Нико-кун

Пролог.

3.04.1987 г.

Эти падающие лепестки сакуры...

Неужели для кого-то это красиво.

Неужели для кого-то в их круговерти есть глубокий смысл. Возможно это игра цвета пурпурный бархат на фоне заката — действительно завораживает.

Наверняка я тогда думала так же. Думала. До сих пор не могу привыкнуть, что я парень. Мне досталась память Николая, но до конца принять его я так и не смогла.

Я тогда смотрела на кружащиеся лепестки. Наверно, прошло слишком много времени — я забыла, да и не похожа я на паренька потерявшего родителей.

Такими же остались только деревья им все равно. Они родились раньше меня и переживут моих потомков.

Им все равно, они не заботятся о красоте падающего лепестка. О его скорости, угле наклона или векторе. Зачем им думать о таких мелочах. Для них это лишь привычная смена сезонов. Для меня же поток воспоминаний этого тела.

Дерево передо мной точно такое же, как было тогда. В тот день когда нужно было что-то сделать. И в тот день, когда сделать уже ничего было нельзя.

Такое же. Так же падали лепестки, предательски безразлично. Ведь им и правда все равно.

Ведь им плевать что какой-то фотограф потом сделает из их изображений целую выставку. А влюбленная парочка возможно станет еще влюбленнее, наслаждаясь их бесконечным танцем. Ведь это природа. Это не я...

Как тот день год назад. Тогда тоже падали лепестки. Тогда тоже природа пробуждалась ото сна. Чтобы к лету снова зажечь свой огонь жизни. Я вспоминаю сидя под этим деревом. Вспоминаю всю радость всю грусть.

— Ты правда меня любишь?

— Да...

— Правда?

— Да...

Кетрин отвернулась, а лепестки все падали, запутываясь в её волосах, делая её еще красивее.

— Знаешь лепесток сакуры тебе так идет. — она обернулась. Наверное не хотела. Наверное ждала чего-то другого. Изящных фраз, умных слов — не этого.

— Правда?

— Да, конечно!

Она улыбнулась. Наверняка и я ждал чего-то другого. Чувств, признаний, таких же прекрасных, как падающий лепесток.

Но ведь тогда эти слова были для меня важнее всего.

Важнее этого дерева, важнее момента, важнее жизни.

Ведь я понял, что они тот же лепесток, только не упавший на землю, а покоящийся в руке. Такой близкий, такой хрупкий, такой драгоценный.

Я сидела и предавалась воспоминаниям.

12.06.1987

Я проснулась. Как всегда омерзительно гудел вентилятор — наверное, он меня и разбудил. Конечно надоело, но без него никуда. Лето, жара не спасают даже открытые двери. Три часа ночи и эта отвратительная тишина. Ей богу хоть бы полицейская сирена, крики подвыпивших соседей или визг колес припозднившейся машины! Что угодно, только не этот омерзительный шум вентилятора.

Хотя вот на кораблях АС постоянно были шумы от гудящего ядра, и двигателей корабля. Плюс удары пушек при выстрелах. Ни чего привыкла же там.

Я бы давно его выключила, но в доме слишком жарко. Да, лето в Японии хуже зимы в России. Я с трудом встала и пошла на кухню. Пить очень уж хочется. Да уж зима. Вспоминаю зимы в русской части АС Земли. Местами холодно, а местами такой дубак, что просто ой. Хотя мне было пофиг, особенно после моего возвращения из вояжа к базе коллекционеров.

Глухо скрипели полы на кухне, а остальной мой дом — три спальни, гостиная, не упоминая про кладовки и ванную, мирно спал, не обращая внимания на единственного жильца.

И ведь правда три часа ночи. Я жадно пила, проливая воду на себя. Значит завтра надо будет сходить в школу. Вот что я там забыла? Скучно. Мир не магический. А до космической эры еще долго ждать.

А стоит ли идти? Кому это надо? Может я сама себе придумала эту глупую ответственность и обязательства, эту необходимость общаться с людьми. И ждать пока мне выдадут ненужный квиток бумаги, символизирующий у меня наличие среднего образования.

