Джейкоб Холо "Дело "Дайсон"" (Гордиев отдел 5)

Джейкоб ХОЛО

ДЕЛО "ДАЙСОН"

Дэвиду,

за то, что взял этого стесняющегося инженера под свое крыло

Перевод: Н.П. Фурзиков

НОВЫЙ РОМАН СЕРИИ "ГОРДИЕВ ОТДЕЛ":

Базирующаяся на Сатурне корпорация Атлас готова разрушить планету Меркурий ради ее превращения в собирающие солнечную энергию мегаструктуры, когда Эстебана Веласко, ведущего инженера корпорации, находят мертвым после собственноручного выстрела в голову.

Туда отправляют детектива Айзека Чо и специального агента Сьюзен Кантрелл, стремящихся вернуться к активной службе после опаснейшего предыдущего дела. Смерть Веласко оказывается совсем не типичной для простого самоубийства.

Детективы втягиваются в тайну, которая приводит их в храм чудаков, любящих Меркурий, в колонию "нудистов" в непригодной для дыхания атмосфере Сатурна, в эксклюзивный парк для охоты на динозавров и в город-призрак, где забытые машины ведут войну за кондоминиумы.

На полицейских, ожидавших легкого возвращения к своим обязанностям, устраивают засаду безжалостные похитители разумов и едва не убивают их, что делает кристально ясным одно:

Если они не раскроют это дело в ближайшее время, их трупы могут оказаться следующими.

ПРОЛОГ

— Темная грозовая ночь, — произнес мужчина, сильно нахмурившись. — Как подходяще.

Он посмотрел сквозь наклонные окна на черные, клубящиеся тучи. Свирепые вспышки молний высветили карамельные оттенки облаков с аммиачным льдом, и на внешнем слое вакуумной изоляции окна таяли пылинки такого снега.

Технически, это была вовсе не ночь. Не в соответствии с внутренними часами его вживленного оборудования, но это было связано с тем, что сутки Сатурна в десять часов и сорок две минуты плохо соответствовали биоритмам органических жителей, из-за чего в большинстве мест на газовом гиганте и вокруг него придерживались земного календаря.

Мужчина хмыкнул, сделал глоток вина из своего бокала и продолжил смотреть в окно, прикрыв глаза тяжелыми веками. Кожа на его круглом лице была бледной и слегка увлажненной, волосы с проседью были жирными и нечесаными. На нем был темно-зеленый костюм — в основном потому, что это было необходимо для вечеринки, — хотя этот безупречно сшитый костюм, казалось, неряшливо свисал с его сутулых плеч, как будто и ему самому, и костюму не хотелось быть здесь.

Его активный шарф свисал с шеи, как толстый кусок вяленого лингвини, его поверхность была украшена петляющим узором из абстрактных фигур приглушенных цветов.

Он снова поднес бокал с вином к губам.

Его звали Эстебан Веласко, он был старшим инженером макротехнологий в корпорации Атлас, и, хотя он стоял на пороге своего величайшего достижения, его задумчивое поведение и неопрятный внешний вид свидетельствовали о мрачных мыслях, витавших в его голове.

Его внимание привлек далекий голубоватый отсвет, частично скрытый облаками аммиака. Источником света была высокая плавучая мегаструктура под названием Янус-Эпиметей, названная в честь двух спутников, разрушенных во время ее строительства. Местные жители называли его "Акулий плавник", потому что он действительно напоминал ослепительно белый плавник, обращенный вниз, хотя его высота превышала сто километров, а вверху он расширялся в обширное овальное плато двухсот километров в поперечнике и пятидесяти в ширину.

Веласко почти ничего не мог разглядеть, кроме далекого силуэта, окруженного слабым ореолом, создаваемым огнями внешних зданий и кораблей ближнего радиуса действия, скрытых за клубящимися грозовыми облаками. Мощное свечение от девяти массивных двигателей, расположенных компактными тройками вертикально вдоль задней кромки мегаструктуры, становилось все ярче по мере того, как она производила, вероятно, незначительную коррекцию курса из-за сравнительно слабых ветров сороковой северной параллели Сатурна.

