Полевая дипломатия

ПОЛЕВАЯ ДИПЛОМАТИЯ

Моей жене Елене

Яма была хорошая. Для меня, во всяком случае. Для моих, хм, целей: я в ней прятался. От неприятностей. Тех самых, которых смертные называют ходячими. Хотя на самом деле они не ходят, а медленно плавают. Невысоко. Как клочья утреннего тумана. Для тех, кто способен видеть. Ага! Плывёт вот такое облачко, а в середине — табличка. Неприятность. Крупными буквами...

Шутка.

Нет никакой таблички. Есть небольшая область пространства, в которой вероятность нежелательного события — любого! — резко превышает таковую в окружающей среде...

Я понятно объясняю?.. Да?.. Тогда продолжим.

Так вот: на самом деле даже умеющие видеть эти области не... э-э-э... видят. Они их ощущают. А визуальные образы дорисовывает уже мозг. Как — не знаю. Не специалист. Так что если кому нужны подробности — обращайтесь к учёным. С меня достаточно и того, что, во-первых, попадать в эти области категорически не рекомендуется. Во-вторых, перемещаются они, не меняя высоты — то есть если совсем прижмёт, можно залезть повыше, ну, или как я — пониже. То есть в яму. В-третьих, иногда они сбиваются в стаи, и стаи эти отправляются в путешествие по мирам, высевая разумное, доброе и вечное на всех, кто не успел увернуться. В четвёртых...

Да, пожалуй, и первых трёх хватит. В смысле, объяснить, почему я сижу ниже уровня земли в компании двух единорогов. Просто эти, побери их Холод, сеятели появляются в очередном мире не мгновенно, и если не терять бдительности и не впадать в ступор... Ну и, само собой, обладать некоторыми способностями... Как я, например...

В общем, и заметил, и понял, и яму создал, и в неё прыгнул. И даже эту самую пару единорогов прихватил. Поскольку сами они убраться просто не успевали...

Н-да... Правильно говорят смертные: не делай добра, пожалеешь. Пара эта — единорожка с детёнышем. С очень любопытным детёнышем. Который, оправившись от мимолётного испуга, огляделся по сторонам и обнаружил, что кроме странного непонятно кого, больше ничего интересного и нету!

Его мама, пришедшая в себя от неожиданной смены обстановки лишь ненамного раньше, исследовательских порывов любимого чада явно не оценила. А поскольку места в яме для удержания отпрыска на безопасной дистанции от злобного (шучу!) меня не хватало, аккуратно прижала кровиночку к стенке. Боком. А меня накрыла потоком отрицательных эмоций.

Несколько раз кровиночка пыталась выбраться, однако получала выговор (!) и отступала. Чтобы позже попробовать ещё раз...

А я что? Я сижу, записываю... То есть аппаратура записывает. А я мечтаю о том, как вернусь и покажу эти записи коллегам. И полюбуюсь их вытянувшимися физиономиями. Потому что до сего дня раздобыть сколь-либо (более минуты) продолжительную запись общения этих существ друг с другом не удавалось. Несмотря на то, что предположение о разумности единорогов было сделано более двух веков назад. И не потому что не старались! Старались! Да ещё как!

Н-да...

А я вот не старался, а повезло... Как говорят смертные в одном из миров: не было бы счастья, да несчастье помогло... И если бы ещё не эти предостерегающе-угрожающие взгляды...

Минут через десять малыш наконец-то успокоился и, судя по доносящимся чувствам, заснул, а вслед за ним задремала и мать, наградив меня перед этим очередным предостерегающим взглядом. На всякий случай. А глядя на них, и я вскоре... погрузился... в размышления...

Разбудило меня ощущение чужого внимания. Без угрозы, без каких-либо отрицательных эмоций. Какое-то задумчивое любопытство. И шло это ощущение сверху. Что сразу исключало из списка любопытных моих невольных соседей. А заодно означало, что нашествие кочующих неприятностей закончилось. Ну и что ждёт меня впереди море работы — тоже. Означало...

