Откуда приходят ангелы

Часть первая.

Иллюзия.

Глава 1

Ого. Давно не видел такого. Откровенная наглость.

Мобы везде. Муравейник маленьких вонючих гномов, как личинки в навозной куче — крутятся, копошатся, прыгают, ползают. Встроенный в шлем монитор показывают сотню лиг, как на ладони.

— Не выходить из инвиза, общая оценка обстановки, — голос командора кажется старым и уставшим. — Высота сто...

Плотная зелень сельвы покрыта пятнами плесени. Как только они умудряются везде оставлять гниль? Особо нахальные уже на вышках стерео-подачи, еще нахальнее — рубят кабели каналов... Конец. Легкое движение пальцами — Аника вышел из инвиза и высветился во всей своей красе, прямо в десятке метрах на головами. Легкий секундный ступор... Визг и вой закладывает уши — вонючий муравейник брызнул во все стороны, чуть не ломая и давя друг друга. Ожидаемый эффект, если над головой неожиданно нарисовался да-маг...

Поздно. 'Ледяной плюш' ударил по всему плацдарму, давя и плюща маленькие гнилые фигурки, и оставляя ужас в застывших глазах. Веер файерволов огня сметает мразь с вышек, отшвыривает оцепеневшие рыла от каналов подачи...

Бой. Момент истины. Миг, ради которого стоит жить.

Мгновенное перемещение — Аника везде. Аника здесь и там. Одновременно в сотне различных точек — стонет воздух, рушится небо, дыбом встает земля...

Высший маг. После него ничего не остается живого. Даже прогнившая сельва выворачивается с корнями и разлетается в стороны.

— Твою мать! — рык командора в ушах. — Ты когда-нибудь изменишься? Ко мне на эшафот!

Как всегда. Занудство, и брюзжание.

Конец. Сверкающая фигура в боевых доспехах на мгновение зависла в воздухе, оглядывая панораму хаоса и разрушения. Трещит разрастаясь огонь, к небу поднимаются чадящие столбы дыма. Вывернутые корни деревьев, срезанные пальцы скал, и перемешанные с землей мобы...

Монитор молчит, би-индикатор мигает спокойным зеленым светом — на лиги вокруг ничто не движется, не смотрит, не дышит.

Все? Даже скучно.

Сверкающая фигура еще раз сканирует пространство, потом взвивается в высоту и закладывает вираж на Таир.

— Идиотизм! — дебил Урагмах аж захлебывается от негодования. — Семнадцать секторов, за два дня! На что надеются, зачем?!

— Это программы, дурак, — поясняет избитые истины Гортрах. — Спроси у модераторов...

— Таир все равно будет строиться, — никак не угомонится Ураг. — Как бы не мешали тупые мобы! Спутники на внешнем круге — ничто не остановит прогресс!

Идиот. Прогресс, регресс — какая разница? Это Игра. Целая куча аналитиков сидит у целой кучи мониторов, пытаясь выяснить пределы человеческого мозга на различные условия враждебной среды. Тоже мне, прогресс...

Чуть слышно фыркнул в стороне Аленах. Тоже из самых старых. Вечно в стороне, вечно один, и вечно молчит...

— Свет, кретины, — ворчливо обернулся назад один из да-магов. — Глаза слепит, не видно?

В зале немедленно повис полумрак. 'Агромакс' — самое элитное и самое дорогое заведение Таира. Три этажа высокого каменного особняка, в самом центре — элитный горд-клуб. Да-маги не опускаются ниже — высшая каста. Их всего тринадцать. На весь город. Редко рождается ребенок, способный стать магом, и еше реже — высшим...

— Хватит спорить, — вздохнул Горт. — Выпьем!

Общий гул, журчание вина в бокалах — в воздухе непередаваемый старинный аромат...

Аромат? Крыша помахала рукой? Аника сморщился — давно не помнил ароматов. Как и запахов. Кроме вони и гнили мобов...

Это Игра. В Игре нет запахов. Как и всего настоящего.

Совсем нет?

