Ненавистно любимый

Ненавистно любимый

Обложка от Галины Прокофьевой

Глава 1.

Я пребывала не в самом лучшем расположении духа. Что было не особо хорошо. А если быть точнее, то совсем нехорошо.

Раздражение поднялось во мне новой волной. Как же этот несносный парень меня бесит! И как только ему удается так меня злить, толком ничего и не делая?

Итак, надо успокоиться. Делаю медленный вдох. А теперь выдох. Как говорится во всем известном мультике "Пингвины из Мадагаскара" — "улыбаемся и машем". Правда, махать, наверное, — это уже слишком. А вот распрямить плечи, чтобы не сутулиться — вполне нормально. И главное — помнить, что ничего страшного не случится. Это всего лишь очередной семейный ужин. Всего лишь ужин. И что тогда я так трясусь?

Ладно, признаюсь, трясучка у меня вовсе не из-за ужина.

Чуть поправила свои волосы скорее в нервном жесте, чем реальной необходимости. Теперь нейтральное лицо — и вперед.

Толкнула эти огромные двери, ведущие в столовую. Мой дядя, да и не только он в нашей семье, любит роскошь. Именно роскошь, а не вульгарность, хотя между этими понятиями грань действительно достаточно тонкая. А зачем тогда ставить такие двери? Единственное, чего я никогда не могла понять. Будто в Средних веках живем.

Столовая у нас большая. Внушительный зал, посреди которого вытянут длинный стол, где и сидят все члены нашей семьи во время таких вот ужинов. Строго говоря, конкретно моя семья состоит только из двух человек — мой папа и я. Но ведь моя семья — это нечто особенное. Она включает в себя и других родственников вроде дядей, теть, кузенов и кузин — в общем, всех тех, кто достаточно близок, чтобы жить под одной крышей. И глава всей нашей "дружной" семейки — мой дядя. Сидит сейчас вот во главе стола и буравит меня взглядом, словно пытаясь сказать "Ты переходишь все возможные границы".

Мило улыбнулась ему.

— Прости за опоздание, дядя. Пробки задержали.

Он кивнул, и только тогда, поняв, что мне больше ничего не грозит, я обратила внимание на других.

— Приношу мои извинения. И доброго вам вечера.

И тут я заметила новое лицо в нашей компании. Обычно нас восемь человек — я, папа, дядя, его жена и их четверо детей. Сегодня же нас девять. И этот девятый мне не знаком.

Я двинулась к отцу, поцеловала его в щеку, и лишь после этого заняла свое место по правую руку от него. К слову, сидим мы вроде как по старшинству. Во главе, как я уже и говорила, — мой дядя, Максим Дмитриевич Серов, владелец крупной сети супермаркетов и еще чего-то там. По правую руку от него — мой отец, младший брат дяди, Петр Дмитриевич Серов, у него адвокатская контора. Рядом с ним, по правую руку, я собственной персоной — Маргарита Петровна Серова, скромная студентка. А вот по левую руку от дяди расположилась вся его семья. Сначала его жена, Каролина Викторовна Серова, в прошлом Кострова, дочь бывшего совладельца сети супермаркетов дяди. Бывшего, потому что, во-первых, он уже умер, а во-вторых, дядя теперь единоличный владелец своей сети. Ладно, я что-то отвлеклась. Далее сидят все четверо отпрысков этой замечательной пары. По старшинству, соответственно. Мальчик, девочка, мальчик и снова девочка. Как будто специально как-то смогли чередовать. В общем, первая пара — Олег и Анастасия — все в мать. Такие же стервозные и невозможные в общении. Вторая же пара — Рафаэль и Грета — эти еще вполне ничего. Может, это потому что Каролина не слишком много на них внимания обращает.

— Да у нас гости! — наконец отметила я как-то присутствие незнакомца в столовой. — Еще одна твоя "окончательная любовь", — издевательски выделила я эти слова, — а, Настька?

Лицо старшей кузины покраснело. Не от смущения или еще чего-нибудь, а из-за злости. Ее сильно бесит, когда кто-то называет ее "Настька". Ладно, не кто-то уж, а я. Больше никто на такое как-то не решается. Знаю, это совсем ребячество, но я не могу не поддеть ее. Да и что она мне сделает? Я все-таки старше и, что уж говорить, умнее.

