|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
...Тритатушки-тритата — срамотушки-срамота...
Тимур Шаов
...Что бы там ни говорили — несгибаемый народ!..
Он же, там же
Несколько раз было побуждение закрыть страницу на СИ. Останавливали два соображения. Во-первых, многие читатели привыкли тут читать, не хочется их обижать. Во-вторых, всё-таки, СИ — очень забавное место. Цирк тут просто с утра до ночи длится: есть такой народ, который весь вечер на арене, так сказать. Сегодня и ежедневно.
Наша нынешняя цирковая программа, которая уже с неделю длится, идёт под названием "Нас обокрали". Выступает хор обокраденных, жонглёры софизмами, балансир на абсурде — и пара традиционных рыжих, которые, как рыжим и полагается, всё время падают носом в барьер и делают вид, что абсолютно ничего не понимают, хоть им кол на голове теши. В общем, зрители уже ухохотались до боли в животе, расползаются, вытирая глаза и цепляясь за стены. И даже тролли сыты.
Переевший тролль — умилительное зрелище. Тролли, когда еда им сама в пасть ползёт в большем количестве, чем они способны переварить, делаются ленивыми и благодушными. Беззлобными такими, в общем, симпатичными, как плюшевые медведики. И пропускают самый смак, конечно. Но что поделаешь, всю еду не съешь.
А мне выбрасывать жалко. С детства приучили: не швыряйся едой, когда троллям в Африке и перекусить нечем. И я попробую утилизировать остатки.
Что у нас в сложившейся ситуации самое смешное? А что орут о "пиратах, которые обокрали" именно те, кто и сам на руку не чист. Я не буду останавливаться на воровстве сетевого контента — я на этом никого не ловил, да и воровством не считаю. Нет, ребята, о которых речь дальше — не чета мелкому жулью, лохам; они вагонами воруют. И стыренное приносит им реальный доход: они его продают. Или пытаются продать.
Скупщикам краденого, именуемым в дальнейшем "издателями".
Дивное это зрелище. Идейный вор, для которого привычка воровать уже естественна, как дыхание, вопит, что его кто-то обокрал. Мол, я тут пёр, старался, ключи подбирал, замки взламывал, выбирал момент, когда хозяев дома не случится — надеялся продать украденное. А тут эти отобрали у меня без спросу и каким-то голодранцам даром раздают! Сволочи! Засветили меня! Теперь и скупщику не предложить, и лохи в курсе! Да ещё, не дай Бог, хозяева своё узнают...
Ну да. Настоящие воры воруют не иллюзорные какие-то деньги, вымышленные громадные гонорары, которые никто не видал, никто не получал и не факт, что получили бы. Они воруют то, на чём можно очень легко поймать и документально подтвердить. С уликами. Они крадут слова. Образы. Идеи. Мысли. Крадут и вставляют в свои тексты.
Они не понимают, что плагиат — это воровство, поэтому многие из них читают фанфики. Разницы между плагиатом и литературной игрой, воровством и постмодерном они тоже не понимают. Поэтому для них порнофанфик по "Властелину Колец" и "Последний Кольценосец" — явления одного порядка. К деньгам у воришек отношение трепетное, когда речь заходит о деньгах — они срываются на визг, но к идеям это не относится. Идеи, по их мнению, ничьи. И персонажи — ничьи. И метафоры — ничьи. А раз плохо лежит — они берут. Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё.
Эти самые воришки, вдобавок, не понимают, что вторичность — тоже разновидность воровства. Вторичность, если что, это когда спёрто не у самого Толкина, скажем, а у фикёра, который написал тот самый порнофанфик по Толкину. Хотя... оно даже не вторичное уже, его раз десять уже ели, потом... гхм... а потом, в общем, снова ели. Так вот, то, что в результате получилось — и есть "книга, которую поганые пираты украли, поэтому тиражи падают и в издательство не пристроить". И "труд, который должен быть оплачен".
