Птенцы Бедвира-13

Глава тринадцатая

Прежде чем войти в новое прибежище, Риннон мельком оглянулась. Уже под крышей, закрыв за собой дверь, отпустила ручонку Этель, которая немедленно побежала к новым знакомцам. И на этот раз Риннон посмотрела ей вслед с тревогой: не обидели бы маленькую провидицу те, кто снова, как когда-то она сама, увидит в босой девочке всего лишь нищую оборванку.

Но близко подходить к богато одетым девочкам Этель не стала. Она благоразумно наблюдала за ними издалека, и Риннон даже показалось, что малышка любуется ими, словно красивыми куклами... Девушка замотала головой: только недавно Этель вместе с девочками помогала Кахиру стрелять в саранчу! Почему же сейчас она так странно смотрит на них? Те-то — понятно, почему на неё не глядят: не видели, как она зашла. Может, и позвали бы к себе.

Риннон отвела взгляд от маленькой провидицы: надо начинать претворять в жизнь задуманное ею вне маяка. И осмотрелась.

В жилище всё казалось спокойным.

Кахир лежал, отдыхая после неожиданной для себя охоты на саранчу. Риннон отметила, что надо бы дать ему укрепляющий настой. А потом, через некоторое время, серьёзно заняться его ранами... Она бы и хотела мысленно упрекнуть Бедвира, что, уходя, он не всё предусмотрел с защитой. Но теперь, после собственной разгадки недавно презираемой ею тайны с босыми ногами Этель — тайны, которая была тайной только для неё, Риннон, она не могла порицать тёмного мага. "К тому же, — напомнила она себе, — Бедвир не такой провидец, как Этель. Он не мог ожидать, что младший брат Моргана окажется таким... своевольным".

Мальчишки, Грэм и Кенион, шушукались в уголке. Кенион полулежал на кровати, оберегая повреждённую ногу, а Грэм сидел на его топчане.

"Пока я знаю, что у нас есть два воина, — хмуро подумала девушка. — Я и Кахир. Хотя... Когда Клемент уходил, Кенион подошёл к ящику с оружием". И — новое открытие! Поразилась ему до всплеска личной силы, которую пришлось утихомиривать: "Лукас всегда ходит с мечом! Мальчиков рано обучают бою! Воинов больше!"

Не обращая внимания на девочек, которые тоже о чём-то шептались, Риннон подошла к мальчикам и присела на кровать напротив топчана Кениона. Те выжидательно замолчали. Кенион смотрел на девушку вопросительно, а Грэм ещё и с вызовом.

— Каким оружием владеешь, Кенион? — без вступлений спросила Риннон, глядя на лежавшего подростка.

От неожиданности Грэм открыл рот, глядя на неё, а потом спохватился и вопросительно уставился на Кениона.

— Ученический короткий меч, — не сразу отозвался Кенион. — Могу одновременно с кинжалом "мизерикордия". Ещё бросаю дротики. Пробовал боевой топор, но знаю только три приёма. Из арбалета стреляю, но не очень метко. Если мишень крупная — могу попасть, — улыбнулся он.

Несмотря на постоянное, пусть только видимое спокойствие, несмотря на малые лета, Кенион оказался подготовленным к походной, полной лишений и трудностей жизни. Как и его старший брат. Или наоборот? Мальчик спокоен именно потому, что многое умеет? А если ещё и знает что-то...

А ведь он лишь на два-три года старше того же Грэма.

Теперь тот уже ошеломлённо уставился на недавнего собеседника. "Не ожидал? — мрачно торжествовала в мыслях Риннон, невольно гордясь Кенионом. — Это тебе не своевольничать!"

И тут же обратилась к нему:

— А ты?

Грэм насупился и чуть не обиженно ответил:

— Мне пока рано учиться владению оружием.

Заслышав шорох, девушка оглянулась, а мальчишки вытянули шеи посмотреть. Это лежавший невдалеке Кахир явно услышал её вопросы. И сам осведомился:

— Почему вы спрашиваете о боевых умениях мальчиков, леди Риннон? Есть какая-то опасность для нас на этом острове? Насколько я понял, наше странное жилище достаточно защищено магически.