Старший инженер стоял на нижнем этаже мобильной штаб-квартиры Атласа, когда она плыла сквозь шторм, следуя за Янусом-Эпиметеем в его бесконечном путешествии вокруг Сатурна. Здание напоминало крошечную серебристую макушку, дрейфующую позади гигантского, обращенного вниз плавника.

Веласко снова поднес бокал с вином к губам, но затем остановился и уставился на золотистую, игристую жидкость. Его вживленные программы соединились со стаканом, и в его виртуальном поле зрения появилась инфографика напитка. Он просмотрел краткое описание.

Это было дорогое вино. Оно не было синтезировано на миниатюрной химической фабрике пищевого принтера, а производилось по старинке, из винограда, выращенного на винограднике. В данном случае на винограднике Сатурна. В инфографике говорилось, что напиток был импортирован из Олд-Фронтира, крупного сельскохозяйственного города, расположенного примерно в двух третях пути вниз по Акульему плавнику.

— Сегодня Боаз приготовил отличный напиток, — пробормотал Веласко себе под нос. — Жаль.

Он разжал руку, и стакан выскользнул из его пальцев. На такой высоте масса Сатурна обеспечивала 1,065 стандартной силы тяжести, и стакан упал на пол почти так же, как если бы его выпустили из рук на Земле. Он подпрыгнул и покатился, пока не уперся в выступ окна, оставив дорогой след на самоочищающемся ковре.

— Какого черта? — хихикнул мужчина за спиной Веласко. — Не можете выпить пару стаканчиков?

Веласко устало вздохнул.

— Вот все, что мне сейчас нужно, — проворчал он себе под нос.

— Вы что-то сказали? Извините, но я с трудом понимаю вас из-за ваших пьяных высказываний.

Веласко медленно и без особого энтузиазма повернулся лицом к Леону Трачику, еще одному инженеру макротехнологий, хотя и не столь высокопоставленному, как он сам.

Эти двое представляли собой разительный контраст. Трачик был на полголовы выше Веласко, с безупречной осанкой, высоко поднятым подбородком и надменным взглядом на собеседника. Его рыжевато-коричневая грива была зачесана назад, ни один волосок не выбивался из прически, а борода была аккуратно подстрижена и расчесана. На нем был малиновый деловой костюм с ромбовидным узором, в котором чередовались светлые и темные оттенки, подчеркиваемые большим рубином на шее.

Костюм показался Веласко не слишком модным, но, зная Трачика, можно было предположить, что его покрой был основан на каком-то новом модном веянии Луны или Юпитера. За его спиной вечеринка была в самом разгаре. Около семидесяти человек из руководящего состава Атласа собрались в широком полукруглом пространстве в нижней части мобильной штаб-квартиры. Обслуживающие дроны пробирались сквозь толпу, предлагая напитки и закуски, в то время как их босс, Джулиан Боаз, взбирался на возвышение в глубине зала, возможно, готовясь к речи.

— Леон, — проворчал Веласко своему коллеге.

— Эстебан, — с ухмылкой ответил Трачик.

— Тебе больше не к кому приставать?

— "Приставать"? Не говорите глупостей. Разве я не могу подойти просто поздороваться? — Он поднял бокал с вином, и в его глазах блеснул огонек. — Я бы предложил вам еще один бокал, но, похоже, вы уже выпили достаточно.

Веласко ничего не сказал. Он просто смотрел на собеседника, его лицо было угрюмым, а глаза потемнели от тайного намерения. В его измученном сознании Трачик, хотя и был раздражающим и чрезмерно амбициозным человеком, способным нанести удар в спину в зале заседаний, превратился в эквивалент белого шума.

Трачик щелкнул пальцами перед лицом Веласко. Старший инженер не был уверен, сколько времени прошло.