Поднял к глазам ладонь — пальцы матово отсвечивают, по запястью пробегают световые всполохи. Искусственная жизнь, искусственное вино, искусственный разум... Можно отключить инто-защиту. Можно вообще отключить голо-арм. И тогда он увидит руку — настоящую руку. Всю в трещинах вен, волосков и убожества. Подвластную вирусам, погоде и времени. Она здесь, рядом. Как и все остальное. Со всеми болезнями, немощами и страхами...

Тогда где начиналась Игра? Аника даже усмехнулся — какая разница?

Нигде. Шелуха сознания, склонного к философии.

Вся наша жизнь — игра. Мы все приходим в этот мир, чтобы достойно сыграть свою роль...

— Хватит пить, Аника. Тебя еще ждет командор.

Широкая улица, мощенная брусчаткой, высокие шпили вычурных домов. Кто это придумал? Острые готические крыши, ажурные мостики, и заросшие кувшинками пруды? Навесы уютных баров и фонтаны на площадях? Чей бред больного мозга? Камни и кирпичи...

Нагнулся к каменной кладке — ровные ряды, без шероховатостей, трещинок и зазубрин. Компьютерная программа или настоящий камень? Можно отключить голо-арм и посмотреть... только зачем? Какая разница? Они все закрыты в этом городе, в этом месте. Он — просто звено изучения психо-возможностей человека. Он знал, на что шел — когда подписывал контракт. Годы назад...

Прохожие боязливо сторонились — не каждый день да-маги слоняются по улицам. Они обычно где-то там, в Аль-Таире. Или за городом — крушат мобов и ровняют горы с землей. Или за облаками... Страшные и недоступные. Честь и оплот Таира. Предмет восхищения и подобострастия. Защита и оборона. И развитие. Ибо пояс спутников уже продвинулся далеко за внешнюю черту, захватывая у гнили все новые участки затхлой болотной земли...

К чему это все? Развитие, участки, расцвет? Мозг устал...

Аль-Таир занимал площадь в самом центре города. Двенадцать многокилометровых колец охватывали невероятное величественное здание, испещренное высокими колоннами, террасами и воздушными лестницами. Над куполом к небу поднимался столб света космической эхо-подачи...

Охранные руглеры, обвешанные плазменными стволами, тупо провожают вслед. Широкое полотно лестницы дернулось и понесло наверх...

— Его сиятельство, Аника Таирский! — голос электронного церемониймейстера улетает к далекому куполу.

Высокий Совет обожал помпезность. Вычурную чушь и глупые переплетения сложной иерархии. Стражники в блестящих доспехах вытягиваются и щелкают шпорами, шаги эхом отражаются от колонн. Сложнейшая зеркальная мозаика отражает удивительную лепнину далекого потолка...

Кто придумал шпоры? Разве тут ездит на лошадях?

— Ты устал, — от широкой спины веяло угрюмостью и усталостью. — Ты теряешь ощущение реальности...

Широкая терраса, на самом верху. Весь город как на ладони — концентрические круги узеньких улочек и высоких зданий. Далеко над горизонтом даже проглядывают огоньки кольца спутников внешнего контроля...

— У тебя еще остались чувства.

Чувства? Чушь. Нет никаких чувств, кроме усталости и безразличия. Хватит, командир. Лучше как обычно: "Дурак, мальчишка!" — выволочка и треп. Обоим легче.

— Когда ты отдыхал последний раз? Когда смотрел фильмы или слушал книги?

Книги? Нет ничего глупее придуманных миров. Да что с тобой сегодня?

Командор обернулся — сухо стукнули начищенные латы инто-защиты:

— Ты мне нужен живым, сынок. Ты Таиру нужен живым. Найди себе девушку. Найди хоть что-то, что выдернет из апатии. Подумаешь?

Я очень устал думать...

Огонь большого камина гонял причудливые блики, отбрасывая темноту в дальние уголки. Вино в высокой бутылке искрило и играло тенью. Аника отодвинул бокал и задумчиво забарабанил пальцами по столешнице, разглядывая монитор. Тысячи, сотни тысяч названий... Откуда столько? Человечеству больше нечем заняться, чем писать всякую ерунду? Щелкнул по первой попавшейся и откинулся в кресле.

