Космический авантюрист с Земли

Космический авантюрист с Земли.

Я очнулся со странным ощущением чуждости вокруг. Перед пробуждением мелькнули обрывки сверкающих и блестящих — чуть ли, не зеркальных — стен. Какая-то суета вокруг, мурашки по коже, холод, потом жар в теле, словно по жилам пустили огонь. По-моему, я требовал отпустить меня, вернуть на место 'где взяли, туда и положьте'. Сплошная белиберда...

В голове промелькнуло, что меня опять угораздило потерять сознание во время эксперимента, из-за чего все это и привиделось. Хотя, какого эксперимента, вроде ничего такого не было? Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим на траве под густыми кронами деревьев. Покрутив шеей взад-вперед, поморгал и резко сел. Зелень никуда не делась, словно я сидел на одной из земных полянок. Так, так, я цепко ухватился за слово 'земных' и стал раскручивать всю цепочку.

В голове со скрипом стали проявляться картинки воспоминания и осознания себя собою. Значит так, я Артемьев Антон Родионович тридцати одного года. С восемнадцати лет кручусь в космической сфере. Сначала университет, потом команда запасных космонавтов. С две тысячи двадцать пятого года перешел в активный состав и стал выходить в космос. А год назад, в две тысячи двадцать девятом попал в штат экспедиции на марс. Сейчас нахожусь на этой красной планете в жилом комплексе. Попал в руки главы экспедиции и участвовал в некоторых экспериментах, которые тот (скрытый садист и маньяк-экспериментатор) проводил во множестве. Вот только где я сейчас? В жилой базе имелась огромная оранжерея с растениями, но что бы там присутствовали деревья, и росла трава сплошным ковром (а не в лотках) — не припоминается. И тут я вспомнил.

— Приближаюсь к объекту, — спокойно произнес я. — Как меня поняли?

— Поняли тебя, ты приближаешься к объекту, — несколько минут спустя донеслось до меня через микрофоны. — Попробуй подойти в плотную и произвести съемку. При необходимости совершить выход и взять пробы материала, а есл... и...

— Не понял, повторите, — произнес я в микрофон, но безрезультатно. — Я вас не слышу.

— Антон, — донесся до меня голос из динамиков шлема, — не старайся. Этот объект глушит сигнал капитально.

Мой напарник в сегодняшнем плановом вылете, Серега Коломиец, спокойно сидел в соседнем кресле и рассматривал черное пятно впереди. Оно уже загородило изрядную часть звездного пространства. Странный объект, если честно признаться. Заметили его только мы, из челнока, крутящегося на орбите. А с планеты он так и остался невидим и неосязаем. При нашем сигнале о его обнаружение внизу поднялся переполох. Сначала посчитали, что у нас галлюцинация из-за отравления или переутомления. Но после получасовых тестов признали, что наше состояние вполне приемлемое. Реагируем адекватно, в описаниях не путаемся. После этого нам дали приказ приблизиться к нему и внимательно все рассмотреть, проводя съемку. Попутно все фиксируя на диктофон.

— Странная штука, — задумчиво произнес Серега, — есть мнение, что это постройка наших собратьев по разуму. А ты как считаешь?

— Не знаю, — проговорил я, тоже во все глаза рассматривая странное тело, явно искусственного происхождения. — Может, и так, а может, и по-другому. Кто выходить будет?

— Давай ты, — попросил приятель, — а то мне как-то не по себе при виде этой штуки. Как гляну на нее, так мороз по коже. А тут еще и сон неприятный приснился, словно я умер.

М-да, ну что тут скажешь? Предчувствия и суеверия среди нашей профессии распространенное дело. Причем на высшем уровне. Достаточно вспомнить, как лет сорок или немного больше, писали на челноках имя забытой девушки. А все дело было в том, что один из космонавтов нацарапал перед вылетом на экспериментальном космическом аппарате имя своей невесты. И спокойно его опробовал. А вот потом при следующем запуске точь-в-точь такого же, случилась авария, потом еще одна. В результате, это имя (хоть убейте, но сейчас за давностью лет и не вспомню какое) стали наносить на борт аппаратов. И все пошло на лад. Вот и не верь после этого в приметы. Хотя, лично я сам на черных котов и разбитые зеркала внимания не обращаю. Но это дома, на Земле.