Я как обычно вижу сон, и даже могу проснуться. Но не хочу. Парня жалко.

Я налила еще один стакан воды и вернулась в постель.

Луна светила ярко, оживляя каждую пылинку. В её почти что траурном свете комната казалась вовсе не такой как обычно и навевала мне воспоминания о хасках и разрушенном Лондоне перед рывком к каналу.

Серебристый луч упал на стол, медленно подбираясь к кипе бумаг. Конспекты, не дочитанный роман, письма... От бабушки, от друзей из России... И. Я встала и убрала этот клочок бумаги в ящик.

Оно пришло год назад? Или?

Почему это должно меня волновать? Но с другой стороны почему оно лежит на столе? Давно пора выбросить. Но паренек цеплялся за него каждый раз, когда я подходила к урне.

Я вскочила, сделала шаг по направлению к столу и замерла. Но как? Ведь я пыталась. Каждый раз одно и тоже. Может сжечь его?

Громко зазвонил телефон. Очень громко. Ну кому там еще не спиться в три часа ночи?

Вот кому в такое время понадобился несчастный школьник погруженный в свои рефлексии? Впрочем я привыкла.

Я подошла в прихожую к телефону.

— Алло.

— Алло, ты не спишь?

— Как видишь...

Очень хотелось бросить трубку и выключить телефон. Еще больше хотелось, чтобы она сейчас была здесь, рядом.

— А почему?

— Откуда я знаю, наверное потому что ты звонишь.

Она пробубнила что-то бессвязное.

— И как дела вообще?

— А как они вообще должны быть в три часа ночи?

— Ну, не знаю... Отлично!

Я хмыкнула про себя.

— Значит, отлично!

— Да ну тебя...

— А что ты хотела услышать?

— Хотела... ну то есть... просто позвонила!

— То есть в три часа ночи звонить это нормально?

— Я видела, что у тебя свет зажегся на кухне. Значит не спишь! — железная логика. Химицу в своем репертуаре.

— Следишь за мной?

— Нет, я просто ну... — в трубке на несколько секунд повисло молчание. Наверное она придумывала что-нибудь, что прозвучит не совсем уж глупо.

— Просто мне тоже не спиться.

— Почем у тоже? А если бы я спал?

— Но не спишь же.

— Ладно, начнем с начала, что хотела?

— Хотела узнать... — Она остановилась на полуслове словно собираясь с духом, а затем продолжила увереннее. — Ты придешь завтра в школу?

Я скривилась. Школа. Достало уже. Интересными для меня были только японский и химия.

— А если и приду?

— Тогда я утром за тобой зайду!

— Спасибо, вот еще радости в жизни не хватало. Уже три утра, а ты зайдешь. Во сколько? Через три часа?

— Чтобы не опоздать!

— Знаешь что, я пожалуй воздержусь тогда. — я прикинула что у нас будет завтра.

— Ну! Нельзя же постоянно прогуливать! Так и аттестат не получишь! А потом на хорошую работу не устроишься! А потом...

Химицу совсем запуталась в предсказаниях моего будущего.

— Не велика потеря.

Вспомню свое бандитское прошлое в банде красных в Ванкувере.

— Никаких потерь! Не закрывай дверь завтра с утра...

— У тебя есть ключи. Какая разница закрываю я или нет?

— А ну да, точно! Тогда до завтра.

— До завтра...

Я не стала спорить, не хотелось раздувать скандал из-за мелочей.

Да и какой смысл? Она ведь все равно придет, все равно разбудит. Такое случается почти каждый день.

Зачем только паренек дал ей ключи. Ну да ладно. Да и было это давно. Наверное, около года назад. Наверное, в тот день тоже падали лепестки сакуры.

Да пошли эти лепестки! Надо завести будильник, чтобы проснуться раньше, чем она придет.

Не то чтобы это было очень важно — просто надоело! И не только — видя каждое утро перед собой знакомое лицо я слишком привыкла к нему... А может и стала зависима — вот этого то точно допустить никак нельзя.

