Resolving a Misunderstanding. глава 42

Глава 42: Интрижка и обман

Резюме:

Минерва и Куин знакомятся поближе, и Минерва встречает Валерианну.

Персонажи этой главы: Минерва Макгонагалл, Куин Макэрт, Валерианна Яксли, Гертруда Гэмп, Беллатриса Блэк и другие.

Текст главы

Баннер "Разрешение недоразумений" с Куином

XLII: Интрижка и обман.

Ужин прошел не так плохо, как предыдущий — возможно, потому, что Минерва уже начала привыкать к родственникам Гертруды, — хотя гостей было немного больше. Рассадка гостей была иной, чем за обедом: Флинт и Валерианна сидели по обе стороны от Гропиуса Гэмпа, престарелого отца Гертруды, Минерва и Куин расположились в центре стола, а двое новоприбывших — справа и слева от мадам Гэмп. И, в отличие от обеда, здесь присутствовали дети: Алрой и Айне, сын и дочь Куина, и бледная, молчаливая черноволосая девочка по имени Белла, которой, как предположила Минерва, было около шести лет. Малышей, по-видимому, все еще кормили в детской, но тем, кто постарше, разрешалось сидеть за столом для взрослых. Алрой и Айне сидели по обе стороны от Квина, а Минерва — между Алроем и Фрэнсисом Флинтом.

Конечно, это было не совсем приятное занятие. Минерва и Куин едва успели вымыть руки, как второй гонг возвестил о приближении ужина. Куин переоделся в бледно-желтую куртку для прогулки в саду и не поднялся наверх, чтобы сменить ее на что-нибудь более подходящее для ужина. К счастью, Минерва была одета в ту же мантию, что и утром, что соответствовало случаю, хотя она заметила, что все остальные ведьмы, присутствовавшие на обеде, теперь были одеты по-другому. Куин, одетый в свою обычную маггловскую одежду, выглядел довольно привлекательно.

Они с Минервой стояли в арочном дверном проеме столовой. Алрой и Айне уже заняли свои места и выглядели хорошо вымытыми и соответственно одетыми в парадные мантии. Куинн колебался.

— что это? — Прошептала Минерва.

— Одно дело — подкалывать этих людей, и совсем другое — ставить в неловкое положение моих детей. Алрой уже в том возрасте, когда ему хочется больше вписываться в общество... Я становлюсь для него постоянным источником смущения, даже не пытаясь этого сделать.

— Ты мог бы подняться наверх и накинуть свой смокинг, — начала Минерва.

— И чтобы они все считали меня еще большей грубиянкой, чем они уже считают, из-за того, что я прихожу поздно? Это могло бы быть забавно, но не сегодня, я думаю.... Ты — великая дама Преображения, не можешь ли ты мне помочь?

— Хорошо, — сказала она, вытаскивая его в большой коридор. — Но разве ты не можешь это сделать?

— Волшебник защиты, помнишь? — Куинн ответил с ухмылкой. — Я тренировался, чтобы развить свои самые сильные стороны. Я был никудышным в трансфигурации, поэтому не уделял этому много времени.

Минерва воздержалась от ответа. Кто она такая, чтобы критиковать его образование — или его отсутствие, — когда он явно был по-своему весьма компетентен? Более чем компетентен, судя по его поведению за обедом.

Минерва вытащила свою волшебную палочку из потайного кармана в юбке, немного пошарив в поисках ее среди метров ткани. Она направила ее на Куина и как раз в тот момент, когда собиралась трансфигурировать его куртку, позади нее раздался приятный голос.

— Так он уже испытывал твое терпение, бедняжка? Я гадала, сколько времени пройдет, прежде чем кто-нибудь из присутствующих здесь наложит на тебя заклятие, Кормак.... Должен сказать, однако, что я никак не ожидал, что это будет такой... котенок. Валериана спускалась к ним по широкой лестнице, держа Флинта под руку и улыбаясь ему во весь рот. Флинт ничего не сказал, только прищурился, глядя на Куинна.

