Поневоле среди звезд

Герой живёт в выдуманном

городе, который не имеет

ничего общего с

существующими. Все

совпадения с людьми и

историческими событиями

случайны.

ПРОЛОГ

Антиквар рассматривал монеты долго. Особенно усердно крутил одну из них, которая сохранилась лучше всех.

— Ну, Коля, считай, что ты ухватил удачу за хвост, — наконец-то, сообщил он. — Но её ещё удержать нужно, знаешь ли.

— Ой только не любите меня бесплатно, Иван Андреевич, — ответил я ему, постаравшись изобразить еврейский акцент. после чего сказал уже серьёзным тоном. — Дорогие, да? Сколько дадите?

— Да я был тыщу, — усмехнулся он. — Но тогда бы при каждой встречи краснел или переходил на другую сторону. А переезжать в вдругой город... ну, такое себе решение, не стоят эти монетки этого.

— Так сколько?

— Коля, не спеши, — он недовольно посмотрел на меня и опять принялся крутить перед глазами заинтересовавший его серебряк. — Я тебе заплатить не смогу. Уж точно не за те, которые мне интересны. А неинтересные покупать не стану.

— Иван Андреевич, — вздохнул я.

— Смотри, — он взял большим и указательным пальцем монету за рёбра и показал мне её аверс. — Это так называемая петровская полтина одна тысяча семьсот двадцать пятого года. она сама по себе стоит немало, а в такой сохранности за неё можно просить от ста до ста двадцати.

— Фьюить, — присвистнул я, услышав сумму.

— Не свисти, а то денег не будет, — грозно посмотрел на меня собеседник.

— Так, смотрим дальше, — он аккуратно положил на стол первую монету и взял следующую. — Эта тоже полтина, но состояние не очень, поэтому и стоить она будет от сорока до шестидесяти, — потом была третья. — Тут у нас петровский рубль в ещё хуже, но ещё терпимо. Думаю, тысяч на пять его возьмут. А за эти две монеты больше тысячи никто не даст. лучше оставь их себе в качестве сувенира.

— Понятно. А кто даст столько?

— На аукционе. Но это время и кое-какая бюрократия с кучей подводных камней. По минимальной же ставке, кхм, тебе заплатят некоторые мои знакомые. Я замолвлю словечко за них перед тобой за комиссионные.

— Сколько?

— Десять процентов.

Я раздумывал всего несколько секунд. В целом сумма выходила немалая, я о оплате услуг своего знакомого. Причём ему и делать-то ничего не нужно. Просто взять телефон, позвонить и рассказать о монетах. С другой стороны, клад на меня свалился с неба, по правде говоря. Трястись над ним не хочу. Чахнуть над каждой копейкой, выторгованной сверх оговоренного — тоже. Эти десять процентов всего лишь плата за мои нервы и время. Ах да, ещё и за безопасность. Ведь если Иван Андреевич за меня поручится, то риск нарваться на мошенников и криминал заметно снизится.

"А ещё там возможно, другие монеты лежат. Я так и так со своим останусь", — подумал я и сказал. — Договорились, Иван Андреевич.

— Отличное решение, — искренне обрадовался тот. Да и чего ему грустить? Судя по озвученной сумме, он через некоторое время получит просто так около двадцати тысяч. А если вспомнить, что средняя зарплата в нашем стотысячном городе порядка сорока штук, то профит он с меня получил прекрасный. — Коля, я тебе позвоню на днях. Будь пожалуйста на связи.

Я молча кивнул, после чего подождал, когда Иван Андреевич сделает несколько фотографий каждой монеты, и забрал их. потом попрощался.