Так что если хочет приходить утром пусть приходит, но вот будить себя я больше не позволю.

Глава 1.

07.09.1987

В голове сотней колоколов на разные мотивы звенело наступившее утро. Тут тебе и радостное пение птиц. И стройка на соседней улице. И веселые крики продавцов всякой всячины и это гребаное не прекращающееся ни на секунду гудение вентилятора. И недовольное ворчание рядом...

Ну кто там еще?

— Пристальный взгляд огромных зеленых глаз, надутые губки и две рыжие косички. Я определенно проспала.

— Сколько времени.

Девочка взяла будильник и ткнула мне им в лицо.

— Что? Но ведь рано еще! — запротестовала я.

— Кто рано встает — тому бог подает! — это Химицу. Паренек знает её кажется всю свою жизнь. По крайней мере с тех пор, как переехал с родителями в Японию. Её мама русская. Впрочем, она развелась с отцом Химицу, когда мы были еще маленькими.

— Ладно, хватит валяться! Пора вставать, умываться, завтракать и идти в школу. — радостно проговорила девчонка.

И так начинается почти каждый мой день. Хотя я уже привыкла. Ах да, стоит представиться. Меня в этом сне зовут Николай и я учусь в выпускном классе.

— Нико-кун!

Голос Химицу звонко разнесся по дому — теперь здесь стало не так пусто и одиноко. Я быстро умылась, оделась и пошла на кухню. Конечно, многовато места для одного. Да и вообще такой дом рассчитан скорее на семью из нескольких поколений: бабушки, дедушки, мамы, папы, дети, внуки...

Пустое пространство на меня хоть и не довило, но ощущение было словно я в музее или в библиотеке. Ну кому придет в голову жить там, тем более одной.

— Приятного аппетита!

— И тебе...

На столе красовалась яичница и несколько видов овощных салатов. Я лениво перекидывала палочками по тарелки туда-сюда кусочек огурца.

— Не хочешь есть?

— Хочу, но я ведь не животное, чтобы травой питаться...

Химицу нахмурилась.

— То есть заварной рамен по твоему лучше?

Ну люблю я эту лапшу еще со времен взросления в Конохе. Наруто её просто обожал. А его любовь к молоку?!

— Не знаю на счет лучше, но точно вкуснее.

— Ну! — Она смешно надула щечки, как хомячок ей богу! — Я ведь старалась!

Нокаут! На это мне нечего возразить. Я принялась сосредоточено живать.

— Что планируешь делать после уроков?

— Не знаю... вроде бы собирались с Кёске сходить в кино. А та что-то хотела предложить?

Она отложила палочки и внимательно посмотрела на меня, как будто собираясь сказать что-то нужное.

— Может быть...

И засмеялась пытаясь скрыть смущение.

— Да нет неважно.

Химицу влюблена в меня. Я знаю об этом давно, но никогда ничего не предпринимал, а в какой-то момент настолько привыкла, что перестала понимать любит она меня как брата или как мужчину. Но наверно стоит ответить ей взаимностью.

— Если ты хочешь куда-то сходить, я могу кино перенести на другой день. Фильм вполне сможет посмотреть сам себя.

На её лице засияла искренняя улыбка.

— Да если честно я хотела зайти в один магазинчик около станции. Он недавно открылся. Девчонки в классе только о нем и говорят последнее время.

Возможно, кто-то другой на моем месте посчитал бы это свиданием. Мне же просто было приятно проводить время с Химицу. Да и её такой расклад кажется вполне устраивал.

— Ты не доел!

А я и не собиралась вдруг и обедать придеться той же травой.

— Вот почему бы тебе хоть раз не приготовить борщ или пельмени, я не знаю...

Я припомнила блюда из детства Николая.

— Это не завтрак! К тому же я готовила! — обиделась Химицу.

Ну да готовила, только совсем не так, как в детстве...

