Нико-кун

Пролог.

03.04.1987 г.

Эти падающие лепестки сакуры... Неужели для кого-то это красиво. Неужели для кого-то в их круговерти есть глубокий смысл. Возможно их игра цвета — пурпурный бархат на фоне заката — действительно завораживает. Наверняка я тоже ТОГДА думал так же. Смотрел на кружащиеся лепестки.

Я живу в этом мире уже четыре года. Просто после драки с Корифеем и его смертью, я очнулся здесь. В пареньке Николае. Его память досталась мне, так что я получил все его навыки жизни в японском обществе, как и подружек. Возвращаться мне некуда, так что буду обустраиваться в этом странном мире, где нет магии.

Наверное прошло слишком много времени, я забыл, я изменился. Такими же остались только деревья им все равно. Они родились раньше меня и переживут моих потомков. Им все равно они не заботятся о красоте падающего лепестка: о его скорости, угле наклона или векторе.

Зачем им думать о таких мелочах?

Я сидел под сакурой и лениво размышлял под мерно кружащиеся розовые лепестки. Перед моим взоров проносились воспоминания Николая. И то что было за последние 4 года.

Для них это лишь привычная смена сезонов. Для меня же поток воспоминаний.

Дерево передо мной точно такое же, как было тогда. В тот день, когда нужно было что-то сделать. И в тот день, когда сделать уже ничего было нельзя. Такое же.

Перед глазами снова встала картина искореженной машины. И розовые лепестки кругом.

Так же падали лепестки, предательски безразлично. Ведь им правда все равно. Ведь им наплевать, что какой-то фотограф потом сделает из их снимков целую выставку. А влюбленная парочка возможно станет еще влюбленнее, наслаждаясь их бесконечным танцем.

Да, хорошее было время. Беззаботное, веселое, с любящей меня девушкой. Девушка давно меня бросила. Родители погибли прошлой весной, и я остался один, хорошо Химицу меня тормошила все это время. Да и готовит она вкусно. Может хватит врать самому себе? Ведь эта рыжеволосая меня любит. А вот я не могу. Кассандра ты навсегда останешься в моем сердце. Кетрин была просто попыткой заткнуть дыру в сердце. Неудачной.

Ведь это природа. Это не я... Как тот день пару лет назад. Тогда тоже падали лепестки.

Тогда природа тоже нет не умирала! Пробуждалась ото сна, чтобы к лету вновь зажечь свой огонь. Огонь жизни. Я вспоминаю сидя под этим деревом. Вспоминаю всю радость. Всю грусть.

Перед глазами стоит наш давний разговор под тенью падающих лепестков сакуры.

Глава 1.

12.06.1987

Я проснулся. Как всегда омерзительно гудел вентилятор — наверное он меня и разбудил. Я все еще не мог до конца привыкнуть с засилью электротехники. И нудящий вентилятор ужасно действовал на нервы, но и без него никуда.

Лето, жара, не спасают даже открытые настежь двери. Три часа ночи и эта отвратительная тишина. Даже в монастыре где я был послушником церкви перед вступлением в орден храмовников, в котором я пробыл всего пару лет не было так тихо. Ей богу хоть бы полицейская сирена, крики подвыпивших соседей или скрип колес припозднившийся машины.

Что угодно, только не этот омерзительный шум вентилятора! Я бы давно его выключил, но так точно сварюсь заживо.

— Да, лето в Японии куда хуже зимы в России... А тем более лета в Ферелдене и вольной марке откуда я родом.

Я с трудом встал и пошел на кухню, чтобы попить воды. Кстати, а какая она зима в России? Я детство Николая помню с огромным трудом. Глухо скрипели полы, а остальной мой дом — три спальни, гостиная, кладовки и ванная — мирно спал, не обращая внимания на единственного жильца.

Ведь и правда три часа. Я жадно пил, выливая половину воды на себя. Значит, завтра надо сходить в школу.