Стоило открыть глаза, и ощущение любопытства, исходящее от торчащей над краем ямы большой белой головы, стало чётче, а к задумчивости добавилось ещё и сомнение. Голова посмотрела на меня сначала одним глазом, потом другим, потом обоими и, наконец, качнулась в сторону. Приглашающе. Украшающий её длинный витой рог описал при этом замысловатую траекторию своим кончиком.

Проверив на всякий случай, идёт ли запись, я глубоко вдохнул и одним прыжком выскочил на поверхность. Опять же на всякий случай — по другую сторону от визитёра. В смысле, по другую сторону ямы. От него. Тот с минуту о чём-то размышлял, продолжая осмотр, а потом у меня в голове нарисовалась — это не фигура речи! линии возникали постепенно, одна за другой! — картинка...

Н-да...

Однажды во время подготовки к очередному заданию занесло меня на философский диспут. На тему... А Холод его знает, на какую точно. Но начали со способов получения информации об окружающем мире. Продолжили необходимостью как-то эти способы классифицировать. Додискутировали до первой и второй сигнальных систем и...

И мне стало страшно...

Общество у нас цивилизованное. Причём цивилизация, каким-то невероятным образом избежавшая больших войн, переворотов и прочих социальных, асоциальных, несоциальных и так далее катаклизмов, насчитывает не одну тысячу лет. Те, кто о нас знает, считают сведущими во всех — или почти всех — вопросах мироустройства и — та-да-ам! — невероятно мудрыми! А тут...

При общем количестве менее (со мной — ровно, но я себя не считал) полутора десятков, эти высоко-мудрые-моральные-... существа за какую-то четверть часа ухитрились разделиться на шесть частей, готовых ради доказательства своей правоты вцепиться в горло любому несогласному...

Но мне этот эпизод вспомнился по совсем другой причине. Покидая столь бурно текущее собрание, я успел услышать, что всего сигнальных систем может быть только три, причём задачей третьей будет наблюдение за первыми двумя...*

* В сети есть и такая теория...

Может быть, этого первооткрывателя потом, после моего ухода и прибили. Но если нет — сюда бы его. Пообщаться на четвёртой сигнальной...

Тем временем явный глава — что там у них, семья, группа? — терпеливо ждал. Предложение превратить один из склонов ямы в пологий подъём он сделал. Мысленно. И теперь то ли просто смотрел, то ли думал о чём-то своём. Например, как доставать подругу с отпрыском, если я не помогу...

Да помогу, конечно! Куда ж я денусь! Вот только он-то этого не знает. И значит...

В общем, попробовал и я ему картинку отправить. Даже три. На первой — по склону поднимаются единорожка с детёнышем. На второй — всё их... семья, да... В общем, они дружно закапывают эту яму кто копытами, а кто и рогами. И, наконец, на третьей — это место, но уже без ямы. Как и было...

Если судить по тому, что вожак дёрнулся, потряс головой и от него потянуло удивлением, у меня получилось. А если добавить выражение, появившееся на его... ладно, пусть будет морде. Так вот, если добавить появившееся на ней выражение, осознал всю глубину ожидающей его и его, хм, семью... ямы.

И это подтвердило моё подозрение, что стоящее напротив существо не просто разумно, но и умеет своим разумом пользоваться. И способно договариваться. В теории. А на практике — там как получится...

Переговоры на высшем уровне могли затянуться, если бы не мои бывшие соседи. Внезапно обнаружившие, что их, можно сказать, бесстыдно бросили в затруднительном положении и начавшие громко возмущаться по этому поводу. Тоже, конечно, интересный факт, говорящий об отсутствии в данной местности естественных врагов. Но эту мысль я обдумывал уже в полёте — пока единорожка высказывала вожаку, что она думает о таких отцах семейства (предположительно), я спрыгнул вниз, схватил в охапку ничего не понимающего малыша и выскочил обратно на поверхность. После чего перепрыгнул на прежнее место.

