— Жду вас, Джон, — каперанг взглядом указал на стоявшее рядом рабочее кресло. — Присаживайтесь. Мне придётся последовать примеру Карин и спросить вас, несколько изменив формулировку: вы хоть понимаете, что совершили крупнейшие открытия в истории человечества за последние двадцать лет?

— Командир, — в моем голосе не слышалось укоризны. — Это никакие не открытия. Я не претендую на то, чтобы командовать восприятием других отдельных людей и коллективов разумных органиков любой расы, но сам не воспринимаю сделанное за последнее время как какие-то открытия. Надо было остановить этот корабль — мы его остановили. Мы не стали убивать его пилота, спасли... невольных пассажиров этого корабля. Затем — просто проверили повнимательнее планету и нашли то, что на ней уже было изначально, задолго до нас. Какие тут открытия? Просто более внимательное отношение к окружающему миру. — я достал из пазов на боку скафандра "коробочки" накопителей данных. — Вот — носители с записью происшедшего там, на археологической площадке. С пяти-восьми точек, включая периметр площадки. Если сказать откровенно, командир, то я никогда не верила, что протеане исчезли окончательно. Прошу вас, сообщить Сташинскому, что необходимо полностью закрыть район шахты для посещений. Там рядом — несколько подземных уровней. Есть там живые или нет — не столь важно. Сейчас не столь важно. Пока он, — я взглядом указала в сторону каюты, занимаемой Явиком, — не придёт окончательно в себя, мы не имеем права вторгаться туда. Это может быть кладбищем, а может быть последней надеждой. Он — командир этого последнего отряда. Ему и решать дальнейшую судьбу этого места.

— Согласен, Джон. — Андерсон убрал носители в свой сейф для информационных материалов. — Если я правильно понял, он выполнит своё обещание о суточном отдыхе. И вам советую провести это время во владениях Карин. А то она мне устроит "ночь длинного скальпеля". — Дэвид усмехнулся одними уголками губ. — Сташинскому я сообщу. Идите к Карин, отдыхайте. Скоро уже начнёт вечереть.

— Хорошо, каперанг. — я поднялась на ноги. — Передайте Сташинскому также, что остальные точные координаты некоторых протеанских артефактов будут переданы ему позднее, как только мы решим вопрос с нашим партнёром. Он сможет указать точнее, что лучше изучать... в первую очередь.

— Обязательно. А то они в порыве энтузиазма всю планету перероют, — ответил командир корабля. — Идите.

Я вышла. В арсенале фрегата я сменила батареи и расходные блоки скафандра, перезарядила оружие, после чего направилась к медотсеку.

— Пришли наконец. — без тени сварливости, но с долей искренней заинтересованности произнесла Чаквас, поднимаясь из-за рабочего стола и подходя к мне вошедшему в мед отсек. — Вы себя загоните, Джон. А вам с вашими нагрузками на психику... это чревато.

— Спасибо, док. Вот, пришёл сдаваться. — я шутливо подняла обе руки с раскрытыми ладонями на уровень плеч. — Койку для меня выделите. Где-нибудь в уголке. Поставьте ширму и я — в вашей полной власти. Не буду скрывать — вымотался. Перед вами скрывать это — бесполезно. А он и так это понимает. Так уж случилось, что я, по его мнению, владею "чтением" — он так называет эту способность — лучше, чем его сородичи... и он сам.

— Ожидаете, что он может сюда явиться? — врач явно была заинтересована узнать о новом партнёре нормандовцев побольше.