Проникновенный голос начал вещать...

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

'В великом Эрсанге нарастали глубокие времена. Темень уже стучалась не ночными кошмарами и шепотом торговок на базарных площадях — в Гаэлорде собирался Совет королей. Хаос стучался в дверь. Пограничные заставы били тревогу, одры выходили из темноты. Предсказание Вотанга сбывалось, и на землях старой земли объявляли мобилизацию — конные дружины по деревням собирали рекрутов...

Ветер теребил седую бороду, как клочья белой пакли — старик зачерпнул горсть песка и разжал ладонь, — тонкие струйки невесомой пылью взметнулись в воздухе...

— Времена... Мои глаза не помнят песчаных приливов.

— Думаешь, пришло время Вотанга?

— Время придет, когда мы ему позволим, — в своей манере ответил старый Дорим. — Опасность не в Вотанге — в нашем разуме...

Негора. Пустыня пылила — сколько помнил себя Илл. Иногда завывала ураганами, иногда застывала раскаленным маревом. Холодными ночами кричала голосами вепрей или хохотом диких гиен. Или шептала еле слышимым шепотом древних воинов...

Народ Аххая почитал тысячелетний договор и не страшился пустыню. Густые леса или остроконечные северные горы. Те, кто чтят Завет — верят в нерушимость слова, и справедливость возмездия...

Пустыня наступала. Елозила длинными дюнами, и с каждым днем выбрасывала рваные рукава на зелень, деревья и пашни...

— Ангелы не допустят...

— Когда последний раз видели ангела? — усмехнулся мудрец. — Басни стариков. Ангелы покинули мир сотни лет.

Илл замолчал. Конечно, у бродячих менестрелей полно песен, баллад и легенд. Но никто не помнил, чтобы старый Дорим хоть единожды ошибся. Сказал ложь, или пустые слова...

— Одры выходят из темноты. Эльфы уже не могут сохранить мир...

Эльфы. Мир. Ангелы...

В понимании Илла ангелы — картина далекой принцессы Наяны, на которую сбегались поглазеть через окно все мальчишки с окрестных деревень. Пронзительно чистые глаза, разлет бровей, приоткрытые губы, каскад волнистых волос... Неземная красота. Не человек...

Все реже и реже эльфы брали в жен людских девушек. Все реже и реже рождались наследники с настоящим наследием. Ангелы прокляли мир? Илл не понимал — народ Аххая не предавал Заветов...

— Я ухожу из отцовского дома, — неожиданно признался он старику. — Хочу увидеть землю.

— Я знаю, — также неожиданно ответил мудрец. — Молодость и глупость часто вершат историю...

— Ты знаешь, — парень даже задержал дыхание — твердость и решимость сжали кулак. — Я найду ангела. И спрошу.

Старик только улыбнулся.

Ну и пусть. Иллу непривыкать к сарказму мудрых...

От дороги долетел цокот копыт — принцесса юркнула в глубь леса и осторожно выглянула из-за елок. Мимо прогрохотали всадники, поднимая целые клубы пыли — королевская стража.

Не догоните. Никогда.

Наяна родилась в ночь двенадцати лун. Кто считает, что родиться в королевской семье — знак особого расположения богов, — никогда не жил в королевской семье. Или сам создатель напутал со звездами, и девочка родилась не там, где душа искала истину. В годы пророчества Вотанга ждали не наследников, а силу и магию. Годы кризиса пучили мир приближающимися войнами и страхом. Старший брат Роверон метал искры пламени, средний Эдигорн — ледяные столбы, старшая Виолла — лечила раны...

Наяна не искрила, не морозила, не лечила. Придворные мудрецы пророчили силы — но принцесса не чувствовала сил.

Пока однажды, в миг нередких слез и скорби, у паркового пруда — на свет не родилась новая кувшинка...

