|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 14: САНСА XII
Текст главы
Она больше не разговаривала со своим мужем.
Он дважды пытался затронуть тему их желания завести ребенка, тему, о которой Санса отказывалась говорить вообще, будь то с ним или с леди Шаей.
После их следующего ужина она отказалась продолжать разговор со своим лордом-супругом, хотя и решила больше не избегать его. В конце концов, ей больше нечего было ему сказать, но ей не нужно было бояться того, что он еще что-нибудь может ей сказать.
Она была Старком и не пряталась в страхе перед львами, но это не означало, что она должна была подчиняться им, если могла иначе.
Если лорд Тирион хотел завести от нее ребенка до того, как принц Оберин сообщит ей о своих планах покинуть столицу, ему придется принудить ее к этому.
А ее лорд-муж, похоже, решил этого не делать, так что Санса считала себя в безопасности в своем суровом молчании.
По крайней мере, от него.
Шая была такой же суровой, по крайней мере, так предполагала Санса, потому что другая женщина обращалась к своему лорду-мужу только с мрачными взглядами и резкими репликами, и он спал каждую ночь на их диване, а не где-то еще, как он иногда делал.
Эта женщина ей очень понравилась.
Но лорд Тирион был не единственным, кто требовал от нее ребенка. Ланнистеры хотели этого; хотели ребенка для Винтерфелла, и ужас, который не давал Сансе спать по ночам, — независимо от того, будет ли сегодняшняя ночь той ночью, когда Джоффри проскользнет в ее покои и изнасилует ее, — был таким же, как всегда.
Но прошлой ночью, в своих снах, она поняла, что ее пугала не угроза изнасилования со стороны Ланнистеров, а то, что она могла высоко держать голову и знать, что это было просто еще одно преступление Ланнистеров против нее, против ее семьи.
Нет, потому что ее сон, в котором она спала всего в нескольких шагах от Льва, мучил ее с тех самых пор, как лорд Тайвин потребовал ребенка от своего сына.
В нем она пережила роды, хотя ребенка пришлось вырезать из нее, чтобы он не прорвался наружу, и она держала на руках младенца, крошечное создание с изогнутой спинкой и большой головой.
Она уже была отмечена как карлик, и лорд Тайвин, который все это время стоял в родильном зале, с отвращением отвернулся, когда Джоффри рассмеялся и забрал у нее ребенка, требуя, чтобы он первым взял на руки своего кузена.
Однако он был красив, как был красив Джоффри, когда Санса увидела его в самый первый раз.
Она говорила себе, что могла бы полюбить его, и притворялась, что его глаза не светятся красным, как у призрака Джона-лютоволка.
Ее лорд-супруг назвал его так, потому что это было его заслугой, и Санса притворилась, что имя Ланнистеров, данное ее ребенку, не вызвало у нее неприятных ощущений в животе, когда он снова оказался у нее на руках.
А потом он быстро вырос, хотя снова стало очевидно, что он был карликом, когда он стоял у ее живота, и она знала, что ему было столько же лет, сколько ей, когда она приехала в Королевскую Гавань, даже если она не совсем понимала, как это было.
Он был гораздо большим мучением, чем Джоффри, потому что происходил как от Сансы, так и от Ланнистеров, и каждое темное деяние, которое он совершал, было результатом того, что она воспитывала его так же, как и Ланнистера. Он нес в себе частичку ее, частичку волка, и все же оставался львом. От одного его вида ей становилось дурно, даже во сне.
— Леди Санса? — раздался голос, прервавший ее мысли. Шая, разбудившая ее от ночного кошмара, когда она металась и кричала в своей постели, но, проснувшись, она увидела лицо лорда Тириона, и это только заставило ее закричать снова.
— Леди Санса, — Эллария Сэнд встала перед ней с озабоченным выражением на лице, слегка встряхнула Сансу, отвлекая ее от ужасных мыслей, и вернула в тронный зал, взяв за руку и, по сути, заставив Сансу идти рядом с ней. — Могу я поговорить с тобой, дитя мое, все ли у тебя в порядке?
Санса почти ничего не знала об Элларии Сэнд, кроме того, что она была любовницей принца Оберина, родила ему троих детей и высказывала свое мнение, когда хотела, в отличие от большинства женщин Королевской Гавани.
Она задавалась вопросом, узнала ли леди о ее разговоре с принцем Оберином, о его предложении ей.
Она задавалась вопросом, ревнует ли Эллария, рассердится ли из-за того, что ее возлюбленный сделал такое предложение Сансе, хотя, на самом деле, ей не к чему было ревновать.
Санса не хотела наживать врагов ни в ком, кроме себя самой, и не думала, что ей понравится быть врагом Элларии Сэнд.
Санса выдавила улыбку, хотя ее все еще слегка подташнивало.
— Конечно, миледи.
Эллария одарила ее слегка укоризненным взглядом.
— Я же говорила тебе, моя дорогая, что меня едва ли можно назвать леди.
Что-то в том, как она произнесла эти слова, заставило Сансу покраснеть и захотеть отвести взгляд, но она заставила себя этого не делать.