Уже на следующий день я шёл с металлоискателем по знакомой тропе среди болота, известного если не на всю страну, то на половину уж точно. Тут территория такая, что половина Франции уместится и ещё на крупный город место останется. До середины двадцатого века в этих местах — да-да, на болоте — стояли деревни и хутора. Их жители жили так, как и двести лет назад: керосинки вместо лампочки Ильича, печи вместо АОГВ или централизованного отопления, лошади вместо машин и так далее. Собирали ягоды, ловили рыбу, которой тут была уйма, даже добывали некоторые съедобные и редкие грибы. Охотились на птицу, которой тут тоже полно. Но с началом бурного развития индустрии и облегчения жизни молодёжь из этих мест рванула в города. Уверен, что не без определённого воздействия властей, которые боролись за "самый развитый и обеспеченный район/город". Последняя деревенька вымерла тут лет двадцать назад.

Эти места ещё с советских времён привлекали охотников за кладами. И хочу сказать, что последних в болоте хватало. Ещё со времён Ивана Грозного тут укрывались разбойники, иноземцы, сбежавшие из плена, каторжане, дезертиры, инакомыслящие и многие другие. Эти людишки брезговали честным трудом, предпочитая лить чужую кровь ради чужого добра. Очень многое прятали в тайниках на лучшие времена, а потом забывали, лишались возможности до них добраться или вовсе умирали раньше, чем могли воспользоваться плодами своих трудов. Не меньшее количество захоронок было создано в конце девятнадцатого и начале двадцатого века, когда по России пронеслась кровавая буря войн и революций. Но кроме монет и украшений со старым оружием в заброшенных домах можно было отыскать иконы и посуда из давних времён. В общем, тут был натуральный клондайк для копателей. Правда и риск потерять жизнь тоже существовал немалый. По слухам, в девяностые и в самом начале нулевых тут расстались с жизнью несколько тысяч человек в мелких стычках и в натуральных войнах бригада на бригаду, когда делили территории или хотели забрать ценную находку, о которой удавалось узнать. Многие копатели тех времён обладали снаряжением, которому не то что милиция, а КГБ могло позавидовать. От мобильных телефонов, которые только у новых русских тогда были, до импортных металлоискателей, заглядывающих под землю на глубину в многие метры и с точностью в девяносто девять процентов определяющие металл, размеры и вес скрытой находки.

Что же до меня, то я собирал всяческий железный лом. Его на краю болот хватало на всех желающих. Проблема была только в возможности вытащить ту или иную стальную дуру и дотащить до машины. Откуда тут такие залежи? Во время своего расцвета советская империя пожелала осушить данное болото по примеру таких же в других областях. Этому желанию было отдано несколько лет, сотни единиц техники, тысячи узлов оборудования и пара десятках жизней по официальным данным. итогом стало внушительное озеро с чистой водой на границе обычных земель и болота и небольшая часть территорий, отвоёванных у топей. В основном же болото осталось прежним. оценив затраты и результат, власти проявили благоразумие и не стали дальше выбрасывать народные деньги натурально в бездну.

"А жаль", — мысленно посетовал я.

По краю болот и старых каналов лежали, возможно, тысячи тонн в виде утопленных тракторов, грузовиков, прицепов, ковшей для экскаваторов, гусениц от бульдозеров, сломанные стрелы из стальных уголков от автокранов, стальные тросы, швеллера и двутавры и много что ещё.

Монеты я нашёл на древней-древней гати, которую уже на полметра затянуло дёрном и мелкой болотной травой с удивительно мощной корневой системой. Каждая лежала на удалении от другой в десяти метрах. Словно они падали из прохудившегося кошеля или были специально раскиданы. Например, чтобы подбирающий их пришёл в ловушку. Или не заметил засады. Я больше склоняюсь к последней версии, так как угодившего в болотное окно невозможно обобрать. А вот убитого или оглушённого из засады легко.

Там я поднял десять монет. Показал антиквару половину, оставив прочие дома в тайнике. Причина была в том, что среди них лежали три золотых. А ещё две оказались из начала семнадцатого века, о чём говорила вычеканенная в самом центре монеты цифра "1655". Беглая проверка в интернете показала, что мне досталась лютая редкость, стоимость которой рассчитывается в миллионах рублей. почти все такие монеты были в том же веке отправлены на монетный двор в переплавку для изготовления новых монет совсем другого номинала.