— Если честно, то — да. Дело в том... — я замялась. — Он мне доверяет гораздо больше, чем кому-либо другому из разумных органиков, пребывающих сейчас на этой планете. То ли в силу моей способности, избавляющей его от необходимости использовать многословие вместо... стандартного для него способа общения образами, то ли в силу ещё чего-нибудь. Не знаю в деталях, Карин, — честно сказала я. — Полагаю только, что в такой ситуации... нет необходимости лишать его прямого свободного доступа ко мне... Иначе он не будет спокоен, а с его возможностями... У нас может резко возрасти количество проблем. Так что, если можно, пропускайте его ко мне в любое время. Он умеет ходить тихо, так что вас не побеспокоит. Не пугайтесь его внезапным незаметным появлениям. Он — тоже воин, командир отряда. Весьма хорошо подготовлен. Если он разрешит... Я покажу вам то, что он сделал. Это запечатлено в моей памяти. О деталях этой своей способности я бы не хотел распространяться. Я просто считываю информацию с инфополя галактики. И читаю мысли других.

— Не хотите, чтобы я прописала вас в медотсеке фрегата пожизненно? — улыбнулась одними губами Карин, подводя меня к дальней кровати и выдвигая из стены полотнища ширмы. — Броню и оружие сложите в пенал, наденьте новое бельё и — ложитесь. Я скоро подойду. Вам нужно поспать, Джон. Сон лучше всего восстанавливает любые человеческие... и не очень человеческие... силы и возможности. Так что — самые лёгкие транквилизаторы и — двенадцать часов сна как минимум... После всего этого вы снова будете в норме.

— Подчиняюсь, Карин. — я присела на табурет, отстёгивая перевязь с оружием и кладя её на прикроватный столик. — Только вот транквилизаторов — никаких не надо. Дайте мне ваш отвар и этого достаточно. Я ещё не настолько плох, чтобы меня химией потчевать.

— Понравилось? — улыбнулась врач фрегата.

— Очень, Карин. Это же ваша собственная разработка, ваш рецепт, — кивнула я, расстёгивая замки на скафандре.

— И это знаете? Я рада. — Чаквас было приятно признание коммандера. — Ладно. Укладывайтесь, прикрывайтесь покрывалом, взбейте хорошенько подушку. Я подойду, как только вы устроитесь, — с этими словами Карин вышла, легко раздвигая полотна сегментов ширмы и закрывая их за собой. Я быстро освободилась от брони и скафандра, сложил их в пенал вместе с комбинезоном, закрыла крышку и, переодевшись в новый комплект белья, лёгла на спину. Несколько секунд — и я с удовольствием вытягиваюсь и расслабляюсь, накрываясь лёгким пологом до плеч и погружая голову в податливую подушку.

В пространстве, ограниченном ширмой, возникла фигура Чаквас. Врач подала мне чашку-поилку, снабжённую длинной гибкой трубочкой.

— Выпейте это не поднимаясь, Джон. Потом — поставьте чашку на столик. — Карин, откинув покрывало, быстро прикрепляла к моему телу датчики, соединяла проводники с приборной декой. — Это — для контроля состояния. Здесь нет научных сенсоров. Только обычный расширенный медицинский комплект. Я не собираюсь делать вас объектом своих медицинских изысканий.

— Хорошо, — произнесла я беря в рот мундштук гибкой трубки. — Умм. Вкусно. А какой дивный аромат!

— Я рада, что вам понравилось, — улыбнулась Чаквас. — Отдыхайте, Джон. Вам — нужно поспать, — с этими словами она вышла, задвигая за собой секцию ширмы и приглушая нажатием нескольких сенсоров на своём инструментроне свечение ламп над моей кроватью.

(От лица Чаквас.)

— Сам пришёл. Даже настаивать не пришлось. Мечта для любого врача, — тихо произнесла я, проходя в свой кабинет и включая ноутбук на столе в режим слежения за показателями, снимаемыми с тела старпома. — Хоть отдохнёт, а то ведь при таких нагрузках на психику и нервы... Даже он не сможет долго выносить такое напряжение. — я занялась ежевечерними заботами, разбирая инструменты и определяя, что следует ещё потребовать от интендантов Альянса.

Лёгкий стук в дверь медотсека.

Я с удивлением смотрю на экран охранного комплекса. Перед дверью стоит полисмен, которого, как я знаю, Шепард назначил на должность нового снабженца фрегата. Прежнего он перевёл на должность разнорабочего.

