|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Текст главы
Королева Маргери прислала Сансе приглашение заняться шитьем вместе с ней и некоторыми другими дамами.
Эти слова, которые Санса прочитала в коротком послании, принесенном ей слугой, прежде чем снова исчезнуть, едва не вызвали у Сансы истерический смех.
Она вспомнила то время, когда была бы счастлива получить приглашение заняться шитьем вместе с королевой, показать все, чему научила ее дорогая септа.
В Семи королевствах царил хаос, ходили слухи, что Станнис Баратеон намеревался набрать больше людей, чтобы отправиться на Север, а Ланнистеры хотели ребенка от Сансы. Но дамы продолжали шить, как будто ничего не случилось.
Каким-то образом ей удалось сдержать это.
Приглашение было не в королевские сады, как думала Санса, а скорее в покои Серсеи, и Санса вздрогнула, задаваясь вопросом, было ли это приглашение, даже если оно было написано ровным размашистым почерком Маргери, на самом деле результатом того, что она видела на днях. Это была ловушка для нее.
Но проигнорировать это было невозможно. В конце концов, королеве никто не отказывал.
Она просто задавалась вопросом, по какой еще причине королева Маргери могла находиться в покоях Серсеи. Она знала, просто наблюдая за ними и из нескольких намеков, которые она получила от Маргери, потому что большее, чем это, подвергло бы опасности их обоих, что королева-мать и Маргери вовсе не были теми, кого можно было бы назвать подругами.
Она не думала, что у Серсеи есть друзья, в то время как Маргери пыталась подружиться со всеми. Санса могла бы легко предсказать, что они не поладят.
Вечеринка по шитью должна была начаться меньше чем через час, и на мгновение, когда она попыталась забыть, что она здесь пленница, а не гостья, Санса запаниковала.
Она не знала, где Шая.
После ужасного утреннего перерыва, во время которого они почти не разговаривали, и Санса заметила круглые черные круги под глазами своего лорда-мужа, Тирион и Санса разошлись в разные стороны, и Шая расправилась с их едой, Тирион полностью съел свою, а Санса — недоеденную., если что.
Перед этим Шая помогла ей подготовиться к предстоящему дню, но с тех пор Санса ее не видела, и она не могла надеть свое дневное платье, чтобы показаться на глаза другим дамам.
Она громко вздохнула, подошла к своему шкафу, забитому одеждой, и принялась рыться в нем.
Теперь у нее было очень мало платьев, потому что Серсея не видела больше причин снабжать ее предметами, которые традиционно предназначались для баловства, такими как избыток платьев, теперь, когда она была здесь не более чем пленницей, и видела только, что ее платья не подходят ей и тем самым смущают Дом Ланнистер.
У нее было платье с золотыми листьями, элегантное, светло-фиолетовое и очень любимое, но Санса отложила его в сторону, потому что не хотела надевать его сегодня. Только не в покоях королевы-регентши, где Серсея наблюдала бы за ней смеющимися глазами.
Она выбрала светло-голубое платье в глубине своего гардероба, достаточно простое и элегантное, чтобы его можно было надеть на такое мероприятие, и начала расстегивать его на спине, поморщившись, когда ее пальцы коснулись легких шрамов от побоев Джоффри, поскольку у нее не было Шаи, чтобы это сделать это для нее.
Она ненавидела прикасаться к ним. Она знала, что, скорее всего, они никогда не исчезнут, но сегодня пальцы Сансы неловко погладили их, и ее тело невольно вздрогнуло от этого прикосновения.
Она помнила каждый удар, каждый затупленный край лезвия, каждую тыльную сторону ладони и то, за какое преступление, по ее мнению, они заплатили.
Она вспомнила тот день, когда ее лорд-супруг велел ей раздеться и дотронулся до ее груди, и подумала, что бы он подумал, если бы вместо этого дотронулся до ее спины и увидел шрамы, оставленные там его дорогим племянником, возбудило бы это его так же сильно.