Найдя десяток монет, я решил не искушать судьбу и отправился домой. Там очистил их от грязи, покрутил в руках и полез в интернет за информацией. А потом, оценив куш упавший мне в руки, отправился к знакомому коллекционеру и антиквару. Тот меня не подвёл и не огорчил, озвучив почти такие же суммы, которые я нашёл в сети. Прочие монеты покажу ему позже, когда оценю качество сделки. Возможно, будет безопаснее и выгоднее сдать клад государству, проведя аферу по примеру киношного эпизода из советской комедии про шефа, Лёлика и Козлодоева. Десяток золотых монет на полста миллионов и четверть награды с них — это куда выгоднее заточки в бок от якобы наркомана в подворотни или ночного вора-домушника.

И вот я вновь иду по знакомой тропе, чувствуя, как слегка ходит подо мной травяной матрац. Вскоре аппарат вновь выдал писк, сообщающий о находке. После этого пришло время для лопаты и ножа. Копка на болоте существенно отличалась от копа в обычной земле. Тут от неправильного движения небольшое предмет может утонуть. А то и сам за ним следом отправишься. Но на моё счастье здесь шла древняя гать, выложенная из толстых плах лиственницы. По крайней мере, я так считаю. Иначе бы древесина сгнила давным-давно.

— Золотой, — прошептал я, вытерев монету от воды и грязи. — Одиннадцатый год!

Вскоре я нашёл вторую монету, затем третью, которая оказалась сокровищем из сокровищ благодаря своим надписям на латинском. У меня дома лежала ещё одна такая. В сети про них узнал, что это червонцы из редкой партии, которые начеканил Пётр I для своих путешествий за границей, где ими в основном и расплачивался. За одну эту монету можно купить квартире на окраине Питера.

В прошлый раз я смог побороть свою золотую лихорадку. Скорее всего, помогло незнание стоимости находок. думал, что получу тысячу-другую за каждый металлический кружочек. Зато сейчас я знал, что под ногами лежат миллионы и поднять их очень просто.

Что ж жадность наказуема. Я это понял, когда вдруг под моими ногами травяной ковёр порвался, и моё тело рухнуло в холодную воду. спасло то, что я успел сделать глубокий вдох перед погружением. попытки ухватиться за траву не увенчались успехом. Меня вдруг с такой скоростью потянуло вниз, словно подо мной заработал мощный насос.

Вспыхнула мысль, что это всё — конец. Но разум не желал с этим мириться. Решив, что где-то в глубине появилась воздушная пустота, куда сейчас накачивается воды, я вместо того, чтобы сопротивляться течению, развернулся и стал ему помогать. И когда уже в ушах шумело от нехватки воздуха и горело в груди, предупреждая, что ещё несколько секунд и организм за меня решит вдохнуть, я ощутил, что поток воды резко ослабел. Ещё несколько гребков вверх и — вдох! Да, да, воздух! Я оказался в воздушном кармане где-то на глубине более десятка метров, если судить по тому, как в последние секунды вода давила на перепонки в ушах.

Вокруг что-то бурлило или это я так громко дышал, заглушая все окружающие звуки. Вдруг почувствовал, как вода опять пришла в движение и потянула меня вниз.

"Да твою же мать, сколько можно?!", — запаниковал я и стал ещё сильнее и глубже дышать, насыщая кислородом кровь. К счастью, воздушный карман не уменьшался, а вода двигалась не так быстро как ранее, позволяя держаться на поверхности несмотря на тяжёлую одежду и мешок с вещами за спиной.

А потом я ощутил, что стою на твёрдой поверхности.

