Попаданец 2.0

Пролог — Сирия

Задержав дыхание, я плавно нажал на спусковой крючок. ВАЛ тихонько кашлянул, и, спустя полсекунды, очередной бородатый Али споткнулся и, не издав ни звука, уткнулся носом в каменистую землю. Больше в моём секторе патрульных абреков не наблюдалось.

Мимо, пригибаясь, словно тень пронесся Вадик, аккуратно вкатившись в заросли, подцепил мёртвую тушку бородача за ногу. Тело боевика быстро поглотили кусты. Ещё через несколько мгновений напарник возник возле меня и, растянувшись рядом на чахлой сирийской траве, показал мне несколько условных жестов.

Ну да, я знаю, что немного затянул с выстрелом. Но обряженного в бело-бежевые одежды араба всё равно пришлось бы прятать вручную.

Не смотря на отсутствие целей, я продолжал, всматривался в зелёнку через оптику, медленно водя прицелом по чахлым дубам, раскидистым магнолиям и давно отцветшим олеандрам, контролируя левым глазом всё пространство сектора. Сейчас в этих землях нельзя быть уверенным ни в чём. Из-за ближайшего куста, который, казалось бы, просматривается насквозь, вполне мог выпрыгнуть озверевший Саид, призывая свою "Аллу в бар", вооружённый затёртым до потери воронения Калашниковым, или, наоборот, новенькой М-16 или FN-FAL.

Ведь совсем недавно ещё одна группа "умеренной оппозиции", вооружённая и обученная нашими заклятыми друзьями, переметнулась на сторону ИГИЛ — террористической организации, запрещённой на территории РФ, а здесь на крови и страхе упорно возводящей свой Халифат.

Так что теперь у них есть новейший транспорт и вооружение, включая ПЗРК и прочую высокоточную лабуду, по мнению наших западных партнёров бывшую жизненно необходимой для этих "moderate rebels". Конечно, опасны все эти игрушки в основном для устаревшего вооружения армии Сирийской Арабской Республики.

Наши же птички летают слишком высоко, чтобы бородачи могли им что-либо противопоставить. После того, как несколько лет назад турки сбили наш Су-24, и озверевшая толпа боевиков устроила расправу над пилотом, руководство операции перестало миндальничать с "партнёрами", упорно оказывающими помощь Халифату. В результате, когда пару месяцев назад турецкие ВВС попытались повторить фокус и очередной раз куснуть русского медведя за пятку, четыре османских F-16 остались коптить небо Сирии, а Президент Соединённых Штатов Америки предпочёл проигнорировать происшествие, несмотря на визгливые вопли турецкого коллеги Эрдогана и тихий скулёж подпевал с другой стороны Чёрного моря. Правильно. У них в Америке новый кабинет и, между нами очередная "перезагрузка" отношений с взаимными реверансами по ничего не значащим вопросам.

Так что любые попытки атаковать наши самолёты немедленно жестоко наказывались, ведь наши оппоненты в этой войне понимали только язык силы. Командование контингента РФ в Сирии реагировало даже на попытки относительно безобидных запусков ракет из РЗК, не способных поражать высотные цели. В ответ на каждый прилетали "Грачи" и перепахивали местность, создавая новый ландшафт, чем-то похожий на лунный. Западные СМИ трубили о сотнях погибших женщин и детей, эксперты вещали про неминуемый крах России в Сирии, и всё возвращалось на круги своя.

Вот для кого "Стингеры" бородачей представляли значительную угрозу, так это для самих сирийцев, летающих в основном на стареньких советских СУ-22 и МиГ-25 и 29. И когда очередной союзный летун нуждался в помощи, на сцене появлялись мы.

Мы — это поисково-спасательная группа морской пехоты ВМФ РФ, расквартированная в военном городке, выросшем при базе "Хмеймим". Сейчас наш отряд находился на северо-западе, от города Дараа, вблизи от оккупированных Израилем Голанских высот. В гористой местности, ещё год назад бывшей границей Сирийской Арабской Республики и Королевства Иордания. Ныне, после дестабилизации саудитами соседней монархии, настоящей чёрной зоне, в которой скапливаются планомерно выдавливаемые из Сирии террористы всех мастей.