На всякий случай.

А то мало ли...

Впрочем, предосторожность оказалась излишней. Единорожка ещё немного поскандалила, пока не сообразила, что вторая голова, маленькая, внезапно появившаяся рядом с большой, подозрительно похожа на голову любимого чада. После чего на её морде появилось сначала удивлённое: Как??? А затем обиженное: А как же я?! Причём настолько чётко, что было понятно даже мне.

Вожак принялся объяснять то ли подруге, то ли кем она ему приходится, положение дел, а я, пока она хмурилась в попытке уместить картину мира в своей хорошенькой (правда хорошенькой!) головке, снова спрыгнул вниз, подлез красотке под брюхо и взлетел...

Она громко скандалила?!

Неправда!

Скандалила она тихо. А громко — это сейчас. Правда, всего секунд десять. Пять из которых уже находилась наверху. Но с учётом того, что и визжать начала с секундным опозданием...

Наконец отправив подругу с детёнышем к остальным, отец семейства глубоко вздохнул и посмотрел на меня таким взглядом, что я почти устыдился. И, наверное, устыдился, если б не одна из примечательнейших особенностей нашей расовой психологии. А именно — нет у нас такого чувства. Совсем. Хотя сейчас, глядя в печальные зелёные глаза...

Некоторое время мы просто смотрели друг на друга и ни о чём — во всяком случае, я — не думали. Потом пришёл вопрос. Мысленный, понятное дело. Без пояснений. Что-то вроде: Какого Холода?

Н-да...

Общение с помощью мысленных образов — штука, конечно, крутая. Но попробуйте объяснить картинками такие понятия, как расход энергии, резерв...

Попробовали?..

А теперь — то же, но существу, не имеющему об этих самых понятиях ни малейшего представления. За ненадобностью.

И как?..

А у меня получилось. Наверное. Правда, не только картинками, но и ощущениями тоже. Одним. Усталостью. Холод его знает. Во всяком случае, вожак сверлить своими глазищами меня перестал и уставился в яму. Посмотрел. Попробовал обрушить край копытом. Не получилось. Топнул сильнее...

Земля вздрогнула. И ещё раз. И ещё...

К тому времени, когда вожаку надоело топать просто так и он поднялся на дыбы, я уже отошёл шага на три назад и в сторону. На всякий случай. Хотелось бы, конечно, дальше, однако внутреннее чувство подсказывало, что все эти танцы не просто так. И можно пропустить что-нибудь интересное.

И точно: когда вожак ударил в землю уже обеими передними ногами, края ямы вдруг дрогнули и медленно поползли друг к другу. В смысле, к середине. Поползли и... Ага. Встали. И вожак, судя по виду, выложился. Что и не удивительно — почти на голой энергии пытался яму закрыть.

Результат...

То есть без меня — никак.

Нет, можно, конечно, уйти — всё, что обещал, я сделал. И даже больше. Однако мелькающая где-то там, в перспективе возможность установления если не дружеских, то хотя бы добрососедских отношений, наверняка взаимовыгодное сотрудничество в каких-то научных областях, культурные обмены, хозяйственные...

Что там ещё?..

В общем, много разного. Что может не состояться, если я сейчас, пожалев оставшиеся... Сколько там у меня в резерве?.. Сорок процентов?.. Даже уже сорок один?.. А почему так много?..

Ладно, потом разберусь. Так вот, если пожадничаю...

Нет, карьера не испортится. У нас карьеру не делают — нет смысла. А вот то, что я сам себе не прощу...

И потом, всё не так страшно, как выглядит. Во-первых, яма, благодаря заботам представителя местной общественности (пусть кто-нибудь попробует возразить, что не так), уменьшилась в диаметре, а во-вторых... так... ага! И в глубину стала меньше. А значит... а коэффициент у нас... и тут... Ну вот! Двадцать девять процентов! Так что сейчас делаем вдох поглубже и-и-и...

