Персонажи этой главы: Минерва Макгонагалл, Эгерия Эгидиус Макгонагалл (мать), Мервин Макгонагалл (отец), Мердок Макгонагалл (старший брат), Мелина Макгонагалл (племянница), Фвиски (домашний эльф).

Текст главы

Баннер "Разрешаем недоразумение"

IV: Больше Макгонагалл

Минерва вышла из кабинета Поппи с твердым намерением вернуть себе профессиональное самообладание. Она не знала, что на нее нашло. Конечно, она была раздражена, когда уходила из кабинета директора этим утром, но, конечно, не была настолько расстроена, чтобы взорваться так, как сейчас. Именно перечисление своих обид на Альбуса взбудоражило ее.

Испустив долгий, усталый вздох, Минерва начала подниматься по лестнице в свои комнаты, терпеливо ожидая на площадке третьего этажа, пока лестница повернет, чтобы она могла подняться на четвертый. Поднимаясь по лестнице и направляясь в свои комнаты, она пыталась подавить мысль о том, что ей следовало бы знать, когда он поселил ее на четвертом этаже, что ее отправят в Сибирь. Он объяснил, что, по его мнению, ей было бы удобно жить так близко к своему классу. Все это означало, что утром ей нужно было спуститься с четвертого этажа на первый, чтобы позавтракать в Большом зале, а затем вернуться в свой класс до того, как туда хлынут ученики. Затем она проделала тот же путь в оба конца в полдень и еще раз вечером. Хотя у нее и было несколько свободных часов в течение недели, поскольку она не вела занятия на уровне ТРИТОНОВ, она редко пользовалась "преимуществом" того, что ее комната находилась так близко к классу. Она предпочитала работать в своем кабинете, где могла держать все свои учебные материалы в порядке и под рукой. Минерва чувствовала, что ей также приятно быть доступной для учеников в течение дня. Когда она была студенткой, ее любимые учителя всегда были рядом.

Минерва также была крайне разочарована тем, что Альбус решил выделить ей комнату, отличную от той, которую он занимал на первом этаже. В течение нескольких месяцев, предшествовавших ее поступлению в Хогвартс, ее голова была полна мечтаний о преподавании в классе своего наставника. Она чувствовала, что ее вдохновят воспоминания о годах, проведенных там в студенческие годы, а также тот отпечаток, который Альбус оставил в здешней атмосфере. С другой стороны, класс, который ей предоставили, казался суровым и холодным; Минерва подумала, что им не пользовались по меньшей мере лет тридцать, судя по случайным обрывкам пергамента, которые она все еще находила в самых неожиданных щелях и закоулках. Окна ее комнаты выходили на север; поскольку окна ее спальни выходили на запад, шотландской зимой ей порой казалось, что она никогда по-настоящему не увидит солнечного света. Даже после того, как домашние эльфы поколдовали над классной комнатой и ее кабинетом, они все равно казались душными и промозглыми. Минерва почувствовала, что с таким же успехом ей могли бы предоставить комнату в подземелье.

Конечно, обстановка была прекрасной. На книжных полках в ее кабинете было достаточно места, а удобные шкафы в классе были забиты всеми необходимыми ей учебными принадлежностями. Однако она не предполагала, что будет использовать ранее пустой класс, и стены и полки в классе были откровенно лишены каких-либо интересных предметов, диаграмм или иллюстраций. Класс трансфигурации на первом этаже, напротив, был до невозможности заполнен различными устройствами, предметами, картинами и памятными вещами, которые Альбус собирал на протяжении многих лет. Даже когда она была ребенком, здесь хранились разнообразные артефакты и образцы, которые пробуждали интерес и воображение учеников. Она была уверена, что новый класс трансфигурации показался спартанским и недружелюбным студентам, которые так привыкли к необычным коллекциям Дамблдора.