Объяснюсь подробно, чтобы никто не подумал, что я честных фраеров, которые с мэтрами в диалог вступают и порождают новые смыслы из старых, за уголовных сявок держу. Самостоятельная книга, даже если в ней полно отсылок к другой книге, вторичной не является. Дискуссия это. Перекличка. И каждый новый виток разматывающейся спирали смыслов — выше предыдущего.
Вот взять "Приключения барона Мюнхаузена" Распе и "Тот самый Мюнхаузен" Горина. Разве Горин — вторичен? Разве это — фанфик, то есть самодеятельное фанатское произведение по мотивам? Нет, Горин на основе мира Распе создал свой мир, и на основе образа Мюнхаузена создал свой образ. И смысл, и идея, и посыл — всё тут совершенно самостоятельное. И читать его можно отдельно: ни суть, ни эстетика — ничего не потеряется, если вы вдруг Горина возьмёте, не зная Распе. Нечего называть фикёрами честных людей.
Кого из честных писателей ни возьми — они могут вытащить из старого мира новые смыслы. Но чем фикёр отличается от писателя? А тем, что у него не только новые смыслы не рождаются, у него и старые дохнут. Вот у Толкина вечная борьба Света с Тьмой была, маленький человек, вытащенный обстоятельствами на пик истории, преодолевающий собственную слабость ради других, шрамы, которые никогда не заживают, как ни лечи. У Еськова речь о свободе, которую даёт знание, о новаторстве и косности, о силе духа у настоящих учёных и у бойцов, которые свои идеалы защищают — другое уже, верно? А у фикёра — о том, как орк эльфа в подземелье запер, чтобы пытать и всё такое прочее. Всё. Даже если автор фика что-то там трындит о психологии и диалоге культур — нет этого там. Там есть задница эльфа как таковая. Разница между писателем и фикёром ещё кому-нибудь не ясна?
Так вот. Игры и диалог — это творчество и взлёт духа. А вторичность и фанфики — это воровство.
Взять тех, кто ваяет про попаданцев... не буду я их брать. О них и так всё уже сказано. Они уже друг друга по кругу обокрали. Как Бенедикт говаривал, душка моя, "стихийное перераспределение собственности". Кто АИ читает, тот знает: у каждого второго книжку можно по кусочкам разобрать — и рассмотреть, что откуда стырено.
Но это, всё-таки, народ идейный. Нет, ворованного хлама у них достаточно, но они, большей частью, всё же стараются стырить что-нибудь более-менее полезное или нужное. И обычно хоть немного, да разбавляют своим. А есть совершенно беспринципные существа. Они не то, что у других писателей — они из порнушных фиков тырят! В мусорных корзинках роются! И у них не книги, а клептоманские свалки — всё в куче: чужие образы, чужие идеи, чужие метафоры, штампы, фикёрство — без всякой связи и смысла.
Эти мелкие клептоманы, готовые обокрасть любого пьяного бомжа, когда он отвернётся, из того барахла, которое к себе тащат, что-нибудь, хоть мало-мальски полезное, сделать не способны вообще. У них нет даже того образования железячного, которое, худо-бедно присутствует у АИшников, а что такое идея, они вообще себе не представляют. Нет, они декларируют. Они слыхали: в книжке должна быть идея. И говорят: я пишу о борьбе добра со злом в человеческой душе. Но это как любой фикёр: говорят, что психология и тыры-пыры, а по факту в тексте только задница и всё, что с ней происходит.
В книге у писателя каждое слово имеет смысл, а каждая сцена — цель. Нет там ничего просто для красоты, всё для дела. Берёзка на холме просто так не упоминается: эта берёзка героине её старый дом напомнила, первое свидание под таким же деревцем, а герой прикинул, можно ли из этой берёзки новую ось к телеге вырезать — а то старая вот-вот треснет. А если деталь не характеризует персонажа — она атмосферу создаёт: ночь лунная была, лунный свет на лезвии тускло блеснул.
Фикёр-клептоман так не может. Он весь наворованный хлам валит в кучу, по делу и без дела. Законов построения текста не понимает, слова не слышит, ритма не чует, да ему всё это и не нужно. Ему нужно красивенькое. Это красивенькое, поймите правильно, не книге нужно — автору именно, для его личных амбиций, для самоутверждения: вот-де, какие я красивые слова знаю.