— Прошу прощения...
Эллария снова рассмеялась.
— Мой Оберин сказал мне, что у вас с ним был интересный разговор на днях в городе.
Санса сглотнула, почувствовав, что ее охватывает что-то вроде настороженного волнения.
— Да, — выдохнула она, едва в состоянии произнести больше. — Да, он хотел знать, что я думаю о... городах.
В глазах Элларии промелькнуло веселье, и она подняла руку, убирая локон, упавший на лицо Сансы. Санса вздрогнула, и рука исчезла так же быстро, как появилась, а веселье сменилось грустью.
— Я так понимаю, что у вас было кое-что, что показалось ему довольно интригующим.
Санса огляделась по сторонам, снова заметив множество людей, окружавших их: придворных, жаждущих сплетен, как стервятники, мужчин, ожидающих возможности поговорить со своим королем.
На Джоффри, восседающего на Железном троне, как будто это был обычный стул, на его королеву, сидящую сбоку от трона, где обычно сидела Серсея, когда она все еще воображала себя правящей от имени Джоффри, смеясь над чем-то, что он только что сказал, в то время как Серсея обнаружила, что ее усадили на стул с другой стороны от него, холодные глаза, как показалось Сансе, наблюдали за ней.
Нигде не было безопасно вести подобные разговоры, но особенно здесь.
— Ми... Эллария, — сказала Санса, слегка покраснев от того, что она назвала ее по имени, — я не думаю...
— Послание для короля! — раздался голос из глубины зала почти сразу после того, как двойные двери Большого зала распахнулись, пропуская его, и в комнату вбежал человек, потный и закутанный в плохо сидящую кольчугу.
Он протиснулся мимо лордов и леди, все еще стоявших у него на пути, и поклонился, когда оказался в поле зрения Джоффри, в то время как королевские гвардейцы окружили его, оттеснив Сансу к другим дамам, а затем к Элларии, которая потянулась, чтобы взять ее за руку.
Санса посмотрела на их вплетенные руки, гадая, думала ли Эллария, что из-за этой новости ей понадобится утешение.
Интересно, когда в последний раз ее утешали?
— Послание для короля! — повторил гонец, упрямо пытаясь прорваться сквозь стену рыцарей королевской гвардии.
Когда сир Джейме Ланнистер потянулся за мечом, Санса поняла, что у него ничего не получится.
— Подождите! — Крикнул Джоффри, вскакивая на ноги и улыбаясь посланнику. — Я бы хотел услышать, что он хочет сказать. Сообщение для меня, не так ли?
Сир Джейме опустил руку, и гонец еще раз благодарно поклонился королю.
— Джоффри, любовь моя, почему бы тебе не позволить страже позаботиться об этом гонце? — предложила Серсея елейным голосом.
Джоффри полностью проигнорировал ее, повернувшись спиной к Большому залу.
— Ну? — требовательно спросил он у посыльного, и Санса подумала, не обмочится ли тот прямо здесь и сейчас от того, что его трясло под пристальным взглядом короля.
— Черная Рыба собирает армию, чтобы осадить Фреев. Они проиграют, если им не пришлют подкрепления, — послушно продекламировал гонец, и Джоффри приподнял бровь.
— Права, которые Фреи получили, когда убили ради нас того самозванца Старка, его жену и леди-мать? — спросил он с ухмылкой, посылая ухмылку в сторону Сансы.
Она не отреагировала только благодаря невероятному усилию воли. И, возможно, из-за руки, сжимавшей ее руку.
— Я тоже, ваша светлость, — тихо сказал посыльный, и улыбка Джоффри стала шире.
— Ну что ж, — сказал он, все еще искоса глядя на Сансу, — вы казались таким серьезным. Неужели все так плохо? Мы должны помочь им, как вы думаете, леди Санса?
Санса сглотнула, стряхнула руку Элларии Сэнд и, шагнув вперед, присела в реверансе перед своим королем.
— Конечно, ваша светлость, — покорно пробормотала она.
Джоффри громко рассмеялся в тишине тронного зала. Принц Оберин переминался с ноги на ногу рядом с другими членами Малого совета.
— Любовь моя, — сказала Серсея с терпением, которое, должно быть, давалось ей с трудом, улыбка застыла на ее лице, — ты должен позволить Малому совету обсудить это. Они найдут решение, я уверена в этом.
— почему?
Серсея с удивлением взглянула на своего старшего сына; обычно он не противоречил ей в тронном зале, подумала Санса, вздрогнув.
И при этом его не слишком волновала политика короля.
Она удивилась, как посланцу удалось пройти мимо стражи и поговорить с королем напрямую. От своего лорда-супруга она знала, что обычно так не бывает, поскольку чем меньше Джоффри знает, тем лучше для Малого совета. Были приложены особые усилия к тому, чтобы он знал как можно меньше.
Как бы жестоко она ни считала это, когда муж сказал ей, что лучше позволить ему мучить своих подданных в Королевской Гавани и играть с ними, как ему заблагорассудится, чем позволить Джоффри принимать какие-либо действительно важные решения.