Дядя поморщился. Его это все уже наверняка достало, но мне он почему-то не слишком противоречит. Наорать на своего наследника Олега — запросто, а мне даже замечания словно через силу делаются. И этим я, конечно же, иногда бессовестно пользуюсь. Вот как сейчас.

— Это старший сын одного моего очень хорошего друга, Давыдов Андрей. Андрей, познакомься с моей племянницей Маргаритой.

Ага, так-так. Дайте угадаю. Старший сын? Значит, наследник. Один "очень хороший друг" дяди? Да скорее всего это еще кто-то, кто вложился в выгодный для дяди бизнес. И что в результате? Связующий брак? Это мне что ли выпала такая честь? Серьезно что ли? Нет, а меня кто-нибудь спрашивать собирался?

— Приятно познакомиться. Прости, что так перепутала. У нас в последнее время у Настьки поздний весенний период начался. Когда не придешь — новый парень сидит.

Настька промолчала, но точно обиделась. Она красивая, Анастасия. Не знаю, от кого взяла такую красоту, но красивая. Нет, мне в конкурентки не годится — не та, как говорится, весовая категория, но все-таки за ней толпами парни ходят, что ни говори.

Андрей улыбнулся. Понимающе так. Наверное, у него тоже есть сестра лет эдак шестнадцати.

— Да ничего, я не в обиде, — голос приятный, не резкий, не слишком низкий или высокий.

Я с растущим интересом повернулась к нему. Нет, замуж я еще не собираюсь, но посмотреть-то никто не запретит же?

А он ничего так. Волосы светло каштанового цвета, достаточно длинные, чтобы при желании могли прикрывать глаза. Глаза зеленоватые, хотя я могу и ошибаться. Скулы прямые, подбородок волевой. Рост не определишь, но наверняка выше меня. Ниже меня быть трудно — я всего-то ростом метр и шестьдесят. Только каблуки и спасают. Вот такая уж не слишком высокая. Пальцы у Андрея длинные, и я задумалась, играет ли он на фортепиано. Такими пальцами только и играть. У меня они не слишком длинные, опять таки, хотя играть я училась. Вот только кроме октавы ничего толком и не достаю, так что пришлось бросить — у пианисток, что ни говори, пальцы должны быть длинными. Ладно, вернусь к Андрею. Одет хорошо — выглаженная сиреневая рубашка и черный пиджак. Чуть подалась назад, ожидая увидеть штаны в тон пиджаку, но вместо этого там были... джинсы. Темные и качественные, но все-таки ДЖИНСЫ. А он смелый, однако.

Вернулась к глазам. Насмешка. Я вижу в них насмешку, любопытство и, кажется, одобрение. Его губы изогнулись в улыбке.

— Ну что, осмотр закончен?

Будь я в возрасте Настьки, обязательно покраснела бы. Но мне уже двадцать лет как-никак, так что я просто улыбнулась.

— Закончен, — подтвердила я, ни капли не стесняясь того, что происходит.

Нет, а что? Он же меня тоже наверняка осмотрел. Так что все честно.

— Андрей перешел на пятый курс МГУ, — говорит дядя.

Ничего себе, умник, что ли?

— Разве учатся не четыре года? — встряла я.

— Факультет фундаментальной медицины, — усмехнулся Андрей.

Я пожала плечами. Еще и врач! Просто прекрасно!

Все это начинало злить меня. Я понимала, к чему это ведется, Андрей, конечно же, тоже все понимал. Да и дядя не дурак — он тоже все понимал. И точно знал, что мне все происходящее не нравится.

— А наша Марго закончила третий курс МГУ, — тем не менее продолжил дядя.

Нет, серьезно, они мне даже жениха, учащегося со мной в одном университете, подобрали! Ох, сейчас начнется описывание наших плюсов. Ну, не-е-ет, так мы до полуночи просидеть можем.

— Андрей ... — тем временем как ни в чем ни бывало продолжил дядя.