А потом она выбросила эти мысли из головы и продолжила раздеваться сама, ее руки были неуклюжими, потому что в этом она, к своему стыду, полностью зависела от Шаи.
Оставшись в одном нижнем белье, Санса выбрала голубое платье и осторожно надела его, как будто шрамы все еще причиняли ей боль, хотя на самом деле это было не так.
Одевшись, она решила оставить прическу как есть, поскольку сложные прически, которые обычно делала Шая, были не по силам Сансе.
Она взглянула на себя в зеркало и вздохнула.
Раздался стук в дверь, и Санса, подумав, что это слуга, крикнула:
— Да, минутку.
Дверь все равно открылась, и Шая просунула голову внутрь, оглядывая Сансу с ног до головы с чем-то очень похожим на подозрение в глазах.
— Это не то платье, которое я помогла тебе надеть сегодня утром, — сказала она, и Сансе потребовалось мгновение, чтобы понять, почему она выглядела такой сердитой и подозрительной из-за такой вещи, как переодевание, и она сильно покраснела.
— Королева Маргери пригласила меня заняться с ней шитьем, — тихо сказала она, опустив взгляд на свои руки и надеясь, что Шая не станет расспрашивать ее дальше.
Но, к ее удивлению, когда она подняла глаза, Шая улыбалась.
— Хорошо, — сказала она с чуть более сильным акцентом, чем обычно.
Санса удивленно моргнула, и Шай продолжила:
— Я провожу тебя туда.
Санса кивнула.
— Хорошо, — сказала она, потому что знала, что Шая хотела проводить ее туда больше всего на свете из желания защитить ее.
Шая оставила ее в покоях Серсеи, служанка бросила на нее странный взгляд и велела послать за Шаей, если ей что-нибудь понадобится, подчеркивая слова слишком сильно, а затем охранник у дверей покоев Маргери — сир Лорас, и она сдержанно кивнула ему — открыл двери ради нее, и она оставила Шаю позади.
Маргери была не единственной, кто находился в покоях Серсеи. Конечно, Серсея тоже была там, но Санса была несколько удивлена, увидев Оленну Тирелл и, по меньшей мере, дюжину других дам из разных домов, столпившихся в маленькой комнате и увлеченных вязанием.
Она не могла себе представить, кому пришло в голову, что было бы хорошей идеей запихнуть всех этих молодых женщин в новые покои Серсеи, как королевы-матери, а не как королеву.
— Леди Санса, — Маргери встала, чтобы поприветствовать ее, взяв обе руки Сансы в свои и заставив их соприкоснуться.
Санса с трудом сглотнула и убрала руки, как только у нее появилась возможность сделать это, не показавшись невежливой.
— Мы волновались, что ты не придешь, — продолжала Маргери, казалось, не замечая дискомфорта Сансы.
Санса оглядела собравшихся дам; Серсею, которая даже не подняла глаз, когда она вошла в комнату, казалось, была слишком поглощена своим шитьем, хотя Серсея часто говорила ей, что шитье — это особая женская привычка, которую Серсея ненавидит гораздо больше, чем досужие сплетни. На леди Оленну, холодно наблюдавшую за ней, и на других дам в комнате, Ланнистера и Тирелла, а также на дам нескольких человек из команды Тирелла баннера.
Она сомневалась, что кто-то из них особенно беспокоился о ней, независимо от того, приходила она или нет, когда королева приглашала ее на что-то.
Она извинилась, сославшись на то, что ее госпожа опоздала в то утро и, таким образом, стала причиной ее опоздания, что привлекло внимание Серсеи, и села, взяв шитье, которое Маргери предложила ей с быстрой улыбкой, с облегчением уткнувшись в него носом.