— С вами что-то не так? — спросил Трачик, затем улыбнулся. — Возможно, вам следует серьезно подумать об уходе на пенсию. Или, по крайней мере, о творческом отпуске.

Веласко встретился взглядом с молодым человеком. — Почему бы не сказать, что на самом деле у тебя на уме?

— Откуда это у вас? — Трачик неловко переступил с ноги на ногу, возможно, застигнутый врасплох внезапной прямотой своего коллеги.

— Давай, скажи это, — поддразнил его Веласко. — Если только ты не боишься.

— Бояться? — лицо Трачика покраснело, и его голос стал мягче, но в то же время более властным. — Послушайте меня. — Он ткнул пальцем в грудь Веласко. — Все здесь могут подумать, что мы выиграли контракт из-за вас, но я знаю правду. Я каждый вечер старался изо всех сил, пытаясь сохранить ваше жалкое подобие дизайна. Начальник вот-вот выйдет на сцену, и я уверен, что он осыплет вас похвалами. Все остальные думают, что вы заслужили эту похвалу, но правда в том, что вы ни черта ее не заработали. Вы это знаете, и я это знаю. Я перенес вашу никчемную, бездарную тушу через финишную черту. Я это сделал! И это меня он должен признать. А не вас, бывшего!

Веласко позволил презрению Трачика излиться на него, как бессмысленному блеянию.

— Ну, я бы не стал слишком беспокоиться, — спокойно ответил он. — У меня такое чувство, что ты вот-вот получишь именно то, чего хотел все это время.

— Что, черт возьми, это должно означать?

— Вот увидишь.

Трачик нахмурился, когда Веласко проскользнул мимо него. Он пробирался сквозь толпу, направляясь в центр зала.

Джулиан Боаз, генеральный директор Атласа, стоял на возвышении и оглядывал собравшихся. Это был крупный, лысый, широкоплечий мужчина, который, несмотря на свой физический рост и положение в компании, производил впечатление человека, к которому можно было легко подойти. Он обвел толпу теплым взглядом и приветливой улыбкой, хотя Веласко знал, что за этими чертами скрывается его настоящая личность. Боаз мог напускать на себя любой дружелюбный вид, какой только хотел, но он знал — и сам сталкивался с этим — о безжалостной натуре этого человека. Все, чего хотел Боаз, — это видеть Атлас на вершине, и ему было все равно, кто окажется на пути их прогресса, будь то конкуренты или инженеры, программисты и физики самой компании.

— Дамы и господа! — начал Боаз. — Прошу вашего внимания!

В зале воцарилась тишина, и все взгляды сосредоточились на генеральном директоре.

Боаз вытянул руку, сложенную чашечкой, и на ней материализовался абстрактный документ.

— У меня здесь письмо от сенатского подкомитета по мегаструктурам. Не буду утомлять вас зачитыванием всей юридической литературы, но достаточно сказать, что компания Атлас получила контракт на реализацию проекта Дайсон. Мы сделали это, люди! Мы — те, кто войдет в историю как создатели самого первого роя Дайсона!

В толпе раздались одобрительные возгласы.

— Я знаю, что у этого проекта были свои взлеты и падения. Я был так горд за всех вас, когда наша заявка была выбрана в качестве одного из двух финалистов, — он сделал паузу для пущего эффекта, — наряду с СорсКод.

Кто-то в толпе засвистел, а Боаз на сцене засмеялся.

— Сейчас, сейчас. Давайте все будем выглядеть стильно. У наших конкурентов был очень плохой день.

Зрители рассмеялись в знак согласия.

— И, в некотором смысле, то, что они переживают сейчас, не так уж сильно отличается от того, с чем мы столкнулись ранее в этом году. Я знаю, что разделял всеобщий шок и разочарование, когда было сорвано наше первое крупное испытание по репликации.

Конечно, ты разделял, подумал Веласко. Именно поэтому вызвал меня к себе в офис и орал мне в лицо целый час без перерыва. До сих пор помню, как брызги слюны летели мне в глаза.