— Как хочешь, — попытался пожать плечами в громоздком скафандре я, — пойду я.

Челнок приблизился к объекту, и я вышел наружу. Тонкий тросик, словно пуповина матери, соединил меня с челноком. Осторожно маневрируя, я стравил тросик и стал приближаться к странной громадине, больше всего напоминающей трубу метров десять диаметром и толщиной стенок в метр. Как мне брать отсюда пробы — ума не приложу.

Опуститься на поверхность получилось удачно — объект сам притянул меня к себе, пользуясь своими размерами. Позади Серега удерживал челнок на расстояние, работая импульсными двигателями. Чтобы осмотреть 'трубу', я прошел вокруг нее. В космосе очень интересно совершать такие трюки, когда одинаково свободно передвигаешься по 'полу' и 'потолку'.

— Что там? — не очень разборчиво донеся до меня голос Сергея.

— А кто его знает, — выдал я в ответ, — труба и все, собственно.

Тут я повернулся в противоположную сторону 'трубы':

— Черт!!!

— Что там? Что случилось? — встревожено произнес напарник, напуганный моим эмоциональным воплем. А посмотреть было на что. Эта 'труба' являлась лишь жалкой частью гигантской конструкции и по размерам совершенно была не сопоставима с ней. Будто крошечный отросток на многовековом дубе. И самое главное — из челнока остальной конструкции не было видно. Эх, надо был провести облет на значительном удалении, осмотреть объект со всех сторон, как то предписывает инструкция. А я с Серегой поленился, подались манящему чувству соприкосновения с тайнами космоса.

Пока я задумчиво наблюдал за объектом, стоя на самом краешке, стали происходить некие процессы. Внезапно меня потянуло вниз с огромной силой и скоростью, буквально втянув внутрь 'трубы'. Одним махом я пролетел сотню метров и буквально на несколько секунд сумел извернуться и заметить, как следом за мною втягивает челнок. Вот только он не смог пройти по габаритам и стал разламываться. Вырвался пузырь воздуха, который напомнил мне клуб пара, что вылетает из кипящей кастрюли, если с нее приподнять крышку. Потом в шлеме послышался сдавленный крик Сереги...и все. Меня потащило дальше и закинуло в крошечный закуток, а потом провал в памяти. Очнулся я несколько минут спустя.

Что же получается. Я нахожусь на борту неведомого мне звездолета. Из одежды на мне только термобелье и носки. Скафандр отсутствует. То ли с меня его сняли хозяева этого космического аппарата, то ли я сам от него избавился в угаре, когда стало проявляться отравление углекислым газом. Скорее всего последнее, иначе вокруг сейчас должны находиться неведомые братья и сестры по разуму.

С кряхтение, словно столетний старик, я поднялся на ноги и переждал приступ головокружения. Сила тяжести (которую я давно уже успел научиться отличать) была больше марсианской и самую малость меньше земной. Если так, то я имею все шансы выжить и добраться до местного разума. Очень надеюсь, что он окажется гуманоидного типа и дружелюбным. Напоследок мелькнула мысль, что Сереге приснился вещий сон, и предчувствия его не обманули. Еще одно напоминание, что от судьбы не уйти.

Мой скафандр отыскался через несколько шагов. Он валялся под раскидистым кустом и сразу не был заметен с того места, где лежал я. Хм, а снять-то его самостоятельно невозможно. Как только это осознал, я принялся вертеть головой по сторонам с еще большим интересом и вниманием в поисках неизвестного помощника.

