Забытые герои

Штурм Ганимеда

В девичестве "Волшебный город Адора" со всем возможным комфортом возил в круиз ко внешним планетам полсотни земных толстосумов и двести человек обслуги. Яков видел остатки этой роскоши даже сейчас, когда лайнер спешно превратили в летающую казарму и затолкали в него четыреста солдатских душ со всей положенной амуницией.

Всего в систему Юпитера вошли четыре войсковых транспорта и "Волшебный город Адора" был среди них бесспорно самым комфортным. Их второй батальон целиком размещался во вращающемся кольцевом жилом модуле, где весь инерциальный полет поддерживалась привычная треть грава. Они ели, спали, занимались в огромном по корабельным меркам тренажерном зале и даже по очереди посещали бассейн.

Но сегодня этот затянувшийся на двадцать семь солов (марсианские сутки) отдых заканчивался.

Батальон выстроился в цилиндрическом грузовом отсеке "Волшебного города Адора" четырьмя ротными колоннами. Для такой оравы народа пришлось расчистить от припасов изрядный кусок отсека и все равно четыреста человек в броне здесь едва помещались. Со своего места в строю Яков с трудом мог разглядеть желтую разметку в промежутках между коробочками взводов. Но тесниться оставалось недолго, батальон ждал погрузки на челноки.

— Третья рота, слева колонной по одному. — от крика старшины вздрогнула вся рота. — Марш!

Воздух из грузового отсека давно откачали, но Якову все равно почудился ахнувший по металлу слитный шаг сабатонов. Как на строевой во времена далекой уже срочной службы.

Судя по остальным ротам, команду все получили одновременно. Левофланговые почти синхронно шагнули на изгиб трапов, ведущих в посадочные туннели и скрылись из виду, быстро освобождая проход для следующих за ними товарищей. За прошедшие с мобилизации полгода их изрядно натренировали действиям в пространстве. Теперь они по крайней мере не спотыкались через одного в невесомости, как во время первой тренировки на орбите.

Яков стоял пятым во второй шеренге и успел насмотреться, как пустеет отсек. Это выглядело так, словно четыре ручейка выливались сразу в четыре слива. Яков хихикнул, поняв, что люки в посадочные тоннели и правда напоминали сливы в ванной, а пехота выливалась туда, как вода. Быстро и неудержимо.

Двинулась их шеренга. Яков шагал по желтой линии их импровизированного плаца и считал шаги. Десять шагов до причального тоннеля, очень важное знание в тесноте плаца, когда ты видишь лишь желтую линию под ногами и темную спину впередиидущего. Собьешься со счета и на одиннадцатый шаг под ногой не найдется опоры, споткнешься и на входе в посадочный тоннель образуется пробка.

На одиннадцатый шаг, ловя подошвой изгиб палубы, Яков опустил ногу чуть дальше обычного. Два последних сола их немилосердно гоняли, отрабатывая посадку в челночи и сегодня, как он видел, никто из товарищей еще не споткнулся на коварном входе. Стараясь идти в ногу, Яков преодолел еще пятнадцать шагов посадочного коридора, а потом снова поймал подошвой изгиб дороги и войдя в десантный отсек челнока, свернул налево, ко второму ряду креплений.

Естественно, что никаких сидений в грузовом отсеке челнока не имелось. Вместо них смонтировали шесть рядов рам с захватами, что накрепко фиксировали пехотинцев в стоячем положении. Не очень удобно, зато надежно и в челнок разом влезала целая рота солдат. А об удобстве солдат командование всегда думает в последнюю очередь.

Яков подошел к раме своего захвата и встав так, что бы касаться ее спиной, наклонился и потянул вверх нижнее крепление. Конструкция рамы была предельно простой, жесткая рама из двух фигурных балок и два захвата, верхний и нижний, что охватывали торс бронескафандра. Никакой электроники, никаких сервоприводов, захваты открывал и закрывал сам человек.

— Не толпимся! — рявкнул на общем канале старшина роты. — Дошел, встал, захваты защелкнул и стой спокойно, думай о Родине!

Закрепив себя в раме, Яков наконец то огляделся. Десантный отсек быстро заполнялся людьми и недовольство старшины можно было объяснить только врожденной склонностью к садизму. Хотя, положа руку на сердце, людей без склонности к садизму на должности ротного старшины Яков не встречал и даже о таких не слышал.