Вот и всё, процесс пошёл. Конечно, раза в четыре медленнее, чем у вожака, зато и энергозатраты не сравнить. Н-да. И он это понял — про энергозатраты. И... Да, точно. Завидует. И зависть эту, похоже, старательно давит. И вообще, если поделить время нашего с ним знакомства пополам, то всю вторую половину он держит чувства под жёстким контролем. Даже сейчас, несмотря на усталость. Но понять это можно, только если сравнить с первой половиной. Н-да. И только основываясь на собственных ощущениях. Потому что фиксирующая аппаратура ни ментальный, ни эмоциональный фон не отслеживает. Не умеет. А надо... И для отслеживания, и для фиксации, и для... Хотя нет, обнаружение само собой получится. При отслеживании. Как сейчас, например, когда его... м-м-м... подруги подтянулись. Якобы случайно. Якобы тут травка вкуснее. А от самих любопытством так и...

Хотя нет, от единорожек как раз веет вполне умеренно. По причине такого же контроля или на самом деле общение главы с никогда ранее не виденным чужаком особого интереса не представляет. А вот подрастающее поколение...

Но оно везде такое. Во всяком случае, в тех мирах, где мне довелось побывать. Да и у нас тоже.

И потом, что ни говори, а посмотреть есть на что: когда ещё увидишь, как на совершенно ровном месте земля сама по себе куда-то ползёт, а?.. Вот то-то! А тут, к тому же, ещё одна забота появилась: проплешина. На месте наконец-то закрывшейся ямы. Вокруг — красивая зелёная травка, а здесь — голая глина. Жёлтая. С лёгким красноватым оттенком.

В общем, непорядок. Я так думаю. И вожак, как и ожидалось, со мной согласен и очень хочет, чтобы я это исправил. Потому что, опять же я так думаю, ему ну очень хочется посмотреть на мою работу!

И я бы показал!..

Но не умею. Формы жизни не моя специфика. Даже наши, кремниевые. А уж углеродные... В общем, попытался объяснить, и...

...и объяснил. Надеюсь. Во всяком случае, вожак некоторое время о чём-то размышлял, а потом прислал очередную серию картинок, где закрытием пятна растительностью занимался он, а я стоял рядом и внимательно смотрел. За энергетическими потоками. Другими словами, мне предлагалось поучаствовать в показательных выступлениях мастера-ботаника. Ага. Зрителем. И хотя для меня лично оно бесполезно и записать не получится, зато память хорошая. Потом нарисую да нашим отдам. Им наверняка интересно будет.

В общем, согласился.

Вожак облегчённо вздохнул, опустил голову, направив рог в середину проплешины, и приступил...

Так и хочется сказать, к чудодейству, но это будет неправдой. Да, работа сложная, выполнена чётко и практически, на мой дилетантский взгляд, без ошибок. Да, некоторые решения требуют внимательнейшего изучения. Но и только.

И всё же.

Это витающее в воздухе ощущение чего-то необычного. Небывалого. Волшебного... Откуда?..

Хотя, конечно, возможно, что дело в чувствах, овладевших единорогом и транслируемых им вовне.

Возможно.

Но как бы то ни было, те сорок с небольшим минут, которые шла работа, пролетели незаметно и оставили лёгкое сожаление, что всё закончилось. На месте проплешины теперь тянется к небу молодая ярко-зелёная трава, а рядом, распространяя вокруг себя удовольствие от хорошо сделанной работы, лежит ослепительно-белый единорог...

Кра-со-та!..

Вот только где-то глубоко-глубоко внутри, на самой грани забвения затаилась пакостная мыслишка. Что не мешало бы проверить корневую систему (уж настолько-то я в ботанике соображаю!) ново... э-э-э... созданной растительности. А заодно и состав грунта, в котором она — корневая система эта — расположилась.