'Магия красоты мира' — определили придворные мудрецы. Король в сердцах хлопнул дверью, Наяна плакала всю ночь. Но судьба вынесла вердикт — вселенскому балансу не до желаний маленькой девочки.

Магия красоты. Зачем красота в эпоху смут и раздоров?

Наяна вступила в пору девичества, и расцвела цветком. Волнистые волосы каскадом спадали на спину, распахнутая в надежде синь глаз поражала глубиной, тонкий стан — изяществом. Придворные художники писали картины, поэты слагали стихи, менестрели — баллады...

Но королевской семье — не до картин и стихов. Наяна иногда сама не понимала, что нужно королевской семье...

Дворец огромен и непобедим. Приемные, гостевые, библиотеки, бильярдные, охотничьи, спальные, столовые, оружейные, торжественные, официальные, и просто залы. Кухни для аристократии, для простонародья, для приезжих, для горожан и даже для скота. Бесчисленные башни, крыши, лестницы, коридоры и галереи...

Апартаменты Виоллы — в южной части. Королевская стража щелкает шпорами, знать делает реверансы, прислуга старается не попадаться на глаза. У сестры — целый цветник приближенных дам, возможности целительницы имеют больше смысла с помощью. 'Слушаю, если недолго...' — Виолла холодна, как лед. Слова застревают в горле. 'Да нет, ничего... Просто шла мимо'.

Приближенные старательно прячут презрительные ухмылки. Ничего не скажут ни братья, ни сестры. Ничего не скажут те, кто холоден и далек...

Ей ведь не надо много — просто немножко сочувствия и тепла. И немножко любви...

— Вы не из этого мира, Ваше высочество, — однажды выдал Илл, один из молодых гвардейских стражников. — Вы не для утех и дворцовых интриг...'

Молодой парень — но с мудростью убеленной бороды. Родом из далеких северных аххаев, из бедного княжеского рода — в королевской гвардии хватало обедневших дворян.

'Они даже не представляют — насколько у вас великий дар. Ибо красота — основа мира...'

Основа. Насмешек и снисходительности.

'Вы просто не среди тех, кто в состоянии оценить...'

Она все чаще уединялась. Тосковала и плакала. У нее не было ни друзей, ни подруг. И зеленоватая вода паркового пруда рождала все новые и более прекрасные цветы... Потом изначально безрадостное стало еще мрачнее. 'Дочь, — полный грузный король Астарх только на миг оторвался от бумаг. — Скоро здесь будет эльфийская королевская семья. Будь ласковой с Астаэлем — он интересовался тобой...' В груди помертвело, сердце остановилось. 'Как прикажете, Ваше величество', — склонилась покорная фигурка, стараясь скрыть дрогнувший голос. Она была наслышана про младшего сына короля эльфов — все были наслышаны про младшего сына короля эльфов...

Красота могла сыграть очень злую шутку. Магическая — насмешками, личная — цинизмом...

Она сдержалась и не расплакалась. Медленно выпрямилась, голос снова предательски дрогнул: 'Когда?' Казалось, отец уже забыл, с головой углубившись в свои бумаги. Дверь за спиной хлопнула, как крышка каменного гроба...

Мир — это склеп. Каждое слово в большом мире воспринималось по-разному и раскладывалось пасьянсом в соответствии с выгодой.

Холодные угодливые улыбки и неискренняя лесть. Она читала в книгах про искренность и доброту. Про семейный уют и тепло очага. Про любовь мам, пап, и сестер. Когда каждый за всех и все за тебя. Читала. Мечтала. И никогда не верила...'

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Короли, эльфы... Это читают?

Аника поморщился и выключил монитор — только разболелась голова.

Тоже мне, эльфы...

Эльфы — мобы. Особо сильные продвинутые программы. Никто не видел эльфов — очень умело прячутся, не показывают носа... Найти бы их логово. В форте Мот сидит один — нем, как рыба. Никто не может заставить говорить. Чертовы модераторы, с их наворотами...

Великая Эшу. Мать цветов, лесов и полей.