Панацея

Борис Мишарин

Мечты и реальность

Фантастика и бытие

Панацея

Начало ноября... Днем всегда плюс и ночью морозец под минус пять, а тут резко снегопад и дорожный коллапс. Месячная норма снега, выпавшая за ночь, парализовала транспорт и не мешала коммунальщикам строчить вдохновенные отчеты о том, что работают триста снегоуборочных машин. Триста... Специальная группа телевидения проехалась по всему городу и нашла только одну машину у дома областного правительства. Даже не три или тридцать. Россия... что ещё можно сказать. По тревоге же работяг не поднимешь. А триста... так их столько даже на балансе не числится.

Небольшие холода, под минус пятнадцать, как всегда пришли в ноябре внезапно во второй декаде. Туманом с еще незамерзшей реки утром затянуло полгорода. Небольшой ветерок и повышенная влажность вызывали чувство не комфортности у горожан, заставляя ёжиться и кутаться в одежду на улице.

Рано утром Гвоздикова Мария вышла из подвала дома, где временно проживала. Снега навалило сантиметров двадцать, а в некоторых местах из-за ветра и больше гораздо намело.

В свое время она приехала в город из деревни поступать в институт, но баллов не хватило на бюджет, так ей объяснили, хотя экзамены сдала на все пятерки. Оксюморон, но, оказывается, и такое бывает. Тогда она ещё на знала, что четверка с "дополнениями" имеет более проходной балл.

На платные места денег не было, а ехать назад в деревню не хотелось. Чудом удалось устроиться в управляющую компанию дворником, и ей выделили подсобку для жилья в одном из подвалов домов на территории, где пришлось убираться. В институт не поступила, но считала, что ей повезло недурно — нашла работу и жилье. Некоторых других деревенских девочек-абитуриенток город "сожрал" и выплюнул в сферу интим-услуг, а некоторых вообще посадил на наркоту.

Два с лишним месяца работа труда особого не доставляла — утром подбирала брошенный на асфальт мусор, подметала и практически весь день оставался свободным. Она немного обжилась в выделенной каморке — деревянный топчан использовался в качестве кровати, нашла на помойке выброшенный стол и стул. Купила кастрюльку, чайник, ложку, вилку, чашку. Днем готовилась к поступлению в ВУЗ на следующий год, усиленно штудируя учебные пособия.

Мария достала пихло, так называли в ее деревне большую лопату для уборки снега, и сгребала его в кучи у бордюра, чтобы снегоуборочная машина позже могла вывезти снег за пределы города. Деревенской девушке такая работа не в тягость, дома приходилось и снег убирать, и ведра полные с водой таскать. Она прошлась пихлом по всей своей территории, чтобы люди могли свободно ходить по узенькой тропиночке и не затаптывать еще не слежавшийся снег.

Снега действительно выпало много, и Мария трудилась усердно, когда около нее остановилась машина. Вышла ее непосредственная начальница из управляющей компании.

— Дрыхнула всю ночь, — зло бросила она, — скоро люди на работу пойдут, а у тебя еще ничего не убрано, лентяйка. Почему ночью снег не убирала?

— Так я быстро все уберу, половина осталась — успею до начала рабочего дня, вернее, когда люди на работу поедут, — ответила Мария, глянув на соседние участки, где еще никто не приступал к уборке снега.

— Ты еще спорить со мной станешь, лентяйка несчастная, ты уволена. Выметайся из подсобки прямо сейчас.

— Но я уберу, я успею, еще никто по улицам не ходит, шесть утра только, — пыталась возразить Мария, — соседи дворники еще даже к работе не приступали, а я уже половину снега убрала. За что?..

— Пререкаешься... ключи от подсобки давай и выметайся сейчас же.

Начальница вошла в подвальное помещение, собрала несколько вещей Марии и выкинула их прямо на улицу с пустой сумкой, повесив другой замок на двери. Села в машину и укатила.

