10. Пряный кофе

ИСТОРИЯ ДЕСЯТАЯ:

Пряный кофе

Пряный кофе — выбор аккуратных и чутких гурманов. Стоит немного перестараться со специями, и вкус благородного напитка будет испорчен безвозвратно. Но тот, кто обладает хорошей интуицией и безупречным чувством меры, может попробовать свои силы в приготовлении кофе с базиликом и розмарином.

Травы для этого рецепта предпочтительно брать свежие, но на крайний случай сойдут и сушёные. Из расчёта на одну порцию возьмите пару некрупных листиков лимонного базилика и несколько "иголочек" розмарина. Можно также добавить немного имбиря — по вкусу. Приправы разотрите в ступке до состояния однородной кашицы и переложите в чашку, затем перелейте туда же кофе, приготовленный методом френч-пресс или в турке. Сахар и мёд добавлять не требуется.

При видимой простоте рецепта пряный кофе очень редко получается с первого раза. Ведь розмарин — очень яркая приправа, особенно в сочетании с базиликом. Пара лишних "иголочек" — и напиток с необычным акцентом превращается в "травяной суп". Однако тот, кто сумеет найти правильный баланс, пополнит свою коллекцию рецептов замечательным кофе — согревающим и бодрящим.

Есть и ещё одна забавная деталь в этом рецепте — розмарин считается символом памяти...

Неприятности частенько просачиваются в дом через бумагу.

Счета, не оплаченные вовремя; извещения о судебном заседании; клеветнические статьи в газетах; послания с угрозами и шантажом... Некоторые бумаги выглядят безобидно, но по сути своей являются предвестниками грядущих катастроф.

Таким было и письмо, доставленное в первый день октября — не слишком пухлое, в бледно-жёлтом конверте, запечатанное зелёным сургучом. Герб едва угадывался, но я слишком хорошо знала его, чтобы ошибиться — стилизованное вишнёвое дерево и первые буквы фамильного девиза.

— "Нагим человек приходит в этот мир и нагим покидает его, и лишь честь вечна", — по памяти процитировала я. Юджиния, корпевшая над бумагами за соседним столом, тут же вскинула голову и робко спросила:

— Вы... вы приказали что-то, леди Виржиния?

Кончики пальцев и нос были у неё сплошь в чернильных пятнах. Я подавила неуместный смешок:

— Нет, Юджи. Так, вспоминаю вслух... Передай-ка мне нож для бумаги. Была бы моя воля — я бы не вскрывала это письмо вовсе.

Юджиния потупила взор, отчаянно краснея. Любопытство боролось в ней с робостью и, кажется, побеждало.

— Не хочется вскрывать, потому что пишет неприятный человек? — наконец спросила она осторожно. Фразу можно было истолковать двояко — и как абстрактный философский интерес, и как прямой вопрос об адресанте.

Тем временем я вскрыла письмо и пробежала его глазами. У меня вырвался невольный вздох. Хмурый, туманный октябрь за окном не был и вполовину таким мрачным, как ближайшие перспективы.

— Не могу сказать, что такой уж неприятный. Всё же родная кровь... Но беспокойный и экстравагантный — это бесспорно. Юджиния, возьми, пожалуйста, мою тетрадь с напоминаниями и запиши на субботу: "Приезд К.Ч. с семейством, подготовить две гостевых комнаты и место в крыле для прислуги".

— "К.Ч."? — неуверенно переспросила Юджиния.

— Клэра Черри. Вообще-то сам он настаивает на обращении "сэр Клэр Черри", но кому, как не мне, знать, что на самом деле он никакой не "сэр", — призналась я. — Его отец, Томас Черри, немало заплатил за то, чтобы его признали потомком баронета, а не рыцаря, на основании нескольких полуистлевших грамот... Собственно, именно это удовлетворение глупого тщеславия и сделало процветающее семейство Черри бедняками.

— Вы много знаете об этом сэре Клэре Черри, — уважительно заметила Юджиния, вероятно, полагая, что мне известны также и мельчайшие подробности биографий других знакомых.