Надо? Впрочем кому? Может я сам себе придумал эту глупую ответственность. И обязательства. Необходимость общаться с людьми и ждать когда мне выдадут ненужный квиток бумаги, символизирующий у меня наличие среднего образования.

Я собирался после школы в армию. Других путей у меня не было. Или так, или вертеться на низкооплачиваемой работе. На высшее образование родительских денег мне не хватит. Да и привычно будет. Или все же в полицейскую академию пойти?

Наверное, надо поговорить с отцом Химицу он как раз в полиции работает.

Я налил еще стакан воды и вернулся в постель. Луна светила ярко, оживляя каждую пылинку. В её почти траурном свете моя комната казалась совсем не такой как обычно, словно дверью в другой мир. Мир, вернуться в который не под силу даже мне... Да и якоря у меня больше нет.

Дорога в Тедас мне закрыта. Мне остались только мои воспоминания.

Серебристый луч упал на стол, медленно подбираясь к кипе бумаг. Конспекты, незаконченный роман по мотивам моих похождений в Инквизиции. Набрался дурных привычек у Варика. Письма... От бабушки, от друзей из России... и... я встал и убрал этот клочок бумаги в ящик. Оно пришло пару лет назад? Или... Почему это должно меня волновать? Но, с другой стороны почему оно лежит на столе? Давно пора выбросить!

Я вскочил, сделал шаг по направлению к столу и замер. Но как? Ведь я пытался. И не раз... Надо все таки сделать это. Я подошел к столу рывком смял письмо и направился к мусорной корзине.

Громко зазвонил телефон. Блин. Очень громко. Кому там меня надо в три часа ночи? Кому в три часа ночи мог понадобиться несчастный школьник погруженный в собственные рефлексии? Впрочем, я привык. У Химицу дурная привычка звонить по ночам.

Я подошел к телефону. Этому адскому заменителю элювианов.

— Алло.

— Алло, ты не спишь?

— Как видишь...

Очень хотелось бросить трубку и выключить телефон. Но она ведь может сюда посреди ночи припереться. Оно нам надо? Еще больше хотелось, чтобы она была здесь, рядом.

— А почему?

— Откуда я знаю? Потому что ты звонишь, наверное.

Химицу пробубнила что-то бессвязное.

Вот так всегда, она сначала мне звонит, а потом интересуется, почему это я еще не сплю.

— И как дела вообще?

— А как они вообще должны быть в три часа ночи?

— Ну, не знаю... отлично!

— Значит, отлично!

— Да ну тебя...

— А что ты хотела услышать?

— Хотела... ну то есть... просто позвонила!

— То есть в три часа ночи звонить это нормально?

— Я видела, что у тебя свет зажегся на кухне, значит не спишь!

Железная логика, вот только что она делала в три часа ночи у окошка?

— Следишь за мной?

— Нет, я просто, ну...

В трубке на несколько секунд повисло молчание. Наверное, она придумывала что-нибудь, что прозвучит не совсем уж глупо.

— Просто мне тоже не спиться.

— Почему тоже? А если бы я спал?

— Но не спишь же.

— Ладно, давай начнем с начала. Что хотела?

— Хотела узнать... — она остановилась на полу слове, словно собираясь с духом и продолжила уже увереннее. — Ты придешь завтра в школу.

Какой занятный вопрос. Вообще нет никакого желания.

— А если и приду?

— Тогда я утром за тобой зайду!

— Спасибо, вот еще радости-то в жизни не хватало: уже три часа, а ты зайдешь. Во сколько? Через три часа?

— Чтобы не опоздать!

— Знаешь что, я пожалуй воздержусь тогда.

— Ну! Нельзя же постоянно прогуливать! Так и аттестат не получишь! А потом на хорошую работу не устроишься! А потом...

Она совсем запуталась в предсказаниях моего будущего.

— Невелика потеря.

— Никаких потерь. Не закрывай дверь, завтра с утра...

— У тебя есть ключи, какая разница, закрываю я или нет?

— А, ну да, точно! Тогда до завтра.

— до завтра...