Наша задача — вытащить сирийского пилота, которому не повезло быть сбитым на приграничной полосе в местности, до сих пор контролируемой разномастными боевиками. Почему именно русские морпехи, а не армия САР? Обычно я не задавался подобными вопросами. Приказы существуют, чтобы их выполнять, а не обсуждать. Вполне возможно, что на момент принятия это был простой политический шаг, но сейчас подобную операцию в этом регионе могли провернуть только чёрные береты. Ведь девиз российской морской пехоты: "Там, где мы, там — победа!"

Подойти на вертушках к самой границе и эффектно спуститься с небесной конницы нам не позволил не только рельеф и засилье бородачей, но и опасения получить в брюхо очередь из ЗСУ-23-4 "Шилка", которые Королевству поставлял ещё СССР, и нынешняя принадлежность которых, после потери иорданской армией приграничных складов, вызывала опасения. Но даже без этого поросшие зелёнкой горы, предгорья и долины рек по ту и по эту стороны бывшей границы кишели боевиками, встречавшими транспортные вертолёты залпами из всех доступных им орудий.

Так что командование пошло на небольшую хитрость. В то время, как мы уже ведём найденного по маячку пилота пешком к удалённой точке эвакуации, злобные "Крокодилы", которых боевики боятся, как чёрт ладана, обрабатывают отряды террористов, оперативно подтянувшиеся к месту приземления летуна.

Двигаться нам здесь приходиться предельно осторожно, постоянно таясь и проверяя местность. Из-за показной активности вертушек, максимум на какую поддержку с воздуха мы могли рассчитывать — малые личные разведывательные дроны, управляющиеся с системы, интегрированной в "Ратник". Но запускали их довольно редко, ведь время полёта было ограничено, а боевики отличались отменным зрением. К тому же действовали мы в максимальной изоляции. Приходилось соблюдать режим радиомолчания, минимизируя вероятность обнаружения группы.

— Чудо, ты как? Чуешь чего? — раздался тихий шёпот из-за спины.

"Чудо" — это я, сержант Игорь Данилович Нечаев. Этим двусмысленным позывным я был обязан лично начальнику Береговых войск Черноморского флота. В те дни я как раз пошёл на сверхсрочную. К тому же в пику заносчивому отчиму подписал трёхлетний контракт. Не сказать, чтобы мама обрадовалась моему самовольству, так что, когда я подал заявление на перевод в Сирию, то предпочёл вообще не извещать родных. Даже деда. А во время обязательной аттестации генерал-лейтенант лично подошёл ко мне, посмотрел скептически и заявил: "Значит это ты у нас и есть тот самый "феномен". Опасность чуешь, от выстрелов уворачиваешься. М-да...такое "чудо в перьях" может пригодиться".

Ну и народная молва тут же обозвала меня "Феноменом", "Чудом" и "Йогуртом". Но если за первое и третье я мог и в морду дать, благо природа меня здоровьем не обделила, то от двусмысленного "Чуда" отвертеться уже не удалось. Равно как и от неофициальной должности "Чующего пятой точкой всяческие неприятности", на что командир только смеялся и говорил, что в каждом отряде должен быть подобный боец.

Нельзя сказать, что данная способность срабатывала у меня безупречно, но несколько раз помогала и мне, и ребятам остаться целыми и невредимыми. Вот и сейчас Батя в первую очередь интересовался, не ощущаю ли я чего-нибудь эдакого.

— Тихо пока, — я отрицательно помотал головой. — Но что-то на душе неспокойно. Кошки скребут. Денисыч, нам бы ускориться...

Командир молча хлопнул меня по плечу. Ускориться он и сам был бы не против, но пока что то было чревато. Кроме того нас тормозила ещё одна очень веская причина. Я быстро оглянулся на пилота.