— Ничего удивительного, — пожала я плечами. — Ведь Клэр Черри — мой родной дядя.

"Родное чудовище" — это, впрочем, прозвучало бы куда ближе к истине. И он приезжал с внуками, погостить на месяц-другой, могло означать только одно: чудовищу стало скучно. Я мысленно содрогнулась, предвкушая невыносимо долгие недели, наполненные советами по успешному замужеству и педантичным перечислением неподобающих леди поступков, из которых, на дядин взгляд, почти целиком и состояла моя жизнь.

К сожалению, на сей раз опасность угрожала не только мне.

В промежутке между ответами на деловые письма я набросала на клочке бумаги короткий список прислуги, которой не доводилось ещё испытывать редчайшее удовольствие от общения с Клэром Черри. Таковых набралось четыре человека — Юджиния, Паола Бьянки... то есть теперь, конечно, миссис Мариани, новый помощник садовника и приходящая горничная для "чёрной" работы. Затем я отчеркнула перечень неровной линией и вписала снизу ещё Магду, Стефана и мистера Чемберса — экономке и дворецкому, как в действительности исполняющему обязанности, так и "почётному", следовало как можно скорее узнать о надвигающейся опасности.

— Юджи, через полчаса все, кто указан в этом списке, должны собраться в моём кабинете. И сама не забудь прийти, — с улыбкой добавила я, глядя, как сосредоточенно вглядывается девочка в написанное, беззвучно шевеля губами. — А до этого загляни на кухню и скажи, чтобы мне подали прямо сюда горячий шоколад и пару тостов.

Разумеется, допить шоколад вовремя я не успела, но никого это не смутило — прислуга давно уже притерпелась к моим привычкам. К тому же вскоре мне пришлось бы надолго позабыть о подобных вольностях...

"Или переселиться на неопределённый срок в кофейню".

Затягивать с объяснениями я не стала и лаконично объявила:

— Клэр Черри.

Магда охнула и всплеснула руками; Стефан, до того пребывавший в сонном старческом онемении, очнулся и осенил себя священным кругом; мистер Чемберс несколько побледнел и тихо спросил:

— Когда, мэм?

— В эту субботу, — сообщила я, чувствуя себя немного виноватой. Магда тут же подобралась, бормоча себе что-то под нос о новом чепце и строгом платье. — На месяц или около того. С внуками. И с камердинером, полагаю.

— Мы будем готовы, мэм, — стойко пообещал мистер Чемберс.

— Всё в наилучшем виде устроим! — невозможно тонким от волнения голосом посулила Магда.

Стефан тяжко вздохнул, устремил на меня взгляд почти прозрачных от старости глаз и осведомился:

— Могу я съездить навестить своих внучатых племянников, леди Виржиния? У младшего свадьба, гм... в следующем месяце.

Учитывая, что в позапрошлый раз, ещё при жизни леди Милдред, Стефан после визита дяди Клэра на неделю слёг с сердцем, я возражать не стала. Судя по отчаянным вздохам Магды, она тоже не прочь была попросить об отпуске, но оставить меня наедине со зловещим родичем не решалась. Чемберс, кажется, уже начал мысленно составлять план обороны — и это после единственной короткой встречи с дядей Клэром на званом вечере в честь дня моего рождения!