— Против саранчи — да, — хмуро сказала Риннон. — Последних трёх тварей я только что убила. Это оказалось нелегко, но возможно. Но... я уже говорила... я не уверена в нашей защите, если здесь появятся повелители саранчи. Мы не знаем их силы. А если наша защита для них — паутинка, которая колышется на ветру?

— Я помню, мы говорили о том, что саранча, прилетевшая сегодня, — это разведчики. А вы видели их — повелителей?

— Только в провидчестве. У них очертания человека. Но только очертания. И они вооружены таким оружием, что наши мечи против их — игрушка.

— Подтверждаю, — прошептал Кенион.

Но Кахира заинтересовало другое, хоть он и поморщился, на мгновения отведя взгляд в сторону и явно о чём-то вспомнив.

— Леди из дома Эинри тоже владеет оружием? Каким же?

Риннон оглянулась и кивнула.

— Видите ту пухленькую девочку? Это моя младшая сестра. Я оказалась среди учеников Бедвира такой же — внешне томной и изнеженной барышней. Но, как и любой из рода Эинри, как и моя младшая сестра, я тоже умею держать в руках меч. Арбалет — моё любимое оружие. Как и дротики — только не как метательное оружие, а колющее.

— Вы думаете — сумеете защитить маяк Аодх простым оружием? Поэтому вы спрашиваете мальчиков?

— Нет. Я собираюсь добавить в защиту Бедвира столько сил, чтобы закрыть этот скалистый островок вообще от любого взгляда. Бедвир же оставил часть островка видимой. А чтобы быть уверенной в своих силах, мне надо знать, что за спиной люди, которые умеют обращаться с оружием.

— Но зачем? — теперь удивился Грэм. — Зачем укреплять остров, если все разведчики уничтожены?

Риннон взглянула на Кахира. Ответит? Ответил:

— Уничтоженная разведка — это тоже разведка, — размышляя, откликнулся он. — Саранчу послали осматривать определённое место — недаром она сразу полетела с берега к маяку. И не вернулась. Для повелителей это значит лишь одно: тварей уничтожили. А поскольку саранчу уничтожили всю до единой, такими бойцами могут быть только опасные для повелителей люди. Леди Риннон права. Надо сделать хоть что-то, чтобы оберечься. Если леди Риннон считает, что нужно магически спрятать островок, если считает, что сил у неё хватит, я был бы готов помочь ей в том. — И снова обратился к девушке: — И всё же я не понимаю одного: как связано укрепление острова с умением держать в руках оружие?

— Я уже говорила. Моя уверенность, — вздохнула Риннон. — Если я буду сомневаться, мои магические силы будут ослаблены.

— У магов свои пути, — пробормотал Кахир, и неожиданно Риннон почувствовала к нему признательность. Он не подчеркнул, что свои пути у тёмных магов. — Что вам ещё нужно для полной уверенности?

— Ваше здоровье. Ведь только здоровым вы можете по-настоящему драться.

— Согласен, — медленно протянул поборник и поднял глаза на девушку. — И с чего вы хотите начать? Как бы вы ни старались, наши раны и ушибы... — он взглянул на Кениона, который кивнул, — быстро не затянутся. Или вы знаете, что-то более сильное для исцеления, что поможет нам?

— Кроме исцеления всякими снадобьями, есть магические способы помочь здоровью, — спокойно сказала Риннон.

Поборник насторожился.

— Вы говорите о способах тёмной магии?

— Нет. О способах универсальной магии.

— И в чём этот способ заключается?

— Что такое рана или ушиб? Это разрушенная целостность физического тела. Но это ещё и боль, беспокойство из-за невозможности двигаться, а также все отрицательные чувства, которые испытывает человек. — Ощутив на себе взгляд, посмотрела в сторону. Этель всё ещё пряталась за топчаном, но глядела уже не насторожённо, а улыбаясь: она тоже слышала эту лекцию Бедвира. — Если убрать, заглушить плохие чувства, рана затянется быстро. Ведь все эти чувства скапливаются на самой ране, мешая ей исцелиться.