Ее уже давно не приглашали на подобные мероприятия, до того, как Маргери прибыла в Королевскую гавань, и, конечно, ей это, казалось, очень нравилось, потому что даже когда Серсея была вынуждена из соображений приличия создать впечатление, что она занимается чем-то другим, а не управляет королевством за спиной своего сына. Вернувшись, она возненавидела присутствие "дочери-предательницы" на подобных мероприятиях. Она бы с большим удовольствием пригласила Сансу куда-нибудь, чтобы поиздеваться над ней или помучить каким-нибудь новым способом, а Сансе больше нравилось шить.
Санса задавалась вопросом, было ли это из-за того, что королева-мать всегда чувствовала себя виноватой, или же она просто терпеть не могла вести себя вежливо с Сансой в присутствии других.
Санса предположила, что это было последнее. Она никогда не видела, чтобы Серсея чувствовала себя виноватой в чем-либо.
— Тебе следовало бы выпороть свою служанку, чтобы она больше никогда не опаздывала, — сказала тогда Серсея, не отрываясь от своей работы.
Санса вздрогнула, зная от Шаи, что эта женщина вряд ли была добра к ней и подозревала ее в чем-то, хотя Шая и не сказала ей, в чем именно.
— Да, ваша светлость.
Однако это заставило ее задуматься об отношениях Шаи и Тириона; притворялась ли она, что любит его, потому что он защитил ее от какого-то преступления, за которое Серсея хотела правосудия, или они действительно заботились друг о друге, как казалось за несколько дней до предложения ее мужа завести у них ребенка?
Маргери широко улыбнулась словам королевы-регентши, хотя что-то в ее глазах, как показалось Сансе, погасло.
— Ее светлость, конечно, очень мудрая, — застенчиво произнесла она, и Санса невольно подавила смех. — Мы как раз обсуждали, разумно ли будет с моей стороны вышить льва или розу на моем шитье. Я думаю, что сделаю из этого новую подушку. Королева-регентша предложила мне каким-то образом объединить и то, и другое, связав их вместе.
— Леди Сансу не волнуют такие бессмысленные вещи, — вмешалась леди Оленна, спасая Сансу от ответа.
Глаза Серсеи вспыхнули, но Санса заговорила первой.
— О, я не возражаю, миледи.
Тогда Серсея подняла голову и посмотрела на Сансу так, словно не могла понять, зачем Сансе притворяться, что она с кем-то любезничает, как будто она не знала, что Санса делала это с тех пор, как узнала, кто такой Джоффри на самом деле.
— Чепуха, — отрезала леди Оленна. — В Королевской Гавани происходят гораздо более интересные вещи, чем то, что можно наклеить на окровавленную подушку. Санса, твой озорной муженек уже родил тебе ребенка?
Санса моргнула.
Санса не разговаривала с леди Оленной с тех пор, как помолвка с сиром Уилласом была расторгнута в пользу помолвки с лордом Тирионом, и поэтому чувствовала себя довольно неловко, зная, что ястребиные глаза этой женщины устремлены на нее, наблюдая за ней с опасной пристальностью.
Она почти забыла об остром язычке этой женщины.
— Я... — Санса густо покраснела и снова посмотрела на свою работу, которая теперь, несомненно, была испорчена.
— Съешьте немного фруктов, леди Санса, — сказала леди Оленна, — у вас совершенно пересохший вид. Разве ваш муж не следит за тем, чтобы вы были сыты?
Санса покраснела и, протянув руку к вазе с фруктами, которую пододвинула к ней леди Оленна, с благодарностью откусила кусочек граната, хотя и знала, что это, конечно, не спасет ее от дальнейших расспросов.
Сок стекал у нее по подбородку, и она потратила слишком много времени, вытирая его платком, в то время как другие дамы таращились на нее.
Она отложила гранат в сторону, съев только половину, аппетит пропал так же быстро, как и появился.
Маргери наклонилась вперед, снова взяв Сансу за руку, и Санса подумала, почувствовала ли она, как она дрожит.
— Леди Санса не привыкла говорить о таких вещах так откровенно, бабушка, — предупредила она. — Не то что мы, Тиреллы.