— Прекрасно. Значит, решено... Остаётся прояснить некоторые детали — для тех, кто имеет удовольствие в первый раз слышать о моём дяде, — вздохнула я в унисон с Магдой и обернулась к Паоле Мариани. На полшага позади гувернантки выстроились по росту остальные слуги — от горничной, которая была на голову выше подмастерья садовника, до маленькой Юджи. — В субботу приезжает сэр Клэр Черри с внуками. Мальчиков зовут Кеннет и Чарльз; кажется, им уже исполнилось по шесть лет, но ручаться не могу. Они не так уж похожи друг на друга, поэтому конфузов, как с Дагвортскими Близнецами, не будет, — ободряюще улыбнулась я. — Ещё приедет дядин камердинер, но с ним вряд ли возникнут трудности. А вот сам дядя Клэр... Во-первых, обращайтесь к нему исключительно "сэр" или даже "милорд", если только не хотите испытать на себе его неудовольствие... — Магда при этих словах содрогнулась. Я сочувственно посмотрела на неё и продолжила: — Дядя Клэр сам весьма эксцентричен, но от прислуги требует безупречного поведения, в точном соответствии со справочниками и рекомендациями. Он может пригрозить кому-то из вас увольнением, но хозяйка здесь я, а значит все его угрозы — сотрясание воздуха, не более. Однако упаси вас Небо сообщить ему об этом! Экзотические пожелания дяди Клэра, например, относительно завтраков или поведения с его внуками, не стоит тут же исполнять. Сперва посоветуйтесь со мной, с Магдой или с мистером Чемберсом... Ах, да, не забудьте, что в присутствии дяди Клэра Магду следует звать "миссис Китс". А лучшая рекомендация — вовсе не попадаться ему на глаза, — закончила нарочито жизнерадостным голосом — слишком уж мрачными стали лица у юного садовника и у горничной. — Если ни у кого нет вопросов, то можете возвращаться к работе. Миссис Мариани, задержитесь, пожалуйста, ненадолго.

Дождавшись, пока прислуга после положенных реверансов и поклонов оставит мой кабинет, я указала Паоле на кресло напротив стола:

— Присаживайтесь. Когда мы одни, формальности теряют всякий смысл... Думаю, вы уже поняли, что за человек — мой дядя Клэр?

Паола позволила себе намёк на улыбку:

— Полагаю, мне уже доводилось встречать подобных ему.

— И чем обычно заканчивались встречи? — живо поинтересовалась я.

— Я освоила тонкую науку немного "не понимать" по-аксонски, — с теми же полусерьёзными интонациями ответила Паола. И по тому, как это было сказано, я поняла, что она не просто выходила победительницей из схватки с такими, как дядя Клэр (что не так уж и сложно), но целиком и полностью избегала и намёка на опасную напряжённость.

Впрочем, при одном взгляде на то, в какую женщину превратился "мистер Бьянки", сомневаться в её стойкости не приходилось.

В отрочестве Паола, возможно, и была дурнушкой, как ей казалось. Но те черты, которые в юности выглядят несоразмерными и резкими, в зрелости часто придают облику тот характер, который ценнее всякой красоты. Искусно подобранная одежда скрадывала недостатки фигуры. Новая причёска также шла Паоле необычайно — отросшие за полтора месяца волосы стали виться от влажного бромлинского воздуха, а подобранный Лайзо состав помог изменить их цвет с типично чёрного, как у большинства романцев, на тёмно-тёмно-каштановый. Серьги с янтарём в тон карим глазам довершили превращение, и теперь никто не узнал бы в миссис Мариани внезапно покинувшего Аксонию мистера Бьянки.

Точнее, предполагалось, что никто не узнает. Лиам, конечно, распознал лукавство сразу.

У нас с ним состоялся нелёгкий разговор. Мальчик был изрядно обижен на "мистера Бьянки"... и, что скрывать, смущён. Как выяснилось, с гувернёром Лиам не особенно стеснялся в выражениях, да и откровенничал нередко. И далеко не всеми из этих откровений он отважился бы поделиться с женщиной.

— Ну, Мэри-то Кочерга — одно дело, — пробормотал он тогда себе под нос. Густой румянец заливал уже не только щёки, но и шею, и уши. — Она сама так послать по матушке может — ух! Только говорит потом всегда: "Да простят Небеса меня, грешницу". Ну, и она с нами с во-от такого возраста нянькалась... Ей без разницы, что мы там в штанах были, что без штанов, что дохлых крыс в сапоги подкладывали, что улиток... — неловко закончил он и совсем скис.

— Сэр Лиам Сайер, — с показной строгостью произнесла я, нахмурившись. — Только не говорите мне, что вы показывались перед собственным гувернёром... будучи не полностью одетым.

