Глава 11. Шоубэй

На окраинах страны везде стояли такие вот сторожевые укрепления пограничных гарнизонов. Они препятствовали разбойным нападениям и были готовы к любым неожиданностям. Вот и дозорный стоявший на часах у гарнизонных воротах Хубэя, увидев, бирку с вырезанного по ней крыльями стрижа, что протянул ему незнакомец, окликнул дежурного офицера низшего состава, что проходил мимо с проверкой сторожевых постов.

Узнав, что гражданскому срочно потребовалась встреча с начальником гарнизона, он вознамерился развернуть его прочь, но увидев бирку с выжженными по ней крыльями стрижа, велел следовать за собой. Пройдя мимо казарм, оставив в стороне плац с большим барабаном, подвел его к одноэтажному невзрачному дому в одно окошко затянутое промасленной бумагой, с побеленными саманными стенами. Постучав в дощатую дверь, тут же вошел, коротко доложив о ночном визитере.

Видимо начальник гарнизона не спал, потому что приглашение войти последовало тут же.

— Кто ты такой? — строго спросил, сидящий за столом, жилистый загорелый мужчина с суровым обветренным лицом, держа в руках бирку с крыльями стрижа. — И почему у тебя знак ротного Ляна?

— Я вновь назначенный судья Хубэя, — представился дознаватель. — Прошу вас о содействии, шоубэй.

— Насколько мне известно, — сухо проговорил временно исполняющий обязанности начальника гарнизона, смерив дознавателя настороженным взглядом, — военное ведомство не подчиняется гражданским судам. В Хубэе не было бы такого беспорядка, что вы застали, если бы все оставалось как и прежде под юрисдикцией военного ведомства.

— Ныне ситуация не та, чтобы что-то делить, — сухо напомнил дознаватель.

Раз этот офицер поставлен начальником гарнизона, то само собой, ему не надо объяснять, что Хубэй уже не просто военная застава, а поселение торговцев и ремесленников, которые никак не подпадают под военные суды. К тому же, значительно оторванный от основных территорий империи, Хубэй не относился ни к уезду, ни к округу, и потому ему было разрешено иметь свою судебную управу.

— Что вы хотите? — коротко бросил офицер.

— Узнать, что происходит в Хубэе.

— Происходит мятеж.

Дознаватель усмехнулся: поистине ответ военного односложный и точный. Офицер, назначенный вместо казненного капитана Нина, держался отчужденно.

Оба стояли меряя друг друга взглядами, пока офицер не счел нужным проявить вежливость и подобие гостеприимства.

— Простите, судья, за мое недоверие. Я люйшуай Эр Лай, временно назначен шоубэем гарнизона.

Этот немногословный и недоверчивый парень из деревни был себе на уме.

— Шу Мо, судейский наместник, — отрекомендовался дознаватель, удостоившись еще одного придирчивого взгляда.

— Прошу садитесь, выпейте чаю, — пригласил шоубей. — И для чего вы пробрались в гарнизон ночью, судья? — поинтересовался он, наливая в чашу гостя подогретый на маленьком очаге чай из глиняного чайничка.

— Вы слышали о торговце Цзяне?

— Вы о самом мяснике Цзяна или о его паршивце сыночке? Давно пора было призвать к ответу обоих, что отца, что его ублюдка, — прямолинейно ответил Эр Лай. — Судья У начинал расследование пропавших девушек, но увы, ушел за Желтые воды, не доведя его до конца.

— Я намерен довести его до конца. Однако это несколько затруднительно, имея под своим началом лишь старого писаря.

— Зачем же вы взялись за дело, не имея никого за своей спиной? — озадачился шоубэй и жестом пригласил гостя отведать чай.

— Рассчитывал на жителей заставы и на гарнизон. Но местные не рвутся служить в управе, а по пути к вам меня пытались убить. Если бы не дезертир Ляо со своими нищими, вряд ли сидел сейчас перед вами. Я здесь два дня, но этого хватило, что бы понять, что на заставе твориться неладное.