— Да-а... Что-то такое я слышал и в храме, — с сомнением высказался Кахир. — И вы, леди Риннон, собираетесь что-то сделать, чтобы убрать... эти чувства?

— Со всех ран, — уточнила девушка. — Вы ведь тоже хотите быстрее выздороветь?

— Я — да. Но вы можете поклясться, что тёмной магии в этом способе не будет?

— Могу. И не зовите меня леди, Кахир. Сейчас не до этикета.

— Хорошо... Риннон. Так в чём заключается ваш магический способ?

— В очищающем огне.

В несколько недоумённой тишине (даже девочки замолчали) все оглянулись: к Риннон тихонько шла Этель. Она встала рядом с черноволосой ведьмой и вопросительно взглянула на неё. Риннон, глядя на Кахира, повторила:

— Так мне давать клятву — или вы доверитесь и без неё?

Поборнику было сложно ответить. Риннон понимала, что он пойман в ловушку: при детях и подростках признаться в том, что ему боязно, он не сможет. По сути, девушка шантажировала его — репутацией мужчины и воина. Вот это понимали и он, и она.

Молчание не только угнетало, но и отнимало время. И Риннон сама нарушила его, спокойно и торжественно высказав:

— Клянусь своей кровью, своим именем и своей жизнью, что в огненном ритуале не будет задействована тёмная магия!

— Я... согласен, — не сразу кивнул Кахир.

А Риннон снова подумала, как жаль, что рядом нет Сиджи. Ведь некоторые повороты сегодняшних происшествий так бесят её!.. А был бы он рядом — она была бы спокойнее. Но мальчишки нет — и приходится самой справляться со своей злостью и нетерпением... Ответила поборнику деловито:

— Я приготовлю огненный ритуал вне маяка. Перед лестницей. Этель, идём.

— Я помогу? — осторожно спросил Грэм, вставая с топчана Кениона.

Помогать пришлось всем, кроме поборника и младшего брата Клемента, которым после случая на берегу велели сидеть и отдыхать дальше.

Среди ингредиентов, загодя припасенных Бедвиром, Риннон находила нужные, отдавала всем желающим помочь ей, а потом, когда они все вышли из своего убежища, начала командовать помощниками, указывая, где должен лежать тот или иной элемент будущего ритуала. За Грэмом не сразу, но заметила: едва только появились первые признаки магического подсоединения ингредиентов, он начал чуть ли не суматошно вглядываться в будущую паутину огненного ритуала. А когда девушка села на колени в центр этой паутины и принялась бормотать заклинание, у него вспыхнули глаза. По их движению Риннон сообразила: мальчишка отмечает, как появляются новые, светящиеся магией линии, и следит за их "течением" внутри паутины. Он даже хотел было войти в сияющую паутину. Правда, та его не пустила. Огненный ритуал не пускал к себе никого, кроме создавших его магов, и тех, для кого он был предназначен.

Когда паутина начала переливаться всеми красками и оттенками огня, Риннон встала с колен и прошла между самыми активными магическими течениями внутри.

— Пойдём, — велела она Грэму, — поможешь мне привести сюда поборника.

— Но я... — растерялся тот. Видимо, не ожидал, что с ним могут обращаться, как с простым наёмником.

— Не хочешь — не надо, — пожала она плечами и поднялась по лестнице в здание маяка.

Он догнал её на пороге и даже учтиво отогнул дерюгу перед ней.

Про себя девушка только хмыкнула. Чувствуя себя злобной ведьмой, на которую оставили неопытных магов, а теперь ещё и калечных, она не собиралась соблюдать этикет и быть для новеньких такой, какой они её ожидали узнать или вспомнить. Может, и была бы. Если бы не слишком сжатое время... она, может быть, и попробовала бы вернуться к той жизни — хотя бы на мгновения. Хотя бы вспомнить себя такой, какой её хотели бы видеть...