Поэтому в начале февраля, в первую субботу, свободную от дежурств, она без предупреждения заявилась ранним утром в старый дом, в котором выросла, напугав домашних эльфов и свою мать. Ее отец только что оторвался от большого пыльного тома, который читал, и сказал:

— Привет, Мин. Останешься на ланч? — затем поправил очки на переносице и вернулся к своей книге, не обратив внимания на то, ответила она ему или нет.

Минерва быстро поднялась на чердак и провела следующие три часа, роясь в старых сундуках и платяных шкафах, отвергая почти все, что находила совершенно неподходящим — либо до боли прозаичным, либо вызывающе странным. К тому времени, когда в комнату заглянул Фвиски, чтобы сообщить, что обед вот-вот будет подан, Минерва устала, у нее чесались руки (что было в этой пыли!) и она продрогла до костей. Быстро смыв грязь с лица и смахнув паутину с волос, она присоединилась к родителям в столовой. Мердок, ее старший брат, и его дочь Мелина тоже были там.

— Мелина! Как я рада тебя видеть! — с неподдельным восторгом воскликнула Минерва, садясь за стол. Она не видела свою племянницу уже несколько месяцев — с тех пор, как в июне Мелина переехала из Лондона в Эдинбург после первых двух лет обучения на целителя. Сейчас она находилась в небольшой клинике, где заканчивала свое базовое обучение. — Когда вы сюда приехали? Как долго вы здесь пробудете?

Мелина улыбнулась с не меньшим удовольствием.

— Мы приехали всего несколько минут назад, Минерва. Перед отъездом папе нужно было кое-что сделать в аптеке.

— Нужно было проверить учеников. Они могли бы испортить самую простую мазь от ожогов, если бы не то, что никогда не знаешь, когда к ним кто-нибудь заглянет. Я думаю, они с каждым годом становятся все ленивее и глупее. Они передают своих тритонов и думают, что они эксперты во всем, что связано с зельеварением, — проворчал Мердок. — В то время я не хотел вас беспокоить по этому поводу, но сразу после Нового года один из подмастерьев, его звали Тернер, взорвал заднюю стенку аптеки, когда готовил зелье для обострения ума.

— Как его звали? — спросила Минерва с некоторой тревогой. — Он мертв?

— Нет, хотя он, наверное, пожалел об этом, когда я с ним закончил. На прошлой неделе он выписался из больницы и вернулся к маме и папе. Я не собирался его возвращать. — Мердок наколол картофелину на вилку.

Минерва с облегчением спросила вслух:

— Но как? Я не помню, чтобы в зелье для обострения ума были какие-то летучие ингредиенты. Дай-ка подумать, имбирь, желчь броненосца, какие-то жуки и несколько стабилизаторов. Это была плохая партия жуков?

Мердок фыркнул.

— Для человека, который получил всего лишь оценку "Превосходит все ожидания" за свою работу по зельеварению, да и то более десяти лет назад, вы справились бы лучше, чем Тернер! — Мердок сделал паузу, чтобы съесть брюссельскую капусту. — Он использовал яд акромантула вместо желчи броненосца, что не принесло бы ничего хуже, чем создание ядовитой — и дорогостоящей! — слизи, если бы он не растер в порошок жуков-скарабеев вместо того, чтобы раздавить их. Говорю тебе, я подумываю о том, чтобы сходить в эту твою школу и спросить Слагхорна, чему, по его мнению, он учит!

— Как дела в Хогвартсе, Минерва? — спросила ее мать, наконец-то обретя дар речи. — Мы почти ничего о тебе не слышали.

— Хорошо, мама. Конечно, это большая работа, особенно для того, чтобы лучше узнать детей и их сильные и слабые стороны, но это придет со временем. Другие учителя были очень приветливы, и, конечно, это замечательно, что Поппи так близко. Ну, вниз по трем лестничным пролетам и одному или двум коридорам....