— Командиры отделений, пересчитайте людей! — командир роты капитан Щепелин уже успел занять свое место в начале отсека, лицом к роте.

Ротный Якову нравился. Кадровый военный, спокойный рассудительный мужик, разве что возраст для капитана великоват, лет сорок, а то и все сорок пять. В таком возрасте положено носить полковничьи погоны, или отдыхать на заслуженной пенсии по выслуге лет. Впрочем Яков не забивал себе голову ненужными рассуждениями, он и сам в свои тридцать два снова надел погоны рядового стрелка. И за четыре месяца нового срока службы так и не продвинулся в звании.

— Внимание пехота! — пока он озирался, их роту подключили к каналу челнока, — Включение двигателя через три минуты, будьте любезны пристегнуть свои задницы!

— Жестко они сегодня, — удивленно заметил на канале отделения рядовой Ван Ю. — Только влезли, сразу вниз?

Кто-то то на канале хихикнул, а ефрейтор Лю Вужоу наставительно сказал.

— Не торопись, Ю, мы сейчас только на круговую выходить начнем, до спуска полчаса, не меньше.

— Так бы и сказал летун! — возмутился Ван Ю, — Вот и я удивился, как это мы, на орбиту еще не вышли, а уже отстыковка.

— Ну, да, удивился он, — хмыкнул ефрейтор Лю, вызвав гогот на канале отделения.

Болтали они на неофициальном канале, за подобный треп на штатном канале отделения их тут же отодрал бы комод (командир отделения) младший сержант Цай Шан, высокий и настолько широкоплечий, будто старался полностью соответствовать своему имени. За глаза в роте его звали Олимпом, в честь громкого имени и самой знаменитой горы на планете. В глаза правда не рисковали, единственный в отделении кадровый военный отличался дурным нравом и легкой степенью пренебрежения уставом. В качестве исключения мог и влепить кулаком "в душу".

— Отделение! — словно прочитав их мысли рыкнул Цай, — Все пристегнулись?

Пехота сил самообороны никогда не предназначалась для службы вне Марса, поэтому и десантных кораблей, способных опустить на планету сразу целую роту раньше не существовало за ненадобностью. Их машину переделали из пассажирского челнока и оборудовать рамы креплений датчиками не посчитали нужным, или банально забыли. Поэтому и приходилось полагаться на устный доклад, все пристегнулись, или нет. Судя по докладу успели пристегнуться все.

Как и положено, третий звонок зазвенел за десять секунд до включения двигателя. До тяги, как говорили на флоте. Яков выдохнул и как положено, согнул руки в локтях, хватаясь за дугу верхнего захвата. Хотя по его мнению, предосторожности были совершенно излишними, войсковой транспорт, переделанный из роскошного лайнера, все маневры совершал с изысканной нежностью.

Вот и сейчас, ускорение буквально погладило его, а вращение он и вовсе едва ощутил. "Волшебный город Адора" неторопливо развернулся кормой вперед и дал полную тягу. Для Якова это выглядело недолгим вращением и гравитацией, потянувшей его куда то в начало отсека. Челноки крепили носом к корме транспорта и Яков висел в своей раме над шестиметровой расщелиной, в которую сейчас превратился десантный отсек.

— Если кому интересно, сейчас мы снижаем апогей, — снова вышел на связь пилот челнока, — еще минут десять и наша орбита приблизиться к круговой. Очень жаль, что у вас там нет иллюминаторов, Ганимед с низкой орбиты очень красив!

— Интересно, все пилоты такое трепло? — спросил на канале отделения рядовой Дин Себастьян.

— И много ты знаешь пилотов челноков? — тут же спросил в ответ ефрейтор Лю.

— Одного знаю, — буркнул рядовой Дин, — Мне и его одного хватит.

— Возлюби пилота своего, Себастьян, — со смешком вмешался в разговор рядовой Тао Джун Хи, — ибо только он вывезет твою задницу из задницы!

— 干你! — посоветовал тот.

— Фу, как грубо! — деланно возмутился Джун Хи.