— Сказать ей об этом я не решилась. Одно дело, когда человек не умеет чего-то — всегда можно научиться. Совсем другое, когда умеет и делает, но выходит не так, как от него ждут. Тогда есть шанс, что уже и не учиться.

— Да прости... у тебя очень вкусный борщ. Борщ... да, борщ... — повторила я. Химицу пристально смотрела на меня. Любая другая на её месте давно бы вылила мне на голову тарелку этого воображаемого борща. — И что там за магазин, ты говорила?

— С одеждой. — ответила она, продолжая сверлить меня взглядом. — Платья, кофты, юбки. Одежда, женская.

— Может тогда тебе лучше сходить с кем-то из подружек? Нет я конечно не отказываюсь, но просто как-то неудобно будет...

— Почему?

— Не знаю. Просто так у вас заведено, а ты же в курсе, что я иногда не очень с местными нравами...

И это чистая правда. Другая на моем месте давно бы уже привыкла к японскому образу жизни, традициям и нормам поведения в обществе. Да хоть к тем же манерам здешних старшеклассников.

— Это... никто ничего подобного и не подумает, ведь мы не...

Химицу окончательно смутилась и от этого разозлилась. Не знаю даже на кого больше на себя или на меня. Иногда в общении и с ней да и не только я захожу в тупик: я перестаю понимать что от меня хотят, а люди перестают понимать, почему не понимаю я. В общем под растущей с каждой фразой снежным комом непонимания оказывается погребен весь смысл разговора. В такие моменты проще промолчать или согласиться.

— Ладно— ладно все в порядке. Никто ничего не подумает, с чего бы?

— Вот именно! — победоносно сказала Химицу и пошла мыть посуду.

Кажется, такая погода осень в России называется бабье лето. Как бы там ни было в Японии в начале осени еще стоит жара.

Химицу шла рядом и улыбалась. Я изредка посматривала на неё, пытаясь понять о чем она думает. Не то чтобы мне и правда это было интересно — скорее я просто пыталась отвлечься от своих мыслей. Ведь память о Кетрин всплывала с новой силой. Хорошо, что мне на неё наплевать.

А вот Химицу ни разу не говорила об этом. Не хотела бередить рану или просто проявляла тактичность?

— Эй, прием! Земля вызывает Нико-куна!

— А? что?

Кажется я совсем замечталась.

— Мы уже почти пришли, а ты все еще спишь!

Химицу насупилась. Обычно её недовольство выглядит не столько пугающе, сколько забавно.

— Я не сплю, я думаю.

— Это о чем же, например? — Девушка рассмеялась.

Я отшутилась.

Мы бы так и болтали о всяких пустяках, если бы у школьных ворот не начиналась заварушка.

Несколько человек обступили какую-то девушку. Издалека не разглядеть.

— Смотри. — тихо сказала Химицу и замедлила шаг. Я прислушалась.

— Да у неё небось одна юбка на весь год.

— Нет, за старшей сестрой донашивает!

— И как только таких оборванцев в нашу школу принимают! Устроили проходной двор! Иди на рынок рыбой торгуй!

— Ты с ней поосторожней, а то еще чем-нибудь заразишься!

— Я же не собираюсь с ней...

— Да точно! Наверняка она по ночам и таким подрабатывает!

— Бедная... — Химицу остановилась на секунду. — А разве она не в твоем классе?

Я присмотрелась. Да, действительно похоже.

— Похоже в моем...

— Неужели ты даже своих одноклассников не знаешь?

— Знаю конечно это Нако... Хита... Ивамура!

Я поправила прическу и победно взглянула на Химицу. Однако её это совсем не впечатлило.

— И она у нас в классе староста.

Химицу по прежнему смотрела на меня с укоризной.

— Ну что?! Не общался я с ней особо никогда! Да и она впервые со мной в одном классе. Всего-то полгода учимся в месте.

Потасовка, если это вообще можно было так назвать набирала обороты. Девочка упорно молчала, лишь все сильнее опуская голову. Её обидчиков это лишь сильнее раззадоривало.