Взглянув на ширму, скрывавшую кровать Шепарда, я встала и направилась к двери. Открыв её, я вышла, нажатием на интерфейс ВИ закрывая её за собой и блокируя.

— Мэм, — сержант-снабженец вытянулся, ювелирно отдал мне воинское приветствие. — Если вам потребуется что либо, то достану это в обход любых тыловых крыс Альянса. Через своих коллег и через своих покупателей. Только скажите и дайте знать, — он потупился. — Коммандер Шепард, мэм. Он дал мне возможность снова ощутить себя человеком. Я хоть и в трюме нахожусь, но знаю. Он работает гораздо больше и тяжелее любого из нас, простых армейских копов. И кто мы, фрегатовцы, будем, если не поможем ему? — он прямо взглянул в мои глаза. — Давайте список, мэм. Я хоть и торговец, но для таких людей, как капитан, — он осёкся. — Вы знаете сами, мэм. Капитан Андерсон — в курсе. Надо будет — он отдаст приказ пропустить сюда грузовой корабль Торговой Гильдии. Мы умеем ходить незаметно. Пожалуйста, мэм!

— Давайте не будем решать это в обход старпома, — негромко произнесла я. — Я высоко ценю ваше стремление и понимаю ваше желание. Но сейчас любые движения такого рода вокруг него не будут способствовать сохранению нормальной обстановки, Фрэнк. Он будет отдыхать ещё минимум двенадцать часов. Затем вы сами в беседе с ним можете согласовать, как правильнее будет реализовать ваше желание. Поверьте, так будет лучше.

— Если вы так говорите... — задумчиво произнёс снабженец. — Значит, так оно и есть. — Он чётко козырнул, развернулся "на месте кругом" и направился к лифту.

Я несколько секунд смотрела ему вслед. Мне и самой не нравился прежний снабженец. Выскочка, не умеющий ладить с покупателями, с клиентами, с работниками и специалистами батальонов базового обслуживания.

Как старший офицер медслужбы фрегата, я была готова поставить вопрос о неприемлемости присутствия этого крысёныша на борту экспериментального корабля и доказать справедливость своего требования с помощью чисто медицинских аргументов. Но она знала и другое — процедура удаления и замены растянется на долгие недели.

Фрегат ушёл в секретный экспериментальный полет, имея на борту этого барыгу. Я до сих пор была благодарна новому старпому: он решил назревающую проблему просто, чётко, по-мужски жёстко.

Низложенный снабженец с того момента тенью передвигался по кораблю, не пытаясь даже заговаривать с членами экипажа и десантной группы. Его все обитатели фрегата сторонились. Зато у нового снабженца сразу появились благодарные клиенты и покупатели. В трюм зачастили фрегатовцы — не только на работу или на вахту, но и перекинуться парой слов с профессионалом. Никто не обращал внимания на его сержантские лычки, никто не замечал его полицейский шеврон. Новый снабженец постепенно становился ещё одним неформальным центром притяжения на корабле. Я видела, как его работа, его отношение к людям, помогают экипажу и десантной группе справляться со значительной частью напряжения, вызванного предельно нестандартной ситуацией.

(от каперанга Андерсона)

Я в своей каюте просматривал записи с накопителей, переданных мне Шепардом. Аппаратура скафандра и археологов запечатлела всё с максимально возможной для нынешней военной спецтехники точностью и полнотой.

Я видел, как решительно и чётко протягивает Явик руку коммандеру Шепарду и дивился скорости принятия протеанином столь важного и, безусловно, сложного решения. я был не уверен в том, что смог бы в подобной ситуации вот так быстро и просто закрепить приязнь во взаимоотношениях с представителем другой расы. А протеанин смог. Не зная Шепарда до того момента ни часа, ни дня, ни недели. Что он, инопланетянин, смог разглядеть в нём, Джоне Шепарде, за столь короткое время? Что пропустила Служба Кадрового резерва ВКС Альянса?