И вот фикёр приходит рыдать, что злые пираты его обокрали. Украли у него драгоценность, труд выстраданный, дело жизни. А оно, это дело, между прочим, денег стоит.
Ладно. Давайте вместе посмотрим, каких денег стоит это дело.
Книга начинается так: "Сидеть в пентаграмме тоскливо: словно попал в клетку с непроницаемыми стенами. Маги знают, что мы умеем получать Силу из человеческих эмоций, поэтому ритуал призыва совершают в подземельях, подальше от простых смертных". Первый абзац. Две несмежных мысли, стыренные у двух несмежных писателей. Логически соединить их невозможно, потому что это как носик чайника приставлять к бутылке из-под шампанского.
Демон сидит, говорит, в клетке с непроницаемыми стенами. Это у одного автора взято. У того автора пентаграмма — и впрямь клетка для демона, сущности из сплошной энергии. Непроницаемая ни для чего, для любой энергии, Силы, то бишь — в частности. Непроницаемая — очень хорошее слово.
Но демон сидит в подземелье, потому что будь кругом толпа людей — он бы кормился их эмоциями. Это уже у другого автора попёрто. У которого бес общался с магом без всяких клеток, и поэтому маг его вызвал в безлюдное место.
Но автору даже в голову не приходит подумать, как всё это увязать. Вот и получается, что, с одной стороны, клетка у беса непроницаемая, а с другой — он может через эту клетку из людей жизнь тянуть. Запертый в тюремной камере — может оттуда через стену руку высунуть и часы снять с кого-нибудь. И это только первый абзац.
Дальше. О чём же пленный бес в этой клетке, проницаемой-непроницаемой, думает? А как вы думаете, о чём может думать бес в плену? Зачем его призвали? Что сделать потребуют? Не захотят ли уничтожить?
Нет, он любуется, сердешный, красотами подземелья. Эстет: "С подземельем, впрочем, повезло: я оказался в настоящем храме Серой Госпожи, богини Смерти. Высокие своды, черные колонны со вставками из янтаря и нефрита, на стенах — украшения из человеческих черепов. Красота! А изящная статуэтка из кости эльфа в пяти шагах от края пентаграммы — просто шедевр. Закажу такую же, когда вернусь домой..." — это ещё у кого-то тиснуто. Бес с магом ещё толком не общался, знать не знает, что с ним будет через полчаса, но уже прикидывает, какие шедевры будет дома заказывать. Тюрьмой любуется. А и любое существо, попавшее в безвыходную ловушку, будет так.
Главное в нашем деле — оптимизм. Ну, может, ещё глупость кромешная, беспросветная. В конце концов, у многих народов демоны изображаются, как петые дураки.
"Да, с храмом повезло, а со всем остальным — нет. Очередной мир смертных, очередной нахальный маг, решивший, что ему мало собственной Силы и стоит позаимствовать чужую. Мало того что нахальный, так еще весьма неторопливый: я пробыл здесь почти сутки, внутреннее убранство храма выучил наизусть, а маг, заманивший меня в ловушку, возвращаться не спешил", — то есть, бес в этом мире впервые, маг заманил в ловушку, а сам пропал. А что маг — нахальный, это из ЖЮФ дёрнуто, там все маги такие.
Но маг и впрямь что-то сильно подзадержался. Бес действительно соскучился уже, все черепа-статуэтки пересмотрел, а мага всё нет, сцабаки... А, вон, кажется, идёт!
" Маг, насколько помню, ходил легко, словно скользя над полом, — привычка, которая со временем вырабатывается у многих некромантов. Тот, кто вошел сейчас, двигался похоже, почти бесшумно. Различие заключалось во вкусе их эррэ. Магическая аура хозяина подземелья полнилась серым пеплом с привкусом лавы и серы. Чужак же воспринимался как обычный смертный, хотя редкие всполохи багрянца поддразнивали, утверждая, что и с ним не все просто.