— Пойдем, любимый, мы не хотим опаздывать, это было бы крайне невежливо, — обратилась она к своему спутнику, который, казалось, не собирался медлить.

— Ну же, любимая, — обратился Куинн к Минерве, — мы же не хотим показаться грубыми, правда? — Он быстро подмигнул ей.

Минерва проигнорировала парочку и быстрым движением превратила его пиджак в точную копию того, в котором Квин был за обедом. Он все еще выглядел не совсем прилично в своей рубашке с открытым воротом и цветастом шарфе, повязанном вокруг шеи. Еще один взмах — и рубашка превратилась в белоснежную сорочку со стоячим воротничком-крылышком, мелкими складками и блестящими черными пуговицами спереди; шарф превратился в узкий черный галстук-бабочку. Брюки Куина были черными, так что она ничего с ними не сделала, но его ботинки были пыльными и потертыми после прогулки по саду, поэтому Минерва взмахнула волшебной палочкой и хорошенько их отполировала.

Несмотря на предыдущие слова Валерианны, она остановилась в проходе под аркой и наблюдала, как молодая ведьма произносит невербальные заклинания, крепко держа Флинта за локоть. Когда Минерва закончила, Валерианна сказала вполголоса, словно делясь секретом между подругами:

— Боже мой, боже мой, боже мой! Уже одеваю его, вы двое довольно дружны. . .. Кормак, ты, юный демон, не попросишь ли ты ее повторить процесс позже? — Она лучезарно улыбнулась им, прежде чем потащить несчастного Флинта за собой в столовую. — Прости, Минерва, — сказал Кин, глядя на раскрасневшееся лицо Минервы. — Я знаю их достаточно давно, мне следовало это предвидеть. Я не хотел ставить тебя в такое неловкое положение перед ними. Мне жаль, что я поставил тебя в неловкое положение.

— Ты? Ты не поставила меня в неловкое положение — эта мерзкая, высохшая, старая ведьма просто очень разозлила меня. Я бы "изменила ход событий", если бы Гертруда не пригласила меня сюда, а я не хочу ставить ее в трудное положение. Минерва поджала губы. — Котенок, в самом деле!

— Значит, она знает, что ты училась в Гриффиндоре? Так вас всех называют? Я не слышал этого раньше.

— О, без сомнения, она знает это... и многое другое тоже. И нет, вы не называете гриффиндорцев "котятами". Возможно, львятами или, возможно, даже медвежатами, если это дети. Но не котятами.

Пока они разговаривали, последние гости заняли свои места, поэтому Минерва прервала свои размышления о замечаниях Валерианны, взяла Куина за руку и позволила ему проводить ее на ужин и придержать для нее стул.

Минерве удалось проигнорировать присутствие Флинта слева от нее, сосредоточив свое внимание на Алрое и его отце и немного поболтав с Эллой Гэмп, тещей Куина, которая сидела напротив нее. Минерва прекрасно понимала, почему Элла переехала из поместья Гэмпов в Лондон. Во-первых, она была приятной женщиной. Невысокая, слегка полноватая, с темными седыми волосами, в которых виднелись белые пряди, Элла улыбалась с неподдельной теплотой и явно любила своих внуков. Минерва узнала, что у Куина был особняк в Лондоне и что, когда он был там, дети оставались с ним. У него также был загородный дом в Ирландии, который он на самом деле называл своим домом, но он много путешествовал по делам; когда он уезжал надолго, дети оставались с его сестрой и ее семьей в Ирландии, но если это была короткая поездка, их забирала бабушка Элла на несколько дней.

Пока она ела и болтала с Эллой, Куином и его сыном, Минерва почувствовала, что Валерианна наблюдает за ней. Она отводила взгляд всякий раз, когда Минерва поворачивалась в ее сторону, но Минерва не сомневалась, что женщина поглощена ею. Не обращая внимания на ведьму, Минерва попыталась вовлечь в разговор Беллу, сидевшую напротив Алроя, но добилась от девушки ответа всего в одно-два слова. "Возможно, она еще слишком мала, чтобы приглашать ее на взрослый ужин", — подумала Минерва, пытаясь проявить милосердие к ребенку. Но, похоже, девочка чувствовала себя ущемленной из-за того, что ее усадили напротив Алроя и рядом с его бабушкой — она явно прислушивалась к разговору, который ее родители, Сигнус и Друэлла Блэк, вели с гостями по другую сторону от нее.