Я не стал спорить. Просто не хотелось. Да и какой смысл. Она ведь все равно придет, все равно разбудит. Так случается почти каждый день.

Зачем я только дал ей ключи? Впрочем это было давно. Около двух лет назад. Когда меня бросила Кетрин. А потом после смерти родителей я так и не нашел в себе силы забрать связку обратно.

Наверное, в тот день тоже падали лепестки сакуры.

Да и пошли на хрен эти лепестки!

Надо завести будильник, чтобы проснуться раньше, чем она придет. Не то чтобы это было очень важно, просто надоело! И не только — наверное, видя каждое утро перед собой знакомое лицо, я слишком привык к нему...

А может и стал зависим — вот этого-то точно допустить никак нельзя.

Так что если хочет приходить утром — пусть приходит, но вот будить себя я больше не позволю.

Глава 2.

07.09.1987 г.

В голове на сотни колоколов на разные мотивы звенело наступившее утро. Тут тебе и радостное пение птиц и стройка на соседней улице, и веселые крики продавцов всякой всячины и это проклятое не прекращающееся ни на секунду гудение вентилятора и недовольное ворчание рядом.

Пристальный взгляд огромных зеленых глаз, надутые губки, и две розовые косички — я определенно проспал. Но что же мне так спать то хочется...

— Сколько времени? — девочка взяла будильник и ткнула им мне в лицо.

— Что? Но ведь рано еще? — запротестовал я.

— Кто рано встает тому бог подает! — это Химицу. Я знаю её кажется всю жизнь. По крайней мере с тех пор, как переехал с родителями в Японию. Её мама русская. Впрочем, она развелась с отцом Химицу, когда мы были еще маленькими.

— Ладно, хватит валяться! Пора вставать, умываться, завтракать и идти в школу. И так начинается почти каждый мой день. Хотя за столько лет я уже привык. Ах да стоит представиться. Меня зовут Макс Тревельян и я живу в теле Николая в выпускном классе старшей школы в Японии.

— Нико-кун! — голос Химицу звонко разнесся по дому. Теперь здесь стало не так уж пусто и одиноко. Я быстро умылся, оделся и пошел на кухню. Конечно, многовато места для одного. Да и вообще такой дом рассчитан скорее на семью из нескольких поколений: бабушки, дедушки, мамы, папы, дети, внуки...

Пустое пространство давило на меня и когда со мной были родители. А теперь я уж точно словно в музее или библиотеке. Ну кому придет в голову жить там, тем более одному?

— Приятного аппетита.

Так, опять трава.

— И тебе...

На столе красовалась яичница и несколько видов овощных салатов. Я лениво перекидывал палочками по тарелке туда-сюда кусочек огурца.

— Не хочешь есть?

— Хочу. Но я ведь не животное, чтобы травой питаться. — Я блин хочу мяса, или рыбы.

Химицу нахмурилась.

— То есть заварной рамен по твоему лучше?

— Не знаю на счет лучше, но точно вкуснее.

— Ну! — Химицу смешно надула щечки, как хомячок, ей богу!

— Я ведь старалась!

Нокаут! На это мне нечего возразить. Я принялся сосредоточено живать.

— Что планируешь делать после уроков.

— Не знаю... Вроде бы собирались с Кёске (моим приятелем) сходить в кино. А ты что-то хотела предложить?

Она отложила палочки, внимательно посмотрела на меня будто собираясь сказать нечто важное.

— Может быть... — и засмеялась, пытаясь скрыть смущение. — Да нет, неважно.

Химицу влюблена в меня. Я знаю об этом давно, но никогда ничего не предпринимал, а в какой-то момент настолько привык, что уже перестал понимать — любит она меня как брата, или как мужчину. Честно говоря мне, было все равно. Но может, хватит грустить по Кате и тем более Кассандре. Та жизнь осталась в прошлом.

— Если ты хочешь куда-то сходить, я могу кино перенести на другой день. Фильм может вполне сам себя просмотреть.