— Мы с леди Сансой иногда говорили о многих подобных вещах, — заговорила Серсея, и Санса подумала, что могла бы заползти на пол и умереть, чтобы избежать такого разговора.
В какой-то степени она понимала эту одержимость. В Королевской Гавани не было никаких новых сплетен с тех пор, как стало известно о намерении лорда Тайвина, чтобы Санса родила ребенка, и поэтому дамы толпились вокруг нее, ожидая новых сплетен.
Но она не понимала этих постоянных расспросов, как будто ей было что скрывать и она должна была выплеснуть их с каждым новым разговором, или того, что все присутствующие дамы, казалось, наклонялись вперед, как стервятники в засаде.
— Я...В этом месяце я выпила лунной крови, миледи, — сказала она леди Оленне, к большому облегчению окружающих ее дам.
— Что ж, — сказала Серсея с лукавым выражением в глазах, — возможно, в следующем месяце боги благословят тебя, моя милая голубка.
Санса подавила дрожь.
— Я молюсь, чтобы это было так, — ласково произнесла она, и в глазах Серсеи промелькнуло что-то такое, что все еще вызывало у Сансы чувство гордости.
— Я сама надеюсь, что у меня скоро будет ребенок, — тихо произнесла Маргери, и Санса послала ей благодарный взгляд. — Король очень... страстный. Но чего еще можно ожидать? Он наполовину олень, наполовину лев.
Дамы рассмеялись, услышав это, все, кроме Оленны, которая наблюдала за Серсеей. Улыбка самой Серсеи была довольно холодной, хотя и присутствовала.
Санса задумалась, что бы это значило, хотя и заставила себя улыбнуться шутке, при мысли о том, что Джоффри может быть таким...от страсти к Маргери ей стало плохо.
Она взглянула на недоеденный гранат, с которого на стол капал сок, были видны косточки и внутренности, и подумала, что ее подташнивает.
Это было похоже на внутренности человеческого тела, на кровь.
— Леди Санса? — она моргнула, осознав, что Маргери зовет ее по имени. — С вами все в порядке?
Санса с трудом сглотнула.
— Я... думаю, я просто проглотила семечко, ваша светлость. Со мной все будет в порядке.
Маргери пристально посмотрела на нее.
— Сколько раз я говорила тебе, Санса, не называй меня "ваша светлость" так официально, когда мы здесь не в официальной обстановке.
Серсея прочистила горло.
— Я не думаю, что уместно позволять такие вольности дочери мертвого предателя, моей дорогой, хорошей дочери.
— О, — Маргери взглянула на нее снизу вверх, ее лицо было маленьким и уязвимым. — Я не... — она оглянулась на Сансу. — Я совсем недавно в столице, ваша светлость. Полагаю, эти вещи все еще сбивают меня с толку.
Серсея опустила голову.
— Понятно. Здесь так много правил этикета, которые не соблюдаются в Хайгардене.
Улыбка Маргери стала озорной.
— Да, конечно, добрая матушка. Например, я даже не знаю, называть ли вас королевой-матерью или вдовствующей королевой в наши дни, — сладко сказала Маргери, и Санса поперхнулась.
Серсея бросила на нее взгляд, который, если бы был способен убить ее сам по себе, непременно убил бы.
— Прошу прощения, миледи, — извинилась Санса, откладывая вязание. — Возможно, я проглотила несколько зернышек. Можно мне немного воды?
Леди Оленна бросила на нее проницательный взгляд и потянулась к столу, стоявшему слишком далеко от того места, где сидела Санса, за большим бочонком с жидкостью. — Я думаю, немного летнего вина, — сказала она, жестом приказав одному из слуг принести Сансе чашку и налить ей.
— Королева-мать чувствует себя вполне нормально, — сказала Серсея, на ее лице появилась слабая улыбка, и Маргери с облегчением посмотрела на нее.
— О, спасибо, что рассказали мне, — мягко произнесла она, возвращаясь к своему шитью. — Хотя я надеюсь, что между нами я все еще могу называть вас "хорошей матерью".
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
