась, что меня неправильно перенесет. Но я ж для телепортации не расчеты использую, а метки. И девушка не была моей меткой, гораздо удобнее капустный лист: он, хоть и подвял по краям, но сохранил прежний цвет и форму. Все равно подобная самоотверженность радует, пусть мне и пришлось разминать охраннице закаменевшие мышцы.

Во-вторых, не успел мой секретарь просиять своей анимешной мордочкой, а Никана — навернуться со стула, дверь распахнулась, пропуская главу Конторы с десятком силовиков и любимой учительницей... Текефией Керрийской, она же Черная Ти, она же Челюсть. Магистр смерти. Тетка впилась в меня колючими глазками, и, пока боевые маги держали нас троих «на прицеле», поковырялась вниманием в ауре, словно в куче тряпья, заглянула под нее и заявила:

— Это она. Живая.

Пришедшие малость расслабились. Собственно, Дерек и не прятался за спины боевиков... кстати, он же при мне ни разу такого не делал. А вот почему, интересно? Так надеется на свою защиту или все знает заранее? Или что-то третье? Сколько раз он «себя со смертного одра поднимал», по его же признанию? Трижды? И снова провоцирует на нападение.

Где-то я уже подобную беспечность видала. Не в реальности, а в книге или в кино. В детском фильме семидесятых годов, штатовском, кажется. «Капитан Синбад». Тогда их киношники еще не боялись показывать детям страсти-мордасти, а к нам подобные фильмы попадали сильно левым путем, из-за чего ценились и запоминались. Хотя заносчивых отпрысков номенклатуры, к которым нас с сестренкой папаша в гости водил, я терпеть не могла, но этот фильм в их домашнем кинотеатре посмотрела с удовольствием. И запомнился мне не красавчик-Синбад, а Гальго — маг и раб кольца, и его господин — «эль Керим великий и милосердный!», как звучал гнусавый перевод за кадром. Так вот, этот эль Керим позволил проткнуть себя какой-то острой железякой, и потом заливисто рассмеялся в лицо Синбаду: «Что, нет крови? А? Видишь — я бессмертен».

Но выглядел этот Керим живее всех живых, а не бескровной мумией. Да и за Дереком не замечала, чтобы тот страдал малокровием — я же вижу, если причувствоваться, как она струится по венам, артериям, капиллярам, как бьется сердце, опадают и расправляются легкие. И аура у шефа плотная, яркая, с мощным наполнением, но чувствуется, что он тут далеко не весь. Кое-что, конечно, и у меня вне местной реальности имеется, это мой источник, но у Дерека собственного источника нет, будь это не так — я бы сразу учуяла. Что же? «В башне, в окружении сил зла лежит живое, источающее кровь сердце эль Керима». Смешно. Но намек ясен — как бы мне иногда ни хотелось прибить шефа, этого делать нельзя.

— Точно! — сынок тут же мысленно прокомментировал. Еще немного, и я начну ощущать себя мамашей Хогбенов. — Интуиция тебя не подводит.

Не обращая внимания на его болтовню, сердечно поздоровалась со всеми и подмигнула «великому и ужасному», приглашая поговорить наедине. Он осклабился, и, оставив силовую поддержку в столовой, мы пошли в спальню. Которую я, кстати, по прямому назначению так ни разу и не использовала. Некогда было. А потом, это для меня с момента заселения в камеру прошло недели две, и, в основном, не здесь, а по местному времени всего ничего — несколько суток. Да, это камера, несмотря на обстановочку в вычурно-помпезном стиле и магически обеспечиваемые тридцать три удобства, это место заключения, или, как в моем варианте (поскольку удрать из нее я могу без ключей и дозволений) — хорошо защищенное убежище. А так как эти хоромы для проштрафившихся больших шишек, то обставлены они с издевкой: вот тебе роскошь, как дома, наслаждайся — и жди приговора. Ни окон, ни ручек на двери, ни щелей толще волоса. Магия и антимагия. Замки и системы сигнализации. Жучки и явные «камеры»-иллюи. Автономная система очистки и возобновления воздуха. Доставка жратвы, правда, с кухни.

Вопрос еды, конечно, меня слегка напрягает, но Вейлин отравы не принесет, если, конечно, того не потребует Дерек и непреодолимые обстоятельства. У моего секретаря аура из кусочков слеплена, а недостающее глифами заменено. Не говоря уже о магомеханических конструктах обеих ног и руки, и все это посажено на энергосеть Конторы. Достаточно отключить подпитку — и он в течение нескольких часов помрет в мучениях, а вот двигаться не сможет сразу. И, как будто этого мало, так его к ней и телепатическим каналом привязали. Тут многие менталисты с такими штуками ходят, чтобы время и сведения не терять, но по ней же и приказ может прийти, который даже захочешь — не нарушишь. Почти муравейник, блин. Ага, а я — жук? Неправомерное сравнение. Я ломать ничего не собираюсь. Если достанут — просто уйду, и живите, как знаете.

Давно пора. Почти все обещания выполнила и долги раздала. Один остался — смотаться на чудо-остров к личу Пекрито, и вытащить, если смогу, похищенную Альфлед. Она сама настояла на моем участии, приснилась матери — и приказала. Императрица ее слушается так, будто это Альфлед — ее мать, а не наоборот. Девочка — плетельщица судеб, почти столь же сильная в этой магии, как исчезнувший более трехсот лет назад Райван Убийца, младший Судьбы. Но маленькая, ей всего-то двенадцать. Потому не нашлось для этой Василисы Премудрой своего Иванушки-дурачка, и теперь я за него. А уж потом...