— Это все здорово, дядя, — прервала его я. — Я поняла — он просто лапочка, и я в восторге от этого. Теперь можно, наконец, перейти к еде?

— Не будь настолько грубой при гостях, — укорил меня отец.

— Он не гость, — тут же возразила я. — А старший сын дядиного хорошего друга. Дети друзей — тоже друзья. А перед друзьями нет смысла притворяться, — делаю полностью невинное лицо, и, кажется, Андрей хмыкнул. — Так, что у нас сегодня на ужин? Я кошмарно голодна. Пробки так изматывают.

Остаток ужина прошел более или менее спокойно. Поднимались разные темы, и периодически я отвечала на какие-то вопросы, обращенные прямо ко мне. Андрей поступал так же, так что я не смогла определить, насколько он хорош в перепалках.

Весь ужин Каролина сверлила меня взглядом. Если бы взглядом можно было бы причинить вред, у меня бы уже по всему телу были бы огромные дыры. И сколько в ней злости все-таки! Дядя Макс женился на ней не по-своему желанию. Связующий брак. Тогда сеть супермаркетов как раз была в нужде, и отец Каролины предоставил необходимые деньги в обмен на брак как гарантия, что он останется совладельцем. Он им и был, пока не умер. Потом дядя хотел вроде развестись, но тут ему в голову стукнула идея создать еще одну сеть в другой сфере, потому что в супермаркетах у нас есть сильный соперник — но о них позже. И на роль инвестора, как ни странно, идеально подошел брат Каролины, унаследовавший все состояние отца. Дяде стоило лишь намекнуть, что он хочет развестись, как "заботливый" брат тут же дал денег и согласился на гораздо меньшие проценты чем надеялся в начале. Приятно знать, что Каролину не одна я не люблю.

И самое главное — как такая злобная стерва как она наплодила так много детей? Подумать только — четверо! Это чтобы наверняка мужа привязать что ли? Но только если мужчина решит, он тебя и с семерыми детьми спокойно оставит. Особенно дядя Макс. Он же жену не любит и вряд ли хотя бы даже уважает. Да и Каролина дядю не любит. Уважает, наверное, на подсознательном уровне, а на сознательном — боится.

Напряженность была, и, я думаю, каждый ее чувствовал. Настька пожирала взглядом Андрея и почти наверняка ревновала, что он предназначен не ей. Олег мрачно молчал, изредка поглядывая на отца, будто бы я тут какую-то его большую взбучку пропустила. Может, так оно и было. Рафаэль и Грета смотрели только в свои тарелки, как и всегда. Лишь дядя делал вид, что все нормально, да и отец, но он всегда погружен в свои мысли.

Наконец, все это было закончено. Не прошло и года.

— Марго, составь, пожалуйста, компанию Андрею, пока за ним не приедут. Покажи ему наш дом, займи чем-нибудь. Будь гостеприимной, — обратился ко мне дядя.

Отец молчит, и меня это злит. Почему практически все важные вопросы в моей жизни решает не он?

— Я шутом не нанималась, — проворчала я, заранее зная, что у меня просто нет выбора.

Дядя лишь выразительно посмотрел на меня и вышел из столовой. Серьезно, меня все это слегка достало.

Повернулась к Андрею и вдруг поняла, что совершенно не знаю, что мне с ним делать. Обычно я не такая уж и скромница. Что за день-то, а?

— Что бы там тебе не наговорил дядя, я на это не подписывалась, — тут же предупредила я.

— Хорошо, — согласился он.

Господи, и ведь не разозлишься на него!

— Ладно, давай выйдем на улицу и прогуляемся немного, — наконец решила я.