— Все просто, судья, вы встали на пути здешней торговой гильдии, промышляющей контрабандой, незаконными сделками, ростовщичеством и убийствами, — спокойно отрапортовала шоубэй, не то подготавливая вновь прибывшего судью к будущим испытаниям, не то запугивая.

— Станете просто смотреть во что превращается Хубэй? — со скрытой иронией спросил поздний гость, поднося чашку с горячим чаем к губам.

Ему не хотелось, чтобы возникшая догадка, что шоубэй Эр Лай пойдет по стопам капитана Нина, превратилась в твердую уверенность.

— Что требуется от меня? — нехотя спросил шоубэй.

— Нужны расторопные солдаты и ваше содействие.

— Отряжу под ваше начало трех толковых молодцов, но... — запнулся шоубэй. — Но как бы наша помощь не сделала все хуже.

Он замолчал раздумывая стоит ли продолжать дальше, но все же решился.

— Нам вовек теперь не оправдаться перед Хубэем за преступление солдат гарнизона, — начал он с багровыми пятнами на впалых щеками, вперив взор в поверхность стола. Видно было, что это признание дается ему нелегко.

— Для здешнего люда солдаты гарнизона повинны во всех преступлениях, какие возможны под этим Небом. Виновные уже понесли заслуженное наказание, остальные солдаты не участвовали в резне, устроенной Нином, напротив, они погибали, пытаясь противостоять своим же братьям по оружию. Но что теперь? Мы видят как люди боятся и шарахаются от нас. Вы должны понять: мы чувствуем вину перед жителями Хубэя. Тяжко согрешил Нин, а хают тех, кто одновременно защищал заставу от варваров и от своих же мятежных товарищей. Но жители заставы смотрят волками, ведут себя так, будто ждут от нас удара в спину, несмотря на прожитые, бок о бок добрыми соседями, десятилетия.

Дознаватель слушал прикрыв глаза. Когда шоубэй замолчал, тихо проговорил.

— Но и вы, должны понять их, Эр Лай. Все эти годы они привыкли полагаться на вашу защиту как на крепкий щит. Но оказалось, что гарнизон способен без колебаний предать их, бросив врагу, как разменную монету. Раз произошло такое, то просто дальше выполняйте свой долг, терпя людское неприятие. Это и будет вашим искуплением. Видя стойкость солдатского терпения и твердое выполнение воинского долга, люди со временем успокоив свой разум и сердца, вновь поверят вам. Пусть не сразу, но научаться доверять вновь.

Какое-то время шоубэй изучающе смотрел на дознавателя и вдруг поднявшись, вытянув руки с сомкнутыми ладонями, поклонился.

— Спасибо, что вступились за людей Хубэя. Я верю в вашу беспристрастность, судья Шу Мо. Выпьете со мной, я ведь так и не поприветствовал вас как следует.

Шагнув к двери, офицер приоткрыл ее и крикнул фугуану (адъютанту), что бы несли ужин и вино. Когда требуемое было доставлено, дознаватель, подхватив палочки попробовал тушеное мясо. Но даже с невиданным упорством проголодавшегося, он не смог разжевать его, а маринованные овощи, на которые он перешел, оказались уксусно кислыми.

— Лучше ешьте мясо, — посоветовал Эр Лай с аппетитом таская из миски неудобоваримую редьку. — Оно хоть и жесткое, но свежее. Солдаты только сегодня подстрелили этих уток.

— Разве вам не выплачивают жалованья? — поинтересовался дознаватель, проговорил дознаватель усиленно разжевывая жесткое утиное мясо.

— Жалованье выдавалось регулярно и аккуратно, но не в последние полгода. Если до этого его просто задерживали, то за этот месяц мы его вообще не получили. За семь дней до выдачи жалованья взбунтовался Нин и деньги в назначенный день не прибыли. Когда я послал гонца с докладом о подавлении беспорядка, то просил поторопить с доставкой жалованья и растерялся, когда гонец привез сообщение, что деньги были высланы в положенный срок. И теперь я знать не знаю где эти деньги?

— У Нина, — спокойно сказал Шу Мо, наконец справившись с жестким куском. — Кто еще кроме него обязан был принимать деньги для гарнизонной казны?