Вот, спустя всего несколько минут они, Шепард и Явик, сидят рядом на крышке саркофага. Два воина, два офицера. Два солдата. И если бы Андерсон не знал, что их обоих разделяет пятьдесят с лишним тысяч лет... Эта сцена слишком напоминала известные мне из истории войны Первого Контакта моменты. Тогда земляне впервые увидели, как после заключения мирного договора, двухметровые турианские солдаты и офицеры спокойно сидят рядом с недавними врагами — землянами, разговаривают с ними или просто молчат, наслаждаясь тишиной, наслаждаясь тем, что выжили, что остались в живых. Что их теперь не разделяет ненависть. Что им больше не надо пробуждать в себе звериные инстинкты.

Лёгкий, но чёткий стук в дверь.

— Сержант Ингвар Темпке, сэр. Пост РЭБ, — послышался тихий голос. — Прошу разрешения войти, сэр.

— Разрешаю. — я погасил экраны, разблокировал дверь. — Присаживайтесь, сержант.

— Тут такое дело, сэр, — негромко начал Ингвар, умостившись в кресле, стоявшем рядом с рабочим столом капитана. — Когда археологи пробурились до глубины двадцать пять метров, на экранах появился сигнал маяка саркофага. Я сравнил его сигнатуру с имеющейся базой. Подобных сигналов не было зафиксировано. Покопавшись в профильных базах и в своих архивах... В общем, сэр. Есть возможность проверить планету на наличие подобных маяков. Глубинное сканирование. Если сориентироваться на этот сигнал...

— Ингвар, я понимаю, — произнёс я, жестом остановив Темпке. — Вы же сами знаете. Включение сканеров на известных вам планетах в такой режим привлечёт к Идену ненужное нам сейчас внимание сотрудников Технического флота Альянса. А там — и боевой флот какой-нибудь явится. Вы что, хотите снова подпирать стенку на какой-нибудь базе? — он прямо взглянул в глаза коллеги. — Вы хотите сдать адмиралам всех троих и пилота этого уникального корабля? Вы хотите всё это подарить им, не сделавшим то, что вы только что мне предложили? Вы же профессионал, Ингвар, и понимаете, что земные крейсера разведки обязаны сканировать все доступные диапазоны. А планеты, на этапе первичной колонизационной "волны" — на всю полную глубину, на весь радиус и на весь диаметр. Если теперь будет документально и аппаратно доказано, что кто-то из пяти командиров крейсеров разведки, обследовавших район Иден-Прайма, не выполнил протокольные требования, — я помедлил, понимая, что командиры упомянутых кораблей — один или несколько — действительно три десятка лет тому назад не выполнили эти протокольные, заранее известные требования. — И будет установлено, что вы, Ингвар, качественно и полностью сделали это спустя столько лет. Адмирал Гочкинс, командующий военной полицией Альянса, конечно, сделает все, что сможет, но вряд ли это спасёт вас от ненависти.

— Какой же выход, сэр? — спросил сержант. — Вы же понимаете, что мы упускаем самое важное — время. Я не верю, что он... он один.

— Я — тоже. — я не прятал взгляд от коллеги. — Я молюсь всем известным мне богам, чтобы он... не оказался единственным выжившим... Ставя себя на его место... я не уверен, что сам в такой ситуации сохранил бы здравый рассудок. И искренне надеюсь, что протеанин поможет нам своими силами, своими знаниями, своими умениями и навыками. Это будет лучше, чем вариант, когда мы сейчас будем "фонить" на всю Галактику, — я несколько секунд молчал, затем продолжил тихим, спокойным голосом. — Зависть, Ингвар, страшна. Она вполне может заменить и ненависть, и злобу. За ненависть и злобу ещё можно хоть как-то наказать, а как карать разумного органика за зависть? А ему... — Ингвар понял, что Андерсон имеет в виду протеанина Явика, — плюс — Шепарду... плюс — всем нам, нормандовцам. Очень скоро нам многие будут завидовать. Самой чёрной завистью.

↓ Содержание ↓