Яков прекрасно понимал, что происходит. За шутками и зубоскальством ребята скрывали гнетущее нервное напряжение. Как не крути, а это их первое настоящее боевое задание. Двумя пехотными полками взять под контроль самый большой спутник Солнечной системы. И что бы не рассказывала пропаганда, слухи ходили разные. Особенно о системе Юпитера, где земляне сумели удержать контроль, разогнав и частично перебив восставших.

И все-таки Яков заметил, что хотя с утра его буквально колотила нервная дрожь, после завтрака он успокоился. Так, словно слухи о препаратах в армейской еде не были просто слухами. Хотя зачем командованию такие сложности, слухи умалчивали. Кто бы отказался от укола успокоительного перед боем. Да и аптечка брони имела в запасах подходящие лекарства.

— Так, пехота, приготовьтесь, сейчас последний маневр, а потом моя очередь рулить! — с азартом сообщил пилот. — Три минуты, время пошло.

Нос челнока снова стал низом, они тормозили полной тягой и закрыв глаза можно было представить, будто висишь в скафандре где-нибудь на скалах Большого Сырта. Одна из бывших Якова увлекалась альпинизмом и на целых полгода это тоже стало его увлечением. Вынужденным, но Лин Шутин того стоила.

— Не боись пехота, сейчас немного потрясет, — счастливо заржал пилот, — Расстыковка!

Тряска при расстыковке и правда оказалась едва заметной, но вот запуск двигателя они заметили очень даже хорошо. Якова дернуло в раме так, что даже несмотря на скафандр в глазах немного потемнело, а на канале отделения раздалась дружная ругань и стоны. Которые очень быстро сменились кряхтением и тяжелым дыханием. На них навалилась нешуточная перегрузка.

— Уважаемые пассажиры, — будто и не ощущая перегрузок обратился к ним пилот, — Высота нашей орбиты 63 километра, скорость 2643 метра в секунду, время в пути семь минут. Желаю вам приятного полета.

— Зашибись, — хрипло прокомментировал рядовой Дин, — наш летун похоже орбитальники водил.

— И чего? — как всегда влез рядовой Тао, — На перевозки людей отбирают лучших пилотов.

— Они лучшие, пока стрелять не начали, — ощутимо задыхаясь парировал рядовой Дин.

Яков и сам ощущал себя не лучшим образом. За жизнь он девять раз вылезал из гравитационного колодца, после мобилизации его трижды крутили на центрифуге, но такую перегрузку он испытывал впервые. В двенадцать, а то и пятнадцать раз сильнее родной марсианской силы тяжести.

— Вспомните, чему вас учили, — раздался необычайно ясный и спокойный голос ротного, — прикажите броне обогатить дыхательную смесь до сотни. Напрягите пресс, сожмите задницу, делайте паузу перед выдохом. И потерпите, тут не Марс, мы сядем быстро.

Где бы не служил раньше их ротный, он явно десантировался не впервые. Как минимум в тренировочных миссиях Щепелину бывать случалось, а где тренировали высадку на безатмосферные спутники? Очевидно, что в ротные им достался бывший офицер абордажник, настоящая элита сил самообороны Марса!

Размышляя об этом, Яков параллельно выполнял указания ротного. Их и правда учили переносить перегрузки, но капитан сумел несколькими словами объяснить проще и понятнее, чем все инструктора на переподготовке. Регулятор смеси на "100%", сжать ягодицы, напрячь живот и натужно втянуть в себя чистый кислород, заполнивший шлем.

Через несколько вдохов и правда полегчало, стих звон в ушах, а от краев поля зрения немного отступила темнота. Продолжая дышать, Яков подумал, что им бы помогли даже обычные кресла, повернутые так, что бы перегрузка шла от груди к спине. А они в своих креплениях стояли и кровь отливала от мозга к ногам. На пехоте как всегда сэкономили.

Челнок вдруг дернулся и лег в крутой правый вираж. От неожиданности Яков сбился с дыхания и в глазах снова начало темнеть. Через броню явственно донесся скрип левой опоры крепления.

— Что это за 狗屎?! — испуганно завопил кто-то на канале отделения. На официальном канале.

— Порядок в эфире! — прохрипел младший сержант Цай.

Челнок столь же резко дернулся влево. — Огонь с поверхности! — из голоса пилота ушла вся напускная веселость, — У нас потери, я маневрирую, держитесь 妓女!