— Только шубаньгуань (письмоводитель). Его выслали из Лояна за какое-то незначащее преступление, которое он не совершал и назначили письмоводителем в нашу казарму. Хотя ему грозила каторга, но администрация ведомств где он служил, решила не губить молодой талант, а дать возможность искупить свою вину в Хоубэе.

Дознаватель кинул на него многозначительный взгляд. Разве решение этой проблемы не лежало на поверхности?

— Нет, — решительно отверг это предположение шоубэй, разливая вино по чашам. — Нин умудрился за три дня до этого забить этого парня за какую-то то ли ошибку, то ли несоответствие в казначейской книге, то ли подтертую запись. Жалко его, если честно. Хоть этот молодой чиновник был дотошен и зануден порой, но добросердечен и безобиден и честен. Солдаты хоть и посмеивались над ним, все же уважали и опекали. Он никогда никому не отказывал. В Хубэе его мать, до сих пор не может добиться справедливости. Я лишь мог поддержать несчастную деньгами, что бы она имела возможность открыть службу плакальщиц. Здесь в такой службе, сами понимаете, нужда. Но их востребованность заметила алчная гильия, потребовав сорок процентов от доходов службы плакальщиц за позволение работать на Заставе. В итоге это их разорило. Я не знаю, что стало с той женщиной. Что за судьба у этой несчастной и ее сына? — горько вздохнул шоубэй, покачав головой.

— Она скрывается у дезертира Ляна, — сообщил Шу Мо пригубив на удивление неплохое вино.

— Хорошая новость, — оживился офицер и залпом выпил свою чашу. — Хоть этот груз упал с души.

— Была ли у Нина женщина? — продолжал расспрашивать Шу Мо.

— Знаем, что капитан часто посещал здешний дом увеселений. Думаю, что совмещал полезное с приятным: и с девками поразвлечься и делишки обсудить с Лоу Цаем. А чтобы прикипел к какой-то одной, такого не ведаю.

— Лоу Цай связывался с вами?

— Нет, — покачал головой Эр Лай, поджав губы. — Верно ждет, что бы я сам явился к нему нему на поклон. А с чего бы? Как только явлюсь к этому жирному борову, как на меня тут же накинут ошейник, чтобы как Нин стал их верным псом.

— Слышал гильдия помогала с ремонтом укреплений и стен заставы?

— Помогала, но взамен дозорные и патрули должны были многого не замечать, а то и защищать контрабандистов и их обозы. Новое оружие уходило на сторону. Думается, это и заметил на свою беду ссыльный шубаньгуань.

— Я имел удовольствие разговаривать с главой гильдии Лоу Цаем и этот торговец не произвел впечатление проницательного и расчетливого человека. Всего лишь торгаш средней руки.

Эр Лай задумчиво потеребил свою аккуратно подстриженную бородку.

— Может и так, только вот с чего ему, как главе гильдии, все время прикрывать мясника Цзя? — за чарой вина Эр Лай стал куда как словоохотлив, уже вовсю делясь своими заботами с судьей. — Вот никак этого в толк не возьму. Беспутный сынок мясника все известен своими извращенными наклонностями и скандальным поведением. Всю заставу держит в страхе от своей безнаказанности. Этот ублюдок творит, что пожелает, с каким-то болезненным упорством похищает и истязает девушек. Он просто одержим этим. На него давно пора одеть петлю и утопить в отхожем месте за его бесчисленные преступления. Но сколько бы ни подавали жалоб в суд и просьбы расследовать исчезновения девушек, все это замалчивается и этот сумасшедшая тварь продолжает бесчинствовать дальше.

— Так на него подавали жалобы в суд? — уловив главное, нахмурился Шу Мо. — Тогда должны остаться показания истцов. По возвращении в управу, поищу в архиве. Это позволит привлечь преступника к суду.

— Удивительно даже не это, а что здешним чиновникам лучше внимать недвусмысленной просьбе какого-то торгаша, чем руководствоваться закону страны. Разве это не преступление против империи? — разошелся подвыпивший Эр Лай, от души грохнув кулаком по столу.