Отважный мужик, летавший на устаревшей, как минимум, лет на сорок технике и при этом успешно выполнявший свои боевые задачи. Но вот сегодня ему не повезло. Сириец сидел в тени кустов акации, вытянув ноги, и блаженно щурился на родное солнце. При приземлении в долину одной из рек парень серьезно повредил щиколотку, но, не смотря на травму, он старался не тормозить наше продвижение.

— Подъём, — скомандовал Батя спустя минут пять. — Двинули дальше. Кот, Ус помогайте камраду, Лом — вперёд.

Пока остальной десяток строился, Толян и Лёха подхватили пилота под руки, а Петро скользнул вперёд, разведывая путь. Не смотря на то, что был он очень худым и высоким, за что получил свой позывной, двигался сквозь он сквозь зелёнку практически бесшумно. Лучшего ведущего для головного дозора трудно было себе представить. Этот человек словно бы имел с природой некое сродство. И не подумаешь, что на гражданке, ещё до призыва Пётр Висельников был программистом-любителем, а все свои навыки приобрёл во время игр в стайкбол.

Ребята двинулись вперёд, и я, проклиная жгучее средиземноморское солнце, занял своё место в колонне. Жара стояла жуткая, не привычная для меня, жителя средней полосы России. Даже в Крыму я чувствовал себя немного неуютно, что уж тут говорить о климате этих мест. Впрочем, я благоразумно не распространятся на эту тему, искренне считая, что при необходимости человек может привыкнуть ко всему. Вот и теперь я, хоть и мысленно слал гневные филиппики светилу, стоически вышагивал за Батей, буравя глазами окрестные пейзажи.

Двигаясь в центре группы и глядя на эту древнюю, опалённую тысячелетиями войн землю, я ощущал какое-то непонятное восторженное и, в то же время, грустное чувство. Будто сама история проходила через меня: крестоносцы, сарацины, "Львиное сердце" и Саллах-ад Дин. Все те, кто резали друг друга за эту землю будто шли в ногу со мной, жалуясь на нерадивых потомков, забывших своих предков, предавших себя в погоне за длинным долларом.

Мотнув головой, я отогнал посторонние мысли. Нет, это не были первые признаки шизофрении или перегрева организма. Просто в голову опять лезла всякая мистическая хрень, преследующая меня с самого детства. Конечно, я уже привык так жить. Хотя другие мои странные способности, типа мгновенного ускорения, пусть и раздражали, но им легко было найти применение.

Иногда они даже оказывались полезны. Помню, как на тренировке по историческому фехтованию, на которые я посещал ещё со средней школы, у одного из парней во время работы по балде сорвался молот. Именно необыкновенное чутьё на опасности и "ускорение" спасло меня тогда, как минимум, от тяжёлой черепно-мозговой травмы.

Но когда со мной начинала разговаривать сама земля, становилось немного не по себе. А порой пробирало морозом по коже, когда я проходил мимо места, на котором погиб человек. Да и на кладбищах я появлялся только в тех случаях, когда отвертеться было нереально.

— Боевики. Группа десятка полтора, движутся параллельно нам. Впереди, край плотной зелёнки. Столкнёмся однозначно, — быстрым шёпотом доложил Петро по рации.

— Принял. Ждём, — шепнул Батя. — Отпустим подальше и пойдём следом. По одиночным целям работать без приказа. Но смотреть в оба. Если засечёт основная группа, действуем по стандартной схеме, — и уже обращаясь к пилоту, добавил. — Ибрагим, начнут стрелять — прячься.

Тот понимающе кивнул. Логично, блин. Это на нас "Ратники", а мужик в стареньком лётном комбезе ещё советского производства и лёгком броннике иранского образца.

В этом было нечто сюрреалистичное, слышать, как буквально в паре десятков метров от тебя проходят беззаботные враги, громко переговариваясь на своём гортанном наречии. Терпеть, выдёргивая в прорехах листвы то одну случайную цель, то другую, и ждать, что в любую секунду придётся открыть огонь. Стрелять на звук, практически не видя противника.