Он пожал плечами и пропустил меня вперед. Я на мгновение остановилась перед огромным зеркалом, которое отразило меня в полный рост. Все мои метр шестьдесят с небольшим плюс каблуки. Нет, я тоже красива. Еще как. Сейчас уже конец августа, потому я в простом и элегантном светлом платье слегка выше колен. С моим-то ростом носить что-то юбочное ниже колен — да я монашкой смотреться буду! И так ноги не слишком длинные, пусть я и стройная. Потому и ношу каблуки — я без них вообще себя не в своей тарелке чувствую. Волосы я распустила. Недавно я их перекрасила. Они у меня сами по себе темно-каштанового цвета, но их мне перекрасили не полностью. То есть на корнях они так и остались темно-каштановыми, а потом цвет просто плавно осветлялся. Это модно и, самое главное, мне идет. Выгляжу я хрупкой, чего стесняться, но это — результат огромных трудов. Кожа ровная и без изъянов тоже из-за серьезных усилий — это уже дерматолог постаралась. Ровный макияж, подчеркивающий мои глаза. Они карие, хотя что у отца, что у дяди — голубые. Я вообще, говорят, в мать пошла. Пусть и не видела ее никогда.

На миг только остановилась перед зеркалом, удостоверилась, что выгляжу хорошо, и просто прошла дальше. Андрей попридержал несколько дверей для меня, и я улыбнулась ему в знак благодарности. Мы вышли на улицу, в ночной город. Я мигом приметила свой Ситроен с5 Седан, припаркованный недалеко.

— Твоя? — спросил меня Андрей, указывая на мою машину.

Наверное, заметил, как я на нее любовно посмотрела.

— Моя, — согласилась я. — У тебя есть автомобиль?

— Сломал недавно, — он поморщился.

Стало потихоньку темнеть, потому я не могла точно различить все эмоции на его лице.

— Поэтому за тобой заедут? — наконец дошло до меня.

— Что-то вроде того.

Мы медленно пошли по обложенной гравием дорожке. Дядя любит всякие цветы, так что у нас клумбы повсюду. Все такие ухоженные и красивые — по ним даже и не скажешь, что над ними надо трудиться как ненормальному, чтобы добиться такого эффекта.

— Значит, в МГУ учишься, — начала я снова разговор.

— Угу.

— Доктором будешь? — спросила я, вспомнив его факультет.

— Нейрохирургом, — поправил он меня.

Честно говоря, для меня разницы не было.

— Ну, а ты на каком факультете? — поинтересовался он в свою очередь.

— Экономический, — отозвалась я.

— Интересный выбор, — наконец сказал он.

Я вздохнула. Ну, вот опять — кому не скажи, все так реагируют. Словно я на переводчика или на учителя пошла.

— И что такого в этом? — тут же воинственно ощерилась я.

— Ничего-ничего, — улыбнулся Андрей. — Я еще вообще ничего плохого не сказал.

Я вздохнула. Что сегодня со мной такое? Хотя, что я спрашиваю? Я же знаю, что мне сегодня настроение испортило, и из-за чего я сегодня опоздала на этот чертов ужин. Точнее, не что, а кто, и не из-за чего, а из-за кого. Но совсем не хочется об этом думать.

— Ладно, прости, я сегодня на взводе, — это я вроде извинилась, получается.

— Проехали.

И нас осветил свет фар. Я зажмурилась, рефлекторно защищая глаза рукой.

— Андрей! — окликнул кто-то из автомобиля. — Садись давай.

— Иду! — откликнулся Андрей. — Ну ладно, мне пора.

Я кивнула, все еще щурясь от слишком яркого в это вечернее время света.

— Ты дашь мне свой телефон?

Я улыбнулась.

— Ни ручки, ни бумажки, — я пожала плечами, разводя руками.

— Я напишу на телефон. Или ты просто ищешь предлог отказать?

— Не ищу. Пока что.

Он протянул мне сотовый, и я набрала свой номер телефона.

— Ну вот, другое дело, — пробормотал он, наверное, сохраняя номер. — Знаешь, ты не такая стерва, какой можешь показаться в начале.

Я рассмеялась. Его слова были глупыми. И вообще, вся ситуация была абсурдной. Но смешной.

И только тогда я заметила, что он меня сфотографировал.

— Эй, ты что там сделал?

— Сфотографировал тебя. Ты хорошо получилась, натурально.

— Я могла тебе спозировать, и это тоже было бы натурально.

— Нет, смотря на эту фотографию, я буду вспоминать, какие я слова тогда сказал, чтобы заставить тебя так смеяться.