— Я рада, дорогая. Я беспокоилась, что ты согласишься на эту работу, ты же знаешь. Я не хотела много говорить об этом, но... — Ее прервало одновременное фырканье дочери и сына. — Ну, я этого не делала! — запротестовала она. — Просто иногда матери приходится нелегко. Когда-нибудь ты поймешь это, Минерва. И я все еще беспокоюсь о тебе. Здесь так уединенно, и здесь так мало людей твоего возраста. По крайней мере, в Лондоне ты немного погулял и познакомился с людьми на работе. И нельзя сказать, что Хогсмид — процветающий мегаполис, каким бы необычным он ни казался.

— Ты, конечно, из тех, кто любит поговорить, — ответила Минерва. — Не то чтобы этот дом был где-то особенно близко — следующая маггловская деревня находится шестнадцати километров отсюда, а твои ближайшие соседи-волшебники — Горностаи, и это, должно быть, как минимум...

— Боже мой, Минерва, — рассмеялась ее мать. — С каких это пор ты стала мыслить как маггл? Может, мы еще и не подключены к каминной сети, но мне еще предстоит отправиться к Горностаям, как какому-нибудь сквибу. В любом случае, мы редко их видим. Но мы с твоим отцом бываем в Эдинбурге. Может, там и нет Диагон-аллеи, но для таких, как мы, там есть что посмотреть. Две недели назад Мелина даже сводила нас на концерт маглов. Шопен и Лист. Это было просто чудесно.

Ее отец, который, казалось, был поглощен своими мыслями и не прислушивался к разговору, вставил:

— Прекрасно! Когда мужчине приходится надевать брюки и носить их больше нескольких часов, в этом нет ничего приятного. Клянусь, к тому времени, как мы вернулись к Мердоку, у меня уже была сыпь!

— О, папа, — рассмеялась Минерва. — Ты всегда так говоришь! Никогда не было никаких признаков сыпи!

— Хммм. Только из-за его расположения, девочка. Я даже твоей маме не позволю его увидеть! — Он игриво подмигнул жене и сделал глоток чая, явно отказываясь от разговора.

Эгерия рассмеялась над этим и вернула разговор к выбору работы ее младшим ребенком.

— Значит, ты хорошо устраиваешься? Ладишь с другими учителями? Кто-нибудь из детей доставляет тебе проблемы? Если да, то ты знаешь, что я знакома со многими их матерями или бабушками. — Хотя Эгерия "ушла на пенсию" несколько лет назад, она проработала акушеркой шестьдесят лет, ухаживая за молодыми матерями и их младенцами по всей Шотландии и Северной Англии.

— Да, мама, все в порядке, — ответила Минерва с раздраженным вздохом. — И если бы я не могла справиться с детьми без твоего вмешательства, меня бы здесь не было! Правда! — фыркнула она.

— Ну, а как поживает Поппи?

Минерва, благодарная за очевидное изменение направления разговора, сказала:

— О, у нее все хорошо, и она любит свою работу. Я думаю, она рада, что я решила занять эту должность. На самом деле, мне нужно вернуться позже, так как мы встречаемся у мадам Паддифут. Она хочет попробовать новую чайную в Хогсмиде.

— Что ты имеешь в виду, мама? — Минерва пожалела, что не может присоединиться к разговору Мелины и Мердока. Обсуждение тонкостей правильного нанесения мази на золотушные язвочки было не тем, что она обычно считала уместным за обеденным столом, но это было лучше, чем то, о чем, как она знала, собиралась спросить ее мать.

— Я просто имела в виду, что если у девушки выдается свободный субботний день, она обычно хочет провести его со своим молодым человеком, особенно если она обычно проводит всю неделю взаперти в таком месте, как Хогвартс, вот и все.

Минерва привыкла к тому, что мать спрашивала ее, встречала ли она в последнее время приятных мужчин. Ее обычным ответом всегда было: "Да, мама, много. Я встречаю много приятных мужчин". Затем она меняла тему. Не то чтобы ее мать вышла замуж молодой. Они с Мервином поженились только тогда, когда стало ясно, что Малкольм, старший брат Минервы, собирается появиться на свет. Однако, как всегда указывала Эгерия, когда Минерва в свое оправдание упоминала о позднем замужестве своей матери, до этого они "ухаживали" более десяти лет.