— Но теперь все это позади, — продолжил Боаз. — Наш дизайн — и команда дизайнеров — вышли на первое место. На самом деле, — он лукаво улыбнулся и поднял палец, — у меня есть кое-что интересное для каждого. Друг... скажем так, в подкомитете передал нам видеозапись неудачного испытания СорсКод. Кто хотел бы посмотреть это?

Толпа зааплодировала и засмеялась.

Веласко почувствовал руку на своем плече.

— Эй, Эстебан? — спросил тихий обеспокоенный голос, чей звук прорезал радостные возгласы в его виртуальном слухе.

Веласко обернулся и увидел, что рядом с ним стоит Хорас Пэнгу, старший консультант проекта. У стройного мужчины было узкое лицо с впалыми щеками и проницательными темными глазами, которые, тем не менее, излучали теплоту и неподдельную заботу. На нем был сдержанный темно-синий костюм с медленно меняющимся звездным пейзажем на шарфе.

— Ты в порядке? — спросил Пэнгу, дружески сжимая плечо Веласко.

— Я в порядке, — солгал Веласко.

— Уверен? У тебя такой вид, будто увидел привидение.

Веласко вздрогнул при слове "привидение", прежде чем смог взять себя в руки. Он попытался выдать этот жест за пожатие плечами.

— Что-то не так? — спросил Пэнгу.

— Ничего страшного. Просто я о многом думаю.

— Хочешь поговорить об этом? Мы можем ускользнуть, пока Боаз не видит.

— Нет, спасибо. Может быть, позже.

— Хорошо, но ты же знаешь, что моя дверь всегда открыта.

— Спасибо, Уиз. — Веласко одарил мужчину тонкой улыбкой. — Я знаю, что это так.

— Смотрите, что будет дальше! — воскликнул Боаз, когда в виртуальном окне за возвышением на высокой скорости прокрутилось видео.

Веласко пропустил начало видео, но он знал, чем закончится испытание. В разработке СорсКод использовались стаи микроботов, которые собирали исходный материал в компоненты для проекта Дайсон. Один из зародышей их роя был запущен по испытательному астероиду со строительного крейсера СорсКод, на котором также присутствовали подкомитет по мегаструктурам и представители прессы.

Начальная фаза деконструкции и репликации прошла достаточно успешно, и рой увеличился в десять раз по сравнению с первоначальным размером, прежде чем возникли первые ошибки. На этом уровне популяции следовало остановиться и переключиться с репликации на создание, но вместо этого рой продолжил самовоспроизводиться. Разработчики СорсКод пытались остановить безудержную репликацию, но нераспознанные ошибки помешали принять команду на отключение, и рой продолжал расширяться с экспоненциальной скоростью, пока весь астероид не превратился в самовоспроизводящихся микроботов.

А затем ситуация ухудшилась. Рой начал выбрасывать споры на близлежащие объекты, в том числе на крейсер СорсКод и правительственных гостей внутри. Микроботы начали прогрызать внешнюю обшивку корабля, вынудив подкомитет вызвать помощь. Потребовались согласованные усилия шести полицейских крейсеров Консолидированной системы, чтобы спасти экипаж с пассажирами и сдержать вспышку.

В результате аварии никто не пострадал, но в последующие дни подкомитет принял решение о дисквалификации СорсКод, в результате чего по умолчанию контракт был заключен с Атласом, несмотря на их собственную неудачу ранее в том же году.

Веласко смотрел видео почти рассеянно, как будто переживал события, происходящие вне его собственного тела. Это казалось ему нереальным, и все же, как это ни парадоксально, более реальным, чем его собственная плоть и кровь. Его мозг не стал подвергать сомнению то, что было показано на видео, не стал задавать вопросов о том, почему СорсКод испытал столь впечатляющий сбой. Вместо этого он принял изображения как чистую, неотфильтрованную правду, какой они и были.