— Любовь моя? — Серсея склонила голову набок, улыбка застыла на ее лице.
Санса решила запомнить это выражение, когда Серсея в следующий раз будет мучить ее.
Джоффри покачал головой.
— Пока что они только все испортили. Бринден Талли должен был умереть вместе со своими родственниками-дегенератами. Почему я должен позволять им продолжать позволять ему жить? Я король, а не они, и они выставляют меня дураком за то, что я ничего не делаю. Мне следовало бы сжечь их всех заживо.
При этих словах в зале воцарилась зловещая тишина, и мгновение спустя даже Джоффри, казалось, осознал ошибку, которую совершил, произнеся их, побледнел и медленно попятился к своему драгоценному креслу.
— Наш лорд Десница — лорд Бобрового утеса, — мягко произнесла Маргери в наступившей тишине. — И мы заключили эту сделку с Домом Фреев. Я уверен, что он смог бы предложить королю какую-то точку зрения по этому вопросу, хотя, конечно, окончательное решение должно быть за тобой, любовь моя, а не за Малым советом.
Джоффри моргнул, одарив Маргери взглядом, который можно было бы назвать благодарным, если бы он действительно был способен на такое, а затем взглянул на Тайвина.
— Ну?
Лорд Тайвин шагнул вперед, не сводя глаз с Маргери, пока говорил.
Серсея, казалось, вся пылала, если судить по взгляду, который она бросила на Маргери.
Санса спрятала улыбку за рукавом, притворяясь, что кашляет, и быстро вернулась в тень, снова оказавшись рядом с Элларией.
На лице Элларии отразилось отвращение.
— Ему не следовало задавать тебе такие вопросы.
Санса пожала плечами, потому что мучительные слова Джоффри всегда были лучше, чем побои, которые она получала от его королевской гвардии.
— Его светлость не сделал ничего плохого, потому что он просто спросил то, что, как мы все знали, было правдой, — тихо сказала Санса, чувствуя, как горит шея.
Эллария прикусила губу.
— Леди Санса...
— Я... я должна идти, Эллария Сэнд, — сказала Санса, вспомнив, почему ей в первую очередь захотелось уйти от этой женщины, когда она узнала леди Розамунду, с интересом наблюдавшую за ними. — Я переутомилась.
На лице Элларии появилось выражение сочувствия.
— Конечно, моя дорогая девочка. Мне проводить тебя?
Санса сглотнула.
— Я сама найду дорогу, — тихо сказала она, и Эллария, казалось, наконец поняла, ласково улыбнувшись ей (как обычно улыбалась ее мать), прежде чем отвернуться и снова раствориться в толпе.
Санса заставила себя выйти из комнаты, не прибегая к бегству, подобрав юбки и ступая грациозно, как будто у нее не было никаких забот на свете.
Только выйдя в коридор, она поняла, что была не единственной, кому удалось сбежать, и, подавив вздох, скользнула за колонну, чтобы кто-нибудь из других ее злейших мучителей не заметил ее.
Серсея, казалось, вообще не замечала ее, однако ее внимание привлек другой невинный человек.
Она задавалась вопросом, не могла ли Серсея просто не в силах расстаться с иллюзией, что она потеряла контроль над собственным сыном, и по этой причине сбежала из Большого зала.
— Леди Реанна, — сказала она тем мягким голосом, который использовала, когда хотела чего-то от кого-то другого. Это никогда не было адресовано Сансе, за исключением того случая, когда она рассказала женщине о желании своего отца покинуть Королевскую Гавань, и Серсея потребовала от нее большего, а позже, когда она потребовала, чтобы Санса написала своей матери и брату, но с тех пор она слышала это достаточно часто.
— Ваша светлость, — сказала Реанна, приседая в реверансе. — Вы хотели поговорить со мной?
Серсея улыбнулась. — Да, я отправила вам сообщение несколько дней назад. Ты избегала меня, дитя?
Реанна сглотнула, и только тогда Санса увидела, какой болезненно юной она была, и вспомнила, где видела ее раньше.
Она была частью свиты королевы Маргери, одной из ее служанок, которые сопровождали ее сюда из Хайгардена.
Санса затаила дыхание.
— Нет, ваша светлость. У королевы... много требований, которые необходимо выполнить после свадьбы. Я собиралась...
— Серсея пренебрежительно махнула рукой. — Неважно. Я, как никто другой, понимаю потребности требовательной королевы. Мы можем поговорить сейчас, в моих покоях. Пойдемте.
Леди Реанна заколебалась.
— Думаю, я скоро понадоблюсь королеве
Взгляд Серсеи стал жестким.
— Пойдемте, леди Реанна. Мне нужно обсудить с вами кое-что вроде... личного дела, которое не может обсуждаться здесь. Когда Большой зал будет свободен, к вашей королеве прибудут другие дамы.
Леди Реанна снова сглотнула.
— Конечно, ваша светлость.
Серсея улыбнулась.
Санса не двигалась с места, пока они не завернули за угол и полностью не скрылись из виду.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