Мария уложила в сумку старенькое платьишко и свитер. Ее учебники и кастрюльки остались в подсобке, как и единственные туфли. Она сняла с себя оранжевую накидку, которую ей выдали в управляющей компании, как дворнику, бросила ее и пихло к дверям. Оставалось одно — ехать домой в деревню и сознаться родителям, что она не поступила в институт. Но на автобус надо было триста рублей, которых у нее не было.

Мария присела на корточки у подъезда и заплакала. Почему с ней так обошлась начальница? Дворники, участки которых соседствовали, только вышли на работу... Понадобилась подсобка, поняла Мария, вот ее и турнули. Она ее бесплатно занимала, а с таджиков или узбеков брали плату... в собственный карман. Всё оказалось просто и ничего личного. Деньги, сейчас все, как умели, делали деньги.

Дворники неподалеку сгребали снег, не обращая на нее никакого внимания. Мария уже не думала о стерве начальнице, ее беспокоил более важный в настоящее время вопрос — как добраться до дома. Ловить попутку на тракте... можно нарваться на насильника. Никто бесплатно не повезет, потребуют оплату натурой. Она внезапно вспомнила, что и паспорт остался в подсобке вместе с учебниками.

Постепенно из подъезда начали выходить люди, спешащие на работу, и никто не обращал внимания на сжавшуюся в комочек у стены девушку. Так на корточках она просидела час, когда вернулась начальница вместе с каким-то таджиком или узбеком.

— Ты еще здесь, лентяйка?

— У меня там книги и паспорт остался, — ответила сквозь слезы Мария.

— Книги и паспорт... — повторила начальница с усмешкой и отомкнула замок, — забирай быстро и выматывайся.

Мария собрала учебники в сумку, с трудом засунула в нее же маленькую электроплитку, дома в хозяйстве пригодится, свои старенькие туфельки, паспорт положила в карман. В паспорте еще оставалось двести рублей, но ей надо было триста.

— Завтра зарплата, а я месяц отработала...

— Чего? — перебила ее начальница, — скажи спасибо, что я тебя в полицию не отвела. Чтобы духу твоего через секунду не было. Понаедут тут... деньги пойдут за предоставленное жилье.

Она отвернулась и стала объяснять не русскому его обязанности дворника. Мария больше не стала спорить и вышла из подсобки, поняв, что всё бесполезно, вытерла слезы ладошкой. У подъезда увидела молодого мужчину, который проживал в этом доме. Она не знала его имени, но он был почти единственным, кто здоровался с ней, проходя мимо.

— Извините, — решилась Мария, — вы не одолжите мне сто рублей?

— Сто рублей? — переспросил он и достал кожаный портмоне, — сто у меня нет, возьмите тысячу.

— Тысячу мне не надо, может, я разменяю где-нибудь купюру.

Мужчина посмотрел на нее — сегодня дворничиха была без своей оранжевой накидки и с заплаканными глазами. Более часа она оставалась на улице без работы и замерзла.

— Что случилось, так срочно нужны деньги? — спросил он.

— Да, меня уволили и надо уехать домой... сто рублей не хватает на билет, — ответила Мария, — но позже я вам все равно деньги отдам, вы не волнуйтесь, я не воровка.

Мария поняла, что опростоволосилась — кто же даст деньги уезжающему. Но соврать она не могла.

— Э-э, да вы вся замерзли... пошли.

— Куда? — не поняла Мария.

— Ко мне домой — согреешься и деньги возьмешь, дома мелкие должны быть.

В квартире он настоял, чтобы она сняла телогрейку и выпила горячего чая. Он чувствовал, что девушка не стесняется, а элементарно боится его. Видимо, наслушалась или насмотрелась разных видео и баек о маньяках-насильниках — у него же на лбу не написана порядочность. Тем более, что недавно весь город "стоял на ушах" из-за маньяка, убивающего молодых женщин и девушек после насилия. Но его поймали уже — страх остался.