Минерва помнила эту молодую пару по школе, хотя они обе учились в Слизерине и были на несколько лет старше ее. Друэлла даже приходила на несколько занятий по трансфигурации, которые Минерва проводила на седьмом курсе. Друэлла была заносчивым ребенком, и Минерва считала ее типичной слизеринкой, но Минерва была рада любому ученику, если он хорошо себя вел. Она избавилась от Тома Риддла, когда он появился однажды вечером, весь такой самодовольный и насмешливый. Минерва думала, что он был там только для того, чтобы выяснить, что происходит, и попытаться поднять шум; она не дала ему такой возможности. Минерва вздохнула, глядя на молодую темноглазую девушку; она, вероятно, окажется такой же заносчивой слизеринкой, какой была ее мать.

После ужина, который, к счастью, был короче, чем обед, и состоял всего из трех блюд, Минерва присоединилась к остальным гостям в гостиной. Гертруда, верная своему слову, предложила виски в качестве послеобеденного напитка, и, к удивлению Минервы, вскоре многие гости уже потягивали магловский шотландский виски ее отца тридцатипятилетней выдержки. Однако она заметила, что Куин не был одним из них.

Обменявшись банальной светской беседой с Друэллой и Сигнусом, которые, как всегда, были столь же самоуверенны и, как всегда, имели столь же мало оснований для выражения своего мнения, Минерва направилась к Гертруде, которая с самого ужина поглядывала в ее сторону.

Гертруда натянуто улыбнулась, когда Минерва приблизилась к ней.

— Мне жаль, что я не проводила с тобой больше времени, Минерва. Надеюсь, Куин не стал для тебя слишком тяжелым испытанием?

— Не беспокойся о том, чтобы развлечь меня, Гертруда; в доме, полном гостей, я, конечно, не ожидаю твоего безраздельного внимания. — Минерва не добавила, что безраздельное внимание Гертруды тоже было бы весьма нервирующим. — Но да, Куин развлекал меня сегодня днем. Минерве пришла в голову хитрая, почти слизеринская мысль. Гертруда была не единственной, кто мог влиять на других. Минерва повернула голову и с нескрываемым восхищением посмотрела на Куина, который в другом конце комнаты разговаривал с Поллуксом и Ирмой Блэк. — Он такой... удивительный. Куин был просто находкой, Гертруда. Он такой обаятельный и галантный. И красивый.

Минерва позволила мечтательному взгляду промелькнуть на ее лице, прежде чем снова повернуться к Герти, которая сохраняла свое обычное нейтральное выражение, но Минерве показалось, что она заметила легкое подергивание.

— Большое тебе спасибо, Гертруда, что прислала его ко мне сегодня днем! Когда он появился на пороге моей спальни, я подумала, что это вы. Сначала я была немного разочарована, но потом, когда я впустила его, мы так чудесно провели день. И, конечно, он повел меня прогуляться по вашим садам. Он такой знающий! После того, как Фрэнсис назвал его за обедом, это меня несколько удивило.

— Да, он весьма сведущ во многих вещах. Гертруда отпила глоток виски. — Он не упоминал, что не ходил в школу?