Вместе с Грэмом они вывели Кахира на берег.

Паутина огненного ритуала располагалась близко к защитной границе, очерченной вокруг маяка Бедвиром. Поборник ещё с тревогой взглянул на небо, а потом — на лесистый берег. И лишь затем обратил внимание на заметный, благодаря ингредиентам, круг на каменистой земле. Правда, видел он лишь признаки магической паутины — то, что её составляло: пучки трав и веток, камни — необязательно драгоценные, и иные элементы...

Зато Грэм чуть не спотыкался сам, потому что не мог отвести глаз от круга.

Даже поборник обратил внимание на его поведение.

— Грэм — тоже маг? — наконец не выдержал он.

— Необученный, — бесстрастно сказала Риннон, бросив один только взгляд на Грэма, чтобы в очередной раз убедиться, как беспорядочно вокруг мальчишки полыхают стихийные магические силы.

Грэм скосился на неё, но потом его взгляд вновь прилип к паутине на земле.

Уточнять, тёмный ли он маг, Кахир не стал.

Добравшись до края магической паутины, поборник полностью опёрся на девушку: Грэма паутина не пустила далее первого своего края. Но и Риннон успела вооружиться силой, так что провела поборника по первой полосе паутины легко, а потом помогла осесть в центре — сначала на бедро, а потом — он лёг вообще на спину. Риннон видела, как он напряжён, но утешать, что всё пройдёт быстро, не стала. Единственное, что сказала:

— Я буду рядом.

И села в его ногах, проговаривая заклинания огня.

Ему повезло, что он не видел магически. Перед тем как полыхнуть пламени в полную силу, девушка мельком заметила, как шарахнулся от паутины Грэм. Если Кахир всего лишь видел всё то же самое, что и раньше, то для Риннон и мальчишки паутина буквально взорвалась огнём. Огненная стена устремилась к небу, и вскоре даже Кахир затаился, расслышав едва различимое для него гудение пламени. А Риннон продолжала читать очищающие заклинания, увеличивая огонь и увеличивая скорость очищения Кахира от травм... И поборник прочувствовал очищение! Сначала он недоверчиво прислушивался к себе, забыв о подозрительном гудении, а потом начал подёргиваться всем телом, будто ощущая неприятные к себе прикосновения. Но постепенно появлялась на его лице болезненная гримаса, и напряжённая Риннон с трудом подавляла торжествующую усмешку: исцеление началось!

Девушка знала: ни пылающего жара, ни припекания на коже поборник не ощущает. Он чувствует лишь своё тело, физическую боль, ведь все раны, порезы и кровоподтёки начали ускоренное заживление.

Сосредоточенная на читаемых заклинаниях, Риннон тоже не ощущала обычных характеристик огня. Для неё пока существовал лишь слепящий глаза и стремительно изменяющийся цвет пламени. Она даже не слышала грозного огненного рёва, зато явственно уловила прерывистое мычание Кахира, который пытался сдержать стон, а то и болезненный крик.

Но вот огонь не спеша стал снижаться, что значило только одно: он выполнил своё магическое предназначение — исцелил раны поборника.

А когда огонь совсем опал, Риннон бесстрастно проследила: с последним лепестком огня и Кахир вытянулся на каменистой поверхности берега — так расслабленно, будто собирался подремать на уютном ложе.

Вскоре он, прислушиваясь к себе, приподнялся с опорой на локоть — и снова замер. Наверное, в ожидании привычной боли. Затем напрягся и медленно, словно боясь вызвать-таки боль, которой не прочувствовал в начале движения, встал.

Через минуту поборник подал руку Риннон, поднимая её с колен.

В отличие от поборника, Риннон не сразу сумела устоять на ногах. Кахир заметил — и подозрительно спросил:

— Ты потратила на меня свои силы? Тёмные?

Девушка раздражённо огрызнулась:

— Я потратила силы, но не на тебя, а на очищающий огонь! А ему всё равно, какой магией подпитываться!