ГЛАВА 1

— Наверное, я к вам скоро присоединюсь, бродяги. Будем вместе тут гнить. А потом кто-то лет через двести нас тут отыщет, как вас нашёл я, — обратился я к двум мертвецам, которых нашёл в торфяном иле на полу пещеры. Трупы принадлежали когда-то мужчинам среднего роста с большими бородами и длинными тёмными волосами. А может были рыжими или блондинами, просто потом потемнели от воздействия болота. Вон и кожа у них настолько тёмная от впитавшегося ила, что мужики кажутся почти неграми. При всё при этом сами тела не имели следов гнили. Болото сохранило их почти идеально. Оба были одеты в старинную простечкую одежду. На ногах одного красовались лапти и обмотки, второй носил сапоги с короткими голенищами. У обоих нашлось оружие — ножи, топорик, кистени и большой пистолет с самым примитивным кремневым замком. Также у каждого за спиной висели мешки, почти классические "сидоры", только из более грубой ткани и с верёвочными лямками. Внутри я нашёл совсем немного продуктов, личные вещи, тряпки, точила для ножей, огнива. Еда была так себе. Несколько кусков вяленого мяса, которое затвердело и почернело так, что стало похожим на подошву от сапога. Может было что-то ещё, те же сухари, но они успели раствориться раньше, чем на них стало воздействовать болотная консервация.

Помещение было искусственным. Под слоем ила я нашёл ровным пол из непонятного материала. Металл не металл, пластик не пластик, керамика не керамика. Понимаю, что разница между металлом и каким-нибудь пластиком обычно видна чуть ли не с первого взгляда. Но в моём случае всё было сложно.

Стены и потолок покрывал слой такого же ила. До потолка я не дотянулся, правда, но стены на высоте роста местами счистил. Искал выход... увы.

От темноты спасал уцелевший телефон и небольшой водонепроницаемый фонарь с запасной батарейкой. В экономичном режиме оба аппарата могли светить долго. Особенно фонарь. Но в данный момент темноту рассеивало пламя старинной свечи, толщиной с палец и такой кривой, словно её дети катали между ладоней. Пара веков, что они тут валялись, никак не повлияли на их качество.

Несколько часов я искал выход из помещения. Потом настал период депрессии. За ним, вот прямо сейчас, ощутил отчаяние.

— Да пошли вы все! — крикнул я, сам не зная к кому обращаясь. Подорвался, схватил древний пистолет и швырнул его под потолок. Тот глухо ударился, потом последовал звук упавшего пласта грязи. Не знаю, что меня толкнуло включить уже почти севший фонарь и направить тот на стену, куда бросал оружие. Наверное, захотелось хоть что-то сделать, как-то разбавить это тухлое застоявшееся болото... во всех смыслах болото.

Тусклое бело-голубое колечко светового луча пробежалось по сырой грязной стене, рыскнуло несколько раз и остановилось на внушительном провале. Увидев его, я тут же вскочил на ноги и бросился к стене. Понадобилось больше часа, чтобы добраться до дырки, которую пробил брошенный пистолет. Но я смог это сделать.

Весь грязный, пропахший отвратительным болотным ароматом, я вывалился в коридор, где было чисто, тихо, никаких запахов, и пусто. Выглядело место, как прямоугольная труба. Пролом в стене оказался дверным проёмом. Дверь, скорее всего, выдвигалась из стены, так как сейчас её не было видно. Открылась она очень давно и в то время, когда предыдущее помещение с трупами было уже заполнено грязью. Толстенная корка из неё не просто осталась на месте после открытия прохода, но и не разрушилась от воды, что попала вместе со мной. Правда, и дверь находилась под самым потолком, куда вода едва достала и тут же быстро схлынула. Зато потом за время моих метаний грязь набухла, размякла и ей хватило несильного удара, чтобы отвалиться.

Света фонаря едва хватило, чтобы освещать пространство вокруг меня на пару метров. Ещё чуть-чуть и батарейка полностью сдохнет. Пожалел, что из-за стресса рванул сразу сюда, позабыв про свечи. В мешке у мумий их ещё три штуки оставалось.