Но голоса стихали и, наконец, растворились в шуршании деревьев, трав и кустарников. Уже через пару десятков минут мы опять шли по козьим тропам, с каждым шагом приближаясь к месту эвакуации. Однако, духи гор решили, что крови им на сегодня мало.

Началось всё внезапно. Лом с Котом буквально лицом к лицу столкнулись с сидящими прямо на тропе и смачно жрущими сыр бородачами. Кусты и камни скрывали их до последнего, а привычного шума они не производили. Гады, похоже, ховались в зелёнке скорее от своих же приятелей чем от нас, втихаря нарушая законы шариата с бутылкой чего-то алкогольного.

Ребята не сплоховали — мгновенно среагировав, отправили выпивох на суд божий. Те умерли, даже не успев заорать, а затем произошло то, что можно было назвать исключительно досадной случайностью. Падая, один из уже бывших боевиков, умудрился зацепить чем-то спусковой крючок своего видавшего виды Калаша, как на зло не стоящего на предохранителе.

Звонкая очередь разнеслась по всем окрестным горам. Пусть всё происходило всего-то пару секунд, прозвучало это словно рожок загонщика: "Ату их. Они здесь!"

Всё бесшумное оружие, наша маскировка и профессионализм спасовали перед безалаберностью полудикого джихадиста.

Словно предвестник неприятностей, из ближайших кустов выскочил ещё один персонаж в чалме и халате.

— ?? ??! — заорал он, выкидывая автомат, но, нарвавшись на девяти миллиметровую пулю, выпущенную из ВСС, свалился назад.

— Ходу! Быстро, быстро! Валим всех, кого встретим, — Батя не собирался пасовать пред непредвиденными сложностями.

Группа, собравшись в ударный кулак, рванула в сторону низких гор, где, если верить выданным нам картам, располагался узкий перевал. Но туда уже спешили привлечённые выстрелами исламисты. Вереща в кустах как зайцы, они словно зацикленные кричали на разные дурные голоса свою коронную и, похоже, единственную фразу. А мы, уже не скрываясь и отказываясь принимать заведомо проигрышный бой, бежали вверх по склону, виляя между чахлыми стволами.

Воздух взорвался стрекотом автоматов. Заставляя залечь, начать отстреливаться, делать то, что, собственно, и хотели от нас террористы. Но Батя — Денисыч, наш командир, гнал бойцов вперёд, собственным телом прикрывая резко спавшего с лица пилота. Тот, кривясь от каждого шага на больную ногу, старался, как мог, болтаясь между огромными, по сравнению с ним, Усом и Котом.

На наше счастье боевики просто пёрли на нас, даже не думая применять какую-либо тактику и, похоже, не считаясь с потерями. Та группа, что мы пропустили ранее, так и вовсе полегла в полном составе под градом пуль наших бесшумных автоматов, не успев сделать ни единого выстрела. Словно бараны, они ломились вниз по тропе, даже не подумав организовать засаду. Бандиты, давно уже обосновавшиеся в этой местности, привыкли действовать нахрапом, давить массой. Так что, казалось, сейчас развернись, и мы добьём исламистов, а там уже оторвёмся от возможной погони. Но эти земли уже задолго до нашего рождения привыкли к тому, что крови много не бывает.

Ощущение "жопы", как любил называть это мой дед, нахлынуло внезапно, как раз в тот самый момент, когда мы достигли перевала, и Батя приказал занять оборону. И исходило оно совсем не от поредевших боевиков, с упорством баранов "Талибан стайл" цепью прущих вверх по склону. Откуда-то слева явственно повеяло смертью, причём не только для меня, но и для всех нас.

Рывком повернувшись в ту сторону, я буквально встретился глазами с парочкой бородачей, забравшихся на соседний пригорок и уже вскидывающих на плечи тубусы ручных гранатомётов. ВАЛ выдал короткую очередь и замолчал, оставшись без боезапаса. Один из радикалов словил пулю в лоб и как-то медленно завалился набок, хорошенько приложившись головой о шершавый ствол. Перезаряжать магазин времени не было. Второй уже навёл на нас своё оружие и нажал на скобу.