— Это коррупция, а коррупция — измена государству, — согласился Шу Мо.

— Мы как осаде, — продолжал офицер. — Но даже если бы жалобы и депеши о недопустимом самоуправстве гильдии дошли до канцелярии его величества, хорошего для Хубэя тоже не жди. Сюда тотчас заявится цзюньятуй (Армейский помощник по судебно-следственным делам) и шныряющие по всей империи ищейки Теневой палаты Тайной канцелярии. Эти хуже всего. Если военный трибунал будет занят лишь гарнизоном, то эти псы набьют в пыточную пол Хубэя. И даже если ты не повинен, тебе нипочем уже не выйти оттуда. Тогда, что нам делать?

— Справляться самим, — философски заметил судья, которого порядком развезло.

— Вот вы просите помощи у меня, судья Шу, — стукнул себя в крепкую грудь разоткровенничавшийся Эр Лай, благо в госте он нашел понимающего слушателя, ведь оба оказались в одной лодке и обоим придется как-то выгребаться. — Но и я в отчаянном положение, что "карась в колее" (нуждаться в немедленной помощи) и тоже нуждаюсь в ваших способностях расследователя.

— Хотите, что бы я нашел гарнизонную казну?

— Только не поднимая шума, по-тихому разыскать ее.

Но просьба моя даже не об этом, — поклонился офицер, чуть не упершись лбом в стол и в таком положении доложил. — Имеется дело, которое я хочу донести до судебной управы, прошу расследуйте дело об исчезновении Гончих.

"Разве они не вернулись?" — едва не ляпнул дознаватель.

— Гончие пропали? Когда это случилось?

— На Ведьмином болоте, — выпрямляясь, объявил офицер, разливая вино в опустевшие чаши. — Я видел их как они преследовали Жу Лань, когда она с каким-то жужанем бежала к Ведьминой топи.

— Ты... знаешь помощника коронера? — сразу протрезвел Шу Мо.

— Разумеется. Она и коронер помогали нашему лекарю в начале лета, выхаживать солдат, когда чуть не половина гарнизона свалилось с дизентерией.

Это она вывела меня из Хубэя к жужанским лазутчикам Тэлэ и укрыла в незаметном распадке. Боюсь только сгинула она в том проклятом болоте. Потому что ни Гончих, ни ее, никто больше в Хубэе не видел. Ладно варвар с которым она убегала, а вот девчонку жаль.

— Почему сами не организовали поиски Гончих? — сухо поинтересовался дознаватель.

— Мы искали на тех болотах, прочесывали их с солдатами и с проводником из жужаней. Выискивали места и тропы по которым те проходили, но даже следов Гончих не нашли.

— Так, — хлопнул ладонью по столу дознаватель. — Ты мне многое не договариваешь, шоубэй. И ты оказывается был дезертиром!

— Был, — не стал отпираться Эр Лай, снова наполняя опустевшие чаши вином. — И не просто дезертиром, а бунтовщиком. Когда в очередной раз гарнизон остался без жалованья, я потребовал от Нина объяснений. Тот объявил меня бунтовщиком и вывел на плац. что бы казнить, — одним махом выпив вина, Эр Лай снова наполнил чашу. — Мои боевые братья погибли, дав мне возможность уйти. Но мерзавец Нин послал за мной убийц гильдии. Они бы настигли меня, если бы эту свору не увели в сторону дезертиры Ляна. А сам я пробрался к дому коронера, как шепнул мне сам Лян. А уж оттуда помощник коронера вывел меня к стойбищу Тэлэ, где я укрылся. Ох и бедовая девчонка эта Жу Лань, — поцокал языком щоубэй. — Будь моя воля надавал бы ей хороших оплеух. чтоб не лезла в опасные мужские передряги.

— Ты женат? — вдруг спросил судья, сосредоточено глядя в пустую чащу.

— Так дочь скоро войдет в возраст Жу Лань, — Эр Лай, спохватившись, наполнил чашу гостя вином. — Потому и сердце щемит, видя девчонку без надлежащего призора.