Судя по одежде и оружию, вошедший был воином. Свободный наемник? Гвардеец одного из местных владетелей? Гибкий, жилистый, сухощавый — в немагической схватке он был бы опасным противником. С магией же..." — тут у нас уже не один, не два — а целая толпа обокрадена. И из редакционной корзины добавлено, штампов и красивостей.
Самая яркая ворованная безделушка тут — маг, который по привычке многих некромантов скользит над полом. Хотя, это не из одного тиснуто, это они все так пишут. Человек у пяти я этих скользящих видал. Откуда у некромантов привычка над полом скользить, каким концом она с некромантией связана — ни один не объяснил. Красиво. Фикёрский штамп. У опасного персонажа — хищная походка, кошачья грация и над полом он скользит. Причём, хоть и скользит, но шумит. Он, видимо, топал или шлёпал, скользя, потому что тот, другой, двигался почти бесшумно — в отличие от.
От "чужака". А почему это крендель бесу "чужак"? Или предполагается, что маг ему — в доску свой, не глядя на то, что в ловушку заманил? Или бес какой-то телепатией допёр, что воин этот — не из свиты мага, а сам по себе мальчик? Об этом нигде ничего не сказано. Ну, автор-то в курсе, что парень — чужак, и бес заодно в курсе. Всё равно, они все картон. Один чёрт.
Двигался почти бесшумно — тоже красиво. И тоже тиснуто из общей кормушки фандома. И очень милое уточнение: похоже, почти бесшумно. То есть, бес как-то тяжело воспринимает на слух, точно бесшумно или шумел, всё-таки. Слов-то автор не понимает, пихает, куда ни попадя, любые, какие подвернутся. А редкие всполохи багрянца — это явно выдернуто из какой-то классики про осень. Из Бунина, что ли?
Опять же, не понимает бес, гвардеец или наёмник. Они оба, похоже, должны ходить почти бесшумно. Даже гвардеец, которому опасаться слежки непривычно, а грохотать сапогами на плацу научили. Да ладно, это не бес, это автор не понимает. Ему что гвардеец, что наёмник, что середа, что пятница. Лишь бы хорошо звучало.
Едем дальше. "Чужак замедлил шаг, осматриваясь, потом, кажется, понял, что обвившие алтарь изящные гирлянды сделаны из детских черепов, лицо исказила ярость. Не удержавшись, я подался вперед, к источнику сильных эмоций". Ну, нам уже не интересно, что непроницаемая пентаграмма позволяет бесу парня слегка жрать. Мы об этом уже в курсе. Нам другое интересно.
Что, этот орёл, гвардеец или наёмник, думал, что в оперный театр пришёл, что ли? С чего его от вида магова декора так в ярость и кидает? Он что же, через замок пройдя до подземелья, видел только розы и незабудки? Нет, "исказила ярость" — просто очень красиво и надо показать, что герой положительный. И что возмущают его такие вещи — симпатичные финтифлюшки из черепов.
Далее.
"— Демон, — проговорил воин с холодной неприязнью. Что ж, только глупец не связал бы воедино пентаграмму, сидящее внутри существо, не принадлежащее ни к одной расе этого мира, и специфику работы хозяина замка. Хотя относительно гостеприимного мага у меня появились сомнения. Похоже, с количеством гостей некромант фатально переборщил", — ну вот прелесть же какая!
Ну, "с холодной неприязнью" тоже всё понятно. В этом тексте вся атрибуция из фикёрских штампов. А воин привык озвучивать всё, что видит. Как акын. Ладно. Объясните мне, бестолковому, когда маг, заперший беса в клетку пентаграммы, "заманивший в ловушку", успел стать гостеприимным? И с количеством гостей переборщил — хорошо: бес себя уже гостем считает. А кто этот бесшумный хрен: чужак, гость или враг, которого от черепов передёргивает — это неважно. И "специфика работы" сюда попала с работы автора, из отчёта какого-нибудь офисного. Ну, ирландское рагу же! Среди прочего — сойдёт и крыса.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