— И за что же вас уволили? — спросил он, подогрев чайник и наливая кипяток в чашку с заваркой.

— Не знаю, видимо, место мое потребовалось узбеку или таджику. Соседи дворники по участку — все нерусские... Мне платить больше надо и где-то закон уважать. Хотя... чего его уважать — взяли и выкинули совсем, — она замолчала.

— Вы как в дворниках оказались?

— Приехала поступать в институт, баллов не хватило на бюджетный, а на платный денег нет.

— Понятно. Дома сказала, что учишься?

Мария не ответила на вопрос, покраснев.

— Спасибо за чай... я пойду...

— Подождите, паспорт у вас есть?

— Есть, а вам зачем?

— Должен же я знать кому я даю деньги, — с улыбкой ответил он.

Мария робко протянула мужчине паспорт, в котором так и остались лежать двести рублей. Он положил их на стол, посмотрел прописку.

— Я заберу ваши двести рублей и дам тысячу — сто у меня все равно нет, — мужчина вложил купюру в паспорт и вернул его Марии. — Значит, приехали поступать в институт и провалились. Решили устроится дворником и одновременно готовиться к следующему поступлению?

Он заметил торчащие учебники из сумки.

— Экзамены на все пятерки сдала, но чьи-то ответы были ещё лучше. Конечно, серьёзнее готовиться надо, учиться необходимо, в деревне работы нет, а как без неё, — ответила Мария.

На все пятёрки сдала... Развели девочку деревенскую, но времени нет на объяснения.

— У меня к вам будет другое предложение, Мария Ивановна, мне нужна домработница. Помыть полы, сварить обед. Квартира пятикомнатная, я все время на работе, рестораны надоели, хочется покушать чего-нибудь домашнего. Согласны?

Она смотрела на него удивленно и боязно одновременно. Предложение заманчивое, но он молодой мужчина... придет ночью и что я стану делать?

— Извините, но я не могу. Деньги отдам, когда приеду поступать снова. Но, если вам срочно требуется, то привезу их через день.

— Ясно... боитесь, что я вас изнасилую. Силой взять я и сейчас могу, только я не насильник. Жаль... но, возможно, вы правы, отказывая в доверии незнакомым людям, жизнь такая стала. Но следующей осенью надеюсь с вами встретиться — не из-за денег, их возвращать не нужно, порадоваться вместе в вами, как со студенткой. Удачи вам, Мария Ивановна.

На лестничной площадке он произнес быстро, что торопится, захлопнув дверь, и убежал бегом вниз по ступенькам. Не было времени, а то бы все равно уговорил ее остаться.

Мария присела на лестнице и задумалась. Знать бы, что он не насильник, тогда бы с удовольствием осталась мыть полы и варить суп. Это было бы еще лучше, чем убирать снег. Она вышла на улицу и огляделась. Новый дворник так и не приступил к своим обязанностям. Люди ходили по тропинке, проделанной ей и иногда чертыхались, когда приходилось наступать в снег и пропускать встречных прохожих.

Из подъезда вышла старушка. Мария знала ее в лицо. По утрам она всегда прогуливалась до следующего квартала и обратно, днем ходила в магазины, расположенные неподалеку. Утренний физический моцион.

— Что же ты, милочка, снег не убираешь? — с укором спросила она.

— Уволили меня, вот и не убираю.

Любопытная старушка выпытала все досконально, до мелочей.

— В целом ты права, дочка, но не в данном конкретном случае. Андрюша — человек очень порядочный и никогда бы себе не позволил ничего неприличного. Ему сейчас очень помощь нужна — родители у него в авиакатастрофе погибли полгода назад, хоронили в закрытом гробу. Его бы поддержать, поговорить с ним. Придет домой в пустую квартиру и словом перемолвится не с кем, не то что ужином накормить. Я, бывает, захожу к нему, но что со старухи возьмешь. Дождись его, доченька, и согласись работать — он очень порядочный человек. Ужином накормишь, несколько слов скажешь — ему и легче станет. Опять же в тепле и время для занятий найдешь.