Дерек прервал мои мечтания.

— Слушаю.

— Отчитываться? — кивок. — Ну, военная помощь оказана, наша знакомая богинька потрепана, как драная кошка и, надеюсь, долго будет зализывать раны. Уничтожить ее мне не по силам. Да и стоит ли?

— Даже так?

— Ромен Роллана читал? «Лилюли». Это одно из ее имен.

— Хм. И почему эта Лилюли-иллюзия неприкосновенна?

— А могут люди прожить без иллюзий? Я понимаю, что это ложь, самообман, но все же? Умирающий от неизлечимой болезни надеется на исцеление и стремится к нему изо всех сил — и как-то живет, а жестокая правда убьет его скорее болезни... ну, в большинстве случаев так. Многие девушки надеются встретить большую любовь и стараются ей соответствовать — неужели лучше без этого?

— Роллан, вроде бы, говорил совсем о другом. Жаль, плохо помню — больше трехсот лет земных книг не читал, сама понимаешь. Но там, кажется, сказано о ней, как о поджигателе войн и убийце народов.

— И это верно. Но «пустых скамей нет на Олимпе». Нужно найти ту, другую, что будет настоящей Мечтой и ее заменит.

— И ты хочешь это сделать? — недоверчивый взгляд.

— Не хочу, — смотрю на него честными глазами. — Мое дело маленькое — доложить. А у начальства голова умная, вот оно пусть и решает. Я устала, честно. Хочу пожить тихой, рядовой и ничем не примечательной жизнью. Ребеночка родить, воспитать. Дом построить, вырастить сад. Яблони тут есть? Нет — так я притащу семян, высажу...

— Лучше ты их отдай нашим жизнюкам, вон, есть такой Кокул Зеленые Пальцы. Не альв, а лучше них в растениях разбирается. Больше пользы. Из тебя же крестьянин... как из дерьма файербол. Если не хочешь пока ехать в Рифеи — подождут, герцог Келвенский тебя приглашал: поработаешь, опыта наберешься, в Рифеях проще будет. К тому же, он вдов.

— Логайн доэн Келвен, третий человек государства, у которого в родословной хрен знает сколько поколений северных королей, возьмет меня, орочью полукровку, с ребенком непонятно от кого? Бред.

— Почему же не понятно? Все будут думать, что это — мой сын. Ты же пока считаешься моей любовницей. А по аурному анализу ни шиша не поймешь, если мамочка — маг и не хочет огласки. К тому же, такой ребенок однозначно исключается из порядка наследования и поэтому даже при самых худших раскладах не ущемляет интересы его родных детей.

— Значит, и тот ллири?.. — догадка посетила меня, как всегда, не вовремя. — Подставное лицо, и вам никто?

— К сожалению, Иллх Оифа — действительно мой сын. Его сразу после рождения проверил наш человек. Старая конторская лисичка, опытный и надежный, ни ошибиться, ни выдать не мог. Скорее, Айнхи сама разболтала. Но воочию я младенца не видел, Иллх родился уже после того, как мы расстались. Айнхиэлла была тщеславна, и я подозревал, что она хочет родить от сильного мага, а под рукой был только я. Ты-то почему отказалась? Любовь, да?

— А ты уверен, что мой избранник слабее архимага? — подняла брови в удивленной гримасе.

— Значит, бог, — сокрушенно кивнул Дерек. — Мелкий орочий божок с Карода. То-то я два источника чувствую.

Да? Два? А что же я не заметила?

— Сама его притащила, сама не заметила, — смеется в моем сознании сын. — Ты умом когда-нибудь научишься пользоваться, или он у тебя для красоты?

Смотрю на Дерека. Спрашиваю:

— Такой золотистый, горячий и тонкий, как пыль?

— Ну, если ты так это воспринимаешь. Вообще-то «звездный»: созидательная пространственная и эфирная магия. Распределенный, то есть, не только твой сын им владеет, а многие подобные ему. Ребенку потребуется очень хороший учитель, иначе он станет опасен для Ирайи.

— Идиот! — сын заорал так, что я чуть не оглохла от своего «внутреннего голоса». — Да я эту планетку сам терраформировал! И не первую. И даже не в первом десятке. И у звезды мы с Чшиссинсс выправляли характеристики, чтоб вас тут нахрен не выжгло! Чему меня могут научить эти болтуны с их бабьими сказками?

Видимо, у меня в глазах промелькнуло нечто, уверившее Дерека в правильности избранной тактики.

— Так это кто-то из древних магов решил возродиться? — сколько неподдельного интереса в голосе! — Наверное, Эрмино Небо-в-Котомке, сила похожа.

— Тупой мужик! Я не маг, а звездный мастер, и ваши теплокровные недоумки называли нас древними королями.

— Ну, поздравляю, Хюльда! — уже искренно улыбнулся шеф. — Нас почтил присутствием один из четырех создателей этого мира. Кстати, трое из них были нагхами, и только один — альв. Насколько вообще известно людям, эти типы переругались вскоре после создания нашей звездной системы и убили друг друга. Так что ты осторожнее: конечно, у нагхов холодный ум, но, как видишь, они не стесняются и своего замочить, с кем не одну тысячу лет бок о бок творили. А уж с людьми вообще не церемонятся. Может, лучше избавиться от него, пока не вошел в силу и не обзавелся телом?