Заодно пожалел, что космические скафандры не комплектуют оружием или минимумом подручного инструмента, который можно использовать в целях обороны...или нападения. Ситуации они разные бывают... Точнее, спаскомплект имеется. В нем куча всякого полезное для выживания. Есть даже оружие — трехствольное миниружье, смахивающее на длинный пистолет. Использует тридцать второй калибр, может стрелять и автоматной 'семеркой'. Обозвали подобную штуку — мечта браконьера. Мощно, удобно и компактно — под обычной курткой спрятать можно. Эх, жаль у меня с собою ничего этого нет... комплект находился в челноке, в спаскапсуле.

Прошел час, но никто так и не появился. Мне успело надоесть торчать на одном месте, да и есть захотелось особенно сильно. Подумав, что среди такой зелени точно должны найтись какие-нибудь плоды, я отправился на их поиски.

— И как мне до вас добраться? — задумчиво проговорил я, рассматривая пару десятков оранжевых плодов, сильно похожих на помидоры, но росших на дереве. Доступ к плодам мне преграждали гибкие ветки с таким количеством шипов, что запросто могли соперничать с ежами и дикобразами. Я уже попробовал их проигнорировать и заполучил несколько глубоких царапин на руках. Оказалось, что кроме толстых шипов, на ветках присутствовали и мелкие, толщиною с волос (или еще тоньше), которые легко прокалывали кожу и отрывались от ветвей. Я измучился их доставать из тела.

— Наверное, ядовитые вы, — задумчиво проговорил я, оставляя попытки добраться до еды, — или несъедобные. Пойду лучше поищу что-то другое.

М-да, зелен виноград... Великие классики сами не раз оказывались в подобных ситуациях, если судить по их творчеству.

Дальнейшие поиски успехом не увенчались — я облазил ближайшие от места пробуждения (не хотелось далеко удаляться, все надеялся, что братья по разуму вспомнят обо мне) деревья и кустарники. Но впустую. А есть хотелось все сильнее и сильнее. Не знаю, сколько я провалялся без сознания, но далекий прием пищи на челноке успел перевариться и улетучиться в виде энергии.

От размышлений меня оторвал посторонний и чуждый этому кусочку природы звук — чужой голос.

— Фарек атр пошс?

— Твою ж... — я даже подскочил на месте от неожиданности, поворачиваясь к источнику слов. За спиной обнаружился...человек. Или гуманоид крайне похожий на моих земляков. Высокий, рост около ста восьмидесяти сантиметров, круглое лицо, глаза темные, волосы короткие и отдают рыжиной. Одет в комбинезон, похожий на те, в которых ходят ремонтники-авиаторы. За спиной что-то вроде крохотного рюкзачка. На поясе плоская черная коробка, размером и формой схожей с обычной книгой в твердом переплете.

— Фарек атр пошс? — повторил неведомый собрат по разуму (мысль, что меня разыгрывают мои же коллеги я отмел по причине... в общем, не укладывается в голове у меня такая бредовая мысль).

— Ага, — хмыкнул я, — пошс и атр, иху их всех.

Тот удивленно посмотрел на меня и быстро затараторил на своем наречии. Из десятков слов, вываленных на меня, я не понял ни одного.

— Стоп, стоп, — замахал я руками перед своим лицом. — Я ничего не понимаю...понял? Ни-че-го.

Тот с интересом посмотрел на меня, потом пожал плечами и повернулся спиной. Незнакомец успел отойти шагов на пять, прежде чем спохватился и посмотрел через плечо. Удостоверившись, что я продолжаю стоять на месте, он приглашающее махнул мне рукой:

— Рашит.

— Это имя или предложение следовать за тобою? — поинтересовался я. — Ладно, будем считать за приглашение... пошли, что ли.

Едва я сделал первый шаг, как в животе громко забурчало. Незнакомец тут обернулся и вопросительно спросил:

— Блист?

— Жрать я хочу, — буркнул я. — А что такое блист — не знаю. Может, ты под этим словом понимаешь желание сходить по-большому в кустики... а-а, рожа нерусская, что с тобою говорить.

На всякий случай (чем черт не шутит, вдруг у моего проводника хавчик по карманам заныкан) я пальцем показал себе в рот и несколько раз клацнул зубами. Незнакомец в ответ кивнул и снял с плеч рюкзак. Из него вытащил три ярко-желтых плода, точь-в-точь такие же, на которые я недавно облизывался.