Лиам смешно захлопал глазами и тут же начал горячо уверять меня, что про штаны сказал для красного словца. Первая неловкость постепенно ушла... Через некоторое время я смогла убедить его поговорить с Паолой. И, пусть не сразу, но они сумели всё же восстановить прежние отношения.

Паола же собственную метаморфозу приняла достаточно легко. Видимо, глубоко в душе она давно ждала этого... Единственным, что омрачало радость возвращения в дом на Спэрроу-плейс, была просьба маркиза — приглядывать за мною и докладывать обо всех подозрительных происшествиях. Паола сразу уведомила меня об этом.

— К сожалению, лгать маркизу Рокпорту или недоговаривать ему о чём-то я не могу, — добавила она. — И дело не только в слове чести.

Я слишком хорошо знала дядю Рэйвена, чтобы обижаться после такого.

Но осадок остался.

— ...будут ли какие-то особые указания? — прервала Паола мои размышления. Я точно очнулась:

— Ах, да, конечно. Я хотела отдельно упомянуть о двух вещах. Во-первых, вам следует знать, что я почти полностью содержу дядю Клэра и его внуков — высылаю суммы, достаточные для скромного проживания в течение года, на каждое Сошествие. Так поступала ещё моя мать. Многие знают, как обстоят дела на самом деле, однако упоминать об этом... опасно, я бы сказала. Дядя Клэр может выглядеть всего лишь эксцентричным щёголем, но он намного... — я замялась, думая, какое слово лучше подобрать — ...намного сильнее, чем кажется. И он более жесток, чем можно вообразить. Это первое. У дяди Клэра есть своё дело — мастерская по изготовлению шляп и перчаток. Но он считает, что настоящий аристократ интересоваться презренной торговлей не может, а поэтому...

— ... лучше не упоминать и о мастерской, — понятливо закончила Паола. — Что-то ещё?

— Дети, — вздохнула я. — Его внуки. Мои племянники... Говорят, что они страшные непоседы; впрочем, так про всех детей говорят. И справляться с ними придётся именно вам. Постарайтесь, чтобы Лиам подружился с ними... Трое мальчишек под вашим началом — не слишком много?

— Надеюсь справиться, леди Виржиния, — скромно опустила взгляд она. — Однажды мне случилось работать в семье, где было девять сыновей-погодков. Смею надеяться, что мы расстались вполне довольными друг другом, и те мальчики до сих пор вспоминают меня с теплом. По крайней мере, я точно иногда скучаю по ним.

"Девять мальчишек! Святая Генриетта Милостивая! Теперь я понимаю, почему дядя Рэйвен отнёсся к Паоле с таким уважением" — подумала я с лёгким ужасом, а вслух сказала:

— Что ж, тогда все вопросы исчерпаны. Остальное обсудим, когда вы поближе познакомитесь с моими родственниками.

Честно говоря, мне было уже немного любопытно, что окажется сильнее — ошеломляющий манерный напор дяди Клэра или ироничное спокойствие Паолы.

Хотелось бы верить, что второе.

Отослав гувернантку, я мельком взглянула на часы и поразилась, как быстро пролетело время. Пора было отправляться в кофейню; Лайзо наверняка уже подогнал автомобиль к воротам, и...

Автомобиль.

О, какими невероятными оттенками заиграло для меня в последнее время это слово!

Мой прекрасный, лаково-чёрный "Бейкер" достать со дна Эйвона так и не удалось. Да и вряд ли бы он вновь заработал после такого купания... Первое время мне пришлось передвигаться на древней, тряской машине, давным-давно похороненной в недрах гаража. Лайзо продемонстрировал чудеса смекалки, воскресив почивший ещё, кажется, в прошлом веке газолиновый двигатель. Однако передвижение на этой, по меткому выражению Лиама, "громовонной штуковине" стоило мне постоянных головных болей. В конце концов я пересмотрела статью расходов на следующий месяц и вписала туда покупку нового автомобиля, полностью возложив бремя выбора на Лайзо.