Минерва сидела с каменным лицом, сжимая в руках чашку.

— Я уверена, что ей нравится мое общество, мама. И это не монастырь.

Эгерия доела остатки карамельного крема.

— Значит, Поппи ни с кем не встречается?

— Минерва, любимая, я всего лишь указываю на очевидное. А потом я остановлюсь, обещаю. Не то чтобы я хотел, чтобы ты остепенилась, ты же знаешь. И если бы ты так и не вышла замуж, мне было бы все равно, если бы я знал, что ты счастлива. Но я знаю тебя, милая. В тебе есть некоторые из лучших черт твоего отца и моих, но также и некоторые из наших худших. Я уверен, вы и сами их знаете, поэтому я не буду льстить или оскорблять вас, называя их всех. Пожалуйста, просто не забывайте прилагать усилия, чтобы познакомиться с людьми. Узнайте лучше тех, кто вас окружает, и постарайтесь познакомиться с новыми людьми. И если ты начнешь встречаться с кем-то в обществе — не с Поппи! Я имею в виду мужчину, который тобой заинтересуется, — что ж, это будет глазурью на торте. Милая, ты заслуживаешь немного веселья и радости в жизни.

— Спасибо, мама. — Минерва отпила глоток остывшего чая и уставилась на скатерть.

— Я обещала Мелине, что помогу ей найти несколько моих книг. Они, может, и немного устарели, но обереги — это основа основ. — Эгерия поднялась. — Мелина, вы с моим сыном закончили обсуждать кровоточащие раны?

— Конечно, бабушка. — Повернувшись к Минерве, Мелина спросила: — Ты побудешь здесь хотя бы некоторое время? Учитывая наше расписание, я не знаю, когда мы сможем снова увидеться.

— Конечно! Я уйду не раньше половины четвертого, Мелина.

Мервин поднялся из-за стола, обнял внучку за плечи и поцеловал в лоб.

— Я всегда рад тебя видеть, Мел. Не позволяй этой клинике изнурять тебя работой. Найди время для себя, просто почитай и подумай или прогуляйся по маггловскому Эдинбургу, который тебе так нравится.

— Я так и сделаю, дедушка, — пообещала она.

Эгерия наклонилась и поцеловала дочь в щеку, нежно обняв ее за плечи одной рукой, и прошептала:

— Я рада, что ты хорошо устроилась, Минерва. И всегда приятно видеть тебя дома, пусть даже всего на несколько часов.

Минерва улыбнулась матери и встала, чтобы быстро обнять ее, затем повернулась к Мелине. — Не забывай обо мне, пока будешь развлекаться со своими старыми целебными чарами! Зайди ко мне перед отъездом!

— Мы с папой будем здесь весь день, так что просто найди меня, когда закончишь со своим таинственным проектом на чердаке! Ты знаешь, что у тебя все еще грязь над левой бровью? — С этими словами Мелина последовала за Эгерией из столовой, оставив Минерву с Мервином и Мердоком.

— Еще чаю, Минерва? Мердок? — Когда они оба покачали головами, Мервин позвал Фвиски, который быстро убрал со стола.

— Давайте пройдем в мой кабинет. Эти двое какое-то время побудут в библиотеке.

Они расположились в кабинете, Мердок и Минерва осторожно расчистили два места, чтобы сесть. Минерва даже не была уверена, на чем она сидит — на скамье или на деревянном сундуке? Ее отцу и брату было любопытно, что она делала на чердаке все утро. После того как Минерва сказала им, что искала интересные вещи для своего класса, они все поднялись по лестнице, чтобы посмотреть, что же она нашла.

— Хм, не знаю, какое отношение все это имеет к трансфигурации, мистер Нерви, но кое-что из этого довольно интересное, — сказал Мердок, разворачивая пыльный гобелен под названием "Гвион Бах учится мудрости". — По-моему, это стояло в детской, когда я был мальчиком.

↓ Содержание ↓