— Вот спасибо, — обрадовался я и быстренько ухватил 'помидоры'. В один из них я немедленно впился зубами и тут же выплюнул откушенный кусок — от кислоты у меня глаза на лоб полезли. Хмыкнувший проводник жестами показал, что перед употреблением сперва надо кожицу содрать. Именно она и дает сильный кислый вкус.

— Сразу бы так объяснил, — проворчал я, очищая плоды и осторожно откусывая кусочек. Без невкусной шкурки продукт оказался приятнее. Нечто вроде яблока из не самых сладких пород. Есть можно.

Три 'помидора' исчезли очень быстро, но больше незнакомец давать мне не торопился. Не заслужил, видимо. Как только я съел последний кусочек плода, незнакомец тронулся в путь. Минут через десять не очень быстрого шага, мы подошли к стене. Метров пятьдесят в высоту, стальная, покрытая непонятным составом вроде пористой резины сантиметров десяти толщиной коричневого цвета. В нескольких местах стена была проломлена — неровные куски металла торчали клыками неизвестного зверя, угрожая порвать любого, кто сунется в пасть проломов.

Стоит отметить, что не все повреждения в стене были 'рваными'. Я заметил как минимум две метровых дыры с оплавленными краями. И это-то в стальной стене, толщиною в полметра! Не хотел бы я встретиться с тем 'автогенщиком' и его аппаратом, который поработал тут.

Незнакомец ни в один из проломов не полез, как я исподволь ожидал. Вместо этого, он прошелся вдоль стены и с довольным хмыканьем потянул рычаг, сливающийся по цвету с раскраской стены и от того почти невидимый. Я бы точно прошел мимо, не зная точного местонахождения рычага.

В ответ на действия незнакомца в стене образовалось полукруглое, больше на арку смахивающее, отверстие. Часть преграды просто ушла куда-то вглубь стены на манер фотоаппаратной мембраны. Следующее помещение было еще больше оранжереи (или парка). Причем состояла из десятков технических ярусов — широкие дорожки с небольшими полупрозрачными барьерами-перилами пересекали помещение по всем направлениям и на разной высоте.

'Туда, — жестом указал на один из ярусов мой проводник, — за мной'.

'Понял — не дурак, — энергичным кивком ответил я и мысленно добавил. — Дурак бы не понял'.

Чтобы забраться на нужный ярус — метров десять от пола — пришлось поднимать по полупрозрачной трубе двухметрового радиуса. Подъем осложняло то обстоятельство, что никаких намеков на лестницу или перекладины в трубе не было. Вместо этого имелись отверстия в кулак размером и глубиною около десяти сантиметров. Ими, отверстиями, были густо усыпаны стенки трубы. Не знаю, для чего предназначены эти колоны-трубы, но если являются аналогами земных пожарных или технических лестниц, то в дрожь бросает от представления внешнего вида существ, для которых они считались комфортными.

После подъема проводник дал отдышаться несколько минут. При этом посоветовал просто улечься на поверхность и вытянуться во весь рост — личным примером. Пол яруса — метра три шириною дорожка — был похож на пластик и имел множество царапин и сколов. От падения предохранял невысокий бортик из полупрозрачного материала. Чем-то напоминал оргстекло, когда то от термических или механических воздействий начинает белеть. Вроде видно все, но рассмотреть удается только контуры и очертания, более четкие детали стираются.

Отдохнув, незнакомец махнул мне рукой, перевернулся на живот и...пополз на четвереньках. О причинах такого странного передвижения я узнал очень скоро. Уже через минуту проводник резво плюхнулся на живот, показывая мне, чтобы немедленно последовал его примеру. Для большей убедительности ткнул пальцем вправо, где на соседней дорожке передвигалось... нечто. Больше всего странная машина походила на огромный, полутораметровой высоты древний пылесос с десятком гибких метровых манипуляторов. При этом движение машины (или что там ползало) было бесшумным. К примеру, лично я и не заметил бы ее, пока не стало бы поздно.