— Но я уже отказалась, как же я вернусь обратно?

— Э-э, дочка, если ты согласна, то я все устрою, а сейчас пойдем ко мне, нечего на улице стоять.

* * *

Киселев Андрей Николаевич руководил фирмой, доставшейся в наследство от родителей. Предприятие закупало оптом у производителя куклы в Китае, изготавливало определенные чипы и вставляло в игрушки. Теперь они пели популярные детские песенки. Фирма получала неплохую прибыль и процветала в своем классе малого бизнеса. Покупала за копейки, а продавала за рубли, особо не напрягаясь.

Сам Киселев окончил физико-математический факультет университета, три года работал в одном из филиалов "Микрона" по производству микросхем. После гибели родителей он уволился и возглавил фирму отца. Двадцатипятилетний молодой человек производил говорящие и поющие куклы...

С утра день не задался... Андрей подошел к окну своего небольшого кабинета и смотрел как дворники убирают снег, сгребая его в кучки, которые уже собирает специальная машина. Гвоздикова Мария, он запомнил ее имя и фамилию, не поверила ему, опасаясь возможного насилия. Киселев расстроился — походить на преступника вовсе не хотелось. Но все правильно и разумно — я же живу один и как ночевать девушке в такой квартире? Много мыслей крутилось в его голове, когда вошла секретарша.

— Андрей Николаевич, к вам из ФСБ пожаловали.

— Из ФСБ?! Приглашай и принеси нам что-нибудь.

Мужчина его возраста вошел в кабинет, они крепко пожали друг другу руки.

— Здравствуй, Андрюша, выбрался наконец-то к тебе в гости. Редко стали видеться.

— Здравствуй, Сережа, здравствуй, — ответил Киселев, — да-а... кто бы мог подумать, когда учились, что ты уйдешь в ФСБ, а я стану куклы делать. Мечтали о производстве, о науке, но никак не о куклах и спецслужбах. А жизнь по-своему все расставила.

Вошедшая секретарша принесла коньяк с лимоном, но гость ответил категорическим отказом. Андрей давно просил его заглянуть и, видимо, не просто поболтать. Они устроились за приставным столиком напротив друг друга.

— Вспомнил сейчас фильм "Щит и меч", где один из героев говорит, что молодость — это лишь средство обеспечения старости. Ты уже думал, где станешь работать, когда выйдешь на пенсию? — спросил Киселев.

— Кого-то бы не понял, от кого-то бы удивился, но ты всегда слыл в университете своими дальнобойными планами — жить только начинаем, а ты о старости. Чего задумал? — серьезно спросил бывший одногруппник Андрея.

— Жизнь, Сережа, быстро бежит, тебе через десять лет уже можно на минимальную пенсию уходить, а мне вкалывать до шестидесяти. Не десять — двадцать лет ты еще послужишь и до свидания. А мне все тридцать пять вкалывать.

Сергей демонстративно глянул на часы.

— Не финти, Андрюша, не на отдыхе.

— Помощь твоя потребуется по роду службы.

— Менты наезжают, предлагают крышу? — спросил Сергей. — Сейчас чаще не бандиты, а менты крышуют.

— Да нет, — отмахнулся Андрей, — с этим все в порядке — никто куклами не интересуется. Не серьезно как-то куклами заниматься... Наша электронная промышленность сейчас в полной заднице, а я все-таки некоторые китайские чипы перепрограммирую для своих кукол. Короче — хочу заняться серьезным делом: производством микросхем. Пока маленьким производством, а позднее и разработкой. Сам понимаешь, что вопрос без внимания вашего ведомства не обойдется. Даже инвестиции станут в определенной мере на вас оглядываться. Поможешь?

— Ты уже готовишь мне место начальника службы безопасности на твоем крупном заводе лет через надцать? — с усмешкой спросил Сергей. — Дело хорошее, чем смогу — помогу.