На её лице засияла искренняя улыбка.

— Да, если честно, я хотела зайти в один магазинчик около станции, который недавно открылся. Девочки в классе только и говорят о нем последнее время.

Возможно кто-то другой на моем месте посчитал бы это свиданием. Мне же просто было приятно проводить время вместе с Химицу. Да и её такой расклад, кажется, устраивал.

— Ты не доел!

А я и не собирался. Вдруг и обедать придется той же травой.

— Вот почему бы тебе не приготовить хоть раз борщ или пельмени, я не знаю...

— Это не завтрак! К тому же я готовила! — обиделась Химицу. Ну да готовила, только совсем не так как в детстве... Сказать ей об этом я не решился. Одно дело, когда человек не умеет чего-то, всегда можно научиться. Совсем другое, когда умеет и делает. Но выходит не так, как от него ждут. Тогда есть шанс, что уже и не научиться...

— Да прости... у тебя очень вкусный борщ. Борщ... да борщ... — повторил я. Химицу пристально смотрела на меня. Любая другая на её месте уже вылила мне на голову тарелку этого воображаемого борща.

— И что там за магазин, ты говорила?

— С одеждой. — Ответила она, продолжая сверлить меня взглядом. — Платья. Кофты. Юбки. Одежда, женская.

— Может быть тогда тебе лучше сходить с кем-то из подружек? Нет я конечно не отказываюсь, просто как-то неудобно будет.

— Почему?

— Не знаю. Просто у вас так заведено, а ты же в курсе, что я иногда не очень с местными нравами. Тут наложилось мое иномировое восприятие на неприязнь Николая к японским нравам и обычаям.

Другой на моем месте уже давно бы привык к японскому образу жизни, традициям и нормам поведения в обществе.

Да хоть даже к манерам здешних старшеклассников!

— Это... никто ничего не подумает, ведь мы не... — Химицу окончательно смутилась и от этого разозлилась. Не знаю даже на кого больше на меня или на себя.

Иногда в общении с ней (да и не только) я захожу в тупик: я перестаю понимать, что хотят от меня, а собеседник не понимает, почему не понимаю я...

В общим под растущим с каждой фразой снежным комом непонимания оказывается погребен весь смысл разговора. В такие моменты лучше промолчать или согласиться.

— Ладно-ладно все в порядке. Никто ничего не подумает, с чего бы?

— Вот именно! — победоносно сказала Химицу и пошла мыть посуду.

* * *

Кажется такая погода в начале осени в России называется бабье лето. Как бы там ни было в Японии в начале сентября еще стоит жара.

Химицу молча шла рядом и улыбалась. Я изредка посматривал на неё, пытаясь понять о чем она думает. Не то чтобы мне и правда было это интересно. Скорее я пытался отвлечься от своих мыслей. Ведь падающие лепестки сакуры то и дело всплывали в памяти, принося с собой не самые приятные воспоминания.

А вот Химицу ни разу не говорила об этом. Не хотела бередить рану или просто проявляла тактичность.

— Эй, прием! Земля вызывает Нико-куна.

Блин вот опять задумался посреди улицы.

— А? Что? — кажется я совсем замечтался.

— Мы уже почти пришли, а ты все еще спишь! — Химицу насупилась. Обычно её неудовольствие выглядит не столько пугающе, сколько забавно.

— Я не сплю, я решаю в уме вопросы вселенского масштаба. — пошутил я.

— Это какие же, например?

Она рассмеялась.

— Политические или даже геополитические! Кто, если не я!

— Для будущего политика у тебя оценки не ахти.

— Это... это неважно! Многие великие люди в школе учились так себе. Вот хоть Эйнштейн!

— Понятно... — Ухмыльнулась Химицу.

Глава 3.

Мы бы наверняка так и болтали о всяких пустяках, если бы у школьных ворот не затевалась заварушка.

Несколько человек обступили какую-то девушку. Издалека не разглядеть.

— Смотри. — тихо сказала Химицу. И замедлила шаг. Я прислушался.