— Да, это так. Но ведь именно это делает его таким замечательным, не так ли? Минерва снова повернулась к Куину. И он действительно выглядел красивым, хотя и несколько неуместным в своем полностью магловском наряде — хотя молодые волшебники были одеты в брюки, поверх них они надели традиционные парадные мантии — глаза Куина сверкали, когда он рассказывал историю небольшой группе ведьм, собравшихся вокруг него. При своем росте более ста восьмидесяти сантиметров он возвышался над большинством ведьм, а его преображенный магловский смокинг подчеркивал его широкие плечи и подтянутую фигуру. Когда он улыбался, на его щеках появлялись очаровательные ямочки. Минерве было легко выразить восхищение энергичным волшебником. — Было очень интересно узнать, что он двоюродный брат моего хорошего друга Карсона; я думаю, он очень похож на него. И так печалится о своей жене. Он говорит так, как будто был предан ей; должно быть, он был очень хорошим мужем. И эти бедные, милые дети, растущие без матери, и Куин так хорошо с ними справляется. — Минерва надеялась, что попала в нужную точку.

Очевидно, так оно и было, поскольку Гертруда сделала глоток виски, а затем сухо ответила:

— Он был предан Эйлин. Но я думаю, что это был необычный случай. Он ценит женское внимание. Как вы можете сами убедиться.

Квинн явно был очарователен и кокетлив, и ведьмы хихикали от его слов. Краем глаза Минерва заметила, что Валерианна, все еще привязанная к Флинту, как особенно цепкий репейник, бросает прищуренные взгляды в его сторону.

— Да, так приятно видеть, как он радуется жизни. Он прирожденный рассказчик. -Увидев, что мягкотелый Поллукс наконец-то утащил Ирму с орбиты Куина, Минерва решила сменить тему, пока та не зашла слишком далеко, и задать вопрос, который ее всегда интересовал. Она была немного знакома с Поллуксом еще со времен своей работы в министерстве, и он всегда озадачивал ее.

— Гертруда, я хотела спросить, не могла бы ты ответить мне на этот вопрос. Ты, должно быть, помнишь, что я училась в школе с Сигнусом и его сестрой Вальбургой. Я никогда не могла понять, ну, это несколько деликатно, но как получилось, что Поллукс и Ирма — их родители? Конечно, я понимаю, в чем тут дело, и Ирме было шестнадцать, когда родилась Вальбурга, но, я уверена, в приличном обществе об этом не говорят, но...

— Тебе интересно, как Поллукс мог стать отцом Вальбурги, когда ему было всего тринадцать?

Минерва кивнула, и у нее хватило такта покраснеть.

— Ответ таков: он не был женат. Поллукс и Ирма собирались пожениться практически с тех пор, как родился Поллукс. А это было меньше чем через три года после рождения Ирмы

— Но я видела его записи — он родился в тысяча девятьсот двенадцатом году. Вальбурга родилась в тысяча девятьсот двадцать пятом — я знаю это точно, потому что она почти ровно на год моложе меня.

— Записи могут быть изменены. Он поступил в школу в тысяча девятьсот двадцать третьем году, но это не обязательно означает, что он родился за одиннадцать лет до этого.

— Но книга о Хогвартсе...

— Его не проведешь. Но только директор и его заместитель имеют доступ к этой книге. Поллукс получил свое письмо в тысяча девятьсот двадцать первом году. В то время меня не было в Хогвартсе, но, судя по тому, что мне рассказали, Сигнус Блэк — очевидно, отец, а не сын — нанес визит директору и убедил его разрешить сыну поступить в школу в следующем году. На следующий год он нанес директору еще один визит, и поступление Поллукса было отложено еще на год.

— Что? Почему? И каким образом? Минерве это показалось еще более необычным, чем то, что Поллукс стал отцом Вальпурги в возрасте тринадцати лет.

— Его магический талант был невелик. Он и сейчас такой, хотя ты не слышала, чтобы я это говорил. Он ни в коем случае не был сквибом, но "расцвел поздно" — по крайней мере, так говорил его отец. Я никогда не видела никаких признаков того, что он расцвел. Предполагалось, что у него будут более ровные отношения с другими учениками, если он поступит на пару лет позже. Насколько я понимаю, это только сделало его еще большим хулиганом. Его дед в то время все еще был директором.

— Но его одноклассники, должно быть, знали... В конце концов, некоторые из них, должно быть, были его родственниками и знали его с детства.